15
25 апреля 2019 г. в 16:46
Юнги в доме Тэхёна чувствует уют и комфорт. Однако, есть один нюанс, напрягающий до безумия — странное отношение отца парня и босса Чонгука, Ким Сокджина. Очень странное. Последняя его выходка бьёт все рекорды.
Юнги со смехом наблюдает за тем, как Тэхён безуспешно пытается сыграть Баха на фортепиано в гостиной. От этого занятия его прерывают ласковые касания. К собственным волосам. Раз его бойфренд (нет, родители Тэхёна ничего не знают об их отношениях, считая их обычными друзьями) сидит перед ним, значит, это может быть лишь один человек. Откидывая голову назад, Юнги ловит дружелюбную улыбку Сокджина.
— Пап, — слышит он напряжённый голос Тэхёна.
«Какого хуя ты творишь, мужик?», — тем временем, думает Мин, возвращаясь в исходное положение. Он поправляет чёлку, словно желая стереть чужие прикосновения своими руками.
— У тебя очень мягкие волосы, Юнги~я. Каким шампунем ты пользуешься?
Мин ухмыляется. Всё встало на свои места. Сокджин буквально одержим собственной внешностью. Удивительно, как он вообще женился, если больше всего на свете любит самого себя.
— С аргановым маслом.
— Вот значит как, — вскидывает брови мужчина. — Тоже куплю.
— Пап, оставь нас в покое, — по-детски, мило умоляет Тэхён.
Сокджин уходит. И ни один человек в комнате не замечает, что он поместил в карман несколько светлых волос.
***
Панорамные окна, светлое небо, лучи солнца. Джин сидит в своём рабочем кабинете за столом и нервно сжимает пальцами конверт. И так уже целых пятнадцать минут. Ему не достаёт храбрости (или безумия) вскрыть.
«Должно быть я сумасшедший, — рассуждает Ким. — Наверно, мне показалось, что он похож на неё».
Немного успокоившись, Сокджин всё-таки находит в себе силы разорвать плотную бумагу. Результат его поражает. С каждым словом лицо мужчины становится бледнее письма.
***
Чонгук не понимает и не хочет понимать, что происходит. Его босс, в последнее время, производит впечатление человека, слетевшего с катушек. Вызывает на работу по утрам, говорит странные вещи, вроде «хей, твой сын, оказывается, мой сын».
Сокджин, не оправдываясь и не говоря ни слова, протягивает дрожащей рукой несколько бумаг. Чонгук, нахмурившись, читает.
Внутри растёт и крепнет ощущение, что всё написанное — до ужаса неправильное. Глупый розыгрыш. Плод больного воображения. Следствие извращённого чувства юмора. Отъявленная ложь.
Чонгук знал, что родители у Юнги есть, и какое-то время ему было интересно узнать их, встретиться, расспросить. Но позже знать, что Мин — его сын, пусть и не родной — оказалось гораздо важнее. Как
основной единственный повод его видеть, разговаривать, заботиться.
— Мой, — еле шевеля губами, вновь произносит Ким и не встречает прежнего сопротивления.
— Ваш, — капитулирует Чонгук, внутри осыпаясь на тысячи осколков.
От дальнейшего саморазрушения его спасает, как ни парадоксально, Тэхён. Парень останавливается, ощутив странную атмосферу в воздухе. Что-то не так. Отец, что привык травить неинтересные анекдоты с поводом и без, выглядит пришибленным и потерянным.
— Папа? — зовёт он, надеясь вырвать родного человека из необъяснимого состояния.
Чонгук не успевает задать вопрос, Сокджин уже отвечает.
— Я поговорю с ним. Можешь идти.
***
«Мы с Тэхёном съехались».
Вспоминая слова Юнги — улыбающегося и счастливого Юнги — Чонгук стоит, опираясь рукой о стену, чтобы обесилленым не упасть под давлением бесчеловечной правды. Ноги давно не слушаются и сердце сжимается болезненно. Однако, за своего
не родного сына он переживает больше. Мужчина срывается с места, прежде чем ему на телефон приходит сообщение от босса.
«Чонгук, Юнги я сообщу сам».
