Fake Son

Играет тихая музыка. Джаз, возможно. Здесь царит полумрак и уют. Бармен разливает янтарную жидкость по стаканам. Чонгук сидит близко, но ощущение, словно далеко-далеко. В детстве мы все поскорее хотим стать взрослыми, чтобы принимать самостоятельные решения. На самом деле, выбор — лишь иллюзия. Всегда будут те — религия, общество, знакомые — кто станет диктовать правила и вынуждать им подчиняться. Иначе тебя ждёт непринятие, осуждение, социальная смерть. — Поздравляю со скорой свадьбой. Юнги, произнеся это, выдыхает. Закрыв глаза, он легонько покачивает головой в такт музыке. Одна за другой картины сменяют друг друга. Чонгук и его жена, его дом за городом, его дети. Он заслужил это право — право быть счастливым. Он заботился о нём, ухаживал, переживал. Он стремился заменить ему отца и мать. Он исполнял его мечты. Он любил его. Чонгук определённо заслуживает счастья. Даже если его счастье заключается не в Мин Юнги, а в ком-то другом. Даже если этот факт заставляет его плакать. Юнги будет его любить, несмотря ни на что. Осознание приходит вспышкой, медленно оседает в голове, дарит надежду. Юнги становится легко. Он будет искренне рад, если Чон обретёт положенное ему счастье. Интересно, в этом ли заключается разница между юношеской влюблённостью и истинной любовью? — Со скорой свадьбой? — переспрашивает Чонгук. Мужчина смотрит в одну точку. Он толкает один из стаканов, который, проехавшись по гладкому столу, оказался в раскрытой ладони Юнги. Несколько глотков, обжигающих внутренности. — Ты женишься. Я в курсе. Чонгук молчит, и Юнги позволяет себе глупость продолжить. Всё равно это их последняя встреча, после которой Юнги исчезнет из жизни Чонгука. Словно его и не было. — Возможно, заведёшь себе детишек. Они будут такими же красивыми, как и ты. Вы будете играть вместе, возьмёте в дом кота или собаку. Когда вы с Саёри состаритесь, они будут навещать вас по выходным. Позже появятся внуки и… — Хватит, Юнги. Ты плачешь. Он и сам это понимает. — Я рад за тебя, — вытирая слёзы, неуверенно произносит Мин. — Ты лжёшь… Юноша возвращает пустой стакан. Чонгук странно хмыкает и просит бармена наполнить его до краёв. Стакан утыкается в тёплую ладонь. Несколько слёз падают и растворяются в виски. Юнги шмыгает носом. — Эти ёбаные слёзы, — раздражённо произносит он. Чонгук смеётся. — Тэхён сказал ты из тех, кто женится на женщинах. Лучше бы он просто молча рыдал. Так было бы гораздо лучше. Юнги сидит и несёт ахинею. Хватит с него виски, пожалуй. Алкоголь здорово развязывает язык, что, в его случае, минус. — Опять этот сраный Тэхён, — прикрывает глаза Чон. — Как же он меня заебал. Знаешь, что? Он ошибся. Я из тех, кто женится… Юнги несколько секунд назад вернул опустевший стакан. Он протягивает руку, ожидая, когда в него уткнётся алкоголь. Но вместо этого по столу проезжается иной предмет и ему в ладонь утыкается маленькая, синяя коробочка. — …на тех, кого любит. Мир вокруг остановился. Юнги пялится на коробочку, не решаясь даже прикоснуться. Вдруг это мираж. Вдруг иллюзия. Вдруг Чонгук над ним издевается. Если так, Мин собственноручно его убьёт. — Чего ждёшь? Открывай. — Если это розыгрыш, я тебя… Рваный выдох. В коробочке лежит самое прекрасное, из всех существующих в мире, кольцо. — Это кольцо Саёри, верно? — Да, у вас ведь один и тот же размер. Несмотря на шутку, Чонгук, резко оборачиваясь к нему, хватает за локоть и притягивает ближе. — Оно твоё. Юнги поверил только после того, как кольцо оказалось на его безымянном пальце. — Не понимаю, — бормочет Мин. — Ты же сидел в кафе с Саёри. Сокджин сказал, ты женишься… — Мы обсуждали некие юридические аспекты. Ты знаешь, что я должен отказаться от родительских прав. Другая причина: я хотел, чтобы тебе было так же больно, как и мне, когда ты ушёл с Тэхёном. — Ты первый меня оставил! — Я испугался. Юнги с довольным видом смотрит на свой окольцованный палец и улыбается. — Ах, к чёрту всё, я согласен. — Ответ в твоём стиле, — ухмыляется Чонгук. — Всё же я заставил тебя взять свою фамилию. Юнги вспомнил, что, да, он не принимал фамилию «Чон», когда Чонгук ему предлагал. — Хитрый сукин сын, — беззлобно говорит он, улыбаясь шире. Неужели все испытания, через которые Юнги прошёл, оказались не зря? — Но почему, Чонгук? Как отреагирует твоя семья? Ты всё обдумал? Господи, у меня сейчас крыша поедет, — заканчивает Мин, схватившись руками за голову. Наблюдая за ним, Чонгук открыто, довольно и громко смеётся. Напряжение последних дней сходит на нет. Или алкоголь так действует. Хотя, присутствие Юнги опьяняет не хуже виски. — Сокджин тебе рассказал? — мужчина вдруг становится серьёзным. Юнги кивает. — Его история — урок для нас всех. Я, в свою очередь, рассказал Саёри о нас… Обострённое чувство вины даёт о себе знать. — И как она отреагировала? Чонгук, оборачиваясь, улыбается. — Она сказала: «Всё-таки ты педофил». Помещение сотрясается от громкого хохота. Бармен поглядывает в их сторону с улыбкой. — Разве так бывает? Я боюсь, что это очередной мой сон, и я проснусь. Реальность жестока. Вспомнить историю Сокджина. Так много преград… — Мы пришли в этот мир не для того, чтобы повторять чужие истории, а писать свою собственную. Может быть, то, что одни люди называют ошибкой, для других счастье? Я, скорее, соглашусь допустить ошибку, которая, впоследствии, сделает меня счастливым, чем проживу жизнь так, как якобы надо. Юнги остался под впечатлением. — Боже, Чонгук, наконец-то, ты повзрослел. Я сейчас расплачусь. Они ещё долго о чём-то разговаривают. Иногда молчат, но в этом молчании сквозит неповторимый уют и мягкий комфорт. Взгляды пересекаются, кожа жаждет прикосновений. Чонгук думает, зря они переспали, ведь теперь он с трудом держит себя в руках. Он хочет это тело на белых простынях взять жёстко и грубо, без прелюдий, оттрахать. Высечь на коже внизу своё имя, поставить клеймо, значащее «моё, не трогать, иначе пощады не жди». — Почему кольцо? Почему женитьба? — пьяный Юнги любит играть в «почему» — вот, что Чонгук понял. — Чтобы всякие Ким Тэхёны на тебя не посягали. Ревность Чонгука такая же очаровательная, как и он сам. — Я — не вещь, Чонгук. — Пункт А) я собственник и не люблю, когда трогают моё. Пункт Б) даже если вы не вещь, смотрите пункт А. Юнги смеётся. «Все всегда заканчивается хорошо. Если все закончилось плохо, значит это еще не конец». Чонгук был прав. — Значит, — произносит Юнги, — вот он, конец. — Нет, — Чонгук, наклонившись, заговорщически шепчет, подмигивает и улыбается. — Это лишь начало…