Когда выхода нет

POV Кира Прошла неделя. Я стала снова ходить в школу, после нее к Глебу. Сам он шел на поправку. Многие синяки и царапины его уже зажили, с рукой тоже все было вполне хорошо. Самое главное, что его органы, которые были чуть ли не в кашу, снова начали нормально работать. Через несколько дней его должны были выписать. Сегодня после школы я снова поехала к нему. - Привееет. – я была очень рада его видеть. - Привеееет, сегодня ты рано. – по нему было видно, что он тоже был рад видеть меня. - Литру отменили. Рассказывай лучше, как у тебя тут дела? - Да вполне хорошо, чувствую себя на удивление отлично. – только он закончит говорить, как в палату заходит какая-то женщина. - Здравствуйте, Глеб Архаров? - Да, это я. Вы что-то хотели? - Да, я пришла поговорить с вами. Девушка, можно попросить вас выйти, конфиденциальный разговор? - Конечно, проходите. – я вышла в коридор и ждала. «Что им, блять, от него опять нужно?» Она вышла примерно через минут 8, я зашла назад. По виду Глеба было видно, что это что-то серьезное. - И что это было? – тихо произнесла я, садясь на прежнее место. - Это из опеки. Я в полной пизде, Кира. – он был не расстроен, скорее раздражен. Причем сильно. - Что значит из опеки? – с явным удивлением в голосе произнесла я. - Мы с тобой, однако, так легко упусти тот момент, что я теперь остался без дееспособного представителя. Отца-то нет больше, мать не считают. Если я в течении месяца не найду родственника, который согласиться оформить надо мной опеку, меня отправят в детдом. По закону должны отправить, ведь 18 нет, а 18, сука, через месяц и две недели! – я сидела в шоке. - Еще один момент, детдом в соседнем городе. «Еще, блять, лучше» Мы молчали. Он смотря в окно, я – в пол. - Я тебя не отдам. – резко выдала я. - А я от тебя и не уйду. – в таком же тоне продолжил он. Я забрал Глеба через день. Уже начались каникулы, и это легло, как никогда, нам на руку. Первые дни Глеб был мрачен и почти не разговаривал. В один день я предложила съездить к его маме. - Слушай, может съездим к твоей маме, может сможем узнать у нее про родственников? - Мне все равно. - Тогда поехали. Мы ехали к ней почти 40 минут. Это было так мучительно долго, я еле выдержала. Всю дорогу я держала Глеба за его единственную «свободную» руку, мне так было спокойней. Когда мы приехали и пришли на нужное место, Глеб остановился. - У меня плохое предчувствие. – тихо проговорил он. - У нас нет выбора… Мы нашли палату, в которой лежала мама Глеба. Когда мы зашли, она сидела на кровати и смотрела в окно. - Привет, мам… - она повернулась в его сторону и, похоже, даже не узнала. Я стояла у двери и просто ждала его. - Мам, я в полной жопе, ты случайно не знаешь какого-нибудь дурака из наших родственников, который бы пригрел меня на месяц и две недели? Нет? Очень жаль, мам. Ведь это, кстати, твоя обязанность растить меня, а сейчас меня заберут в чужой город, представляешь? Я так рад, ты бы знала! «Все, хватит» - с этой мыслью я подошла к нему и взяла за руку. - Глеб, она не понимает тебя, успокойся, пошли отсюда. – я стала тянуть его из палаты изо всех сил. Когда мы вышли из нее нас увидел врач. - Постойте, молодые люди, вы были у Архаравой? - Да, а что такое? - Отлично, я хотел бы поговорить с вами. Дело в том, что у нее началась последняя стадия шизофрении и, к сожалению, она больше не сможет жить прежней жизнью. Я так понимаю вы ее сын? Вы можете спокойно навещать ее. Это, пожалуй, единственное, что остается. - Глеб вырвал свою руку и побежал к выходу. Я побежала за ним. Я догнала его, когда он вылетел из здания. - Глеб, что случилось? - Да ничего, Кира! Все прекрасно! Все просто замечательно! Если не брать то, что я теперь остался без отца с матерью, которая всю жизнь теперь проведет в психушке! Не забудем и про то, что я теперь вынужден буду уехать хуй знает куда к хуй знает кому и оставить тебя здесь! Всеее, все, блять, покатилось по пизде, уже ничего не изменить, я обречен на самую хуевую жизнь! Надо было сразу вскрыться еще несколько лет назад, всем бы легче было! – он стоял и кричал чуть ли не на всю улицу. Он был на грани срыва, совершенно не понимал, почему ему приходится переживать все это дерьмо. - Глеб, я сказала тебе, что не отпущу тебя! Никуда ты не поедешь! Я рядом с тобой и мы что-нибудь придумаем, я обещаю тебе! - Милая моя, нихуя мы не придумаем! Выхода нет! – он был так в этом уверен. - Дай мне последний шанс, пожалуйста, не отчаивайся… - я со слезами на глазах молила его верит мне. - Ведь ты сам говорил, что единственное оправдание наших жизней - это помогать друг другу, так позволь помочь тебе… - Я ни во что не верю, но ради тебя я сделаю это. – он был очень злым и проговорил это на одном дыхании. Мы вернулись домой уже вечером. Дошли до дома, поужинали и он ушел в мою комнату. Он все так же лежал и смотрел в потолок. Я сидела на кухне весь вечер и просто думала. - Пошли спать, поздно уже. – он появился у входа на кухню и вывел меня из размышлений. - Пошли. Ни один из нас не спал. Мы лежали, обнявшись, думая о своем. Я все крутила в голове его слова. «- Милая моя, нихуя мы не придумаем! Выхода нет!» - повторяла каждую фразу раз за разом. «Мы нихуя не придумаем…» «Не придумаем…» «Выхода нет…» «Выхода нет?» «КОГДА ПОЙМЕШЬ, ЧТО ВЫХОДА НЕТ» - я пулей взлетела с кровати и кинулась к шкафу. - Ты чего?! – Глеб напугался от такой моей резкости. Я же искала в темном шкафу нужную коробку. Когда я нашла ее, то схватив ее вылетела из комнаты и закрылась в отцовской комнате. Я включила свет и села на пол. Достала пожелтевший от времени старый конверт. Я аккуратно начала открывать его, но остановилась когда услышала голос Глеба. - Кира, ты что там творишь?! Не пугай меня! - Все хорошо, подожди немного. - Кира! - Глеб, пожалуйста. – я услышала, как он злобно рыкнул, но все же ушел назад в комнату. Я продолжила открывать конверт. Очень боялась порвать, ведь вся бумага была до ужаса тонкой. Когда я все же открыла его, то увидела там сложенную в несколько раз бумагу. «Письмо…» Я аккуратно развернула его и начала читать. «Здравствуй, любимая моя доченька. Прости, что сейчас меня нет рядом с тобой, ведь раз ты открыла этот конверт, все у тебя плохо. Сейчас ты думаешь, что выхода нет, но, Кирочка, выход есть всегда. Не стоит думать, что я поступила в своей ситуации верно, но тогда так сложись обстоятельства. Знаешь, если бы я могла, то я бы наверно уехала куда подальше. Забрала тебя малютку и уехала. Но это не случилось, как ты заметила. В то время меня бы посчитали разгульной женщиной и осуждали бы до конца жизни. Твой отец сразу сказал, что если я уйду, то тебя он не отдаст мне никогда. Я была молодой и глупой, когда выходила за него, все думала, что он изменится. До сих пор гуляет, уверена. Но я не за этим оставила тебе это письмо. Что хочу сказать тебе. Я знаю, что ты выросла у меня прекрасной девушкой и сможешь ты многое. Кира, собирай все вещи, что у тебя только есть, прощайся со всеми, кто дорог и уезжай. Уезжай туда, где тебя не знают, где ты будешь чувствовать себя свободной. Просто начинай все сначала. Не пытайся исправить то, что уже не вернуть. В жизни случается все, я бы, может, придумала что-нибудь получше, чтобы побыть с тобой рядом хотя бы еще годик, но осознание всего пришло ко мне слишком поздно… Прости и не суди меня, пожалуйста. Люблю. Мама.» Капли соленых слез перекрывали капли крови в конце письма. «И я люблю тебя, мамочка…» Я свернула письмо назад, вложила в конверт и вышла из комнаты. Конец POV Кира