Жизнь и удивительные приключения кота Живоглота.

      Я спешил по коридору. Уставший, даже скорее вымотанный прошедшим экзаменом а особенно разговором с директором. Но счастливый – я был вполне доволен результатом. Скорее всего и директор Дамблдор преследовал свои интересы, правда единственное, что мне приходило в голову, это таким образом скрыть от общественности мое длительное пребывание в медицинском крыле, но я, в общем, был не против. Мне самому было невыгодно распространяться о случившемся. Так что, если не за счет меня, то пускай. Если я хотя бы на год меньше проведу в этом замке – буду только счастлив. Знакомый «заброшенный» класс и я заглядываю внутрь. Гермиона, что наверно больше часа прождала меня, все еще тут. О том, что меня с обеда вызвали к декану, она не в курсе, и сильно сомневаюсь, что хоть кто-то, кто об этом знал – ей сказал, её мягко избегают даже старшекурсники. - Миона, - заговариваю сразу, не давая ни слова сказать возмущенной девушке, - прости, что задержался и не предупредил, но я просто не мог этого никак сделать, я только что сдавал экзамен, у Макгонагалл! У профессора Макгонагалл, - тут же поправляюсь, помня милую привычку девочки к «правильным» титулам, и видя легкую обиду, что успел раньше её замечания. – По словам директора Дамблдора не ниже «выше ожидаемого»! И кажется тоже за два курса сразу! И по результатам этих экзаменов, директор позволил сдавать экзамены вместе с вами! За ДВА курса! Только мне придется подтянуть практику… - Джон Макквей, Вы заставили меня поволноваться… - начала она самым серьезным тоном, но в её глазах просто сверкали бесенята. Закончила фразу уже не скрывая радость - …я так за тебя счастлива! Конечно же я… мы с ребятами тебе поможем!       Несколько минут ушло на то, чтобы расспросить, как все прошло. Естественно, не стал озвучивать все вопросы, хотя Гермиона и осталась этим недовольна, но сослался на то, что второй раз все это переживать не хочу. Может быть, завтра или послезавтра, когда отойду от мандража… Согласилась, сказав, что вот так внезапно вызови её что-то сдавать, то и она, возможно, не сразу в себя придет, хотя уверена, что предметы знает.       Дальше, не желая терять день, все-таки экзамен у меня был теоретический, уже она сама настояла на наших тренировках. Я особо не сопротивлялся. Раз за разом бездумно отрабатывая связки и повторяя однообразные движения палочкой, в голове снова и снова прокручивая разговор с директором, пытаясь вспомнить мелкие нюансы, как-то незаметно для себя вошел в какой-то раж, все ускоряясь и ускоряясь.       Неожиданно вместо следующей связки возникла пауза. И я как робот остановленный посреди программы как-то даже «завис». Минута, две, и я, как будто проснувшись, возвращаюсь в свой обычный мир. Первое, что бросается в глаза - Гермиона, стоящая рядом со мной, кажется, держится только на одной силе воли. - «Темпус», - смотрю на время: - Ого! Мы, оказывается, занимаемся уже как минимум пару часов. - Я привычно, практически уже на автомате и почти невербально посылаю «Очищающее» по очереди на нас двоих. Сначала на себя, и только видя подтверждающий кивок на мой вопросительный взгляд и на Гермиону. При использовании маггловских вещей это единственный способ не благоухать на весь класс. Девушка благодарно мне кивает и устало возмущается: - Ну ты и пулемет, весь первый курс чар за два часа! Наверно на этом стоит закончить. Как минимум мне… - и слегка пошатнулась. Ловлю её и чуть прижимаю к себе. На мгновение от её близости мое сердце замирает, а потом чуть ускоряется. Несмотря на то, что на втором курсе она самая старшая по возрасту, но я все равно выше её и немного крупнее. Мягко утыкаюсь лицом в её мудреную прическу, вдыхая легкий запах кофе, идущий от волос… В первое мгновение она немного напрягается, но я просто стою, чуть поддерживая её за плечи, и она непроизвольно расслабляется. За день устал так, что хочется просто молчать, да похоже и ей тоже. На удивление мы чувствуем себя вполне уютно, минуты тянутся, и она, похоже, чуть отдохнув и придя в себя, мягко пытается выскользнуть из моих объятий. Впрочем не особо настойчиво. - Пусти. Не боишься, что нас кто-то увидит? - Ты про Поттера? – чувствую, как она слегка улыбается, - Нет, про своего кота. Он и так тебя недолюбливает… - Неправда! Он меня защищает! И вообще мы с ним друзья. Ну... почти, - у меня возникает идея вот прямо сейчас вызвать патронус и продемонстрировать «нашу с ним дружбу». Я уже давно думал над тем, чтобы рассказать ей всю правду, вот только имея в потенциальных врагах директора и зельевара, сильных легилиментов, и зная, что Гермиону однажды уже заставили забыть о своем коте, мне становится как-то страшно. Вот я, каждый раз и отодвигаю признание «на потом». - Может быть, ты его сейчас позовешь, ну чтобы нас увидел и… - она стремительно закрывает мне губы ладошкой. Непроизвольно целую мягкие пальцы. Она отдергивает ладонь и в смятении прячет обе руки у себя за спиной, а её возмущённая моська с горящими глазами оказывается буквально в нескольких сантиметрах от меня. Меня разбирает смех – настолько она ошарашена, и я делаю ошибку: забыв, что я сейчас не в облике кота, тянусь по привычке лизнуть её в нос. А что? Я всегда так делаю, когда она иной раз в таком же недоумении глядит на меня. Это намного проще, чем слушать её возмущенные нотации. Вот только, неожиданно для меня, она не отшатывается, а как зачарованная приоткрывает губы и сама тянется ко мне… Кажется, этого поцелуя не ожидала ни она, ни я.       У меня в голове нет ни одной мысли, вот только привычка… в этой жизни у меня уже была подружка, с которой я не раз целовался, демонстрируя навыки из той, самой первой жизни, ну и непроизвольно применил их и сейчас. Гермиона как будто окаменела в моих руках, но, видимо, тоже находясь в каком-то трансе, явно неумело и едва заметно, неожиданно ответила мне. Время остановилось, во всем мире остались только мы вдвоем.       Разбивая наше хрупкое счастье, раздался вопль мелкой Уизли: - Джон… Джон Макквей! Я тебя ненавижу!       Гермиона, как будто проснувшись, резко отшатнулась от меня, и наверно не придержи её, точно упала бы. Пытаясь как-то сгладить возникшую неудобную паузу, до конца не придя в себя, выдавил из себя что-то типа «прости, это случайно, я не хотел…», кажется, этим еще сильнее её обидев. Глядя на меня как на какой-то оживший кошмар, она шарахнулась в сторону двери и через секунду я остался один в пустой аудитории. На парте сиротливо лежат учебники и недописанное эссе девочки, а на стуле её сумка. Больше в этот день я Гермиону не видел, вернувшись в гостиную, отдал сумку Лаванде, на её недоуменный взгляд, буркнув, что, кажется, мы с Грейнджер поссорились…       Следующий день прошел странно. Идти на лекции мне было не обязательно, но я все равно сходил: был мой любимый урок ЗОТИ с по-своему гениальным преподавателем - Гилдероем Локхартом. С ним, кстати, сразу после моего выздоровления я постарался «подружиться». Первым делом пролистал все его книги, обращая внимания на мелочи, а потом, после ужина напросившись на помощь – я, к сожалению для него, был практически ничем не интересен, поэтому приходилось пойти на хитрость – поставив под сомнение один из фактов в его книге, а именно то, что после нападения оборотней его прическа осталась настолько же идеальной. Он с усмешкой предложил продемонстрировать. Про чары, защищающие волосы от непогоды, я знал давно, поэтому естественно был легко побежден, и задал еще один вопрос довольному легкой победой преподавателю...       Через полчаса я уже находился в его кабинете, увешанном его же портретами и напоминавшем скорее будуар какой-нибудь барышни, чем профессора школы. Причем сидел за его же столом и помогал писать ответы на письма поклонниц! Поверьте, добиться такого доверия за какие-то полчаса для меня оказалось не проще, чем сдать Зельеварение за два курса Снейпу! Ну почти.       А главное – я восхищенно слушал этого нарцисса, изредка прося показать самые захватывающие моменты из его книг, уже раз десять посетовав, что слишком много пропустил его уроков из-за болезни, и не мог присутствовать на разыгрываемых сценках, что происходили на его занятиях. Скорее всего он мог каким-то образом чувствовать ложь, но я действительно искренне сожалел об этом! Большинство заклятий, что проходят в школе я если не знал, то имел представление, но этот павлин, сам не понимая этого, показывал то, что порой можно было узнать, только став членом какого либо рода! Да еще, считай, за просто так?! Вот я с горящими энтузиазмом глазами и внимал этому своеобразному гуру.       Через три часа нашего общения – я в основном слушал - кажется, Локхарт стал что-то подозревать, и я, чтобы не потерять память, дальше позволил ему самому разглагольствовать на выбираемые им же темы, с удовольствием замечая, как возникшее легкое сомнение вскоре полностью рассеялось.       Покинув его наверно через два часа после отбоя, тут же завернул в пустой класс и по свежей памяти принялся заносить все, что узнал за этот вечер в подаренный Уизли блокнот. Каждая страница имела подробное описание, против кого направлено, истинное слово активатор, правильное движение палочкой и возможные нюансы при применении. Часть можно было вытянуть из книг Локхарта, часть он показывал и рассказывал. Ну и свои мысли я тоже добавлял.       Я и на следующий вечер пошел к нему – в этот раз он впустил меня сразу и, усадив за свой стол, и как ни в чем небывало продолжил. Кажется, ему было все равно, кто его слушает – он получал удовольствие просто от того, что говорил вслух про себя самого. Я бы, наверно, не удивился, узнав, что он что-то подобное рассказывает своим портретам, вообще находясь в комнате один. Ночью в блокнот попало еще с десяток заклинаний – в том числе одно, в книгах не упомянутое. К сожалению, были и такие, что как я не пытался, не мог заставить сработать. Видимо, или слово-активатор было сильно искажено (возможно, звучало на неизвестном для Локхарта языке), или в самом движении палочкой были слишком большие ошибки.       Вот и сейчас, сидя на его уроке, я внимательно смотрел за спектаклем и демонстрацией очередного заклинания.       Сегодня Уизли, явно избегая меня, села на соседнюю парту. А через пару уроков я заметил, что и все остальные ученики стараются отодвинуться от меня подальше. На обеде Грейнджер делала вид, что мы не знакомы. А на мою попытку подойти настолько затравленно посмотрела, что мне самому стало неудобно. Вечером, когда она привычно заняла «свое» кресло перед камином, я наконец решил объясниться и направился к ней, но меня на полпути перехватила Браун. Мягко удерживая меня за рукав, шепнула на ухо: - Дай девочке самой определиться со своими чувствами. Сейчас ты только все испортишь. Решив, что она права, я временно прекратил все попытки поговорить.       На следующий день, в «наш» класс, где мы последнее время занимались, я отправился с легкой надеждой. Но вместо Грейнджер пришли Невилл с подругой. Вот они и согласились мне помочь. И если со всеми заклинания первого курса у меня в среднем получались как минимум на «удовлетворительно», то со вторым курсом все было намного сложнее. Начнем с того, что у меня не было учебников. Официально заниматься я мог только с преподавателями во время чужих отработок или крайне редко на занятиях с ними. А значит только что-то одно в день… Хотя на мои тренировки с другими школьниками, преподаватели скорее всего просто закрывали глаза. Через неделю в класс, где я тренировался вернулась Гермиона. Правда скорее как зритель. Ко мне не подходила, но за всем происходящим внимательно наблюдала, изредка «в пространство» озвучивая мои ошибки. Видя, что она уже не так остро реагирует на мое появление, попытался еще раз подойти к ней. Выслушав меня, она просто молча кивнула и уткнулась в лежащий перед ней учебник. Правда я изредка приходил к ней в виде Призрачного, устраивался на коленях. Своими чувствами она со мной никогда не делилась, видимо опасаясь моей реакции, а я лежал, мурчал и чувствовал себя настоящим подлецом.       Ссору с Джинни Уизли я воспринял неоднозначно. С одной стороны она единственная из одногруппников меня навещала, и просто это забыть я не мог и не хотел, а с другой – её постоянная опека слегка угнетала. И еще я никак не мог её понять – сейчас, когда все были в курсе, что у нас с Грейнджер натянутые отношения, вместо того чтобы воспользоваться этим, она наоборот отдалилась от меня и распускала слухи один нелепее другого.       Слегка прифигевший от женской логики, решил, что сейчас это не главное, и бросил все свои силы на учебу. Сказать, что моя жизнь превратилась в непрерывный кошмар – ничего не сказать! У меня были расписания предметов всех факультетов двух первых курсов! Мало этого, я пытался так скомпоновать свое расписание, чтобы посещать как можно больше предметов! У меня было по пять зелий, чар и трансфигурации в неделю! В остальное время тренировки, варка зелий, работа в теплице. Даже те же полеты на метлах приходилось отрабатывать, летая кругами над стадионом!       Кстати, именно с полетами у меня случился один интересный случай. Поттер, что теперь тоже стал изредка захаживать ко мне в класс и помогать, когда Невилл, например, не мог, посмотрев на замученного меня, неожиданно вспомнил, что обещал дать полетать на своей метле. Решив, что смена деятельности - это тоже отдых, а сдавать полеты все равно придется, согласился.       В пятницу вечером, за час до начала официальной тренировки команды, мы с Гарри были на квиддичном поле. Еще в начале своей учебы я несколько раз был на уроке полетов, но ничего особенного там не было, взяли метлы, взлет, посадка, потом сделали по одному кругу над полем на высоте десятка футов, и в общем-то это и все… Сейчас же я сидел на жутко крутой метле, которая вообще существовала в единственном экземпляре, и слегка офигевал. Оказывается в сравнении с тем школьным инвентарем она была... удобна! Выслушав все наставления и боясь сломать дорогую игрушку, с легким трепетом взлетел вверх. Высоты я не боялся совершенно – наверно, тут свой след оставила мой предыдущий образ, но я медленно и с восторгом забирался все выше и выше. Метла слушалась идеально, казалось, улавливая не то что мои наклоны или даже неконтролируемые движения, а скорее мысли! На всякий случай Гарри, чтобы слегка подстраховать меня у кого-то из своей команды одолжил метлу и летал где-то внизу, не спуская с меня глаз. Я уже слегка освоился и теперь позволял себе и резкие «штопоры» и «бочки» и даже всевозможные петли. Вот уже стадион размером с пачку сигарет! Неожиданно мимо просвистела птица, и я скорее на старых инстинктах как-то очень легко поймал её. Почувствовав в пальцах биение сердечка, тут же отпустил, проследив за слегка рваным полетом.       Заметив внизу яркие точки игроков, стал спускаться. Наверно в метрах пятидесяти от земли меня перехватил Гарри. С сияющими восторгом глазами предложил устроить почти настоящий бой – два ловца на один снитч. Остальные будут просто тренироваться и нам не мешать. Летать мне честно говоря понравилось, ну и видя «глазки кота Шрека» в исполнении Поттера, со смехом согласился. Парень просто расцвел, ну а мне что, мне не жалко.       Вот только, как планировал, «просто полетать» я не смог. Видимо, во мне оставалось слишком много от кота, я практически не терял золотую звездочку из вида. Вначале, переживая за чужую метлу, я аккуратно летел в его сторону. Но тот, как будто издеваясь, буквально в нескольких метрах от меня практически моментально менял свое направление чуть ли не на противоположное! Азарт захватил, и я на метле рванул за сумасшедшим шариком! Минуты шли, а я как безумный метался по всему полю. Кажется, чужая метла Гарри не нравилась, и он в итоге просто отлетел в сторону, прекратив борьбу. Наконец делаю свечку и в невообразимой вышине перехватываю вредный крылатый мячик. Тот затравленно бьется в моих когтях, и я радостно вздергиваю руку вверх…        Когтях?! – неожиданно до меня доходит, что со мной что-то не так – и действительно сейчас моя рука представляет странный гибрид между кошачьей лапой и человеческий кистью. Замираю, пытаясь успокоиться. Поттер на метле, видимо, поняв, что я поймал снитч, устремился ко мне и будет через несколько секунд! А я в таком виде… Секунды капают, и я с замиранием сердца наблюдаю, как рыжеватая шерсть исчезает, когти мееееедленно превращаются в ногти. Пусть пока как у модниц из моей первой жизни, но длинные желтоватые стилетообразные пластины выглядят все же слегка естественнее, чем жуткие крючки длинной по три сантиметра. С волнением разглядываю древко чужой метлы. Но нет, она зачарована на совесть, ни одного следа от когтей нет.       Когда Гарри наконец завис рядом в первые несколько секунд от него неслись только междометия и предлоги. А потом, он наконец разродился речью, что Вуд (это их тренер) просто в шоке от моих навыков, и даже он сам готов отказаться от места ловца… Прерываю его на полуслове: - Гарри, ты же знаешь, что мне просто некогда! Если не сдам экзамены, я снова буду на первом курсе, а там действует запрет… да мне и не хотелось бы. Мне правда понравилось летать, но вот играть в команде... - Но ведь у ловца совсем иная цель! Остальные игроки только защищают и отвлекают внимание! Может быть, я даже свою метлу… - Посмотрим, но точно не в этом году, – делаю вид что поддаюсь на его уговоры, в то время как у меня на душе царит легкий ужас – не дай Мерлин снова вылезут когти, но уже во время официальной игры… То же самое я сказал на земле Вуду и, скрываясь от наседавших игроков, просто удрал с поля.       Полностью успокоившись, через пару дней после того случая, в то время, пока другие сидели на лекциях, попытался обернуться. Вот только вместо обычного кота у меня каждый раз возникал Призрачный… Но я не отчаивался. Теперь у меня день начинался именно с этого. Как правило через пару десятков раз безуспешных попыток мне надоедало, и я возвращался к привычному маханию карандашом. К моему счастью, некое понимание ошибок работало и в этом случае, но зато я ничего не нарушал и экономил и так свои невеликие силы. За день даже так тратил столько магии, что каждый вечер падал на кровать с тянущей болью в груди. Но попытки обернуться все-таки дали какой-то результат: через неделю у меня начали по желанию возникать когти, и глаза становились кошачьими. Вот только когти оказались самыми что ни на есть обычными, и если в дерево входили хоть как-то, то даже о мягкий камень стен моментально тупились. Да и зрение, кроме того, что становилось чуть более контрастным и странно реагирующим на любое шевеление, больше никаких особых плюшек не давало. Но этим я занимался, пока был один, затем приходилось выматываться, повторяя сначала с Невиллом и Гарри движения, а потом, после ужина бежать еще и на отработки к преподавателям.       Недели через три такой жизни меня вызвала к себе наш декан. Очень недовольная профессор Макгонагалл проверила меня чарами, как тогда, еще дома и замолчала, видимо, рассматривая полученный результат через очки. - Профессор Макгонагалл, со мной все нормально? - мой вопрос её слегка смутил, и она еще раз как-то оценивающе смерила меня взглядом: - С учетом того, что сейчас Вам приходится магичить намного больше, чем раньше, то, пожалуй, что да. Со здоровьем все замечательно, даже каналы, что в прошлый раз выглядели жалко, сейчас в порядке. Не идеальные, конечно, но уже хоть что-то. Резерв, конечно, полупустой, но это для вас скорее норма, учитывая, что сейчас вы используете в основном заклинания второго курса и, я думаю, намного чаще, чем рядовые ученики? - киваю, подтверждая. - В таком случае я не вижу ничего подозрительного. Но если есть какие-то сомнения, может, стоит обратиться в медицинское крыло? - Да н-нет, - смущаюсь под её озабоченным взглядом. - Просто раньше, до «болезни» я настолько сильно не уставал к концу дня. - Так Вы раньше и не пытались отработать практическую программу за два года в течение двух месяцев? – киваю, соглашаясь с её доводами. - Впрочем, именно для того, чтобы вам помочь, я вас сюда и вызвала. Покажите, пожалуйста, свой график посещения преподавателей, какие планы на оставшееся до экзаменов время и что уже успели из него выучить? Смущаясь от неожиданного внимания, рассказал, что уже изучил. Правда с интересом она слушала, только когда касался её предмета. А потом, все еще сомневаясь в правильности своего решения, на стол перед собой положила… маховик времени! Подробно рассказав, а затем заставив еще и повторить все правила пользования им, и намекнув, что сей артефакт был получен школой в министерстве после нападения на меня для расследования подобных случаев, и соответственно я обязан отдать его в любой момент, если он неожиданно потребуется профессорам или директору. Прямым текстом сообщив, что в него встроен специальный маячок, по которому его можно найти. Долго рассматривала меня и с видимым недовольством наконец передвинула его по столу ко мне. - Пользуйтесь. Очень надеюсь на вашу сознательность. О том, что он у вас никто не знает. Не подведите меня. За сутки до экзаменов вернете лично мне. Решив в этот раз не спрашивать лишнее, просто от всего сердца поблагодарил эту добрую женщину.       Теперь у меня в сутках тридцать часов! Нет, совершенно безопасно было использовать его два раза по два часа в день, если добавить еще два-три, то просто срабатывал эффект и пользующийся им старел, но только на те самые шесть-семь часов в сутки. Решив, что если постарею за месяц чуть больше, чем на неделю, для меня это будет не очень критично, вот и пользовал, стараясь не преступать эту планку. Жить стало чуть-чуть полегче. Естественно, как Гермиона в книгах, я не посещал параллельно несколько занятий, опасаясь слухов, но вот лишние несколько часов покрутить карандаш или подремать перед тренировкой с друзьями, востанавливая магию, было весьма полезно.       В середине мая у меня случился резкий рывок. Неожиданно сбылась мечта идиота - я стал котом, и помогло мне в этом самое обыкновенное зеркало! Рассматривая себя в отражении, о чем-то задумался. В первый момент не понял даже, решил, что снова создал очередной патронус, но в туалете был только один рыжий кот. Вот именно то, что он не серый, а цветной и яркий, сразу показалось крайне непривычным. Никаких необычных способностей, как я до этого и подозревал, у меня, к моему сожалению, не оказалось. Я обернулся в самого обычного рыжего кота.       Вернуться в привычное человеческое обличье так же оказалось на удивление просто, еще один пристальный взгляд в зеркало, представляя себя взрослым парнем, – и я перетекаю в человека. Я с каким-то истерическим смешком покинул туалет – как я мог забыть о таком простом способе?! Еще через неделю я мог проделывать это по желанию уже где угодно, хотя с зеркалом было проще. Но все равно, изредка путался и вместо патронуса появлялся обычный кот, а иногда наоборот. Когда набрался уверенности – направился в кабинет Годрика.

***

      Знакомая дорожка оказалась непривычно скользкой, ночной влажный ветер прохладным, сильным и неприятно порывистым, насквозь продувая мех и пытаясь скинуть в пропасть, а высота, когда земля теряется где-то внизу, немного жуткой. Но в последнее посещение я опасаясь визита других кошачьих, на всякий случай закрыл второй, более безопасный проход прямо из гостиной, вот и бежал теперь по наружному пандусу, специально выбрав ночь попротивнее. Внутри комнаты ничего не изменилось, и я, обернувшись парнем, с трудом откинув тяжелую крышку сундука, аккуратно вывалил из старого сапога блокнот на грязный пол. Взяв один из мечей, осторожно положил его на стол и уже хотел просто полить его ядом из фужера, как неожиданный окрик заставил меня замереть: - Стой! Не марь добру сталь сей мерзостью! (* Фразы курсивом якобы на староанглийском.) Про портрет я как-то совсем забыл, сколько раз здесь появлялся и тот все это время оставался простой картинкой, а вот он сейчас не в самом добром расположении духа взирал на меня. - У меня нет выхода, я обязательно должен уничтожить этот предмет, а котом я не дотащу сюда другой меч или кинжал. - Что то? - и взглядом показал на блокнот. - Крестраж одного темного волшебника. Насколько я в курсе, именно он был повинен в уничтожении большого числа старых магических родов. - Что есть крестраж?! - Вместилище части его души… - Ведаю, то некросанты вают, кто ж его туда заневолил, али сам? - Сам, надеялся после смерти воплотиться. Годрик с какой-то брезгливостью взглянул на проклятую вещь. - Зло властное! Все одно, не дело честной меч лжой ржать, - и надолго задумался, поглядывая на меня как-то тяжело и оценивающе, настолько, что мне стало не по себе, и я уже раздумывал, а не забрать ли мне яд и тетрадь и не свалить по-тихому? Наконец, видимо, что-то для себя решив, пробасил: - Отверзи вход в мои покои, там хладного дренья Гоблов валом, да и взалкай что вычурней. Чрез одно ритуальный буде, то ему зело любо сия мерзость.       Я с недоумением оглядел комнату. То, что вход в камине, я уже давно догадывался, но как его активировать? Единственное что бросается в глаза – висящий на стене щит. Покрутился вокруг пару минут и, видимо своим тупизмом вывел из себя портрет – тот с недовольством пробурчал: - Али дивишь? Невежда! – и взглядом показал на все еще лежащий на столе меч. Наконец до меня дошло. Взяв в руки меч, подошел к щиту – но даже для меня, рослого парня, явно высоковато, уже приноравливаясь, как бы пододвинуть трон к стене, где мешается еще и зев камина, был остановлен следующим возгласом: - Дюж мажеской волей! Пришлось пытаться его левитировать.       Ну что сказать? Меч оказался намного тяжелее пера. С огромным трудом я умудрился подвесить его куда нужно. На мое счастье, там уже были какие-то чары, и мне нужно было только слегка завести его за щит, дальше он, как намагниченный, потянулся в сторону и сам занял нужное место. Причем там не было никаких гвоздиков или шпеньков, на которых он мог повиснуть.        Со вторым мечом провозился раза в два дольше, даже один раз уронил, вызвав громкое недовольство портрета уровнем сего неуча, но когда и он занял свое место, по щиту и скрещенным за ним мечам прошел как будто голубоватый отсвет, и в камине, прямо под ними, с тихим хлопком вспыхнуло уже хорошо знакомое мне зеленое пламя! Ну надо же! Этот камин оказался самым обычным, транспортным! - Сигай прям в пламя, то ход скрытый и путь един. Ну я и шагнул в огонь. Естественно было немного страшно, что обратно не вернусь – вдруг с той стороны камин будет разрушен, или еще что, но… Мне правда было слишком любопытно попасть в настоящие покои Годрика, а главное - в его библиотеку. Но что именно я ожидал там найти, я не знал и сам, точнее даже не думал об этом, но уже предвкушал что-то новое, тайное.       Выпал на пол из такого же камина в очень похожей на только что покинутую комнате. К моей радости, с этой стороны был точно такой же щит и два меча за ним, а в камине разливалось зеленоватое пламя. Наверно с минуту пытался просто отдышаться. Древняя каминная сеть, оказывается, переправляла волшебников с еще более неприятными эффектами, чем современная.       Вот только эта комната напоминала ту, откуда я только что пришел лишь на первый взгляд – она также располагалась в башне, и тут, на удивление, было идеально чисто. А еще пусто. Первым и главным отличием были многочисленные окна-бойницы, тщательно забранные огромными витражами. На них в слегка гротескном виде герб Гриффиндора. Из-за них в комнате непривычно светло – через них льется солнечный свет, рисуя на полу цветные узоры.       Я, конечно, особо до этого не приглядывался, но, кажется, таких узоров снаружи Хогвартса не видел, хотя, если это восьмой этаж, то рассмотреть можно, только если на метле полетать. А все этажи, выше четвертого, в замке практически нежилые, так что тут можно и не такое спрятать.       Следующим объектом был щит и мечи. По сравнению с предыдущим – все было как новое: лев сверкал позолотой, бархат под ним сочным алым цветом, а в полированную поверхность мечей можно было смотреться как в зеркало.       На полу похожий ковер, выглядящий настолько ярким и «новым», что я, опасаясь испачкать его, обошел вокруг, заодно рассматривая скромное убранство комнаты. Несколько стульев у стен, столик типа журнального, огромное серебряное зеркало во весь рост. Ну в общем и все.       Портрета нет, на его месте находилась самая обычная дубовая дверь, чуть приоткрытая. Короткий коридор с парочкой знакомых рыцарей в нишах – и в конце три двери. Одна по центру и две слева. За первой оказалась спальня, куда я только заглянул. Парочка застекленных «бутылочным стеклом» окон, огромная кровать под бордовым с золотой вышивкой пологом, дубовый шкаф, видимо, одежный, грубоватый столик и еще один монументальный трон у стены – вот и все убранство.       Следующей комнатой оказалась, видимо, оружейная – стойки с оружием выглядели полупустыми: несколько мечей, пара копий, алебарда, и с пяток боевых топоров. Зато одна из стен была практически полностью увешана старыми щитами. Судя по всевозможным гербам на них – бывших врагов. Другая стена – на вбитых штырях висит несколько кольчуг и бэрни, кожаный жилет, покрытый золотистыми квадратными пластинами, и непонятная конструкция из стальных цепочек и кожаных ремешков. Подозреваю, что тоже трофеи.       В самом же углу, скрытый стойкой, примостился огромный сундук – высотой мне где-то по пояс, а в длину метра полтора, на четверть заваленный всевозможными кинжалами в ножнах и без, короткими мечами, стилетами и, на первый взгляд, самыми обычными ножами.       Помня совет взять самый вычурный, выбрал один не похожий на остальные. По рукояти он был богато усыпан разноцветными камешками. Ножны из какого-то сплава мышиного цвета, чуть позолоченные по краю. В остальном – самый обычный кинжал длиной сантиметров в двадцать. Лезвие напоминает облегченный и укороченный меч, со слегка напоминающим булат «бархатным» рисунком на поверхности. С уверенностью, что беру его буквально на часик, заглянул в самую последнюю комнату, как я надеялся – в библиотеку! Первое впечатление – было сильнейшее недоумение: на самом деле назвать ЭТО библиотекой у меня бы никогда не повернулся язык – всего один шкаф! Причем маленький и полупустой! Шириной с метр и высотой два. Причем книги занимали только верхние две полки. На нижней, гильзами от какого-то орудия тусклым зеленоватым отсветом блестело пяток цист, видимо, с какими-то древними свитками внутри. Либо Годрик Гриффиндор не очень любил читать, либо именно в этих фолиантах заключена вся тогдашняя мудрость. Хотя, вспоминая мужчину с портрета, никогда не расстающегося с оружием, склонялся больше к первому. Надеюсь, тут хотя бы не рыцарские романы? Осторожно взял в руки бронзовый тубус – тяжелый. С легким хлопком открыл крышку и заглянул внутрь. Папирус? Греческие буквы, кольцом опоясывающие торчащий кусок свитка, делали содержимое для меня совершенно бесполезным. Закрыл и положил обратно.       Из тех двух-трех десятков книг, доступными для меня оказалось всего двенадцать. Остальные были на, как я догадался, большей частью на немецком, но встречались и на греческом, то есть языках, которых я не знал.       Впрочем, даже те, что я посчитал читабельными, были написаны от руки на жутком староанглийском. Опасаясь, что лучше не проверять лишний раз каминный проход на стойкость, выбрал всего три книги, не столько по названиям, сколько по содержанию, самые для меня интересные, а именно: чары, трансфигурация и Зельеварение, и торопливо покинул это своеобразное жилище, слегка удивленный, что ни зелий, ни артефактов, ни каких либо драгоценностей тут не было.       Подтвердив, что этот кинжал и есть ритуальный, и равнодушно пожав плечами на мою просьбу «взять на время почитать» его книжки, с интересом следил за моими действиями. Опасаясь ядовитых паров, осторожно окунул клинок в фужер с ядом василиска, который имел золотисто-желтый цвет, и чуть не разлил весь яд по столу. Со стороны это выглядело так, как будто я окунул раскаленное лезвие в стакан с водой. Выждав с минуту, когда яд перестал шипеть, аккуратно вытащил и, держа на удалении от себя, рассматривал изменившееся лезвие. Как-то я совсем не ожидал такого эффекта – до этого серый металл лезвия получил темно-желтые, как будто бронзовые разводы, выглядевшие странным нечеловеческим узором. Ну или неизвестными мне рунами.       Все также опасаясь этого ставшего еще более страшным предмета, резко, вкладывая всю силу, вонзил его в дневник, на мгновение почувствовав легкое сопротивление и пробивая его насквозь. Кажется, даже переусердствовал – кинжал на пару сантиметров вошел еще и в камень пола.       Никаких визуальных эффектов не произошло. Так, слегка пузырясь, из него вытекло с полпузырька чернил да медленно впиталось в пыль лежавшую на полу. В общем это и все.       С трудом убрал щиты с разума - я их так любовно ставил, усиливал и улучшал и в итоге настолько свыкся с ними, что даже на минуту оказаться без них было дико неуютно. Но вокруг полная тишина. Минута, две, я жду... и ничего не происходит. С трудом выдергиваю клинок из бывшего недавно крестражем блокнота и аккуратно вкладываю в ножны. Положить на стол не успеваю. Недовольный Годрик останавливает: - Оставь себе, вдругорь ище како зло оявится. Оставшуюся мерзость тож! Для яда у меня был уже подготовлен флакончик, так что, пытаясь как можно реже дышать, перелил… ну как перелил – перекапал в дорогущий бутылек, что мог выдержать такой жуткий яд. Внутри, по донышку каталась золотая, слегка напоминавшая ртуть капелька с ноготь мизинца.       Отчистить магией фужер из редкого горного хрусталя так и не смог, поэтому под недовольным взглядом Годрика, смущаясь, сунул его в сундук да еще прикрыл крышку. Книги, кинжал и флакон убрал в расширенный кошель и неожиданно поймал задумчивый взгляд Годрика. - Глаголь, что щас в Хогвартсе деется.       Мой рассказ о том, что сейчас преподают в школе, кто преподает, сколько учеников и на каких факультетах и взаимоотношение их, его заинтересовали, слухи об основателях – позабавили, особо много расспрашивал конкретно про себя. Искренне хохоча над особо веселыми моментами. - А ты че не пьешь?- увлекшись, я даже не заметил в какой момент у него на столе возник кубок, но явно не сейчас - несколько пустых кувшинов из-под вина уже валялись под столом, тоже непонятно когда возникшем на его портрете. - Када еще собутыльника встречу. Пришлось налить и себе, из той самой бочки. Естественно перед этим под насмешливым взглядом Годрика проверил кубок, и как в лучших домах, еще и протер его изнутри полой мантии.       За те несколько часов, что мы с ним беседовали, то ли в силу долгого общения, то ли в силу легкого опьянения, языковой барьер у нас уже практически сошел на нет. Его речь для меня выглядела непривычно, но и только.       Вспомнив про уничтоженный на его глазах крестраж, он сам начал рассказывать. - Так, о чем это я? А, точно, про чернокнижников же! Уж больно тяжко их гробить было, те искусники в любого зверя свою или чужую душу могли поместить и на время, и вообще. А те, что посильнее и могучей – аж в дракона могли подселиться… Но то, к счастью, совсем редко случалось. Тока представь, огромная такая летающая дура, полностью устойчивая к магии да еще и умная! Отсель и пошли разговоры про разумных драконов. Иметь такую зверушку было слишком соблазнительно, вот и начали заключать души в ловушки. Сначала врагов, потом слуг, а потом и свою душу стали колоть, ведь даже повязанного обетами врага или слугу заключать в того, кто может тебя угробить не напрягаясь, пусть пожертвовав при этом собой, было неразумно. Вздохнув, потянулся вниз за еще одним кувшином. Набулькав себе, задумчиво отпил. - Мы с друзьями как-то тоже так отмечали… ну, с теми, кто выжил... - и помрачнел. Я молча тянул легкое кисловатое вино, внимательно слушая Годрика. - Да, непростой враг был, - потянул он задумчиво, похоже, что-то вспомнив из своих схваток, и отпил еще глоток. - Ну так вот – после гибели темных, всякое иной раз оставалось, но мы это все сразу же жгли. В них защита была очень уж гадкая, тока мажеский огонь их и брал. Тока сегодня и узнал, что есть попроще способ. Может, для этого Салазар свою животинку и вывел? Спросить бы его, тока про его портрет я не знаю ничего. У него где-то рядом со своими шалопаями ухоронка была. А может и нет. Он к старости чудной стал, скорее всего его интерес ко всему темному вышел боком.       А потом, уже заметно захмелев и все чаще прикладываясь к кубку, вспоминал про то, как он с Салазаром плечо к плечу в молодости бился в разных битвах, в том числе и с мерзкими Гоблами, перескочил на битвы вообще. Глаза его горели, он как будто заново переживал все свои бои. Вспоминал своих поверженных врагов, и ту коллекцию щитов и мечей что я недавно видел в его оружейке. Неожиданно переключился на завоеванных им женщин, к счастью, опуская имена и подробности… Рассказывал он так живо и красочно, что я буквально с открытым ртом его слушал, боясь пропустить хоть слово. Видимо, и ему тоже понравился такой внимательный слушатель, точнее собутыльник. Он часто приказным тоном заставлял меня наливать себе еще и еще и пить до дна за его очередную победу. Своим отказом я боялся обидеть этого нарисованного мага, уж больно его рассказы о боях напоминали сказки, что мне Беллатрикс когда-то рассказывала. Вот только в бытность Годрика это считалось вполне обыденным и вполне нормальным. Использовать тело врага или его душу для своего усиления или усиления рода? Выжечь полностью Род, включая детей? Ну так они же рано или поздно вырастут и будут мстить, если память не почистить. Зачем оставлять врагов за спиной, если легко можно не оставлять? Со своими врагами Годрик ну совсем не церемонился, намекая, что и здесь не один десяток магов скончался для рядового усиления стен замка… Вот только его такая необъяснимая симпатия ко мне напрягала.       Под конец, уже еле ворочая языком, он вдруг на секунду задумался и неожиданно выдал очередную идею: - А давай я тебя своим наследником объявлю? Говоришь, что все мои померли? – его голосе прозвучала такая тоска, что мне стало жаль этого грубоватого мужика, слегка напоминающего мне Хагрида. - Больно ты на меня в молодости похож, ну в той, другой форме… Ты же Гриффиндорец? Оммаж принес, и Фуа дал. Сюрко с моим гербом как сюзереном, вон носишь… - и впер в меня мутный глаз. - Когда? Я ничего не… - На распределении. Каждый ученик поступая в Хогвартс заключает этот, как его… контракт. В мою бытность это называлось проще – принимал покровительство сильного и приносил клятву верности. Может быть, ты не знаешь, но внутри шляпы скрыт меч, и возлагая шляпу, тем самым... ну сам понимаешь. А клятва считается принесенной, когда ребенок признает выбор шляпы и сам занимает свое место под знаменами факультета его сюзерена. В мои времена принять вассалитет маг мог только с одиннадцати лет, поэтому и принимали только тех, кому столько и исполнилось. Даже специальный гримуар пришлось зачаровывать, причем не на истинные рода, а на те, кто кем себя воспринимает, чтобы из-за приемышей войн не случалось, - и, видимо что-то вспомнив, хитро ухмыльнулся. - Так что все условности соблюдены. Кстати, это была идея Салазара и Ровены. Всех магов Англии исподволь подчинить нам четырем, и тем самым положить конец всем распрям. Надо сказать, что лет через сто после основания школы, все так и произошло. Так, что сейчас объяви, кто себя моим наследником, в его подчинении окажутся все маги, что когда-то учились на Гриффиндоре. Ну так как?       Наверно будь я действительно парнем своего возраста, тут же схватился за эту идею, вот только я сразу вспомнил про сыр из мышеловки. Да и, честно говоря, я просто испугался тех возможностей и той власти, которую сейчас мог бы так легко получить. Сразу вспомнился Том, что объявил себя наследником Слизерина, и молчаливое подчинение ему практически всей аристократии Англии. Еще во время своего рассказа Годрик нет-нет, да поглядывал на меня как-то слишком оценивающе, и мне стало казаться, что все, что сегодня произошло, было только прелюдией вот к этому, зачем-то нужному Годрику ритуалу. По моей спине побежал ледяной пот, мне стало как-то нехорошо. - Может быть, позже? – я с тоской на душе пытался отсрочить неизбежное, хоть как-то оттягивая момент, когда на меня повесят… скорее всего, что-то гадкое. - Ну как знаешь. Я – спать. Буди, если надумаешь, – с неожиданной легкостью, правда слегка недовольно, отказался от своей идеи сидящий на картине монстр. - А как? – непроизвольно вырвалось у меня. - Что как? А! Ну тут, под ковром скрыта гектограмма, влей чутка силы... И картина тут же замерла именно в том виде, в каком и была раньше.       Оказавшись один огляделся, с тоской прощался с этим местом. Несмотря на то, что я несколько часов подряд квасил с одним из основателей, был абсолютно трезв. Предложение меня настолько сильно напугало, что я решил, что больше сюда не приду.       Пустой камин – мечи вернулись на законное свое место - сразу, как я вернулся, Годрик приказал их вернуть в стойку – мол, нечего секретный проход держать так долго открытым. Уверенный, что сегодня портрет больше не оживет, сел за стол, собрал в кошель три реликвии основателей - во время разговора пришлось хвастаться и демонстрировать. Единственной стоящей вещью, по мнению хозяина кабинета, была диадема Ровены, которую Годрик только однажды и смог примерить. Случилось это на следующий день после сильной попойки друзей, когда он срочно понадобился Ровене, а поскольку и Салазар был в похожем состоянии, та просто напялила артефакт ему на голову, тем самым помогла очень быстро прийти в норму. Вот её я сейчас и надел на себя, совершенно ничего не почувствовав при этом. Ну кроме того, что выгляжу по-дурацки.       До рассвета оставалось еще несколько часов. Ложиться спать я посчитал неразумным, вот и листал старинный рукописный учебник чар. Забирать книги с собой, как планировал раньше, не стал – чтобы возвратить, пришлось бы снова сюда возвращаться, что делать я совсем не хотел, но и просто забирать их насовсем опасался, все-таки кинжал мне был официально подарен в отличие от этих книг.       Ну что я могу сказать. В большинстве историй герои гоняются за утраченными знаниями, ищут артефакты предков, имеющие огромную мощь. Даже сам Хогвартс оброс такими легендами, над которыми Годрик просто смеялся. Все оказалось не совсем так – эту книгу писал явно гений, решения были элегантными и в свое время идеальными. Только вот, с моей точки зрения, безнадежно устарели. Я воспринимал все это, как человек двадцать первого века, читающий в подлиннике работы, ну... например, Коперника, или Джордано Бруно, революционные для своего времени, но сейчас интересные скорее с точки зрения антиквара. Хотя нет - скорее Леонардо да Винчи. Любопытно и даже гениально, но только для того времени.       Зельеварение оказалось еще бесполезнее. Часть ингредиентов была мне вообще незнакома, еще у части названия явно не совпадали с привычными для меня. Наверно попади это к Северусу – тот был бы счастлив до безумия, но для меня эта книга совершенно бессмысленна. Последняя, про трансфигурацию, тоже оказалась интересной, но по большей части такой же бесполезной. Оставил книги на столе, на всякий случай сделав копии.       Уже котом вытолкнул через верхний лаз уничтоженный крестраж, падение которого проводил довольным взглядом - будет забавно, если тетрадь найдет директор или Снейп, и вернулся в гостиную. Пока никого здесь не было, тихонько проскользнул в свою спальню, рухнул на койку, решив с полчасика полежать, пока есть время.       Случившееся настолько выбивалось из заполненных чередой тренировок дней, что до сих пор казалось нереальным сном. Ни анализировать случившееся, ни как-то обдумывать просто не хотелось, видимо, выпитое вино все-таки дало по мозгам и я незаметно задремал.