Фобос

Поездка в тряском, скрипучем трамвае стала новым испытанием. Он, кажется, всё время норовил перевернуться, но, слава Ктулху, доехал. На конечной парень купил воду и мясной пирожок с привкусом собачатины и снова задумался. — Неужели я не туда приехал? Главной достопримечательности района нигде не было видно, а ведь, как писали на форумах, она тут буквально возвышается надо всем, портит горизонт своим видом, и вот — и где?! Да, к ней надо пройти, но куда? Он с отвращением выплюнул откушенный пирожок, зелёный внутри, запил мерзкий вкус водой и тут же выплюнул воду, поймал на себе презрительный взгляд какой-то престарелой собачницы и пустился бежать. Ещё не хватало ощутить на себе что-то кроме взглядов! А она, точно-точно, думает, что он наркоман. Для бабок все нефоры — наркоманы, им плевать, что в душе ты интеллигентная ромашка, любящая Рок, а он тут ещё и едой расплевался. Да и шут бы с ней, если бы не её собаки, мелкие, непрерывно тявкающие моськи, которые не покалечат, но штаны и нервы основательно погрызут. Лай стих далеко позади, но теперь перед парнем было новое препятствие. Речка. Узкая, блестящая, но вблизи дико грязная речка, в которую он чуть было не влетел с обрыва, и ни единого намёка на мост поблизости. Только обросший сорной травой пустырь, редкие деревья и бетонная стена вдали. Лимфоузел осмотрелся: ничего примечательного, просто речка в городской промзоне, вдали от людей. А на горизонте высится какая-то башня. — И надо ж было кому-то построить такое? — удивился он. Сомнения жгли душу. Он поверил красивым картинкам, приехал в чужой город искать кого-то, кого видел только во снах! Дико измучивших его снах. Не дающих покоя снах. Из-за которых он потерял способность соображать. И вот он здесь, на берегу такой некрасивой в жизни реки, ещё и не знает, как уйти обратно. Он только сейчас сообразил, что не помнит дороги, а спросить некого. Осталось только разбежаться и прыгнуть с обрыва… — Ну нет, так я не сдамся! — решил он и побрёл вдоль берега. Полуденное солнце нещадно слепило глаза, они как будто сами закрывались, а нельзя. Стоит закрыть глаза, как тут же провалишься в сон, а последние три месяца стали для парня непрерывной борьбой со снами. Нет, он не отказался от сна совсем, иначе просто погиб бы, но погружался в сон только тогда, когда уже совсем падал без сил. Он не сразу понял, что речка неожиданно поворачивает, а понял уже в воде, которая оказалась ещё грязнее и быстрее, чем казалось с берега. Его резко понесло по течению, и он изо всех сил погрёб на другой берег. Вещи, документы — всё в сумке промокло и было испорчено, телефон последний раз пикнул и отключился. А на берегу парень оказался перед сложным выбором: мёрзнуть на ветру в мокрой одежде или мёрзнуть без одежды, пока она не высохнет. Он решил остаться в одежде, снял только куртку и разложил на ней содержимое сумки, а когда наконец поднял глаза — обомлел: перед ним, на том берегу реки, стояла та самая ТЭЦ! — И как я не заметил раньше? Он сел на край куртки, теперь похожий на очень своеобразного отдыхающего, и стал ждать, пока всё высохнет. Глаза сами закрылись, и вот он опять во сне, с тем парнем, занимается тем, чем нельзя заниматься с другим парнем. Даже если ты упоротый рокер и другие только из-за этого считают тебя содомитом, сатанистом и грешником. Он проснулся от уже привычного оргазма. Вокруг никого не было, тем не менее он решил, что лучше потерпеть сперму в трусах, чем снова лезть в эту воду мыться. Тем более здесь его могли заметить. Солнце пригревало почти по-летнему, он расслабился и снова заснул. Когда Лимфоузел вырвался из липких объятий Морфея, уже стемнело. Он в полусухой одежде лежал на песке. Вещей и куртки рядом не было. Он ощупал землю в полумраке: всё исчезло! Вот это развеялся!