Фобос

Да как так? Сказал приходить на балкон, а сам ушел? И Саня зря готовился, переживал, одевался теплее? На глаза наворачивались предательские слезы от обиды. С ним обошлись как с какой-то тупой игрушкой! Позвали, а он тут же с готовностью прибежал, как шлюха. И когда только успел стать таким? Саня нервно курил на балконе, стоя рядом с елкой в горшке, и думал, что оделся все-таки не зря: прохладно. На душе скреблись кошки, едкий табачный дым застилал глаза, дым от ТЭЦ проедал темное небо. От гула с улицы раскалывалась башка. Или от обиды? Саня резко выдохнул. Почему, собственно, он обиделся? Может, Эрни утром забыл, что идет на работу, или вообще имел в виду что-то другое, а он тут истекает болью? Может, Эрни что-то оставил здесь для него и надо поискать, а не ждать свидания? Он заозирался — а тут и искать негде, только тумбочка с инструментами да елка в горшке. Кафель неприятно холодил ноги через джинсы, когда он встал на колени и заглянул под горшок. Ничего. Что-то резко хлопнуло по плечу, так что сердце в пятки ушло. Саня обернулся и увидел над собой Эрни. Не ушел? — Ну как, поругался тут со мной, пока я выходил? — усмехнулся он. — Прости… Колени ныли, но Саня и не думал вставать. Эрни стянул с него свитер, огладил грудь через футболку. — Да, дохуя ты в этот раз надел! — Прости! Жесткие пальцы сжали соски через тонкую ткань. Саня резко выдохнул и зашипел от боли. Эрни прошептал прямо на ухо: — Ты заебал извиняться… Футболка вслед за свитером как будто сама сползла с тела. По коже пробежали мурашки. Холодные руки огладили живот, бока, заползли на грудь; Эрни жарко дышал в шею, а Саня не знал, куда деться от безысходности. А ведь утром сам хотел этого! Сейчас он был готов разорвать себя за это, но покорно стоял на коленях. Под кожей разливался жар от прикосновений. — Эрни… А может, не надо? Ты же мне даже не друг! — Стой так! В смысле, сиди… Эрни обошел его, положил руки на плечи, криво улыбнулся, глядя в глаза. — Я сам об этом думал. Был бы ты другом, я бы не поднял на тебя хуй. — Прости… Пальцы сильно, до треска, сдавили плечи. Саня стиснул зубы. — Да ты заебал… — Ну, прости, правда! — Теперь точно выебу! По телу пробежала дрожь, не сладкая, неприятная. Саня вспомнил, как Эрни покарал его зимой. Неужели снова? Он съежился всем телом, обхватил голые плечи руками, а Эрни ухмыльнулся. — Люблю пугать людей. Просто потому что они пугаются. Давай покурим. Саня облегченно вздохнул. Эрни открыл окно, и свежий весенний воздух ударил в лицо, заставляя невольно отодвинуться. — Иди сюда. Эрни за руки притянул растерянного Саню к себе, совсем близко к веющему ночным холодом окну, сел на пол рядом с ним и достал сигареты. — А я бы хотел быть твоим другом. Но это не точно, — ляпнул Саня первое, что пришло в голову. Эрни закашлялся, подавившись дымом, и засмеялся, как наркоман, словно в его сигарете не табак, а травка. — Ну, ты определись! Хотя на хуй мне такой друг, для которого есть всего две точки зрения — своя и неправильная? Я свою хотя бы могу обосновать. — Прости! Саня, спохватившись, зажал рот ладонью, надеясь, что Эрни не заметил этого неуместного извинения. Тот и правда пропустил мимо ушей и молча подвинулся ближе, почти прижался к полуголому телу, и от этой близости в груди вспыхнул жар. Какая может быть дружба, если они не могут спокойно находиться рядом, не желая друг друга? Саня даже не смог обидеться на его слова, все чувства застлало желанием прикоснуться. — Эрни… — Ну? — А зачем ты звал? Бледное лицо неприятно ухмыльнулось в сумраке. Глаза из-за стекол очков казались демонически горящими. Саню бросило в дрожь, когда холодные руки вдруг оказались совсем близко к шее. И он даже не понимал, это дрожь страха или наоборот. — Наверно, чтобы спустить тебя с балкона вместо трубы! Горькие слезы тихо стекали по щекам. Внутри все сжималось, как тисками. Почему такой злой? Знает ведь, что ему нелегко! А Эрни резко прижал его к себе, стал гладить по спутанным волосам, плечам и спине. — Бля, я просто разозлить хотел… Че такой нежный, а? — А ты такой злой! — Ну, я думал, тебе нравится. Да хули ты такой милый, когда злишься, особенно на себя? Худая рука нежно огладила мощную грудь, опустилась на крепкий живот, вернулась. — Особенно когда злишься, что хочешь меня. Саня всхлипнул. — Я уже не злюсь! Я просто хочу! — Да ладно? — Я поэтому и вышел. — Вот оно что! Не заставлю ждать… Ну, почти. Саня слышал шорох одежды, слабо различал в темноте бледное полуголое тело, так близко к нему, чувствовал на себе нежные руки. Они огладили бока, живот, спустились к натянутой молнии джинсов, вернулись, легонько обвели твердые соски, и боль обиды сменилась тягучим желанием. Дыхание сбилось, и он не сдержал разочарованный стон, когда Эрни расстегнул молнию, погладил напряжённый член через тонкие плавки и тут же вернулся к груди. — Тише! — прошептал он где-то совсем рядом, опаляя горячим дыханием шею. Хотелось кричать. Все тело пылало огнем, стало мегачувствительным. Негромкое «расслабься» — и Саня покорно опустил руки, отдаваясь в его власть. Стонал от как бы случайных, быстрых и легких прикосновений к налитому члену, с облегчением вздохнул, когда настойчивые руки спустились с груди, рычал, когда они снова взялись за соски, то обводя ореолы, то щипая. — Не тяни! — прохрипел Саня в изнеможении, когда Эрни в очередной раз обошел вниманием жаждущий член и продолжил терзать покрасневшие, до боли чувствительные кусочки плоти. Тот усмехнулся: — Я же сказал, почти не заставлю ждать. Пошли в хату. Саня с трудом выпрямил затекшие ноги и поковылял в комнату. Эрни грубо толкнул его на напольный диван, и не успел он возмутиться, как тот быстро стащил с него джинсы и лег рядом. Тела соприкоснулись. Рука дотронулась до возбужденного члена, обвела головку подушечкой пальца. Саня забыл, как дышать. Весь он сейчас сосредоточился в члене. Долгий протестующий стон сорвался с губ, когда Эрни выпустил его член и послышался звук молнии и шелест латекса. — Ну, потерпи… Только когда его ноги оказались на худосочных плечах Эрни, а к заду прикоснулось что-то твердое и гладко-скользкое, он понял, зачем тот прервался. — Надеюсь, ты не против… — раздался шепот. — Не томи… Эрни не сказал, что сейчас будет немножко больно, Саня сам понимал, что будет. Нельзя без боли засунуть в узкое девственное отверстие даже небольшой, хорошо смазанный и упакованный в резинку член. Он зажмурился, а Эрни провел одной рукой по его груди, шепча: — Расслабься. Потихоньку, сантиметр за сантиметром, член входил в Саню. Боль сменилась чувством заполненности, а страх пропал, словно его и не было. Так просто и ничуть не страшно. Саня прикрыл грудь, пытаясь убрать чужие руки с набухших, ноющих от каждого прикосновения сосков, а Эрни только посмеивался. — Давай лучше ноги свои держи, мне неудобно. — Прости… Колючие пальцы перебирали и ласкали яички, обводили налитую головку. Член внутри медленно двигался, давил на что-то очень нежное, и от этого всего захватывало дух. В прохладной комнате стало жарко, как в аду. Сейчас были только они вдвоем, их стоны и дыхание сливались в одно. Эрни толкался бедрами все быстрее, но так же нежно и плавно, не вырываясь из узкого колечка мышц. Он быстро насадил кулак на измученный ожиданием член Сани, а потом замер. Горячий поток обжег изнутри, а следом излился и Саня.