Звездопад.

Оливия, с присущим ей интересом, рассматривала удивительный замок изнутри, пока они вместе с Лили шли в их гостиную. Ей казалось, что здесь точно не меньше ста чудаковатых лестниц, постоянно меняющих свое направление. На стенах же висит неимоверная куча картин и гобеленов, жители которых о чем-то постоянно шепчутся. Статуи, доспехи, — все это ей казалось таким интересным, невероятным и потрясающим. Конечно, в Ильверморни тоже было много чудес, но Хогвартс пока превосходил их все. — Наша гостиная находится в Восточной башне, — рыжеволосая серьезно посмотрела на Оливию, рукой обводя все вокруг, — а то место, где мы ужинали, называется Большой зал. — О, хорошо, — Старк честно пыталась запомнить все то, что ей говорила Лили, — спасибо тебе еще раз. — Не за что, — широко улыбнулась Эванс, ведя Оливию к какому-то портрету, — это вход в нашу гостиную, но чтобы зайти внутрь, тебе обязательно нужно назвать пароль. Его ты всегда можешь узнать у меня. Старк остановилась, не веря собственным ушам. На картине была изображена довольно полная дама, облаченная в розовое платье. Черноволосая женщина, завидев двух студенток, вдруг резко оживилась и звучным голосом произнесла: — Прошу пароль. — Спелое яблоко, — легко ответила новоиспеченная знакомая, а после ее слов портрет отодвинулся, открывая проход в гостиную, — идем, Лив, самое интересное ещё впереди! Темноволосая лишь слабо кивнула в ответ, вновь покорно следуя за Лили. Девушки оказались в просторной комнате, отделанной в алых и золотых тонах. На стенах, также как и в коридорах замка, висели разнообразные картины, а в углу был расположен камин с мерно потрескивающим огнем. Оливия посмотрела на дружелюбно улыбающуюся Лили, вдруг почувствовав себя так тепло и уютно, как ещё никогда до этого. Рыжеволосая похлопала аккуратной ладонью по месту рядом с собой, заставляя тем самым Старк опуститься рядом. — Тут просто чудесно, — девушка наконец позволила себе искренне улыбнуться в ответ, — в моей прошлой школе все было куда скромнее. Никаких каминов и двигающихся картин, разумеется, тоже. — Значит, тебе очень повезло, что ты попала сюда, — Лили вдруг прикусила губу, а её глаза заметались из стороны в сторону, — знаешь, я хотела… — Не переживай, я все понимаю, — бесцеремонно перебила её Лив, решившая избавить их от дальнейшей неловкости, — давай договоримся, что будем задавать друг другу по одному вопросу. По очереди. Отвечать нужно честно, ну и естественно оставить потом все в тайне. — Договорились, — ее зелёные глаза вспыхнули двумя огоньками чистейшего интереса, делая и без того симпатичное лицо, ещё более красивым, — только ты первая. — Хорошо, — заговорщически ухмыльнулась девушка, думая про себя, чтобы ей такого узнать, — расскажи мне про наш факультет, за что меня сюда взяли? — Ну это совсем просто, — Лили, кажется, выдохнула от облегчения, — тебя взяли сюда за храбрость и честность. Наш факультет основал Годрик Гриффиндор, наш герб — лев, сильнейший из всех зверей! Сюда попадают самые смелые и благородные люди, так что ты можешь гордиться собой. Наш декан — профессор МакГонагалл, которая тебя провожала на распределение. Теперь моя очередь, расскажи на каком факультете ты училась в прошлой школе? — На факультете Пакваджи, он олицетворяет сердце, там готовят целителей, — Оливию непроизвольно передёрнуло, но от внимательного взгляда рыжеволосой это не укрылось, так что про школу та решила больше ничего не спрашивать, — раньше мне очень хотелось быть целительницей, как моя мама, но это уже давно прошло. Оказывается, не так уж и сильно люблю людей. Ладно, теперь я. Расскажи мне про тех мальчишек с ужина. — Они называют себя «Мародёрами», всего их четыре друга — Джеймс, Сириус, Ремус и Питер, — вдруг по губам старосты проскользнула какая-то глупая улыбка, которую та поспешила сразу же скрыть, — Сириус и Джеймс — главные зачинщики и подстрекатели, вся их четверка постоянно замешана в нарушениях школьных правил. За Сириусом бегает почти каждая в нашей школе, ну, а он своего никогда не упустит. А Ремус и Питер вроде как серьёзно заняты учебой, девчонки их вообще не интересуют. Они всегда и везде вместе, так что узнать их очень легко. Теперь расскажи мне про себя, правда, что о вас рассказывают? — Смотря что, про нас много чего болтают, — от Оливии вовсе не укрылось, что девушка почти ничего не сказала о Джеймсе, и та решает обязательно об этом спросить, — мои глаза разного цвета сейчас, но чёрный — это временно, когда я влюблюсь взаимно, радужка станет такой же, как у партнёра. Стихия, которой я могу управлять без палочки — огонь, тоже ничего примечательного. Я никогда не смогу быть с нелюбимым человеком, не смогу иметь от него детей. Для нас очень важна честность и искренность, вот и все, мы почти ничем от вас не отличаемся. Если кто-то тебе скажет, что маг-амор — отродье вейлы, не слушай их, мы никого специально не привлекаем. Вот и все, теперь снова твоя очередь. Ты сказала о всех, кроме Джеймса, но почему? — Это так удивительно, — Лили смотрела на нее с щенячьим восторгом, ведь поначалу думала, что она окажется ещё одной гордившейся собой за фамилию зазнайкой, но та ведь даже не считала себя особенной, — насчёт Джеймса…он вроде как в меня влюблен, но раньше я его терпеть не могла, а сейчас сама не понимаю что со мной происходит. Ну, а ты, уже была в кого-нибудь влюблена? — Нет, не довелось как-то, — с легкой грустью ответила Лив, решив умолчать, что у неё и друзей настоящих толком не было, что уж говорить о парне, — а с ребятами с других факультетов ты тоже дружишь? Девушки настолько сильно увлеклись своеобразной игрой, что и не заметили, как гостиная постепенно начинала наполняться. Многие с недоверием косились на Оливию, не решаясь даже рядом сесть. Мало ли что она может выкинуть? Никто и не понимал такого рвения Лили к новенькой, ведь она была другой. Странной, чужой и может даже опасной. А вот четыре парня, сидевших в самом темном углу, буквально прожигали заболтавшихся девчонок взглядами. Для них опасность никогда не была помехой.

***

Сириус и Джеймс шли впереди, активно обсуждая проведенные каникулы. Ремус с Питером плелись позади, разговаривая о школьных предметах в этом семестре. Бродяга с искренним удовольствием слушал рассказы друга о развлечениях, придуманных его родителями на Рождество. Сириусу ответить было нечего, ведь его мать практически свихнулась от «позора», которым он оклеймил их древнейший род. Блэк действительно жалел, что не принял приглашение Джеймса на Рождество, ведь в их доме он всегда был желанным гостем. Чего, к сожалению, не скажешь о своем. — Ладно тебе, Сириус, неужели все настолько плохо? — спрашивает Ремус, увидевший на лице вечно беззаботного друга, глубокую задумчивость. — Плохо, — честно признается он друзьям, когда они уже входят в гостиную, — мать стала истерить ещё больше, даже на Регулуса пару раз сорвалась, хотя он её любимчик. Не знаю, что с ней происходит. — Не думай о ней, — говорит Сохатый, по-дружески сжимая его плечо, — мы наконец все вместе, а родственники далеко, так что веселье только начинается. Смотрите, кто там сидит. Все четверо проследили за его взглядом, указывавшим на диван рядом с камином. Ох, ну конечно! В глазах Поттера тут же появилась тоска вкупе с нездоровым обожанием. Ну и кто бы там мог быть ещё, кроме его излюбленной Эванс? — Это что, новенькая рядом с ней? — спрашивает Хвост, недоверчиво присматриваясь к гриффиндоркам. — Кажется, да, — кивает в ответ Джеймс, тут же хмурясь, — они что-то там обсуждают. Может, подслушаем? Готов поставить галлеон, что это касается меня. — Джеймс, — на лице Сириуса наконец появляется улыбка, а взгляд останавливается на силуэте новенькой, — готов поставить десять, что они даже про тебя и не вспоминают. Блэк внимательно смотрит на новоиспеченную ученицу, заинтересовано разглядывая девичьи черты, пока та ничего не видит. Парень ловит себя на мысли, что она хорошенькая, но не более того. И почему вдруг все ее так обсуждают? Да, маг-амор — это очень непривычно, ну и что с того? Очередная горделивая особа, думающая что лучше всех и вся, вот и всё тут. Разве это может вызывать такой интерес? Темноволосый вдруг понимает, что непростительно долго пялится в их сторону. А девушки в ту же секунду начинают над чем-то заразительно смеяться, привлекая к себе ещё больше озадаченных взглядов, которых вовсе не замечают. Сириус переводит взгляд на Джеймса, который с полным благоговением рассматривает предмет своих воздыханий. — Интересно, чем она может управлять без палочки? — интересуется дотошный Ремус, тоже не сводивший с них взгляда. — Пойди и узнай, — фыркает Сириус, не понимающий этого повышенного внимания к двум незамысловатым девчонкам, ведь в замке есть куда более красивые и доступные, — так и будем на них смотреть, как преданные фанатки? — Да ладно тебе, Бродяга, — Поттер наконец отводит взгляд от Лили, ехидно улыбаясь другу, — иди поразвлекайся с МакКиннон, на тебе что-то совсем лица нет. Она то тебе в рот смотрит. Питер с Ремусом начинают громко смеяться, а Сириус больно пихает Джеймса в бок. МакКиннон ему уже надоела, он ведь прекрасно об этом знал. Ну и сколько можно про нее вспоминать? Блэку просто не хватает сил и терпения, чтобы выслушивать ее слезливые речи про их совместное будущее. Он просто любит с ней играть, а она уже в точных деталях продумала свадебный наряд. Ну и разве девчонки не дуры?

***

Оливия действительно была благодарна Лили, ведь та посвятила ее почти во все необходимые школьные подробности. Она даже обещала дать свои конспекты, чтобы девушке было проще влиться в учебный процесс. Старк это было чуждо, ведь если с ней кто-то дружил, то это было лишь из-за особенности ее семьи. А Эванс помогала ей просто так, ни за что, просто потому что хотела. И темно-русая наконец-то увидела в ней подругу, о которой столько времени мечтала. Когда они наконец встали, чтобы пойти в свою спальню и подготовиться ко сну, к ним подошёл темноволосый парень в очках. Тот долго мялся, переминаясь с ноги на ногу, а после прошёлся пятерней по волосам и наконец выдавил: — Слушай, Лили, — тот сделал умоляющее лицо, смотря на неё с такой нежностью и трепетом, что Оливии стало немного завидно, — может, сходим завтра погулять? — Извини, Джеймс, я занята завтра, — с ледяным спокойствием ответила Эванс, отвечая ему полным равнодушием, — и послезавтра тоже. Спокойной ночи. У Старк от удивления брови поползли вверх, та перевела ошарашенный взгляд на рыжеволосую. Неужели этот тот самый Поттер — один из Мародёров, постоянно нарушающий правила и любивший похвастаться напоказ? И как только парни могут быть такими уверенными перед другими, но как только дело касается понравившейся девчонки, то вся наглость вдруг резко пропадает, оставляя вместо себя лишь не привлекающую нерешительность. Ну и разве мальчишки не дураки? Эванс уверенно взяла её под руку, оставляя недовольного Джеймса стоять внизу, слушая хихиканье своих друзей. Но как только они скрылись за поворотом лестницы, та позволила себе спокойно выдохнуть. На ее лице вдруг засияла счастливая улыбка, которая заставила Оливию непонимающе нахмуриться. Так он ей все-таки нравится или нет? — Двадцать пятый раз, — раскосые глаза той вспыхнули, смотря на Старк с полнейшим удовлетворением, — и двадцать пятый раз нет. Ну и что мне с ним делать? Вопрос не требовал ответа, так что гриффиндорки все же поднялись в спальню. Уже лёжа в кровати, Оливия от переизбытка эмоций не могла уснуть. Соседки по комнате видели десятый сон, когда та все ещё безрезультатно ворочалась. Ей уже не терпелось побывать на школьных уроках, рассмотреть все поподробнее, познакомиться с новыми учителями. Жажда знаний в ней просто полыхала, видимо, новая школа влияла на неё исключительно положительно. Но вот одна мысль, все же никак не желала покидать ее, как бы та не пыталась выбросить ту из головы. Взгляд Джеймса, направленный на Лили, все стоял у неё перед глазами. Она видела такой у отца, когда тот смотрел на мать, но никогда не видела его в свою сторону. Будет ли когда-нибудь смотреть на неё кто-то также? Самозабвенно, наивно и с полным обожанием. Старк думала об этом вплоть до того момента, когда все же усталость свалила ее, заставив провалиться в сон. Ночью ей опять снились кошмары, пробившиеся даже сквозь толстые стены замка.