Звездопад.

Оливия размазывала вилкой кашу, не сумев проглотить и кусочка на завтрак. Девушка, которая была в слепом восторге от проведённого дня в новой школе, ночью вдруг снова вернулась к прошлой жизни. Её сны, один изощреннее другого, никуда не собирались уходить, сумев пробраться даже сюда. В них всегда один и тот же неизменный набор — густая кровь, хруст ломающихся костей и фантомная боль, взрывающаяся эпицентрами в разных органах. Темноволосая ведь действительно думала, что больше их не будет, что они оставят её в покое хотя бы здесь. Но жизнь подкинула ей очередную плохую шутку, затянувшуюся на неприлично долгое время. Её разномастные глаза пробегаются сначала по столу, а после поочередно останавливаются на разных лицах, сидящих рядом. Все выглядели такими свежими и отдохнувшими, даже Лили, сидевшая около неё, буквально светилась, заменяя им всем солнце. Рыжеволосая, до этого разговаривавшая с какой-то светловолосой девушкой, наконец-то повернулась к Лив, и серьёзно на неё взглянув, произнесла: — Что-то случилось? — заботливо спросила Эванс, тем самым ещё больше располагая Оливию к себе. — Не совсем, просто плохо спала, — не отрывая взгляда от тарелки с завтраком, ответила та, — боюсь, что из-за этого не произведу хорошего впечатления на преподавателей. — Успокойся, я же буду рядом, — темноволосая наконец перевела взгляд на Лили, пытаясь выразить им безмерную благодарность за её нескончаемую доброту, — только у меня после обеда нумерология, а у тебя прорицания. Ну это ничего, встретимся потом в гостиной, хорошо? — Хорошо, — на губах Оливии наконец расцвела тёплая улыбка, — мне повезло, что почти все наши предметы совпадают. Да и в Ильверморни было все тоже самое. — Вот и славно, — вдруг оживилась Эванс, поддевая тонким пальцем пудинг, — я уверена, что ты со всем справишься! Лили тут же отправила десерт себе в рот, весело улыбаясь Оливии. А Джеймс, сидевший неподалёку с остальными Мародёрами, вдруг застыл с открытым ртом, в изумлении смотря на Эванс. И даже от такого безобидного жеста, тот покраснел до кончиков ушей. Но гриффиндорки уже этого не увидели, решив пойти в класс пораньше. Сейчас у них была трансфигурация — самый нелюбимый предмет Оливии, ведь на пятом курсе, чтобы сдать его на «Превосходно», как того требовал профессор Макбет для дальнейшего изучения, ей пришлось изрядно попотеть. Эта оценка стоила ей убитых напрочь нервов, бессонных ночей и кучи испорченных перьев. Но вдруг неожиданно для себя Лив осознаёт, что в те времена у неё было всё: цель — стать целительницей, к которой она твёрдо шла, преодолевая все трудности; любимое дело — квиддич, который избавлял её от проблем и давал поддерживать себя в прекрасной физической форме; друзья — какие-никакие, но все же были рядом. А сейчас у неё не было ни малейшего представления о своём будущем, квиддич для неё стал таким же невозможным, как и любые полеты, а друзья оказались лжецами и льстецами. Жизнь юной волшебницы трещала по швам, ведь ранее всё такое простое и понятное, сейчас казалось непосильной ношей. И если бы не помощь Лили, то здесь Старк точно бы загнулась. Гриффиндорки сели за первую парту, начиная выкладывать все необходимые принадлежности на стол. Профессора МакГонагалл ещё не было, но им обеим уже не терпелось начать урок. Оливии из принципа «быстрее начнём, быстрее закончим», а Лили же просто было интересно. Углубленный курс — вещь довольно сложная, но от этого не менее привлекательная. Девушек отвлёк возмущённый девчачий голос, явно чем-то недовольный. — Лили?! Голос принадлежал той самой блондинке с завтрака, на которую тогда Оливия лишь мельком успела посмотреть. Но сейчас же ей выдался шанс поподробнее рассмотреть гриффиндорку: золотистые локоны, аккуратно уложенные на левую сторону, глаза-озёра, а в дополнение ко всему ещё и идеальная фарфоровая кожа. Светловолосая была очень даже симпатичной, но какой-то своей, холодной красотой. Старк она казалась отталкивающей, но может, так было лишь на первый взгляд. — Прости, Марлин, — Лили вдруг покраснела, взглядом изучая свою обувь, — Оливии сейчас нужна помощь, поэтому я… — Отлично, — девушка перебила Эванс, после чего смерила их обеих презрительным взглядом, — могла бы предупредить, что мне придётся теперь сидеть с кем-то другим. И взмахнув копной светлых кудрей, та пошла дальше, оставляя гриффиндорок не в лучшем расположении духа. Следом за ней в кабинет вошла четверка уже известных Лив друзей, один из которых моментально нашёл Лили взглядом. Джеймс поморщился, видя что она чем-то расстроена, но решил спросить об этом после урока, ведь не хотелось злить профессора МакГонагалл. Ну, хотя бы в первый день. Оливия уже собиралась узнать у Лили, может ей лучше отсесть, чтобы у неё не было проблем с друзьями, как вдруг в класс вошла профессор МакГонагалл. Женщина обвела всех своим суровым взглядом из-под очков, после чего звучным голосом произнесла: — Сегодня у нас теоретическая часть, начинайте записывать, — та сделала небольшую паузу, — чары создания птиц…

***

Настроение Старк немного улучшилось, когда та с лёгкостью расправилась с конспектами по трансфигурации и заклинаниям. Профессор Флитвик оказался очень приятным человеком, вполне доступно объясняя свой предмет. Обед тоже прошёл без происшествий, все что оставалось из сложностей на сегодня — это прорицания. Один из её самых любимых предметов в Ильверморни, ведь зубрить там нужно было по минимуму, а именно это она больше всего ненавидела в учебе. Лили, проявляя даже излишнюю заботу, проводила её прямиком до Северной башни, после чего быстро убежала на нумерологию. Оливия поднималась по крутой лестнице, раздумывая о том, что неплохо было бы посмотреть сегодня окрестности замка. Сам класс находился на самом верху, погруженный в красноватый полумрак. Старк, как только зашла в комнату, сразу же учуяла приятный запах ароматических веществ, что стояли в специальных подставках. Помещение было круглым, с кучей небольших столиков и мягких пуфиков. А ещё внутри было так душно, что дышать полной грудью было довольно проблематично. За одним и столов сидел русоволосый парень, в данный момент что-то тщательно изучавший в своей книге. Оливия узнала его сразу, ведь видела вчера рядом с Джеймсом, пока тот безуспешно пытался добиться внимания Эванс. Осталось лишь понять — это Ремус или Питер? Старк вдруг поняла, что место рядом с ним свободно, а с учётом того, что никого из Мародёров нет, значит, на него никто не претендует. Так почему бы..? — Привет, — Оливия нависла над ним сверху, заставляя его оторваться от книги и посмотреть на неё, — можно? — Да, конечно, — парень сразу смутился, не зная куда себя деть, — на прорицаниях со мной никто обычно не сидит. — Прости, я забыла, — начала было уже Лив, убирая шоколадную прядь волос за ухо, — как тебя зовут? — Ремус, Ремус Люпин, — быстро среагировал тот, всё ещё немного смущаясь от такого повышенного внимания, — а ты Оливия, правильно? — Правильно, — подтвердила девушка, мягко улыбаясь ему, — а где же твои друзья? — О, Питеру не хватило баллов, а Сириус с Джеймсом считают этот предмет пустой тратой времени, — парень заслуженно закатил глаза, — хотя мне он кажется очень интересным. — Мне тоже, — Оливия внутри ликовала, ведь у неё удалось завязать с ним разговор, — интересно знать, что будет происходить в твоей жизни дальше. — Да, точно. Пара обменялась робкими улыбками, а после каждый занялся своим делом. Ремус вернулся к книге, а Оливия с нетерпением ждала профессора Трелони, так сильно ей был интересен этот предмет. И преподаватель не заставила себя ждать, появившись вдруг непонятно откуда. Это была довольно молодая женщина, глаза которой увеличивались почти в два раза из-за больших очков, а тело спрятано под вязаной шалью и плотной юбкой в пол. На её губах была какая-то дикая, почти безумная улыбка. — Сегодня мы будем гадать по хрустальному шару, — женщина в странной манере растягивала слова, отчего Старк покрылась гусиной кожей, — отключите своё сознание, расслабьтесь и увидьте судьбу. Оливия вопросительно посмотрела на Ремуса, который в ответ лишь недоуменно пожал плечами. На их столах вдруг появились хрустальные шары, внутри которых была странноватая голубая дымка. Темноволосая пододвинула магический артефакт поближе к себе, пытаясь в нём что-нибудь увидеть. Но кроме дыма рассмотреть больше ничего не получалось. — Ну же, дитя, — голос профессора раздался прям над её ухом, тем самым заставляя вздрогнуть от неожиданности, — приглядитесь получше. Оливия сделала глубокий вдох, как её учили в прошлой школе, и отодвинула все мысли в самый дальний угол сознания. И вновь посмотрела на шар. Сквозь завесу голубого свечения она увидела пса, большую чёрную собаку, опасно оскалившуюся на какого-то человека. Старк вздрогнула, испуганно откидывая от себя шар. Девушка уже готова была услышать звук битого хрусталя, как вдруг Ремус успел его подхватить. Люпин в недоумении посмотрел на Лив, ведь её лицо буквально застыло в гримасе ужаса. — Дорогая, что же там, — профессор Трелони была в полном восторге от новой ученицы, почти сразу же увидевшей отрывок из будущего, — что же вас так напугало? — Огромный чёрный пёс, — Старк пыталась дышать ровно, но насмешливые взгляды направленные на неё, заставляли волноваться ещё больше, — он на кого-то хотел наброситься, но я не смогла разглядеть лицо того человека. — Ах, это самый ужаснейший знак, — та наконец повернулась к ней лицом, смотря на неё в упор, — предвестие смерти. И я вижу, моя дорогая, несчастная девочка, что ваши глаза навсегда останутся принадлежать тьме. Десять очков Гриффиндору за прекрасную работу, мисс Старк. Оливия не могла поверить в происходящее, совершенно не понимая, что ей теперь делать. Смерть и одиночество? Серьёзно? Юная волшебница даже не представляла, что она такого сделала, чтобы заслужить подобный исход. Ей и так не очень везло в жизни, но это было просто высочайшей точкой кипения. Старк встрепенулась, отгоняя от себя тревожные мысли. Она не будет одна, да и умирать тоже не планирует. Просто неудачное предсказание, но люди ведь сами творят свою судьбу. И Оливия не собирается верить тому, что увидела в хрустальном шаре. На неё и так уже много чего свалилось, больше та просто не выдержит. Как только пробил колокол, девушка тут же вскочила с места, стремительно покидая кабинет. Она и так была для всех странной и пугающей, а сейчас и подавно будет белой вороной. Вот уж счастье, ничего не скажешь. Старк медленно спускалась, вспоминая дорогу, по которой они с Лили сюда пришли. Но вдруг на её плечо опустилась чужая рука, заставившая ту испуганно обернуться на её обладателя. — Ты забыла свой учебник, — парень протянул ей книгу, застенчиво кусая губу, — и знаешь, не переживай. Трелони всем пророчит смерть, болезни и прочую ерунду. Не стоит забивать себе голову. — Наверное, — девушка слабо улыбнулась, принимая свою вещь обратно, — спасибо, что вернул его, мне бы очень не хотелось туда возвращаться. Люпин вызвался проводить Оливию до гостиной, да и к тому же, сам туда направлялся. Они шли вместе, и парень чувствовал какое-то необъяснимое тепло, исходившее от этой девушки. Было приятно осознавать, что та не считает себя избранной, не считает, что она лучше чем другие. Как только ребята вошли в гостиную, перед ними предстала весьма занимательная картина: Лили и Джеймс о чем-то возбуждённо спорили, активно размахивая руками. Вокруг них собралась приличная толпа гриффиндорцев, ожидавшая чем же закончится это противостояние. Эванс стояла красная, словно помидор, а Джеймс же наоборот, был бледный, как смерть. — На этом всё, Поттер! — воскликнула рыжая, круто разворачиваясь на пятках и собирая уже уходить, как вдруг остановилась, заметив в другом конце Оливию. Разочарованные гриффиндорцы начали расходиться, понимая, что продолжения им не видать. А Старк и Люпин теперь спокойно смогли пробраться к друзьям, и наконец узнать, что же такого между этими двумя могло произойти. Ремус сразу отошёл к Мародёрам, а Оливия направлялась к Лили, но все-таки повернулась и громко окликнула голубоглазого: — Ремус, — парень тут же обернулся, в присутствии друзей смущаясь ещё больше, нежели до этого, — спасибо тебе, но не только за учебник. За всё. Ответом ей послужила тёплая улыбка и удивлённые взгляды со стороны, но ей уже было все равно. Оливия тогда была в полнейшей прострации, чтобы полностью осознать, что тот для неё сделал. Ремус пытался её приободрить и успокоить, хотя вовсе не был обязан. Никто кроме него этого не сделал. Так что простая благодарность - самое меньшее, что она могла ему предложить за его доброту. За доброту, которую она встречала так редко в своей жизни.

***

Лили не переставала ворчать и отпускать колкие замечания в сторону Джеймса ровно с тех пор, как они вышли из гостиной и направились на ужин. Старк лишь посмеивалась над обозлённой подругой, которая всё никак не могла успокоиться. Ну и разве это так плохо, что он ради неё записался на нумерологию и вызвался написать сочинение вместе? Оливии это казалось очень милым и даже в какой-то степени героическим, но вот Эванс буквально сгорала от негодования. Но у темно-русой всего на секунду промелькнула мысль, что рыжей он все-таки немного нравится. Хотя сама она в этом никогда не признается. Когда они вошли в Большой зал, Оливии стало вдруг очень неуютно. Возможно, после инцидента с хрустальным шаром она стала ещё более параноидальной, но именно здесь ей постоянно кажется, что за ней кто-то следит, будь это завтрак, обед или ужин. Сегодня это чувство буквально вопило о себе, заставляя ту непонимающе оборачиваться по сторонам. Но никого не уличив в столь неподобающем занятии, девушка спихнула все на стресс и усталость, принимаясь за ужин. Мародёры пришли почти сразу после гриффиндорок, сев как обычно рядом. Оливия внимательно слушала смешную историю Лили о рунах, как вдруг почувствовала уже знакомое покалывающее ощущение. Кто-то определенно точно сверлил её взглядом. Несмотря на то, что ей очень хотелось узнать чем всё закончится, та повинуясь какому-то неведомому порыву, резко обернулась на двустворчатые двери. И Старк вдруг поняла, что она вовсе не параноик. Высокий светловолосый парень смотрел на неё в упор, а когда их взгляды встретились, тот криво усмехнулся, направляясь к третьему столу. Столу Слизерина. — Лили, — тепло вдруг обдало её щеки, но интерес пересилил смущение, так что девушка рукой махнула на змеиный стол,  — а кто это там, светловолосый, в самом углу? — Это Эван Розье, — лицо Эванс вдруг неприязненно скривилось, — чистокровный волшебник, преследующий идею о чистоте крови. Я стараюсь относиться ко всем одинаково, но по-моему, он очень неприятный тип. А почему ты спрашиваешь? — Просто, — отмахнулась сразу девушка, видя, что рыжеволосая его недолюбливает, — его лицо показалось мне знакомым. Уловив момент, когда Лили отвлеклась на кого-то из однокурсников, Старк снова нашла взглядом слизеринца. Она не понимала почему, но что-то в нём так и притягивало. Эта неестественно прямая спина, россыпь красивых золотых кудрей, аристократическая холодность лица. Все в нём с самых первых секунд кричало о надменности и гордыне, но почему-то все равно не отталкивало. Розье, видимо почувствовав на себе чужой взгляд, тоже оторвался от друзей и сразу же посмотрел на Оливию. Его рука вдруг приподнялась в приветственном жесте, а губы растянулись в довольно дружелюбной улыбке. Старк тут же густо покраснела, опустив глаза в тарелку. Про себя темноволосая молилась, чтобы Эванс этого не заметила, ведь огорчать её совсем не хотелось. И если Лили не обратила на это должного внимания, то от чуткого взгляда Сириуса Блэка это не ускользнуло. После рассказа Ремуса и ситуации в гостиной, он почти готов был поменять о ней своё мнение. Люпин утверждал, что она абсолютно обычная, ведь сама с ним заговорила и ни разу не посмотрела свысока. Бродяга тогда лишь отшутился, что тот наконец завёл себе подружку, но все же решил присмотреться. Может, Лунатик и был прав? И взглянув на неё за ужином, тот моментально перехватил её взгляд направленный на стол Слизерина. И, конечно же, это был Эван Розье — их заклятый враг. Да, может взглядов свысока она и не кидала, а вот в партии себе подбирала исключительно чистокровных отпрысков. И, разумеется, со Слизерина. Если раньше Блэк считал, что она просто самодовольная гордячка, то сейчас готов был причислить чуть ли не к врагам. Если ей удалось провести своими улыбками Лунатика, то его она ими не проймёт. Якшаться со слизеринцами — гнусность, а улыбаться Розье и того хуже.