***
— Мы больше не можем позволять Луи оставаться здесь на ночь и на сон-час. — завершила главная медсестра, смотря то на меня, то на Брендана. — Он может его посещать, но не может больше оставаться. — Так нечестно! — запротестовал я. — Мы же не на кухне трахались! — Суть в том, что… — Вы просто завидуете! — выпалил я. Брендан устало вздохнул. Я заметил взгляд медсестры и понял, что она знает о нашей с Мюррейем помолвке. Мда, неловко вышло. Теперь я шлюха в глазах всей этой больницы. Но альфа внезапно начал говорить: — Знаю о чём вы думаете, но… Это наша с Луи и Гарри личная жизнь, понятно? — я в недоумении уставился на него. — И то, что происходит между Луи, мной и Гарри, вас некоим образом не касается. Сколько я должен вам за ваше молчание? Потому что никто не должен знать о наших неординарных отношениях. Вы же понимаете о чём я? Нет! Нет, я не понимаю о чём он! Стоп… он… Ох, ну, зашибись, теперь у нас полиамория, грёбанный тройничок! Отлично! — Да, конечно, я всё понимаю. Она назвала кругленькую сумму, от которой у меня глаза на лоб полезли. Но Брендан лишь молча выписал чек и мы ушли. Какое-то время мы шли молча. Ровно до того момента, пока не оказались на улице. Тогда-то Мюррея и прорвало: — О чём вы вообще думаете?! Мало того, что вы попались, так вы ещё и без защиты были! — Ну, знаешь, я не каждый день с собой презервативы таскаю. А Гарри вообще-то лечение проходить сюда приехал, а не… — Вы не могли потерпеть?! Идиот, если ты снова залетишь, то я не буду оплачивать очередной аборт! — выпалил парень, а я от его слов под землю чуть не провалился. Меня не волновали взгляды прохожих, которые всё слышали. Меня волновало лишь то, что Брендан напомнил мне об аборте. Я итак переживал об этом, а тут он опять говорит об этом! Эти воспоминания заставляют меня чувствовать себя виноватым… Я не смог удержаться от того, чтобы не влепить Брендану пощечину. Его глаза, кажется, потемнели от злости настолько быстро, что я испугаться не успел. Страшно мне стало только тогда, когда альфа схватил меня за грудки и заговорил альфа-голосом: — Следи за руками, Луи. Я предупреждал, что я не Гарри, я не стану сюсюкаться с тобой, понятно?! Либо ты ведёшь себя нормально, а не как истеричка, либо я накажу тебя так, что мало не покажется. А теперь живо в машину, пока я не начал наказание прямо сейчас! — он отпустил меня, но страх не позволил мне сдвинуться с места. — Я что-то непонятно сказал?! Немедленно в машину, Луи! Я наконец-то почувствовал ноги и быстро направился к машине, игнорируя косые взгляды людей. Дело — дрянь. Всё очень плохо. Всё просто чертовки плохо! Я впервые так сильно разозлил его! Обычно же он такой невозмутимый, такой… такой невозмутимый (опять же)! Я не знаю чего от него ожидать! Когда я сел в машину, Мартин, который сидел всё это время за рулём, вздохнул и повернулся ко мне, протягивая платок. Оказалось, что я разрыдался и сам не заметил. Я принял платок и вытер слёзы с щёк. — Что он со мной сделает? — плача, тихо спросил я. — Я не знаю. Мистера Мюррея лучше не злить, но я не думаю, что его гнев не стихнет по дороге домой. Обычно поездка на машине его успокаивает. Максимум, что он сделает, посадит Вас на домашний арест или запретит общаться с мистером Стайлсом. Долго он злиться не сможет. Мистер Мюррей не злой человек, просто его иногда сложно понять. Он замолчал и вновь посмотрел в лобовое окно. Вдруг боковая дверь открылась, отчего я вздрогнул, вжимаясь в сиденье. В машину рядом со мной сел сам Брендан. Он дал приказ Мартину и уставился в окно, даже ни разу не посмотрев на меня. Страх стал расти, ведь я правда не знаю, что происходит в его голове. Вдруг он правда решит меня наказать? Как именно? Что он со мной сделает? Что вообще можно сделать с человеком, который дал пощечину, защищая свои чувства?! Я ведь не специально, оно само так получилось! Это как рефлекс. Я попытался позвать его по имени, но он лишь посмотрел на меня злым взглядом и холодным, как сталь, голосом перебил меня: — Заткнись, Томлинсон. — Но… я не хотел. — В следующий раз думать будешь прежде, чем что-то сделать. — Да ты сам виноват! — взорвался я, срываясь на рыдания. — Это ты заговорил об аборте! Если тебя не волнуют мои чувства, то почему меня должны волновать твои?! Ты лицемерная тварь, Брендан! — Это меня-то не волнуют твои чувства?! — он резко развернулся ко мне корпусом, а я задрожал от страха. — Да я только о тебе и думаю! Если бы не я, то тебя бы продали в сексуальное рабство, идиот! Твой отец погряз в долгах и единственными способами выбраться из них оказалось либо женить одного из его сыновей, либо отправить сына-омегу работать проституткой! За парня-омегу дают дохера денег! По иронии судьбы это ты, Луи! Я услышал их разговор и сказал, что не против жениться на тебе! Для твоего же блага, придурок! А ты строишь из себя хер знает кого! — Что? — пустым голосом переспросил я. — Погоди, ты же не серьёзно, да? Мой отец ублюдок, но не настолько же… Он… Господи. Это правда?! — Да. — он пододвинулся ко мне и обнял. — Прости, Луи. Я не хотел всего этого, но я спасаю тебя, а не себя. Тебе же будет лучше, если мы поженимся. Я разрыдался, в конец разочаровываясь в своём отце. Как он может быть таким подлым и злым?! За что он меня ненавидит?! — Прости, прости, прости! — затараторил я. — Я винил во всё тебя! Извини, я не знал! — Луи, всё хорошо, слышишь? Всё хорошо, всё нормально. Я бы тоже на всех злился. Всё хорошо, малыш. Всё, хватит плакать, давай… Посмотри на меня, я не злюсь. Я не злюсь, Луи. Я посмотрел на его и тут же обнял, хватаясь за него, как за последнюю надежду. Он так долго меня терпит. Он ведь всё терпит: и меня, и мои закидоны, и наши с Гарри отношения, и последствия этих отношений! Он даже недавний погром дома вытерпел, даже историю с репетиторами. Я не должен был злиться на него… Брендан — хороший парень.Chapter 21
28 июня 2019 г. в 16:18
Остальные две-три недели пролетели совсем быстро.
Я приезжал к Гарри только на выходных, потому что всё остальное время меня мучила Даниэль своими теоремами и правилами английского языка. Она так нудно всё это рассказывала, что я чуть ли не засыпал. Но она постоянно меня будила, чтобы заставить написать тупой диктант. Кто вообще даёт на диктантах «Сумерки»?! Эта девушка — больная. Меня чуть не вывернуло уже при одном лишь упоминании Эдварда. Собственно об этом я и рассказал Гарри. Он смеялся так громко, что к нам пришла медсестра и попросила вести себя тише.
Благодаря Брендану (точнее благодаря его деньгам) мне позволили оставаться на сон-час и даже ночь. Именно поэтому во время сон-часа мы валялись в постели альфы и нежились в объятиях друг друга. Всего сон-час длится примерно полтора часа, что очень странно, ведь он называется «сон-час». И всё это время мы могли глупо смотреть друг другу в глаза, ничего не говоря, могли шептаться о каких-то глупостях или же целоваться, смотреть друг другу в глаза, долго молчать, а потом шептаться о каких-то глупостях.
Мы могли делать всё. Но только тихо, чтобы никто не знал, что я сбиваю режим дня Гарри. В палатах нет камер видео-наблюдения, поэтому никто не знал чем мы занимаемся. Иногда к нам заглядывали любопытные медсёстры, но тогда мы притворялись спящими, всё также обнимаясь и прижимаясь друг к другу. Однажды я даже слушал, как несколько медсестер обсуждали нас с Гарри. Они говорили о том, как Стайлс красив, пусть и молод и о том, что хотят быть на моём месте. Они просто не заметили моего присутствия рядом, но я исправил это, сказав:
— Да, вы правы. Гарри прекрасен. Вы видели его кудряшки? Они такие забавные… ой, а глаза… такие зелёные и чувственные, в них хочется утонуть! Ох, а его ямочки… Не парень, а сплошное очарование. Ходячий секс. — девушки смущённо уставились на меня. — А, кстати об этом, в постели он просто огонь. Самые лучшие оргазмы, серьёзно! Жаль, что вам не повезло стать его соулмейтом. Я тоже завидую ему… Ой, погодите-ка, это же я. Ха!
И я просто ушёл, растолкав их. Они так покраснели, что я разволновался за них. А друг они треснут от такого обилия смущения? Пфф, ну и ладно. Будут знать как обсуждать пациентов.
Когда я рассказал эту историю самому Стайлсу, пока мы лежали во время сон-часа, он тихо засмеялся. А когда успокоился, то поцеловал меня, шепча мне на ухо тихое:
— Ты такой милый, когда ревнуешь.
— Было бы к кому ревновать! Ты вообще их видел? Они почти вдвое старше тебя! Был бы я альфой — ни на одну бы не запал. У них у всех целлюлит и куча морщин на лице. А их смех… Фу, он отвратителен. — я поморщился, вспоминая одну из медсестёр. — Они не в твоём вкусе.
— Да? Хорошо, а кто в моём вкусе? — заинтересованно спросил Гарри, смотря мне прямо в глаза.
— Хм, ну, не знаю… — я прикусил губу, поглаживая его бедро, — может, кто-то, скажем, с голубыми глазами и запахом сирени? Кто-то с отменной фигурой и… — я принялся спускаться вниз, оставляя поцелуи на груди и животе, — с умелым язычком?
Стайлс тихо застонал, когда почувствовал, как я нежно сжимаю его стояк. Я победно улыбнулся и приспустил его боксеры, позволяя члену оказаться на воле, пусть и ненадолго. Я сразу взял его в плен рта, заглатывая почти наполовину. Гарри запустил руку в мои волосы, но не стал помогать мне опускаться ниже. Я сам попытался, но не смог взять до основания. Я всё ещё не умею. Это расстраивает меня, потому что я хочу доставить альфе, как можно больше удовольствия.
— Лу… — тихо прошептал он. — Нас могут застукать и у нас будут проблемы.
— Меня сейчас волнует только одна проблема — твоя эрекция. — ответил я и лизнул головку, вновь отправляя член в рот. — Ты такой большой… тебе точно шестнадцать?
— А-ах… Луи, не болтай.
Я усмехнулся, занимая ротик делом. Через пару минут Гарри потянул меня на себя, начиная целовать в шею и расстёгивая мои штаны.
— Стой, что ты делаешь, шалунишка? — с улыбкой спросил я, слегка отстранившись.
— Я очень хочу тебя.
— Хаз, ты же сам сказал, что нас могут застукать.
— Да брось, будет весело.
Я поддался. Уже через некоторое время Гарри оказался внутри меня, а я кусал своё запястье, чтобы не шуметь. Один стон — и мы трупы. Стайлс установил умеренный темп, помогая мне опускаться до основания. Я положил руку поверх его ладони, что покоится на моём бедре. Изо всех сил старался не стонать, но чёрт, он правда сводит меня с ума. Гарри забрался руками под мою футболку, пока я медленно двигался на его органе. Он погладил мой животик, талию, перешёл к соскам, массируя их.
— Хаз… — тихо прошептал я наклоняясь к его губам, — потрогай меня… там…
— Ну, солнце…
— Пожалуйста… — я поцеловал его, стараясь не застонать.
«Не стонать, не стонать, не стонать,» — повторял я, правда боясь последствий. Но в какой-то момент сдерживать себя стало невыносимо. Гарри задел простату и я мгновенно выгнулся в спине, издавая стон наслаждения.