Гоэт

После весёлого вечера Рисана чувствовала себя дамским пальто. Сто лет провалявшимся в шкафу, а затем пущенным на самоубийственную стирку в целях тотальной деструктуризации. Она едва успела вяло предложить Илдоре завтра проводить её в институт, затем посетила душ и, не дожидаясь, пока обсохнет шерсть, лишь вытерев её полотенцем, повалилась на кровать. Компания безалаберных самок начинала плохо влиять, лишая дисциплины. Живя в рабочем общежитии и даже с семьёй, Рисана такого себе не позволяла. — Может, энергетика? — Сжалилась Варя, предложив наиболее сильный метод пробуждения из имеющихся. — В кофе нет столько кофеина, сколько здесь. — Не трать, сама потом будешь клянчить, — Илдора разбудила Рисану попроще, влив в неё немного энергии из своей ауры. Это было куда более живительным, хотя и весьма чреватым методом. Рисана дёрнулась: всё, докатилась… — В профессиональных кругах магтехнологов за это выписывают штраф, — немного злобно прохрипела она. — Не вздумай так поступать для бодрости, энергию нужно хранить для более рационального применения. Спасибо. — Ран у тебя нет, и, я надеюсь, за сегодня не появится. Да и всё равно я врачевать пока не слишком умею. — Как её зовут? — Рисана подняла сумку с аппаратом, но передумала и оставила её в комнате, надеясь, что срочных трупов сегодня не будет. — Вашего преподавателя по программированию. — Ты вроде спрашивала вчера?.. — Варя сама недоумённо покрутила головой, отпирая дверь. — Лилит. Да, без фамилии и отчества. Если со студентами говорить, то «ебучий чорт» или «пизда сотоны». Но только шёпотом, и не вздумай это нигде писать! Она ведьма и экстрасенс. — Не спрашивала, я бы такое запомнила… Пока девушки собирались, Рисана приводила в порядок свалявшуюся за ночь шерсть, но полностью восстановить серьёзный вид не вышло, Рисана предпочла лучше поспеть за студентками, чтобы не плутать в Институте. Хорошо, что она не приняла ничего спиртного — вышло подбросить их на машине, наверстав упущенное время. На этот раз ехали без сирен, но водители всё равно пропускали машину, а в институте грешным делом подумали, что нагрянула нежданная проверка, и распахнули ворота. Хочешь — въезжай, хочешь — бомбу проноси… На проходной, наоборот, долго задерживали, не удовлетворившись даже корочкой — «все комиссии необходимо заявлять за месяц», «нам не звонили». Пока Рисану не пропускали толстые будничные охранники и уже почти сдались под её напорами и цитатами из нормативных актов, как подоспела охрана рангом крупнее — даже с оружием. Эти оказались более сговорчивыми, хотя и навряд ли более сообразительными: просто подчинялись удостоверению. Маг-контролёр из Волгограда прибыл не просто так, и препятствовать его деятельности не следовало: доходчивое объяснение, ещё две минуты на оформление пропуска, и… Здравствуй, школа… — Я готов сопроводить вас куда нужно, — один человек из отряда так и не покинул Рисану и, видимо, не собирался — наверное, Институт имел и закрытые лаборатории, куда боялся пускать Магконтроль. В иное время Рисана поиграла бы с охранником в горячо-холодно чисто из спортивного интереса, но этим она займётся после текущего расследования. — Проведите меня, пожалуйста, к Лилит. — Непременно, идёмте, — кивнул силовик задумчиво. — Почему-то я не удивлён, она доигралась со своими пентаграммами. — Пентаграммы сейчас везде, от детсадовских сортиров до башен Кремля, — заметила Рисана. Переждав толпу учеников, перебиравшихся в основной корпус — единственную в городе монументальную сталинскую многоэтажку — проводник повёл Рисану к двухэтажному зданию, выкрашенному в ослепительно-белый цвет. Относительная свежесть краски в совокупности с дореволюционной кладкой говорила либо о том, что за ней хорошо следят, либо — что всего лишь замазывают дыры. Коридоры в здании были высоченными, но узкими, высотой в сами лекционные залы. Чтобы не пугать детей, охранник лишь показал Рисане на нужный вход, куда всё ещё подходили опоздавшие, и устроился у окна, скрестив руки и опираясь на стену. Как ни странно, волчица довольно просто вошла на занятие — после всех заморочек удивительное дело! Поскольку прерывать пару было невежливо, да и лишних слухов Рисана не хотела — они, конечно, появятся, но позже и будут слабее — то волчица просто устроилась на одном из свободных мест и сделала вид, будто так и надо. За кафедрой настраивала проектор довольно молодо выглядевшая женщина — хорошо вымытые чёрные длинные волосы глянцево блестели в свете ртутных ламп до тех пор, как те не погасли — зато зажёгся проектор, высветивший в воздухе перед доской объёмные буквы темы. Аж в зевоту бросило от воспоминаний о собственном образовании, разве обучали на простом проекторе, а не голографическом. Рисана криво ухмыльнулась, всё равно никто на неё внимания не обращал. Вселенная — великая шутница, но сегодня она явно перегнула. Что же, ладно. Тему переписывать волчица не стала — если Лилит и вправду достойна работы в университете, то она уже знает, кто перед ней сидит, и лишний раз беспокоить не будет. Ученики тоже не все подряд открывали тетрадки. Кто-то — видимо из тех, кто заявился на лекцию к Лилит в первый раз за обучение — поражённо глядел на «современные технологии в образовательном процессе», кто-то включал телефон на коленях и листал ленту соцсети. — Покажешь, что на прошлом занятии было? — Вежливо коснулся плеча Рисаны очкастый паренёк рядом выше. — А я сама не ходила, — честно ответила ему Рисана, допричёсываясь когтями. Лилит начала ту самую тему, по которой Рисана сначала умудрилась схлопотать «неуд», а затем ещё чуть было не завалила экзамен: повезло вынырнуть на дополнительных вопросах, хотя преподаватель, явно видовой нетерпимец, гонял волчицу и в хвост, и в гриву. Заглавие «Платонический резонанс, часть 2» на голограмме распалось и быстро сменилось несколькими сферами с различными картинками в них, что медленно кружили над устало бредущими по полу безликими человечками. В отличии от них, образы в шариках пестрели красками — удалой идальго на тощей кобыле; священник в парадной ризе и с крестом, на котором было больше рубинов, чем золота; то ли бомж, то ли зомби, гниющий заживо; лев, обгладывающий чью-то копытную ногу… — Господину Афанасьеву, пропустившему прошлое занятие, я продаю за штраф в десять баллов ответ на волнующий его вопрос: мы проходили то, как разумные существа создают архетипы повторонием схожих мыслеобразов. Они входят в резонанс друг с другом и начинают существовать самостоятельно в так называемом мире идей. Мы полностью разобрали теорию Платона о мыслительном процессе как «вспоминании» душой своего пребывания в «идеальном мире» и опровергли её через монадизм Канта, а так же начали проходить, как архетипы меняют мысли людей и антро обратным резонансом и посыланием своих мыслей назад в их головы. — Дьявол… — пробубнил очкарик за спиной Рисаны, когда Лилит вышла из-за кафедры. В самом деле… Она была представителем редкого вида полукровок — сатиров. Черношёрстые ноги, длинный хлёсткий хвост и копыта с золотыми подковами делали её похожей на чёрта. — Ещё минус сто баллов за расизм и оскорбление старшего по научному званию. Стрелочка назад не поворачивается и пронзит твои кишки на зачёте, — дополнила Лилит мем о феминистах и фурри. За громовой смех аудитории баллы не снимали. — Напомню для тех, кто не знал — поскольку бально-рейтинговую систему несколько лет назад отменили, теперь на моих занятиях сто баллов необходимо набрать для допуска к зачёту по билетам. Разумеется, плюс сто баллов, а не минус сто. За посещаемость я не ставлю оценок, но если не работать на семинарах, баллы можно получить лишь за рабский и унизительный труд. Но довольно о вас, безмозглые обезъяны, приступим к вашему совершенствованию через большую и чистую науку. Тем временем сферы с картинками завибрировали, посылая еле заметные волны во все стороны, и стали тянуть к бедным, ничего не подозревающим человечкам щупальца. — Да, положительная обратная связь, как говорят физики. В определённый момент архетипы уже столь сильны, что не формируются реальностью, а, наоборот, сами творят реальность, и не «мыслятся» разумными, а думают за них. Можно ли тогда утверждать, что мы обладаем свободой воли, когда на любого из нас влияет воспитание, культура, образы из мифов и легенд, стереотипы?.. Скажем, многие из вас считают, что просто сидеть на лекции и примелькаться мне своим лицом даст вам преимущество перед теми вашими товарищами, что ещё не проснулись этим дивным утром. Даже если вы не слушаете меня, а собираете на экране гаджета пять цветных камней в ряд, как господин Кузнецов. Как ни странно, вы будете правы — мои слова хотя бы будут воздействовать на ваше подсознание. Но если бы вы слушали меня осознанно, будучи даже далёкими от темы двоечниками, как многоуважаемая Нингаль, вы бы вспомнили на блиц-опросе через пару и на экзамене намного больше и точнее. Так же и осознанно живущий человек, понимающий, что он делает, не станет случайной жертвой архетипов — напротив, сможет управлять ими сам. Голографический человечек, до головы которого дотронулась Лилит, подсветился красным, остановившись и задумавшись. Алые линии заструились от него и к картинкам со щупальцами, заставив их замереть. — На следующем курсе те из вас, кого не отчислят, уже будут изучать, как именно можно перебороть архетипы, чувствовать их, вкладывать в них свои программы и заставлять самые могущественные подсознания в ноосфере работать на вас. Вкратце, чтобы госпожа-активистка Порфирова не выбирала между мною и столовой на перерыве, замечу, что архетипами можно управлять из-за наличия у осознанного, «пробуждённого» разума воли к действию, которая у неосознанных, «спящих» по Гурджиеву существ заменена полуавтоматическими социальными инстинктами. Человек или антро может «заставить» архетип себя слушаться, если будет абсолютно уверен в своём успехе, если сумеет почувствовать необходимый архетип и если нет помех от других программистов. Но прежде, чем заниматься программированием, вы должны быть абсолютно уверены, что архетипы вас не обманывают, не внушают, что вы уже обрели над ними власть, на деле лишь подкупая вас первыми успехами, да и то лишь тогда, когда ваши интересы совпадают с их целями. Часто приводят в пример архетипы религий, которые готовы раскошелиться своей неимоверной энергией и фокусом мыслей миллионов верующих сознаний лишь в том случае, когда вы соблюдаете религиозный кодекс и ваша воля согласована с «волей Божьей». Если простой буддистский йог вдруг решит воскресить кого-то недавно умершего, восстановив жизнеспособность трупа, у йога ничего не выйдет — архетип буддизма хотя и способен на подобное по своей мощи, но направлен на полный вывод разумных из телесного существования и не станет действовать вопреки себе. Проблема в том, что этот йог не станет даже пытаться возвращать кого-то «в сансару». Умелый программист, в теории, способен заставить буддистский архетип воскресить кого-то… Но умный программист предпочтёт заставить это сделать архетип христианства или медицины. К буддистскому архетипу он вернётся, если воскресить понадобится кого-то умершего не только что, а века назад — то есть, вернуть нужное сознание в другом теле. Повторюсь — сначала вам требуется овладеть собой, уже потом пытаться разевать роток на архетипы. Дмитрий Петелькин зря рассчитывает приманить к себе деньги и женщин программированием, пока сам одержим архетипами блуда и расточительства… Воистину, дисциплину эта стерва поддерживала. Стоило кому-то слишком отвлечься от материала, как лектор сдавала все потаённые недостатки виноватого на безжалостную потеху аудитории. Но, смеясь, студенты продолжали бояться своих огрехов, ведь тогда всезнающий препод-пророк и по ним пройдётся. Рисана могла лишь гадать, что происходило на зачётах и экзаменах, и мысленно просить Лилит не отвечать на этот вопрос устно — всё же мешать уроку волчица не желала. А обучающиеся и сами знали, на какую специальность учатся. До конца пары Лилит больше ни словом не обмолвилась по поводу Рисаны, даже не взглянула на неё, но навряд ли сама полукровка выбросила инспектора маг-контроля из головы. Рисана же автоматически вслушивалась в текст лекции, не думая о предстоящем деле — только вместо того, чтобы напрягать себя и в результате преподнести для Лилит все свои мысли на блюдечке, волчица полностью погрузилась в воспоминания о собственных днях в институте. В результате если преподавательница и ткнулась пару раз в личное пространство Рисаны, то ничего толком и не узнала. Звонок на полуслове оборвал Лилит, когда та рассказывала о связи архетипов в ноосфере и в областях мозга разумного. — Оставлю это вам на домашнее задание. Тому, кто прочтёт статью Алистера Кроули на эту тему, на следующее занятие я добавлю пять баллов, помимо десяти баллов за проверочную, где будут вопросы по этой публикации. Приятного аппетита в перерыв, не смею вас задерживать перед тем, ради чего многие из вас интитут и посещают. Студенты попрощались последним нервным заливом смеха и грохотом откидывающихся скамеек. Рисана, чтобы не мешать студентам, решительно перепрыгнула через длинную парту, подходя к «демону». — Приятно познакомиться… И, видимо, мне нет нужды рассказывать, с какой целью я к тебе? — Не преувеличивай мои способности, Рисана Нигаль, — Лилит приложила руку к сердцу, приветствуя её по обычаю Тёмных. — Твара марна. «Плоть истлевает». Не преувеличивать, когда ей ведомо даже такое? Впрочем, о принадлежности к Тёмным можно было заключить уже из фамилии… — Ар векна, — ответила Рисана, по велению Лилит проходя за кафедру. «Тьма вечна». Голограмма преобразилась — с учительской стороны зала она показывала не лекционный материал. Все ученики были выделены квадратной рамочкой, подле которой были написаны светящимися буквами их имена, номера телефонов, а у некоторых был показан экран их телефона с исполняемой на нём программой. — Чтобы пророчествовать, не всегда нужно обращаться к таким махинам, как архетипы, — тихо произнесла сатирка на ухо волчице. — Порою проще сделать это хитрее, обыкновенной технологией. — Но не менее эффектно, — ответила та. — Лекция мне понравилась, но от вопросов не избавила. Что тебе известно о происходящих в городе убийствах? — То, что из-за них погибла одна из наших студенток, — недовольно нахмурилась полукровка. — Если угодно, могу проводить в коридор, там до сих пор горы цветов наложены. — Я не подозреваю тебя, если ты вдруг об этом подумала, — покачала головой волчица. — Убийства, скорее всего, происходили с использованием архетипов. Мне нужна твоя помощь как эксперта. — Представительнице магического контроля? Самка пожала плечами. — Всего лишь двоечнице, как ты заметила, — Тёмные никогда не обращались на «вы» к единственному собеседнику. Уважение надо проявлять делами, а не словами. — Две головы — лучше, чем одна. — Тебе повезло, что следующий у меня аспирант по расписанию. В кабинете всё и обсудим, — выключив проектор и дождавшись, когда последний капуша покинет лекторий, Лилит вышла вместе с Рисаной, заперла аудиторию преподавательской карточкой. — Седьмой этаж главного корпуса, немного пройдёмся. Десять минут молчания позволили Рисане вблизи осмотреть Лилит. Не похоже было, что она жила на преподавательскую зарплату: звеняще клацали позолоченные подковы, чёрная рубашка сшита по меркам и сидела превосходно, на груди золотыми нитками — быть может, действительно золотыми — вышита руна на праязыке с именем и титулом Лилит-теоретика. Не высокое положение в иерархии, но сама Рисана вовсе была вне чинов. Наверняка преподавание — скорее хобби Лилит, нежели основная работа, зато хобби, позволяющее быть рядом с перспективной молодёжью и распределять её «как надо» после курса обучения. — Позволь нескромный вопрос. Давно занимаешься преподавательской деятельностью? — поинтересовалась волчица. — Уже лет десять, — ответила копытная. — А вот чтобы нас маг-контроль посещал — впервые встречаю. Обычно все проверки проходят вне стен университета. — Я не местная и не знаю историю города, но, наверное, в нём не каждый год происходят такие ужасные преступления. Нет ли у тебя каких идей о том, кто может быть причастен к ним? Может быть, даже среди твоих учеников были чрезвычайно… талантливые личности? — Я «воландемортов» не упускаю, — Лилит замедлилась на широкой парадной лестнице, осторожно хватаясь за перила. — Жалко лишь, всех достойных быстро у меня забирают, а в ученицы нагрузили полную… Впрочем, скоро увидишь. Нет, убийства вряд ли совершал кто-то местный. Он просто дал архетипам приказ убивать — они убивают тех, кто им попадётся. Тем не менее, сделано это не наобум, и кем-то очень хорошо разбирающимся в вопросе. Архетипы современных религий, профессий, черт характера, мест… Всё это лежит на поверхности и легкодоступно. Но добраться до архетипа таламуса или третьего желудочка мозга — всех тех, что сопровождали разумных с самого их появления, даже до осознанных мыслей — или всё ещё не погибших архетипов древних религий и стран… Это сложнее, ведь их почти нельзя почувствовать, соотнести с чем-то знакомым. — А… «запаролить»? — Вспомнила Рисана термин, высказанный Илдорой. — Лучше запретить кому-то другому пользоваться архетипом, вести постоянный его контроль частью своей воли. Большинство архетипов и так имеют пароль, зачастую такой же простой, как пин твоего телефона. Христианский крест, например — это визуальный пароль к своему архетипу. А у архетипов древних, которые сейчас использовались для убийств, визуальные ключи очень сложные. Они могут напоминать витиеватую, но бессмысленную руну, неправильную кляксу, где важен каждый развод, или моток свалявшихся ниток. Без этих визуальных ключей, без «имён» архетипов, иногда даже без ключевых запахов их сложно нащупать — почти невозможно в случае тех, которые тебя волнуют. Дверь кабинета Лилит ничем не отличалась от других простых деревянных дверей в коридоре. Не имелось даже именной таблички. Зато за типовыми створками находились ещё одни — железные и незапертые. — Пришла и опять за собой не закрыла… — проворчала сатирка, резко распахивая внутреннюю дверь. — Здравствуй… — сбоку от учительского стола, на табуретке, сидела ещё одна сатириха — совсем молодая, с белой шерстью на ногах, светлой кожей и короткими соломенными волосами. Несмотря на общие очертания, на суккуба она никак не походила, скорее на доброго мультяшного персонажа, наполовину превращённого в человека. — Добрый день, — ответила на приветствие Рисана. — Это Наама, моя ученица, — представила белую чёрная сатирка. — Сейчас посмотрим, что можно сделать с нашей проблемой. Я заинтересовалась этой темой уже после второго убийства. Всегда мечтала попробовать себя в роли Дена Брауна, а здесь такой материал… — И нашла что-нибудь? — поинтересовалась Рисана. — Как сказать… Сейчас мы вместе перелопачиваем все возможные материалы. В первую очередь нужно выяснить, какие именно архетипы использовались. А самое важное — для чего. Впрочем, здесь у меня есть несколько версий. — Поделишься? — спросила самка. — У меня пока что никаких особых версий нет. — У меня есть, я как раз из библиотеки, — Наама развязывала шнурки папки. — Надеюсь, на этот раз не из институтской… — Лилит, обойдя вытянувшуюся по струнке ученицу, села со вздохом в старое преподавательское кресло. Интересно, ей поручили Нааму исключительно по расовому признаку, или у сатиров своя диаспора, если они готовы брать под крыло даже тех, кого не стали бы принимать по доброй воле? — Нет, я съездила в книгохранилище, — тихо произнесла ученица, взмахнув от волнения похожим на конский хвостом. Рисана пристроилась на свободном кресле через стол от самок, дожидаясь, пока сатириха разберётся с папкой. Наконец справившись со шнурками, она протянула листы наставнице. — Вот примерно как это выглядит, — Лилит показала скан Нингали, попутно давая знак Нааме, что гостье можно доверять даже секреты подобного уровня. Рисана приняла в лапы чёрно-белую копию со старинной английской рукописи — в те времена даже рукописные тексты пером выводили так же тщательно, как на современных гарнитурах. — Что это за «Симплициус Симплициссимус»? — Рисана недоумённо рассматривала гравюру львиной головы с пятью лапами, выходящими из неё на манер свастики или пентаграммы, на дракона с тремя уродливыми головами — человечьей, волчьей и жабьей — верхом на верблюде, на множество узоров, напоминавших электрические схемы, в двойных кругах. — Это они и есть, пароли к малоизвестным, но могущественным архетипам. Гоэтия? — Переспросила Лилит у Наамы. — Она, — кивнула довольная аспирантка. — Вынести, конечно, не разрешили, но сканов я добилась. По крайней мере три убийства на совести духов из этого сборника, составленного Соломоном по одной версии и Мазерсом по другой. — У архетипов нет совести, Наама, — устало поправила Лилит. — В данном случае они лишь исполнители воли программиста. — Но кто программист? — задумалась Рисана, принимая следующий листок. — Мы до сих пор не знаем о нём ничего. Нам даже не удаётся установить связи между убийствами… До недавнего времени. — Что-что? — переспросила чёрная. Волчица не стала медлить с ответом: — Убийства происходили по заданному алгоритму, нам даже удалось предсказать новую жертву — к сожалению, прогноз запоздал на пару часов. Меня больше беспокоит не тот факт, что убийца ещё на свободе — дело в том, что его «посланников» не может отразить даже серьёзная магическая защита. — Они действуют в другой плоскости, — Наама попыталась сама объяснить, заодно проявить себя перед старшей. — Крепостные стены не защитят от бомб, сброшенных с самолёта. Может, попробовать вызвать одного из точно использованных гоэтических духов и прямо спросить, кто и для чего его использовал? — С надеждой посмотрела она на Лилит. — Вызывать запрограммированного на убийство духа — не лучшая идея, уж точно не здесь, где так много потенциальных жертв, — быстро сказала Рисана. — Лучше бы отправиться на место последнего преступления, но у вас занятия. — Занятия у меня, а Наама вместо лодырничества может попробовать, — вернула ей Лилит распечатки. — Госпожа Рисана наша, но всем остальным, в том числе милиции и магконтролю, ничего не разглашай и не показывай. Ты приглашённый эксперт по архетипам, если будут приставать — процитируй им что-нибудь заумное из трудов Шубина-Абрамова и пожалуйся, что пора за работу.