Редкий случай

— Чудесный вечер, не правда ли? Да, ты точно соскучился, не пытайся спрятать это прекрасное выражение лица! А хотя…нет. Нет, послушай. Виллем. Я многого добился, видишь? Она такая длинная, смотри! Эй, не смей смеяться, я вообще-то специально для тебя отращивал. Что-то вроде счетчика моих достижений, ты же гордишься, да? Ха-ха. Я старался. Эх, пол холодный, но ради тебя могу потерпеть. А-а… это место почти не изменилось. Может, ремонт сделаешь? Больничный запах до сих пор меня душит с тех пор, как тебе пришлось убрать дерево. Ты же знаешь, как я ненавидел этот запах. Когда впервые пришел к тебе как настоящий пациент, я так надеялся, что это будет не в больнице. Я уговаривал тебя проводить сеансы у тебя дома, но ты все отказывался и так мило смеялся, поэтому я никогда не обижался. И никогда не буду.       По правде, я не хотел приходить к тебе тогда. Мы с тобой знаем, что я ни в чем не виновен! Но они меня достали! Я лучше, лучше их, этих тварей! Ты меня понимаешь, Виллем. Спасибо. Но…те записи ранили меня. Я, конечно, все понимаю, но ты же любил меня! Я всегда ждал, когда ты уже скажешь, что я твой друг. Но теперь-то скажи, пожалуйста… Правда?! Не могу поверить! Наконец-то. Как камень с души. Хочу обнять тебя, надеюсь, хотя бы это ты разрешишь. Нет? Ну ты стеснительный. Как и всегда. А я вот изменился. Правда, жаль, что ты все пропускаешь, весь в работе.       Он с поникшим видом взглянул на пустой, слегка грязный, рабочий стол.       Кстати, я так давно к тебе не заходил. За эти годы я встретил его. Наверное, это тот, о ком ты когда-то говорил. «Когда ты увидишь того, кого ты все-таки не достоин, позволь только ему быть недостижимым» Никогда не понимал смысла этой фразы, по-моему она глупая, да, она такая бессмысленно-пафосная, хотя ты человек умный. В общем, не сказал бы, что Грегорио недостижим. Передо мной на коленях ползает. Любит меня до тошноты. Мерзко. То есть, он ангел, да! Красивый до безумия, с виду чистый душой и телом… А бред все это! Напускная красота! Может он и подходит под описание «недостижимого», херувим чертов, но он такой же, как и все. Так я думал. И, наверное, все еще так думаю. Но что-то в нем действительно особенное. Он мой козырь. Однако, это не все. Черт, все повторяется…нет, что? Ничего… Грегорио тоже мучили. Держали на коротком поводке, дергали его за ниточки, словно куклу. Наверное, поэтому он особенный. Он такой же, как я. В нем течет яд, такой желанный, его хочется попробовать на вкус, дабы понять, насколько он восхитительно отвратителен! Но я не позволю этому ангелу приблизиться ко мне слишком сильно.       Виллем, ты чего хмуришься? Не то, чему ты учил? Ах, да. Ты вслух никогда не говорил, но всегда думал, что я болен. Ненормален. И даже записывал это. Но противоречивые чувства охватили тебя, ах, Вилли! Поэтому ты слаб. Не подумай ничего, я не то чтобы хочу обидеть, но правда ведь… Не молчи. Скажи что-нибудь. Я что, зря тут распинался? Начни спорить со мной, однако я знаю, что ты не сможешь. Слишком добрый. Слишком заботливый. С простыми пациентами так не обращаются. Так я и понял, что в твоем сердце.       А вообще, я тоже слабак, даже больший чем ты.       Потому что я снова сбегаю. Снова и снова. Что в тот раз, в этом кабинете, что тогда, на этом глупом «восстании», что сейчас. Я жалок. Безнадежно жалок. Но я не могу отступить, понимаешь? Я обещал тебе. Ты, больше, чем кто-либо другой знаешь, как мне это важно. Я достигну верха, предела возможностей. И потом мы с тобой отпразднуем это в твоей квартире. Я приготовлю торт. Ты купишь любимое вино, ну, то, которое ты мне тогда неохотно дал попить на совершеннолетие.       А потом мы отрубимся на твоем диване, а когда проснемся, одновременно ругнемся от боли в голове. Посмотрим друг другу в сонные глаза. И рассмеемся.       Он слабо улыбнулся, задрав голову вверх. …       Эй, Виллем?       Не плачь.       Я тоже скучаю, Вилли.       Он, задыхаясь от слез, нежно провел рукой по стене темного кабинета с выбитыми стеклами окон.