Сборничек

— Он у тебя хотя бы пять минут может спокойно сидеть? — спрашивает Чонин, наблюдая, как пёс носится по дому как угарелый и, кажется, не желая успокаиваться. — Пять минут — да, больше пяти минут — нет. — Устало отвечает Чанёль, бросив всякие попытки подозвать и образумить питомца, чтобы вручить другу для осмотра, а всё потому, что Чонин — ветеринар, причём хороший. — Может, ты ему времени своего не уделяешь, и так он пытается привлечь к себе внимание? — предполагает парень, после прыская в кулак, когда мелкая рыжая собачёнка на развороте путается лапами из-за скользкого пола, чуть не падая. — Скорее, это он мне внимания не уделяет. Я с ним и так, и эдак, и ласково, и строго, а он посмотрит на меня словно на жалкую букашку, повернётся задом и уйдёт, — бурчит недовольно Чанёль, вспоминая сколько всего плохого ему этот пёс сделал и потирая при этом ладонь на которой шрам, кажется, от клыков красуется. — Может, мне его отдать кому-нибудь? Или в приют сдать? — и на этом моменте где-то в ванной слышатся звуки погрома и то ли задорный, то ли протестующий лай. Оба парня одновременно поворачивают головы в сторону звука. Один сочувствующе вздыхает, другой вымученно. — Вот его ответ, — по факту. Чанёль и правда рад бы со своей собакой подружиться, но она сама не хочет. На руки не даётся, не ест в присутствии хозяина, всегда пакостит. Благо только в ботинки не ссыт и в углах не гадит. Вот за это спасибо большое. А в остальном — адское животное. Портит жизнь Паку, как только вздумается. Недавно вообще, когда пришли в гости друзья Чанёля, начал пёс лаять громко, рычать и бегать вокруг дивана, на котором все сидели. Вечер посиделок не удался, а собака успокоилась только после ухода чужаков. Ну, все должны знать, чья это территория, bitchs. Было всего пару случаев, когда пёс не реагировал на людей. Первый — когда к Чанёлю приезжали родители и второй — когда приходила девушка. Забавно. Значит, по бабам можно, родокам можно, а другим нельзя? Что Пака раздражает больше всего, так это то, что Бэк (так был назван зверь ада) лезет ко всем особям женского пола, а на парней скалится. Чанёлю, вообще-то, чуть-чуть обидно. Он в собаке души не чает: еду вкусную покупает, игрушки всякие, даже домик большой, в котором животное практически не лежит, потому что большую часть времени оно со скоростью света носится по дому, снося всё и вся на своём пути, а иногда вообще пропадает вовсе. Ночью пса будто не существует. Однажды Чанёль проснулся глубокой ночью — жрать захотелось, ну и пока он думал, что бы такого съесть, решил заодно весь дом обойти. Сначала не понятно, зачем и для чего, да и потом тоже. Бэка в поле зрения не наблюдалось, ну и Пак допустил вариант, что питомец во дворе, всё-таки там безопасно, можно спокойно спать по любым цветочным кустом. Картина, которую Чанёль застал в ванной никоим образом не могла радовать. Корзина с грязным бельём опрокинута, шмотки валяются по всему периметру просторного помещения, так же каким-то волшебным образом была разбита стеклянная полочка под зеркалом над умывальником (на полке стояли все средства, чтобы хорошо и опрятно выглядеть, но и они теперь оскорблёнными предметами валялись на полу). — Ах ты так, значит, — угрюмо спрашивает Пак у собаки, но игнор — штука такая. Раздражающая. Животное спокойно себе полёживает на вещах, даже уха не воротит, не обращает никакого внимания на человека, что сейчас собирает вещи обратно в корзину. — Вот что тебе не нравится, Бэк? Я тебя кормлю, обеспечиваю всем необходимым, да даже считаю своим другом! А ты безобразничаешь и сцены агрессии мне тут устраиваешь. Вот возьму и, — парень вытаскивает рывком из-под собаки свою любимую футболку с принтом Парижа с высока, — отвезу тебя в ветеринарку на усыпление. Скажу, что агрессивный и кидаешься на людей, хотя это даже ложью не будет. — Чанёль ставит обратно корзину, закрывая ту крышкой, и последний раз смотрит на по-прежнему безразличного питомца, после покинув ванную. Полочку он потом другую поставит, как и поменяет зубную щёчку, что оказалась погрызанной. Учитывая, что парень животных вообще любит, и что те добровольно идут с ним на контакт, крайне печально-грустно понимать, что то создание дьявола, скорее всего всё ещё лежащее в ванной и прохлождающее пузо, отказывается смотреть в сторону Чанёля, не то, что себя погладить. А ведь когда парень собачку забирал из приюта, всё было замечательно, прекрасно. Более-менее взрослый щенок терся о ладонь, утыкался мокрым носиком меж пальцев и в целом производил хорошее впечатление. Правда, девушка-работница, что смотрела на всё это, так странно кривилась и не удерживала летящие вверх брови, что показалось — что-то здесь не так. Пак не стал спрашивать, не видел смысла, поэтому просто поехал домой, в сердце почему-то лелея надежду, что больше не будет как раньше. А раньше ни одно животное не могло прижиться. Если это были кошки — они сбегали, если собаки — умирали непонятно от чего. И так абсолютно каждый раз. Любой бы на месте Чанёля давно прекратил заводить домашних животных. Что уж врать, Пак и сам думал об этом, но постоянно видел навязчивую пустоту дома, и ощущать одиночество было тяжело. Хотелось иметь под боком тёплый пушистый комочек радости, хотелось о ком-то заботиться, хотелось с кем-то делиться самыми страшными секретами. Когда Чанёль выбрал Бэка, он решил для себя, что это последний раз, что если вдруг случится непредвиденное — больше никаких животных в доме. Смириться, если невезучий. Но Бэк прожил день, неделю, три недели, а потом и вовсе целый год. — Почему ты себе не купишь фамильяра? Они сейчас популярны, — спрашивает Чонин, как только видит знакомую макушку друга. — Потому что не хочу, — Чанёль уже думал об этом. Но обнаружить у себя в доме труп человека, увы, хотелось в последнюю очередь. Уверенность, что эти создания умрут так же — присутствовала. Да и зачем Паку теперь нужен этот фамильяр? У него есть живой и невредимый Бэкхён, который, пускай, и невыносим, но любим. На самом деле, парень не станет усыплять питомца или возвращать его обратно в приют. Скорее, наймёт дрессировщика. — Ну смотри, с ними ведь проще, — пожимает плечами младший. У него самого имеется фамильяр: прекрасная во всех отношениях девушка с пленительным янтарным взглядом и шоколадными, волнистыми и длинными волосами, а её образ сокола Чонина просто сводит с ума. Чанёлю удалось пару раз лицезреть эту красоту, но, к сожалению, он не смог увидеть то, что так безумно нравилось другу. Да, пару лет фамильяры стали очень популярны. Их выводят естественным путём — методом скрещивания двух видов, выращивают в инкубаторах, вырабатывая новый геном, их также используют не только в качестве особых домашних животных, но и, при помощи науки, превращают в оружие. Когда Чанёль наткнулся на подобную статью недавно, он рассмеялся. Бэкхён, думалось тогда, отлично бы вписался в отряды военных сил Кореи, будь он фамильяру. А что? Умный? Умный. Крушить умеет? Умеет. Что ещё надо для полного счастья? Верно, горячий шоколад с корицей, и чтоб пенка соблазнительная была — кремовой текстуры. Чанёль сглотнул, буквально сразу захотелось пить, хотя пятнадцать минут назад он пил чай с лимоном. — Возможно, ну я не знаю. У меня такое чувство, будто мне ничего не нужно. У меня есть семья, друзья, Бэк. — С семьёй ты видишься три раза в год, из друзей у тебя только я, Минсок, Сехун, Крис, Лухан, да девчонка та. С нами со всеми ты тоже редко видишься из-за своей работы. А Бэкхён…ну, он собака, Ёль, с ним не поговоришь. Да и дикий он у тебя… — Чонин привык быть честным, особенно со своим лучшим другом, которому хочет помочь. Конечно, заметно, что с появлением Бэка Пак преобразился, стал более часто находиться в приподнятом настроении, и даже когда жаловался по телефону на шалости питомца, в голосе всё равно были слышны нотки радости. Но всё же. Животное — не человек. — Я понимаю. Но мне ничего не нужно больше. Скоро будет отпуск, в агентстве работы притормозят, и на недельку я уеду домой. — И какова вероятность этого? А Чанёль и не знает. Он это сказал, только чтобы вопросов Чонин не задавал. Но это же Чонин — человек, который может поставить в тупик одним своим словом, и найдёт, что спросить в любой ситуации. — Вероятно, она есть, — улыбается Пак, пожимая плечами, на что младший лишь выдыхает шутмно через нос, осознавая до конца всю плачевность задницы, в которой старший находится.

***

После ухода Чонина, потому что ему внезапно позвонил Чен, а это было буквально полчаса назад, Чанёль уже и вещи в стирку закинул, и пыль везде протёр (как наказывал Минсок, что каждый вечер приходит, чтобы проверить порядок в доме, за что Пак его называет домохозяйкой-надзирателем. Кстати говоря, Бэк к Киму относится, пожалуй, лучше всех. Оно так-то и понятно, Минсок является фамильяром. У них схожая в какой-то степени природа. Возможно, да, поэтому.) и позвонил дрессировщику, объяснив свою беду и назначив время занятия у себя дома, не забыв сказать адрес, потому что питомца привезти — проще с пропасти прыгнуть, но Чанёль пока не готов лишиться жизни. А сейчас, в девять часов вечера Пак готовит себе вкусный ужин. Ему нравится готовить именно в тёмное время суток. Мозг более менее расслаблен и не думается невзначай о работе, суматохе с трейни, которых нужно обучать. Вообще, Чанёль свою работу любит, ему доставляет удовольствие проводить время с людьми хотя бы просто потому, что дома Пак один. Возможно, стоит прислушаться к советам Чонина и взять отпуск на недельку или две, всё же танцоров и без Чанёля в агентстве достаточно, да и с директором у него хорошие отношения, авось фортанёт и уже завтра, послезавтра удастся свидеться с родителями. А что с Бэком делать? Отдать на время Минсоку? Или предложить у себя пожить? Собака вряд-ли одобрит идею переезда в другое место, даже если временно. — Смотри, руку в кипяток не сунь, — раздаётся совершенно незнакомый голос за спиной, отчего Чанёля дёргается, выныривая из своих мыслей, а шестерёнки снова начинают крутиться в голове. Вор? Минсок? Чонин что-то забыл? Пак вроде дом закрывал и снаружи, и изнутри. Никто не мог войти… Что за чёртовщина? Парень старается незаметнее взять в руки нож, что всё ещё окраплён соком свёклы, и поворачивается, чтобы осмотреть человека в дверном проёме, но тут же замирает. Ни вызывающего костюма, ни балаклавы, скрывающей лицо, ни какого-либо оружия в руках, посему оно может быть спрятанно. Весь этот неизвестный выглядит максимально растрёпанным, чуть-чуть запыхавшимся и (дико) довольным, словно сотворил шалость. — Что? — Пак не особо понимал, что вообще происходит и что от него требуют. В его планы не входил нарушенный отдых и перенос ужина. — Ты кто такой? — следует вполне логичный вопрос. На парня смотрят, как на дебила всех дебилов, а Чанёль и не понимает, что ему нужно понимать. Он не понимает, что это за странный взгляд унижения, не понимает, кто стоит перед ним, и не понимает, когда теперь ляжет спать, и вообще, когда хотя бы поест. Незнакомый парень скрестил руки на груди, внимательно изучая человека в фартучке и с ножом. Хмыкнул, прищурив глаза, а Чанёль готов поклясться, что ему этот взгляд больно уж знаком. — Так и не понял? — тяжко вздохнув, снова начал парень, чьи рыжие взлохмаченные волосы также что-то Паку напоминали. — Господи, какая же ты редиска… — Он запульнул в человека какой-то вещицей, и только когда Чанёль раскрыл ладони, понял, что это ошейник с именем его собаки. — Стоп. Что? — Чанёль теперь не знает, чему верить и шокироваться больше. Тому, что в его дом волшебным образом смогли проникнуть, или тому, что всё это время под боком, деля один воздух с ним, жил не пушистый рыжий пёсик Бэкхён, а чертов фамильяр собаки. Голова начала гудеть от переизбытка информации. Нет, Пак не мог перепутать приют животных с местом продажи ручных домашних фамильяров. Чанёль был именно в первом, потому что он точно помнит, что ничего не покупал что тогда забыл в приюте этот…пёс? — Я… — Погоди, погоди. Как ты там оказался? — Пак перебил наглым образом начавшего говорить Бэкхёна. Лучше уж спросить сейчас, пока есть возможность и время. — Сбежал. — А почему обратился в человека только сейчас? — Не хотел. — А почему сбежал? — Надоело. — А от кого сбежал? — А это так важно? — Да. — Нет. Чанёль выключает плиту, убирает нож и снимает фартук. Что ж, уже что-то. По крайней мере, теперь понятно, почему с Бэком ничего не случилось даже спустя месяц в этом доме, и также понятно, почему, будучи псом, он на всех огрызался. Защищал свою территорию, наверное? — Ты… — хотел было сказать что-то Пак. — Я не уйду, — теперь уже Бэк перебил, подойдя несмело чуть ближе к человеку. Смотрит в чужие глаза, читая в них надежду и счастье, чуть было не улыбается, но во время берёт себя в руки, вдруг вспоминая, зачем вообще принял облик человека и что хотел сказать. — Ошейник я твой носить не буду, понял? И я тебе не псина какая-то, чтобы с дрессировщиками за палочками гоняться. И в следующий раз если меня накормишь той дрянью, я тебе свою миску на голову надену. И с этого дня я буду спать с тобой в кровати. Тот домик — полное говнище, у меня до сих пор лап…то есть ладони чешутся, — и поняв, что Пак будет ещё какое-то время переваривать потом информации, ретируется с кухни. «Пиздец… Что?..» — Думает с минуту Чанёль и после срывается следом за Бэком. Ему предстоит много чего сказать своему фамильяру.