интердевочка

Его до истерики вымораживает то, каким образом сложилась эта история.       Смотрит на освещённую фонарями дорогу и молчит. Обиделась наверное или испугалась… Она теперь не Синди, и даже не wr чего-то там, она теперь называется иначе. Говорит: «Мне не нравится это имя», — Рид фрыкает, так словно она его уже достала, а на самом деле вполне согласен, потому что имя у нее действительно мерзкое.       — И как же тебя теперь называть?       Волосы она заправила за ухо, так что мужчина прекрасно видит как диод подмигивает желтым — думает.       — Руби.       Руби. Гэвин закатывает глаза, но Руби звучит лучше чем Синди. У Руби уже нет короны и она не так идеальна, она не подпустит к себе того идиота из две тысячи шестого, потому что у нее и без него проблем хватает. За несколько часов от Синди-сперматозойда андройд проделала путь, успев побыть Синди-младенцем и Синди-ребенком, который только научился стоять на ногах, а теперь она Руби — отстающий в развитии подросток, который с трудом может найти дискриминант, но уже бунтует против системы и жаждет свободы. Руби в отличие от Синди, не ноет, когда к ее спине приставлено оружие, Руби все понимает, поэтому молчит и следует указаниям, зная, что так для нее самой будет лучше. У нее тощие ножки, словно их достали из спичечного коробка, длинные — чиркнешь раз, гореть будут долго и медленно. Под курткой не заметно, что у этой модели нет ни впечатляющей груди, ни дирижабля задницы, которые обычно являются особым отличительным признаком всех андройдов из «Рая». С чего бы он согласился взять именно ее? Когда Гэвин спрашивает у нее, почему ей подобрали именно этот тип тела и почему по минимуму заморочились над реализмом, Руби говорит тихо и как-то пристыженно:       — Моя модель, в отличие от большинства других, не предназначена для интеграции в общество, любые контакты с людьми, не несущие в себе сексуального подтекста, недопустимы — контингентированность программы социальных взаимоотношений. Тело, является минимальным набором требований, сексуальных предпочтений среднестатистического американского мужчины, но в более упрощённом варианте, для большей совместимость.       — Значит говорить с тобой не о чем, ты не больше, чем просто дырка для члена? — не убирая пистолет, Рид одной рукой открывает дверь, подталкивая робота, чтобы она вошла первой. На его вопрос она молчит, Гэвин духу не ебет, что все ее шестерёнки внутри сводит с оглушающим скрежетом от его слов. Указывает ей на диван в гостиной, предупреждая, что если она хоть один шаг в противоположную от него сторону сделает, получит пулю раньше, чем успеете представить себе что бы с ней сделали в киберлайф.       Он на секунду задумался о том, что в ближайшее несколько часов по стежкам дорожной разметки полиция определит, куда укатила блондинка в законе (теперь уже нет), а потом вспомнил, к каким ебеням летит вся система, когда машина становится девиантом. Пройдя в кухню, детектив пошарил по полкам в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы удалить раздражающий своими психоделическими миганиями, диод. Все ещё не понимая почему он это делает, Гэвин возвращает нож обратно в ящик, вместе с этим отказываясь ковырять им в виске этой пластиковой дуры. Ничего лучше, чем старый добрый плоский шлиц, у мужчины в доме не нашлось, поэтому Руби, послушно стоявшая на том же месте, где оставил ее Рид, ошалело заморгала, когда тот ткнул в ее сторону отвёрткой.       — Сама или помочь? — из-за хренового, постоянно лагающего программного обеспечения, андройд тупилась несколько мгновений на инструмент, пока до неё не дошло что к чему.       Это было чистой воды потакание чьей-то чужой прихоти (Гэвин прекрасно знал чьей, даже пальцем сможет ткнуть завтра утром), самому детективу это было не нужно. Срать он хотел на андройдов, на девиантов. На всех он срать хотел. Готов придушить ее на месте, когда она своей дрожащей тоненькой, бесполезно-беспомощной ручонкой берет шлиц, вопросительно глядя на мужчину, будто спрашивая, мол ты точно уверен? Не будет ли хуже от этого? Слишком уж туповатой она оказалась для андройда девианта, неприспособленная, не готовая бежать и бороться, Руби не смола даже поднести ответрку к своему лицу, испугавшись. Если бы Рид отпустил ее, то девчонка скорее всего даже не смогла бы найти Иерихон, сдохла бы попав под машину или что-то такое: споткнулась и разбила бы свою пустую пластиковую голову.       Поняв, что сама она не сможет вытащить диод, Гэвин перехватил шлиц из ее ладони, обратив внимание, что проблема с детализацией доходит до абсурда: лишь три глубокие линии прорезали синтетическую кожу — жизни, ума и сердца (последние два обстоятельства у нее напрочь отсутствовали), в остальном никаких морщинок, дополнительных пересечений — ничего не было. Кто-то очень ленивый занимался ее разработкой. Заметив подозрительное внимание к своей конечности, Руби поспешно спрятала обе за спину.       — Не дёргайся, — не послушав, она слегка отстранилась, поддавшись какому-то естественному рефлексу самозащиты, и Риду пришлось, придержать ее лицо перед собой. Андройд зажмурилась, готовясь к боли, нормальные машины так не делают. Гэвину захотелось ткнуть ей отвёрткой куда-нибудь в горло или в грудь, за гадкие попытки подражать людям, она словно передразнивала все человечество.