death in the name of death

Громкие шаги на лестничной площадке, пара фраз в попытках поддержать диалог, а в голове — вакуум. Ну вот кто дернул его за язык с предложением переехать? Брюнет судорожно перебирает в кармане небольшую связку ключей. Он и без того не мог адекватно мыслить рядом с Даней, а тут рыжий с ним жить будет. Нет, конечно же, это было скорее хорошо, чем плохо. За неделю пребывания в одиночестве парень сильно изменился: красные от недосыпа глаза, понурый взгляд, он даже пару килограмм скинул. С этим определённо нужно было что-то делать, одного его нельзя оставлять. Тихий звон ключей и щелчок в дверном замке. Дверь бесшумно открылась, Миша заходит первый. На часах 18:33, он долго ждал, пока Кашин сообразит и соберёт нужные ему вещи. Он ставит чемодан на коврик в прихожей и бегло оглядывает квартиру. — Ля, неплохо. Я не был до этого у тебя, — выносит вердикт рыжий, пройдя в гостиную. — Я закурю? — Ну, теперь был. Балкон есть на кухне и в моей комнате, — он направляется вслед за рыжим, чтобы провести мини-экскурс. — Могу постелить тебе в гостиной. Кстати, чувак, у меня нет еды от слова совсем, а жрать я хочу пиздец как. Ты не против пиццы? — О, ебать, пицца, бери две, — Даня залетает на балкон и, с довольной улыбкой, закуривает. — Может, алко еще возьмём? Надо же обмыть мой псевдопереезд.

***

Бутылка коньяка подошла к концу, на очереди был элитный виски. Парни удобно расположились на кухне и бурно вспоминали «лихую молодость». — А помнишь, как мы в туре после концерта поехали в караоке и пьяные там флексили? — Миша радостно улыбнулся, сделав глоток из стакана. Видимо, парень настолько долго дружит с алкоголем, что он вовсе его не берёт. Хотя нет, подождите, он опять наблюдает за татарином, рассматривает его татуировки, изгибы плеч под кофтой, тонкую линию подбородка. Аккуратно касается её взглядом, будто проводит худыми пальцами. — Миша, ебаный в рот, ты меня слышишь? — резкий голос вырывает парня из раздумий. Он ошарашенно хлопает глазами, пытаясь прийти в себя. Замечает на себе внимательный взгляд рыжего и ещё больше теряется. «Нужно что-то сделать. Ты пялился на него минут пять точно, а теперь тупо хлопаешь глазами. Ты точно нормальный?» — настырно твердит внутренний голос. Совергон не глядя открывает бутылку вискаря и делает пару глотков. Пламя обжигает язык и стенки горла, быстро преодолевая путь до желудка и прожигая всё на своём пути. Кажется, будто брюнет только что проглотил горящую свечку и сейчас она прожжёт его изнутри. — У-у-у, так, всё, тебе хватит, — Даня забирает из рук друга бутылку и ставит на стол. К горлу подкатывает мерзкое рвотное чувство, которое парень пытается потушить остатками вина из стакана. Но всё становится только хуже, и вот Миша уже летит в объятия белого трона. — Мда, Мишаня, годы берут свое. Раньше и ты был покрепче, и я видел смысл в этой жизни. Органы парня выворачивались наизнанку, а содержимое желудка всё не кончалось и не кончалось. Вдруг он почувствовал, что чёлка с его глаз пропала, тёплые руки аккуратно придерживают её. Небольшой, но милый жест заставил Мишу улыбнуться, но в следующую секунду очередной рвотный позыв дал о себе знать.

***

Голова брюнета раскалывалась, а мозг отказывался соображать. «Ну ты и идиот, господи. Просто кретин!» — крутилось в мыслях. Совер все еще сидел на полу, недалеко от унитаза. Поджав к себе колени, он опустил на них голову и прикрыл глаза. — Как себя чувствуешь? — рядом присел Кашин и приобнял его. — Не чувствую. Вообще никак себя не чувс… — последнее, что смог выдать из себя парень перед тем, как отключиться.