Как бы написали Ai no Kusabi разные авторы

Оскар Уайльд Блонди не могли понять, что Ясон нашел в Рики. Им казалось, что если уж Консул смог влюбиться, логичнее (и аристократичнее) было бы выбрать Рауля. Тот был прекрасен, как картина, созданная древним мастером. Локоны как чистое золото, зеленые глаза напоминали чистейшей воды изумруды. Губы его напоминали рубины, а кожа была нежна, как шелк, сотканный мастерицами Востока. Рики же… «Какая-то серая птичка!» - с презрением шептались элитники. Фредерик Стендаль Рики томился в Эос. Да эта элитная клетка просто-напросто очередная тюрьма! Он тосковал, постоянно думая о том, почему не родился хотя бы лет сто назад, во времена Восстания и героических вождей революции. Тогда, воюя против элиты и граждан Мидаса, монгрел мог бы сделать неплохую карьеру. Всё, что его могло ждать теперь – участь игрушки какого-то извращенца! Юноша перебирал в памяти строки из «Мемориала Девятого Района» и «Мемуаров вождей Цереса» - двух единственных книг, которые он считал заслуживающими внимания, считая всю остальную литературу непотребным враньем в пользу элиты. Сергей Есенин Всё живое особой метой Отличается с ранних пор. Стал я нынче элитным пэтом, А был раньше бродяга и вор. Худощавый и низкорослый, Из «Бизонов» главный герой, Часто, часто с разбитым носом Приходил я к ребятам домой. Прижимался тогда я к Гаю И цедил сквозь кровавый рот: «Ничего, я споткнулся о камень, Это к завтрему всё заживет». Только в башне Эос остыла Прежних дней кипятковая вязь. Страсти блонди дерзкая сила В мою душу теперь полилась. Шелк тяжелый и золото локонов, Его сила и власть без конца Мне ломает прежнюю удаль Забияки и сорванца. Выхожу я на шоу гордо, Только новью брызжет мой шаг. Если в Цересе били мне в морду, То теперь – вся в крови душа. И уже говорю я не Гаю, А в извращенцев элитных сброд: «Ничего, я споткнулся о камень, Это к завтрему всё заживет!». Михаил Шолохов Не лазоревым и алым цветом, а собачьим бесилом, дурнопьяном придорожным расцветает в гаремах недозволенная пэтская любовь. С того самого первого поцелуя с Рики будто переродилась Мимея. Будто кто отметину сделал на ее лице, тавро выжег. Взрослые самки – будущие матери - при встрече с ней ехидно ощерялись, качали головами вслед, юные пэтки завидовали, а она гордо и высоко несла свою счастливую, но срамную голову. Скоро про связь Рики узнали все. Сначала говорили об этом шепотом – верили и не верили – но потом, когда фурнитур Сэм на заре увидел их в саду, лежащих под каким-то экзотическим деревом, мутной прибойной волной поползли сплетни по всей Танагуре. Дошло и до ушей Рауля. В воскресенье наведался он к Ясону. - Что ж ты монгрела своего с моей элитной пэткой спарить решил, а мне ни слова?