Звёзды над Парижем

Его жутко трясло. В прямом и переносном смысле — от холода, потому что он был в легкой осенней куртке, и от Клауса, который уже несколько дней подряд валялся без дела на диване и всем отдавал приказы. За неисполнение оных грозила едва ли не смерть — после дерзкого нападения крутых ребят, которые явно не привыкли церемониться, — Клаус обзавелся пушкой и начал угрожать каждому, кто приблизится больше, чем на пару десятков метров. Макс же хотел только одного — свалить куда подальше. Идея Клауса, который теперь возомнил себя пупом земли, ему не нравилась — отсиживаться в доме, где выбиты стекла, не работает печь и нет запасов еды — не лучший план даже для тех, кто уходит от преследования полицаев. Больше того — почему же для отсидки был выбран именно этот дом, — Макс всё ещё не видел никакой связи между логикой Клауса и этим местом. Но стоит сказать, что понимания они лишились довольно давно, и Макс осознал, что искать хоть какой-то смысл — дохлый номер. Было ли это банальным желанием ужалить побольнее Эго, или же — по словам Клауса, — чем ближе они спрячутся, тем сложнее будет копам их найти. Да, отсиживаться в доме покойной матери Эго было той ещё засадой. Макс не мог ни есть, ни спать — Клаус же отоспался на сраную жизнь вперед. Де-Трой постоянно думал о том, что именно он может сделать для того, чтобы хоть как-то исправить плачевное положение, в котором он оказался из-за мерзости своего отца и этого человека, который когда-то был приставлен к нему телохранителем. Клаус перешел черту. Все дозволенные нормы. И не он один — стоило только вспомнить, что творил тот маскарадный хрен с крысой на поводочке — становилось жутко. То, что Клауса избили и едва не приговорили, Макс связывал, конечно, с «непослушанием». Однако же сам Клаус прицепился к версии, что этих головорезов подослал Эго, чтобы отомстить. Это предположение казалось Максу верхом абсурда. — И всё-таки, я не могу понять: что вас с ним так связывает, что вы никак договориться не можете? Макс мерил шагами небольшую комнату. Клаус лежал на скрипучем старом диване, морщась от донимающей его боли. Впрочем, после тех травм, что ему устроили, он довольно быстро пришел в норму. И Макс даже пожалел о том, что слишком поспешил помогать Клаусу. — Что вы не поделили, если серьезно? С этим Эго? Клаус лишь криво усмехнулся. — Ты когда-то трахал его мать, гнобил его самого… — И был самым счастливым сукиным сыном на свете! — загоготал Клаус. — Знаешь? — Да, только это всё в прошлом. Сейчас вы почти ровесники… Клаус смотрел не моргая. Будто удав на кролика. Это было поистине жутко. Макс весь сжался и решил, что не станет больше ничего выпытывать. Всё это его, слава богу, не касается. Ему бы свои проблемы хоть как-то решить. Или — касается? — Или ты хочешь гадить Эго в кашу до конца своих дней, только потому что… — Ты че, дохера умным у нас стал? — перебил Клаус. — …он выбился в люди, а ты так и остался черт знает кем? — с опаской закончил реплику Макс. — Или, может, ты внятно расскажешь, за что так ненавидишь его? — Тебя забыл посвятить в это, сопляк! — Я пытаюсь понять, какого черта ты не можешь уступить? Клаус приподнялся на локтях, и у Макса внутри шевельнулась паника. — Что я должен уступать? То, что мне отписала его мать?! С какого гребанного хера? У меня столько же прав, как и у этого сосунка! Макс медленно поднял на него глаза. — Я всего лишь пытаюсь понять твои мотивы… — А я тебя просил меня понимать? — усмехнулся Клаус. — Психолог, бля, нашелся! Сиди ровно! Макс пожал плечами. — Может, я хочу тебе помочь… Клаус громко и надрывно рассмеялся. В который раз уже Де-Трой поймал себя на мысли, что у этого парня не все дома. Адекватный человек не стал бы так реагировать на совершенно обычные фразы. — Ты себе лучше помоги, недоделыш… — Я и пытаюсь помочь себе, — сказал совершенно серьезно Макс. — Между прочим, ты мне обещал, что отпустишь из страны, как только… — Я помню, что обещал. И ты свалишь, как только закончим дело. — Какое дело? Ты забыл, что нам сказали?! — А что нам сказали? Макс знал, что разговаривать с Клаусом — дело бесполезное. Видимо, он понимает лишь язык силы. — Нам сказали не высовываться!!! — Закрой рот, ебаная истеричка, — Клаус поморщился от визга. — Я не хочу зубов недосчитаться! Вспомни, что с нами сделали, когда мы попытались похитить Тату! — Ещё одно слово, и ты не досчитаешься мозгов. Понял? — Клаус вытащил ствол и заправским жестом щелкнул предохранителем. Макс попятился назад, и ударился спиной в шкаф, стоящий у стены. — Не ссы — пока ты мне нужен, — упокоил Клаус, поиграв пистолетом и снова убирая его. — Только давай чтоб без палева как в прошлый раз, ок? — Почему я? — А кто? — казалось, что Клаус даже не понимал, что именно делает. — Тебе будет легче. Ты… не такой неженка… Клаус презрительно фыркнул. — Да меня эта сука не подпустит так близко, как тебя. Ты же у нас рыцарь! В сияющих доспехах! — После последнего случая, она и меня не подпустит… — Вот потому нам и нужен запасной план. — Клаус задумался. — Надо сделать всё так, чтобы не было свидетелей. Чтобы никто и ничего не знал. Понял? Только тогда мы сможем шантажировать Эго. — А если он стуканет копам? — Не стуканет. Мы доходчиво объясним, что, если хоть одна ищейка будет рыть землю, то его девочке откусят башку. И не только башку. Да? — Как мы её вообще похитить сможем, они ж с Эго не расстаются теперь! Вон, уже и в телеке засветились! — Ага-а-а, — протянул Клаус. — А ты, небось, дрочил ночью на это шоу? — Отвали! Озабоченный! — Макс всплеснул руками. — Я не об этом! Как мы сможем к ней подобраться, ты меня слышишь?!  — Я тоже не об этом, — лицо Клауса стало серьезным. — Как да как — хуй знает… — И кстати, я снова спрошу: ты так уверен, что Эго будет платить за неё? — А куда он денется? — Ты говорил, что сумма будет… большая. Может, у него столько нет… и че тогда?! — Значит, выйдет на панель и заработает! — На таких, что ли, клюют? Разве? — И не на таких. Кстати, он ведь заднеприводный у нас. Ты знал? Макс не понял высказывания сразу. — То есть? Как это? — Гомик он! — Да ну — гонишь! А нахер ему тогда Тату?! — Во всяком случае, — Клаус потянулся. — я слыхивал от его мамаши, что он в Париже закрутил с каким-то фотографом… блядь, ошибка природы! За одно это его надо в преисподнюю отправить! А ты меня спрашивал, за что я его ненавижу? Да за всё хорошее! — Ой, только не говори, что ты у нас за гомофоба! — Да мне насрать. Правда. — Клаус сделал крайне невинное лицо. — Хотя, если бы я узнал до того, как показался голым, то… возможно, что отправил бы на тот свет, когда ему было девятнадцать! Аха-хаа! — И часто ты его после пытался отправить в мир иной? — Часто… — А он живучим оказался, да? — растянул губы в полуулыбке Макс. — Ещё каким, — хмыкнул Клаус. — Я книжку про это читал какую-то… там тоже был такой таракан… с носом огромным… его кто бы мочкануть не пытался — не выходило. — Парфюмер что ли? — Макс выдал первое, что пришло в голову. — Точняк! Там тоже мать пыталась своего выблядка задушить его же пуповиной, но… её повязали, а он выжил… Макса передернуло. — А почему «тоже»? — спросил он тихо. — Чё? — Клаус повернул к нему голову. — Ну ты сказал… — Ты думаешь, что я тут один такой ублюдок, а она святой была?! — Клаус указал на фотографию, стоящую на полке в черной рамке. Макс прошелся до серванта, где в покореженной временем дверце стояла пыльная фотография в траурной рамке. Со снимка смотрела женщина, вполне симпатичная, если учесть, что уже в каждое десятилетие, не только в определенную эпоху, бывают разные стандарты красоты. — Это она? — зачем-то снова спросил он. — Мать Эго? — Да не королева Марго уж точно, — ответил Клаус, отводя глаза. — Он не похож на неё. Разве что… слегка чертами лица… впрочем, раз он чуть красивее обезьяны, то… — Слушай, завязывай. Какое тебе дело до его внешности и тем более — до его мамочки? — Никакого… — Никакого? — Клаус не сводил с него прожигающего взгляда. Макс всё же не смог сдержаться. — А что там была за история, которую ты начал рассказывать? — Так не терпится вывернуть наизнанку эти потроха? — Просто любопытно… — Любопытный ты мой. Ну, смотри, ты сам попросил… короче, даже мамаша пыталась избавиться от этого выродка. Но не рассчитала. Силушку-то. Он выжил. С тех пор у него… типа какая-то там болячка проявилась… или обострилась, мол, мозг не обрабатывает некоторые команды… хотя, я считаю, что он просто на грани шизы. Вот и всё. — Эго пыталась убить собственная мать? — Типа того. — А как… она… в смысле… — Как грохнуть пыталась? Душила, вроде, подушкой. — Это она тебе… рассказала? — Да. — Жесть… но из-за чего?! — Насколько я знаю, из-за его папашки. Типа, дурная кровь и всё такое… — А чего с его… Клаус решил, что вечер вопросов и ответов подошел к концу. — Меньше знаешь — крепче стояк. Понял меня? Макс стоял молча какое-то время, переваривая информацию. Верить Клаусу на все сто, конечно, нельзя, но судя по всему, эта история имела место быть. — А сам Эго об этом знает? — Хочешь с ним поделиться? — Нет, мне до этого никакого дела… погоди, а ты… никогда ему не хотел рассказать? — Пытался, — холодно усмехаясь, кивнул Клаус. — Только… мы с ним не в тех отношениях были, чтоб он мне верил. — Слушай, но… — Всё! Завязывай! Макс притих. — Решил мне зубы заговорить и съебаться по-тихому? Щенок! — У тебя паранойя… — Нет у меня никакой паранойи. И хватит уже сиськи мять. — Клаус соизволил подняться. — Пока мы в этом доме надо все прорыть… — Перерыть? Зачем? Клаус деловито осмотрелся. — Дай-ка ту штуку, которую тебе передали от папаши в последнем привете… Макс замялся, вспоминая, о какой такой «штуке» вообще идет речь. — Чё вылупился? Давай сюда! — Ты про что? — Ты на дебила, вроде, не тянешь, а прикидываешься — будь здоров! — Клаус подошел вплотную. — Давай сюда. Алмаз. — Какой… И тут Макса осенило — алмаз, тот самый, который ему передали в руки люди отца. Сказали, что это очень важно и просили быть на чеку. Только тогда он и подумать не мог, чем всё закончится. Поговорить на эту тему с отцом они не успели, а самому разбираться — поди знай, что это всё означает. Де-Трой сглотнул и натянуто улыбнулся. — Слушай, ты про… ту ерундовину, которую… — Да, про неё. Сюда гони. — У меня… как бы это… сказать… — Ты заныкать его захотел?! — Нет! — Макс дернулся, но оказался перехвачен. — Ты чего? — Ты нихера ещё не понял? Нет? Тогда я тебе объясню — тот алмаз не единственный. Есть много других. И они где-то здесь. — Здесь? — глаза Макса полезли на лоб. — Хорош дурака включать!!! Ты читал письмо от Звездочёта? — Н-нет, — выдавил Макс, сжимаясь и ожидая удара. — Не успел ещё… — Где конверт?! — Я….я… оставил его… кажется… Клаус взвыл как раненый зверь. — А где перстень? Где он, сука?! — Перстень? — Макс снова задумался. — Отцовский что ли? — Да! — Он… вместе с ним… похоронен… — Значит, ты, дегенерат, пойдешь откапывать его! Усек?! Клаус расшвырял по сторонам стулья и нашел в сумке, валяющейся на полу, лом. — Но сперва ты отправишься к этой твари… Макс посмотрел на него максимально подозрительно. — К Тату? — Да. Под дверь. — Стой… я… пойду один? — Да. У меня и здесь работы хватит. — Эй, Клаус, стой, погоди! Макс пытался достучаться до верзилы с ломом в руке. Который принялся по досочкам разбирать и без того хлипкий дом. — Отвали! — Клаус! — Я сказал — займись делами!!! Метнулся нахуй отсюда! — А ты откуда знаешь про эти алмазы? Про всё это… дерьмо?! Получается, что мой отец тоже знал семейку Эго, да? — Впервые сложил логическую цепочку — поздравляю! И кто тут после этого обезьяна, нах?! — Он тебя и подослал, да?! Клаус не ответил, однако Макс всё понял по глазам. — В смысле — к матери Эго! Это был план такой?! Значит… это ты… её… грохнул? А Клаус от души расхохотался. — Продолжай в том же духе, и я сдам тебя полицаям. Скажу, что ты готов пополнить их ебучие ряды! Но Макс вцепился в руку бывшего телохранителя мертвой хваткой. — Просто ответь — зачем тебе всё это?! Получается, что эта история уже плесенью поросла… сколько там лет ты встречался с матерью Эго? Больше двадцати? — И считать научился? — паясничал Клаус. — Слушай, да ты блядский гений! Отвали от меня, или я за себя не отвечаю! — Почему ты так уверен, что алмазы всё ещё здесь?! — Потому что!!! Они должны быть здесь!!! Твой отец мне об этом сказал!!! И просил помочь тебе, недоделку! — Он сам их что ли прятал?! — Их прятал сосед Эго. Торнтон. Тот самый. Их два брата. Их батя когда-то пахал на твоего батю. Слышал историю про похищение копа? — Да… — Так вот — объявились и другие охотники за этим добром!!! Блядь, как тебе ещё объяснить! Макс отпустил руку Клауса и сделал вывод мгновенно. — То есть… моего отца… могли… просто убрать? Раньше срока? — Мертвых не воскресить… — Пошел ты!!! — Лучше ты сходи. — Клаус заговорил чуть спокойнее. — И помни: от успешного похищения этой бабы зависит то, как быстро Эго отдаст бабло и карту. — Карту?! — Любой клад ищут по карте… — Клаус… чё за детский сад?! — Ты хоть знаешь, сколько стоит даже маленький камушек?! Да с кольца с пальца твоего отца мы можем поиметь больше, чем с продажи огромного особняка где-нибудь на райских островах!!! — Неужели? — Да, там нам на всю жизнь хватит. А если найдем и другие… Так что — имей в виду, если ты, сучонок… — Стой, ты сказал, что карта у Эго? — Макс хлопал глазами. — Ты уверен?! — Как же ты заебал вопросами! — Ничего себе… заявы… — Я не знаю, у кого эта сраная карта, но… без неё нихуя не найти… — Тогда может нам есть резон Эго похитить и выпытать? — Иди нахер — я сказал, что похищаем Тату! — отмахнулся Клаус. — Так интереснее. Не ссы! Макс закатил глаза и скривился. — А ты не боишься? — Чего мне бояться? — искренне недоумевая, спросил Клаус. — Того, что я… соскочу? Клаус пожал плечами. — Или… того, что я могу тебя сдать? — Ты — сопляк… — Вот и посмотрим, кто будет сопляком… — Ты мне угрожаешь сейчас? — Клаус резко глянул на него. — Я предупреждаю… — Завали хлебало и вали с глаз моих. Следи за Тату. Как только она окажется одна — сообщи мне. Всё. — Ты думаешь, что я… — Я не думаю — я знаю. Исчезни! — И почему же? — дерзко перебил Макс. — Почему это ты думаешь, что я не сдам тебя?! Ты меня заебал за эти дни дальше ехать некуда… — …иначе всему конец! — орнул Клаус. — Если у тебя есть башка на плечах — просто подумай. Сдашь меня — я потяну тебя за собой. Ты явно не свалишь в райские края — не успеешь. Твою отрезанную башку найдут в кустах, если я сообщу кое-кому… Макс скрипнул зубами. — И к тому же — пальчики на пистолете, которым завалили того парня, как его… Лавачски, да? — Клаус хищно улыбнулся. — Твои… пальцы найдут по-любому. Запомни. Макс до сих пор не мог понять — блеф это или правда. Он не мог вспомнить — брал ли тот чертов пистолет в руки. И может ли Клаус реально использовать этот аргумент. — Ты достал меня шантажировать! Это ты его убил! — Да, убил я, но отвечать будешь ты. Я всё устрою. Мне даже помогут… — Ты же боишься этого авторитета ещё больше, чем я! — Но я ему не нужен, а нужен ты, Максик, — поджал губы Клаус. — Решай. С кем тебе будет выгоднее работать. Но если я… капну ему, что ты… решил откосить от нашего общего дела… как думаешь, тебя ждет та же участь, как и того, что в гараже завалили? Или… хуже? Макс покинул их новое временное «логово», уже когда начинало смеркаться. Машина, по словам Клауса, «не засвеченная, и он сможет спокойно проехаться по центру Парижа». Впрочем, Макс знал, что ему нужно будет заглянуть к отцу в головной офис. Точнее — в то, что от него осталось. Половина работников сразу после смерти Звездочета срочно уволилась, оставив горы неразобранных документов и громадные долги. Но сейчас он направлялся туда, где нарыть какую-то информацию будет проще. Мысли не укладывались в голове — неужели его отца действительно подсидели и убили? Макс давно узнал, что в мире бизнеса слабых нет, а если говорить о репутации Звездочета, то и вообще — сомневаться не приходилось, однако вся эта катавасия и давняя болячка могли подкосить старика. Конечно. Могли. Но вот в «внезапную смерть» было очень трудно поверить. Скомканные похороны. Никакой информации в прессе. Макс помнил, как ему позвонили всего пару человек, выражать соболезнования. Зато копы закопошились как потравленные тараканы — завели дело. Хоть и побаивались… Старое здание на отшибе в несколько этажей, где и находилась «тайная резиденция» Звездочета, принадлежало какому-то компаньону отца. Макс пожалел, что никогда не вникал в суть всего этого бизнеса. И теперь чтобы найти хоть кого-то, готового поделиться информацией, пришлось перерыть всю записную книжку. Большинство номеров уже не обслуживались, другие — посылали далеко и надолго. Въезжая на парковку, Макс отметил, что перед входом стоят ещё три машины. Две старые и едва не заржавевшие — по уши увязшие в снегу, — а одна — чистая. Явно только что приехавшая. Макс вышел и огляделся — кругом только заброшки и парочка складов, где давно шпана выбила стекла и потаскала старые покрышки. Здесь обычно устраивались «сходняки». Страшно было даже представить, сколько людей, вероятно, здесь похоронены. Макса передёрнуло от холода, — он отчаянно убеждал себя в этом, — и хотелось только поскорее закончить с этим. — Садись, — Макс, подойдя к тачке, обнаружил водителя, который курил, стряхивая пепел на белый снег. — Прокатимся? — Так… я думал, что мы… — Хочешь здесь побазарить? — Да, было бы неплохо, у меня потом ещё дела… — Уговорил. Выкладывай, чё случилось? — Да так — ничего вроде, — сглотнул Макс, садясь в машину. — Кроме того, что я подозреваю, что… отца… то есть — Звездочета… грохнули… — Правильно подозреваешь, — грубоватый голос, капюшон, скрывающий лицо — этот тип явно не хотел светиться. — Я даже знаю кто. Макс дернулся на сиденье — то противно скрипнуло. — Скажи! — Всякая инфа бабла стоит. Ты же знаешь? — Да, но… у меня нет пока… — На «нет» и суда нет. Мальчик. — Ты же работал на Звездочёта. Мы же свои люди! Ну… отдам я потом… скажи мне, кто эта сука! — Макс начал терять терпение. — А ты не в Диснейленде, петух, чтоб права качать, эй, — одна невероятно холодная и сильная рука вмиг дотянулась до горла. — Успокоился. Повторять не буду. Макс завырывался, захрипел, не в силах нормально дышать. — Я сказал — мне нужны бабки. Сперва ты платишь, потом — получаешь инфу. По-другому хочешь — иди, ищи дураков. Макса наконец отпустили — он откинулся на сиденье и хватал ртом воздух. — Ладно — не надо ничего говорить… про отца… скажи лучше… ты знаешь, кто это нарисовался вместо него? — Вместо него? — Ну да — ходит в маске, весь такой загадочный… с толпой придурков-головорезов… а ещё… у него крыса-людоедка ручная… Макс осторожно покосился на водителя — тот сидел, не шевелясь. Лишь пальцы, испещрённые татуировками, сильнее сжимались на руле. — Погоняло? — Вроде… «Крысой» кличут. Недаром, он эту облезлую тварь с собой таскает… и казни устраивает, как в Египте жуками-скарабеями неверных карали, так и он… — Ты его видел? — Видел. И даже — говорил с ним. Он тоже знает моего отца… — Он, чё, уже в Париже?! Макс кивнул. — Сука. Мне сваливать пора. На выход, — дверца открылась. — Шевелись! — Эй, стой! — опешил Де-Трой. — Ты ж ничего не сказал! Какого хера я перся сюда?! — Будут бабки — найдешь меня снова! — Да пошел ты, блядь! — Макс сплюнул и вылез. — Даже если бы у меня были бабки, я тебе их не отдал! За какие хуи-то?! — Знаешь поговорку — друзей держи близко, а врагов… — …ещё ближе? — закончил фразу Макс. — И что? — Подумай над этим! — видавшая виды машина без передних фар рванула вперед, виляя задом на промёрзшем асфальте. Макс хотел было пойти к своей, но тут его нога встала на что-то «хрустящее». Он едва не упал, поскользнувшись. На снегу лежала папка. В ней были бумаги. Де-Трой вскинул голову, пытаясь сообразить, откуда она, и тут до него дошло — это водила скинул её, когда выкидывал чинарь. Специально или же — случайно. Макс поднял папку. Дрожащими руками он открыл её. Но тут раздался сильный грохот и послышался сигнал клаксона. Де-Трой подпрыгнул и медленно обернулся. Машина, которая только отъехала, вмазалась на скорости в стоящий на повороте единственный фонарный столб. Из-под капота повалил дым. «Бибиканье» не прекращалось, будто водитель вырубился и лбом приложился по рулю. Макс кинулся к месту аварии, сам не зная, что хочет сделать: помочь или позлорадствовать. И только подойдя вплотную, он понял, что ни того, ни другого не удастся — причиной аварии стала вовсе не халатность водилы, который «шины забыл сменить, и его неудачно занесло», а… пуля, попавшая прямо в башку. Рассчитывать на засевшего где-то на крыше киллера раньше не приходилось. Макса затрясло ещё больше. Он принялся оглядываться, пятясь назад и сжимая, как последнюю соломинку, в руках папку. Сраный киллер. Он знал, что у них тут встреча?! Это блядский Клаус его подослал?! Или — не Клаус? Вопросов становилось всё больше, а ответов — всё меньше. Ключи от тачки несколько раз выпадали из рук, прежде чем он смог открыть дверцу и прыгнуть за руль. Заблокировав все двери и спрятавшись едва ли не под сиденье, Макс еле набрал номер Клауса. Единственного человека, как ни странно, кому он мог сейчас позвонить. — Сука! Сука! Сукаааа! — Де-Трой бился в истерике несколько минут, когда услышал в трубке «абонент временно недоступен». — Блядь!!! Пиздюк! Он судорожно завел машину. Полулежа или даже полусидя водить — это не в игрушки играть. Но Де-Трой был уверен в себе. Ему пора было сматываться отсюда. Вдруг его мобильный завибрировал, снова вызвав приступ трясучки. — Клаус!!! Ты меня слышишь, идиот?! — от волнения Макс даже не глянул на дисплей. — Это не Клаус… Леденящий кровь голос. Де-Трой тут же затормозил, вдавливая педаль тормоза в пол. Оторвал телефон от уха — номер был скрыт. — Кто это?! — Угадай с одного раза, щенок, или сдохнешь! Макс хотел было сбросить, но испугался последней фразы. — Что вам… надо? — Умный мальчик, — на том конце провода слышалось что-то похожее на ветер. Макс понял — это тот самый киллер. И он явно сейчас наблюдает за ним. — У тебя есть то, что в твоих руки попадать не должно было… Макс покосился на прозрачную папку, валяющуюся на сиденье. — П-папка? Да? — Да. Оставь её где взял. Сейчас же. И езжай отсюда, пока я добрый. Макс чуть приподнялся и принялся искать глазами крышу, на которой мог бы сидеть киллер. Одна была слишком низкой. Другая — прохудившейся. И тогда он понял — киллер на крыше самого высокого здешнего здания. Или — внутри него. — И впредь, постарайся проявлять поменьше любопытства. Договорились? Боссу это не нравится. — А этот босс… не хочет лично со мной это всё перетереть? Повисло недолгое молчание. — Нет. Он слишком занят. — А если… — Открывай дверцу — выкинь папку. И свали отсюда. Я не шучу. Макс послушался. Отчаянно пытаясь хоть что-нибудь прочесть на первом листе. Но от волнения ничего не получилось. — Всё. Выдохни и забудь. Будем считать, что этого разговора не было. А если ты решишь копать снова, то лопатку покрепче в ручонках держи, ок? А не то ею же тебя и пришибут! Вали! Макс откинул телефон и вдарил по газам, не оборачиваясь.