Звёзды над Парижем

На принятие какого-либо решения было не больше пары секунд. Но он был способен выкрутиться. Пока ещё. Антуан не сдвинулся с места, продолжая смотреть в глаза Адсорбт. Что ответить он не знал — вернее, конечно, знал, но осознавал, что после таких слов она пошлет его уже не к Идальго, а с работы. — …что-то ещё? Я не боюсь тебя, Эго! — Жанна, взявшись за бокал, фыркнула. — Ты хочешь взять меня измором? — …а почему бы нет? — …ха-ха, сдаётся мне, что у тебя просто хреновое чувство юмора! — …а мне почему-то сдаётся, что ты, мадам Адсорбт, не станешь так рисковать, ведь это означает потерять всё, а не только контракт со мной! — Антуан повертел тарелку с закуской и снова пододвинул её к женщине. — Так что выбирай: или ты… — …ой, уже шантаж пошел? — Жанна, наклонив голову, настырно рассматривала его. — Продолжай! — …ты просто думаешь, что сможешь всё замять. Как всегда. Я прав? — Эго пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сдерживать приближающуюся лавину ярости. — Если я пущу в ход сведения, которые у меня есть против Моро… думаешь, он окажется благородным джентльменом и спасёт твою старую задницу, а не потащит за собой? Может, проверим? Лицо напротив побледнело пуще прежнего. Адсорбт пригубила вина, кажется, для большей храбрости, но её бегающие глаза и вцепившиеся в скатерть пальцы выдавали волнение. Затем Жанна снова взглянула на Амели — Антуан успел заметить, как нервно и недовольно дернула головой мэрша, мол, узоров на мне нет, — и, повернувшись обратно, истерически прикусила нижнюю губу. — …и стоит ли шкурка выделки? — …в смысле? — не поняла Адсорбт. — …может, тебе будет дешевле попробовать это блюдо? — поддел Антуан. — Чем засовывать кучу бабла в рот таким голодяям, как Моро и прочим? Жанна ничего не ответила. — …и ты напрасно отправляешь меня к Идальго, потому что если я туда уйду… — он снова понизил голос, а пауза должна была позволить тетке переварить посыл, — ты отхватишь таааакую кучу проблем! По всем фронтам! Слышишь? — …браво, Эго! Молодец! Находчивый! — Адсорбт вяло покивала, впрочем, смотря на него уже намного мягче — не с такой брезгливой ненавистью. — Решил спрятаться за спину мэра? Это по-мужски, знаешь ли! — …нет, мне не придется прятаться, — сказал Антуан, крайне довольный собой, — я люблю быть в центре событий, запомнишь ты это или нет! — …да-да, а ты не думал, что Амели, как женщина, быстрее поймёт меня, чем тебя с твоими крысиными заморочками? М? На словах про крыс Эго чуть не запаниковал — чуйка у этой старой жабы была и правда хоть куда. — …мне кажется, что лучше всего это может знать только она сама! — …брось, Эго! Ты блефуешь! — …я блефую? — он усмехнулся, не желая выдавать волнение. — Нет уж. Я серьёзно. — …ты… чего? — спросила Жанна, всё ещё не веря. — Ты сейчас серьёзно? — …вот и давайте спросим у мэра нашего замечательного города, серьезно ли я, мадам Адсорбт! — тут он решительно встал. — Ненавижу гадать! Вы ведь тоже? — …с-с-спятил? — старуха вскинулась и зараскачивалась на стуле, словно кобра. — Сядь! Антуан широко улыбнулся. Конечно же, Жанна была не дура. Она прекрасно понимала, что Амели, ну, при любых раскладах, останется на его стороне. Просто потому что он — мужчина. И сейчас никакие доводы не сработают, ведь если женщине одиноко, а рядом есть подходящий кавалер — она предаст весь мир, предаст все женские заповеди разом и глазом не моргнет. — …ты и так вляпался, Эго! Остановись! — …мы оба вляпались, Адсорбт, не так ли? — холодно произнёс он, глядя на Идальго. — …я — нет! — парировала Жанна. — У меня всё в ажуре! — …угу, по тебе заметно! — расхохотался Антуан, вызвав ещё один полный ненависти взгляд. — Зеркало дать? — …с чего ты взял, что твоя сделка выгоднее, м? — …боюсь, что время работает против нас, и я не смогу тебе сейчас всего озвучить… — …так чего ты там хочешь? — тяжело вздохнув, спросила тут Жанна, и Антуан удивился, что она уже готова. — Садись, мать твою! — …я уже сказал, чего хочу, — ещё помедлив, он всё же опустился на стул, — ты молча пробуешь еду и признаёшь, что я выиграл наше пари! А дальше — по обстоятельствам! И если… — …во-первых, дорогой мой Эго, — выделила интонацией слова Адсорбт, перебив его, — измени-ка тон! Ужин ещё не закончился, он в самом разгаре! А признавать тебя выигравшим за красивые глазки я не стану! Дождёмся результатов и учтем мнение гостей! И, во-вторых, оттого, что я попробую эту стряпню… мало что изменится! Я на сто процентов уверена! — …не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, верно? — Антуан кивнул на тарелку и даже пододвинул к её напряженным пальцам вилку. — Вперёд! — …это и к тебе относится! — рыкнула Жанна, схватив серебряный прибор. — Сидишь тут — прессуешь меня, как гопник в подворотне! Пф! Антуану действительно многое хотелось бы ей высказать, но он дал себе слово держаться. — …имей в виду, если со мной что-нибудь случится, — Адсорбт так и не смогла заткнуться, — ты уже не отвертишься! В момент, когда она отправила небольшой кусочек в рот, Эго замер, а в голове вдруг вспыхнули мысли о том, что не так давно он был таким же скептиком, считающим, что его уж точно ничем не удивить в плане еды. Эти мысли едва не заставили его пропустить пару секунд, которые дорогого стоили — Жанна, только что изображающая полное пренебрежение, уставилась на него с истинным испугом. — …что это, Эго? — едва шевеля губами, произнесла она. — Что это? — …хм, не думал, что простецкая закуска вызовет у вас, мадам, такие… нежные чувства… — Антуан хотел было усмехнулся, но понял — нечего злорадствовать. Он же не знает, что на самом деле стоит за этим страхом. Быть может, у Адсорбт в прошлом была какая-то серьёзная травма. — А после основного блюда, я полагаю, вас придётся госпитализировать? — …значит, это правда? — Жанна, вмиг растеряв всю свою уверенную наглость, сейчас походила на душевнобольную, которой сказали, что всё, во что она верит, ложь. — Кевин сказал мне, что ты… Антуан скрипнул зубами и склонился к самому столу — он так боялся, что она произнесет всё, что он отчаянно пытался скрыть и удерживать в секрете до последнего. — …да твой Кевин… — он сжал кулаки, чувствуя, как последние надежды рушатся, — стукач и придурок! И я был бы крайне рад, если б вместе с теми, кто не справился сегодня с ужином, вылетел и он! — …блядь-блядь-блядь, я же знала, что ты это сделаешь… — не слушая его, Адсорбт выругалась и откинулась на спинку стула, руки её безвольно повисли плетьми вдоль тела, — и я должна была тебя остановить… но решила, что ты не настолько… туп! — …мы будем обо мне говорить? — вскинул брови Антуан. — Не хочешь ли поговорить о том, чем занимаются твои подчиненные, в полной уверенности, что ты их прикроешь! А?! — …о да, прикрою, ха… — ёрнически дёрнулась к нему Жанна, — теперь, ёб твою мать, придётся прикрывать рты всем, а не только избранным! Ты вообще соображаешь, что будет, если хоть кто-то узнает, что ты притащил на мою кухню крысу! Антуан выпустил из груди воздух. Внутри всё задребезжало с противным воем. Как если бы оборвали сразу несколько струн у огромной виолончели. — …ну, я должен был попытаться… — он грустно улыбнулся Адсорбт, в свою очередь, не сводящей глаз с закуски, — и ты, сделай одолжение, подумай: это может быть твоим последним шансом… — …ты про что? — крылья носа у старухи раздувались, на лбу выступила большая синяя жила. — Смотри, Эго, я терпелива, но ты уже не первый раз за вечер кидаешься какими-то непонятными угрозами… не боишься, что я тебя сейчас на телефон записываю?! — …да записывай ты что угодно, — Антуан, почти обессилев, откинулся на спинку стула, разминая заболевшую шею, — это вовсе не угрозы, а хорошее предложение. Тебе ли не знать, что от выгоды не принято отказываться? — …голубчик мой, ты всё ещё считаешь, что можешь мне диктовать условия в моём ресторане? — едва не рассмеявшись, спросила она, и от её взгляда засосало под ложечкой. — …нет, я не диктую условия, — Эго пытался донести до Жанны свою мысль, уже зная, что ничего не выйдет, — я, как последний идиот, пытаюсь тебя спасти. Можешь не верить. Но это так. — …хм, хотела б я увидеть того, кто сможет спасти тебя! — Адсорбт громко звякнула вилкой по краю тарелки, и Антуану даже показалось, что этот звук привлек всеобщее внимание. — Пошли, дорогой! Он на ватных ногах следовал за Жанной, и чувствовал, как впиваются ему в спину, будто ножи, любопытные взгляды. В голове стало до идиотии пусто. А в памяти снова всплыли эпизоды из детства, когда он оставался козлом отпущения за все грешки своих придурков-одноклассников, разбивших немало окон и подложивших кучу кнопок учителям. Антуан ощущал, как горит лицо и как потряхивает руки. Хотелось развернуться и бежать без оглядки. Бежать прочь. Как последнему трусу. Но до кухни они дошли удивительно быстро. — …ну, чего замер — веди, знакомиться будем! — толкнула его под локоть Жанна, когда они оказались перед дверями. — Лингвини здесь не причем, — ему пришлось сделать усилие, чтобы слова звучали внятно, — это была моя идея. Я один за всё в ответе. — …смотрите-ка, какое благородство! — фыркнула старуха. — Конечно, ты! Заходи! Антуан, мысленно перекрестившись, сделал большой шаг за порог, его обдало паром и запахами еды. Жанна была на голову ниже его, и стояла позади. Он успел кивнуть Лингвини, который только что закончил оформлять основное блюдо. — …продолжать работу! — Жанна вышла из тени, когда все повара застыли и поварешками в руках. — Вы мне пока не нужны! Антуан искал глазами Реми. Но Микро-шефа нигде не было. Может, и к лучшему. Однако же, Адсорбт пришла сюда именно с той целью, чтобы увидеть крысу. И она явно не успокоится. — …ты, разве, не представишь меня своему гению, Эго? — усмехнулась старуха, взглянув на него снизу-вверх. — Где он? — …что ж, если вы настаиваете… обязательно представлю, — Антуан понимал, что нужно максимально протянуть время, — но сперва, может, закрепим? Глаза Жанны округлились в непонимании. — …я имею в виду — закрепим эффект! Закуска ведь вызвала у вас, мадам Адсорбт, истинный… восторг? — он не стал говорить правду, но увидел, как дёрнулись губы у женщины, и внутренне возликовал. — Представьте тогда, что вызовет это… шикарное блюдо! И тут он различил на тарелке кусок телячьей печени, политый соусом, стойко благоухающим винными пряностями. Реми явно отошел от традиционного рецепта печени по-лионски, но Антуан знал — ему можно довериться. Лингвини, стоявший перед шефом навытяжку, вдруг впился в него глазами, спрашивая, что теперь делать, но… если б он сам знал. — …значит, вы, юноша, и есть сын Огюста Гюсто? — Жанна первая нарушила тишину. Альфредо кивнул, сглатывая. — …а вы знаете, кто я? — Жанна приблизилась к нему, и Антуан почти ощутил, как трясется парень. — …да, я… о вас… слышал… — пролепетал Лингвини, всё ещё не сводя с него умоляющих глазищ. — Я… прошу прощения, мадам… но мне лучше… — …угу, я не буду уточнять, что именно и от кого… — она стрельнула глазами по Эго, — вы слышали, но… — …мадам, я хотел бы сказать… — начал Альфредо, но она категорично качнула головой. — …надеюсь, что вы, мой дорогой, в состоянии сделать выводы самостоятельно! Это — лучший ресторан во всей Франции, а, может, и в мире! И вам придётся крайне постараться, чтобы… Антуан кашлянул, привлекая внимание. — …да, шутки в сторону… вам действительно, придётся сделать что-то невообразимое, — тут Жанна скривилась, будто Альфредо был похож на нечто коричневое, — и что же за блюдо вы мне приготовили? Лингвини снова громко сглотнул и переступил с ноги на ногу. Антуану же хотелось пробить лицо рукой. — …ой, стойте… кажется, я начала не с того… ведь готовили не вы, верно? — издеваясь, Жанна обошла его по кругу. — Итак, я жду… Где ваша крыса? М? Я как шеф-повар имею право увидеть… это… существо, что осмелилось мне готовить! — …не называйте Микро-шефа существом! — подался вперед Альфредо. — Он… — …будем считать, что я этого не слышала… — пророкотала Жанна. — …ты всё увидишь, — сказал тут Антуан, поняв, что сейчас — единственный шанс дожать её, — но, сперва — пробуй! Он щелкнул пальцами, и позеленевший Лингвини отдал вилку, которой разравнивал горку из овощного пюре на тарелке. — …что бы это ни было… — проскрипела Жанна, несмело берясь за прибор, — победителем тебе, Эго, не быть! Антуан кивнул и мимолетно подумал о том, что сейчас, в данную минуту, ему не важна даже победа в пари. Ему важно, чтобы Адсорбт попробовала. И она попробовала. — …шеф, слава всем богам, вы здесь! — всё нарушил Кевин, высунувшийся как черт из табакерки. — Шеф! Там ваш многоуважаемый Габриэль Моро вернул блюдо! Старый идиот! Из стоп-листа, замечу! И вы знаете, я, нахер, в этом не виноват! Я вас предупреждал, что… Жанна уже прожевала кусок и застыла, будто статуя. Только её глаза, расширившиеся и заблестевшие от проступивших… слез выдавали в ней живого человека. Антуан вовремя сумел подхватить её, едва держащуюся на ногах. Теперь, кажется, можно было дышать свободно — мишень была поражена в яблочко. — …ах, и ещё: мсье Эго, он обещал написать разгромную статью, если вам интересно… — …лучше закройся! — крикнул Антуан, ногой подтаскивая к себе ближайший табурет и усаживая на него Адсорбт. — Никакой статьи не будет! А если и будет — я подпишусь под каждым словом, впитал? Чтоб такие, как ты, знали своё место! Кевин замолчал, испугавшись. Шеф, на поддержку которого он явно рассчитывал, сидела, вытирая мокрое лицо и смотря в одну точку. Тут Антуан маякнул глазами Лингвини, чтобы тот приглядел за Адсорбт. Всё же, в её возрасте такие потрясения… мало ли. — …так, где блюдо Моро? Мэри, тоже вся белая, измотанно притулившись у входа, кивнула на тарелку, полную лягушачьего супа. Едва это увидев, Антуан зло усмехнулся — на что же рассчитывал Кевин, когда подумал, что у него выйдет приготовить старинный и редкий рецепт, если в первый раз они дружно обосрались именно с ним? Видимо, только на то, что Моро не станет пробовать, и уже сытый бабками из конверта, выпишет двести очков в карму. А су-шеф, такой рыцарь, спасший положение, напоёт Адсорбт про то, как он, Эго, пытался внести разлад в такую слаженную, четкую работу. — …и что он на самом деле заказывал? Кевин тут же юркнул за стеллаж с посудой. — …он заказывал лагман, мсье! — Мэри качнула головой. — Я говорила су-шефу, что это… плохая идея, но он… — …я всё понял! — улыбнулся Антуан. — Давайте, я отнесу. — …нет, мсье Эго! — официантка испуганно вцепилась в его рукав. — Вы что! Это неправильно! Так нельзя! — …можно, Мэри! — Эго отдернул руку. — Боюсь, что у нашего дорогого гостя нет права голоса и уж тем более — права на претензии! У него рыльце в пушку! В зал Антуан вышел с куда большей уверенностью, чем в последний раз. Но мог ли он знать, что мало просто отвернуть от приближающегося айсберга, нужно ещё и не напороться на другое судно, решившее также идти напролом. — …о, надо же! Мсье Эго! Я вас очень жду! — осклабился Моро, а он поставил перед ним ту же самую посудину. — Что за… черт?! — …где вы увидели черта? — делано огляделся Эго, снимая крышку с миски. — Разве что в зеркале… — …что вы сказали?! — едва не поднял толстый зад Моро. — …ничего! — поспешил исправиться Эго. — Я вас слушаю! — …а я спрашиваю, что это за бардак?! Антуан лишь дёрнул уголком губ. — …вы, наверное, хотите спросить: где? Пластинку не заело?! Этот мужик стал бесить его с недавнего времени также сильно, как и Адсорбт. Пожалуй, даже хуже. — …прямо у вас под носом! — яростно продолжал Моро, увидев содержимое. — Я заказывал одно — мне подали другое! Вам плевать на свою репутацию? — …вовсе нет! — …но раз вы опять мне принесли это… вы что — хотите, чтобы я в деталях расписал, чем этот суп походит на дерьмо? Вы критик или кто?! — …для начала, давайте успокоимся, — предложил Антуан, понимая, что скандал на глазах кучи людей им точно не нужен, — я, честно, не очень понимаю, чем вы недовольны? Моро запыхтел, как чайник, вскипевший и переполненный водой. — …начнем по порядку, если вы не против? — Антуан поправил очки и наклонил голову набок, цепко поймав взгляд старика. — Вас пригласили как вип-гостя. Это раз. Вас пригласили для дегустации нового меню. Это два. Вы слышите меня? Вы потребовали стоп-лист. А это нарушение. Или вы считаете, мсье Моро, что ваш статус даёт вам право требовать от нас нарушать устав? — …послушай, Эго… — Моро, видимо, решил, что они старые друзья, — ты ж сам тут без году неделя… так что — не тебе меня учить как работать! Понял? — …ещё раз вы заговорите в подобном тоне… — наклонившись, процедил Антуан, — будем разбираться по-другому и в другом месте! Так вот: вернемся к сути. Несмотря на то, что мы не имели права вам выдавать стоп-лист, мсье Моро, вы получили блюдо, которого никому больше здесь не подадут. Эксклюзив, так сказать! Так что — будьте любезны, оставьте все свои претензии и наслаждайтесь! Густая испарина, покрывавшая лицо Габриэля Моро, не выдержала первой — потекла вниз по шее на воротник рубашки. — …только уж добавки, бога ради, не просите — для вас и так сделали рисковое исключение, — не смог удержаться от колкости Антуан, — да и денег, выданных вам перед началом ужина, может не хватить! Салфетка уже вся промокла, когда Моро сдернул её и уставился на него, как баран на новые ворота. — …я надеюсь, не нужно вам объяснять, что вы обязаны поставить в карту? — Антуан подтолкнул к критику лист с графами, где стояли цифры от 1 до 10. — И лучше вам сделать это сейчас. А уж потом — поесть. Чтоб вкусовые качества этого… как вы верно сказали — дерьма не повлияли на оценки! — …ты проблем захотел, очкарик?! — взбесившийся Моро, побагровел и стиснул огромные кулаки. — Да я разнесу в пух и прах и тебя, и твой ублюдочный ресторан! Знаешь, какие у меня связи! Гости уже начали обращать на них внимание. — …что ж, очень содержательно! Но вы забыли одну маленькую деталь, — сказал Антуан, выпрямившись, — ЭТО — не мой ресторан. А Жанны Адсорбт. Я думаю, что вы не станете связываться с ней, если вы, конечно, не полный дебил! — …да эта Адсорбт, если хочешь знать… — наслаждался своим положением Моро, — самолично помогала мне… — …да-да, очень интересно, но я уже эту историю слышал! — удивил критика Антуан, едко улыбнувшись. — …чего-чего? — тупо переспросил Моро. — …того — не заткнёшься, прямо сейчас поедешь туда, откуда прибыл недавно! И на сей раз так быстро не выйдешь! Я предупредил! Повторять не стану! Антуан схватил со стола карту и, развернувшись, направился прочь. Затем он не без удовольствия слушал, как матерится Моро. А после — уловил хруст и треск упавшей посуды. Пришлось обернуться, хоть он и не собирался. — …а за бой посуды в нашем ресторане… — и он снова улыбнулся, — двойной штраф! Готовьте денежки, мсье Моро! Кажется, придется добавлять из своих, м? В очередной раз извинившись перед Идальго, которая здорово строила из себя обиженную его вниманием, Эго поспешил вернуться на кухню. Однако, тех нескольких минут пока его не было, хватило, чтобы всё, что шло более-менее неплохо, рухнуло. Антуан не мог поверить своим глазам — Жанна, ещё недавно пребывавшая в хорошем шоке, снова была такой же старой стервой. С перекошенным злобой лицом. Она курила в распахнутое окно, наплевав на то, что находится на кухне, а рядом — сковородки и кастрюли с едой, в которые запросто могло занести частицы пепла. — …где Лингвини? — спросил он, быстро оглядев кухню, и увидев на столе раздачи грязное полотенце, которым пользовался Альфредо. — Что происходит?! — …это я у тебя хочу спросить, — Жанна стряхнула пепел за окно, — неужели, ты и правда рассчитывал, что меня так размажет стряпня твоего крысеныша-калеки, что я перестану быть собой? Откажусь от своих принципов? Хм, нет, Эго. Со мной это не сработало. И я думала, что ты умней! Антуан собирался ответить, но горло сжало будто тисками. Паника всё-таки вырвалась наружу, блокируя все мыслительные процессы: он понял только то, что уперся в тупик. Тупик, имя которому Жанна Адсорбт. И выхода больше нет. — …по-хорошему, я должна бы порвать с тобой после всего этого, Эго… — продолжала Адсорбт, но в его голове это звучало по-другому — будто шум ледяной воды. С диким ужасом врывающейся в маленькое помещение, коим внезапно стала эта кухня. Почему-то вдруг в мозгу стала крутиться строчка из попсовой русской песни, которую любил Сорель: «Нет, не надо слов, не надо паники — это мой последний день на Титанике!». — Но ты правильно тогда заметил — без тебя мне не выплыть. Мы пока ещё в одной лодке, дорогой. Поэтому — я всё ещё согласна на ничью, слышишь? Антуан молча взялся за пачку сигарет, лежащую на подоконнике, выудил оттуда тонкую женскую «Кисс», отвратительно воняющую клубникой, и, чиркнув зажигалкой, прикурил. Он смутно слышал, что к Адсорбт подходил Кевин и что-то втирал. Слышал, как перешептываются повара. Считал до десяти и пытался прийти в себя — услышать, наконец, свой внутренний голос. Который резко захотелось послать на три буквы. — …приём! — Жанна подтолкнула его, едва не выбив сигарету. — Спустись с облаков на землю! Давай, иди, разруливай — говорят, твоя Мэри опять накосячила! Антуан сделал глубокую затяжку и перевел серьёзный взгляд на Адсорбт. — …я пущу в ход всё, что собрал на твоих идиотов за этот вечер, не сомневайся. И, кстати, с Моро тоже будет отдельный разговор! — …с Моро я сама готова расстаться! — заявила она, фыркая. — Стал больно говнистым! Поможешь — буду благодарна! — …как у тебя всё просто! — …да, у меня всё так! И не усложняй, Эго! — …а ты только не говори потом, что у тебя не было выбора, договорились? — Антуан потушил сигарету. — Если бы ты согласилась признать… — …много чести! — тут же выплюнула Адсорбт. — Я всё сказала! Не зарывайся, Эго! Не забывай, что у тебя передо мной обязательства! Когда двери кухни за его спиной закрылись, Антуан прислонился к стене коридора. Хотелось биться об неё головой и орать. Он снова чувствовал себя тупой, маленькой рыбой, оказавшейся в прочных сетях. И по-идиотски утешающей себя идиотской мыслью, что это — сон. По пути в зал он думал о том, можно ли обратиться за помощью к единственному человеку, находящемуся сейчас в зоне досягаемости, который сможет хоть немного ослабить это давление. Да, вполне можно. Но не попросит ли этот человек взамен чего-то, чего он не сможет дать? Хотя, откуда ему наверняка знать, что творится в башке пьяной Идальго, которая в данный момент, ясное дело, скажет «да», отвечая на любой его вопрос. Эти мысли сменились другими — теми, каким жалким слабаком он будет выглядеть и в глазах мэрши, и особенно — в своих собственных. Через полчаса метаний и нервов, так и придя к окончательному решению, Антуан уже не знал, кому молиться и кого благодарить за то, что вечер подходил к концу. Он едва ли не на автомате бегал от одного столика к другому, отвечал на какие-то бессмысленные вопросы, пытался «всё уладить», действительно чуть не переквалифицировавшись в официанта. Ибо — Мэри куда-то запропастилась. А запас терпения даже у самых тихих, пришел в негодность. — Джозеф! — гаркнул Антуан, теряя самообладание. — Какого хера! Ты работать будешь сегодня?! — …я работаю! — старший официант, весь красный, ответил ему так же громко. — …неужели? — скривился Антуан. — Значит так, найди мне Мэри. Сделай что-то полезное. — …с какой радости я буду её… — начал было Джозеф, но под его взглядом замолк. — …кстати, шеф в курсе ваших выкрутасов, так что, если это опять ваши проделки… — Антуан внимательно поглядел на официанта, — ищите утром другую работу! Понял? — …да нужна она нам! Ваша Мэри! — буркнул Джо, покосившись вдруг на столик, который отчего-то ускользнул от его цепкого взгляда, и Антуан весь похолодел. — Мы ж не озабоченные! — …чего?! — и он дёрнул Джозефа на себя, так что тот уронил с подноса стаканы. — …ничё, мне она когда-то от ворот поворот дала, но я не в накладе… — начал тот борзо, но после — мямлил, — я имел в виду, что… она за себя постоит… в случае чего… но за Моро нужен глаз да глаз! Теперь Антуан абсолютно точно не знал куда бежать и за что хвататься. — …где Моро? — …да откуда я знаю? — …ты… слушай меня… — …расслабьтесь, камеры на входах в залы висят! — подсказал тут Джо. — Правда, есть и слепые зоны… — …где?! — снова взревел Эго. — Говори! — …да где угодно… — фыркнул парень, — управляющий решает… В этот момент вальяжной походкой в зал вплыл Габриэль Моро. У Антуана в груди всё оборвалось. Перед глазами встало лицо Мэри, которая говорила ему о том, что Моро распускает руки. И не только их. — …давайте так: я — вам… вы — мне! А, мсье Эго? Антуан сжал пальцы на его рубашке сильнее. — …короче, я узнаю сейчас, где и че, а потом — разбирайтесь. Но — меня не трогать! Договорились? — …ты торговаться решил, сучонок?! Да я вас всех здесь… — …тихо-тихо, мсье Эго! — нагло улыбаясь, сказал Джо. — Работа такая. Каждому — своё. Поймите. Антуан неровной походкой вошел в туалет, открыл сразу несколько кранов, чтобы шум воды хоть немного заглушил противный голосок, скрипящий изнутри: «Переоценил ты себя, красавчик? Ничего. Тот, кому не дано летать, должен быть благодарен, что может ползать!». Вспоминая слова Джозефа, Антуан силился, но никак не мог понять, почему всё, что происходит, для этих людей — норма. Неужели, он так отстал от жизни? Или даже его изощренное восприятие реальности не настолько испорчено, как у них? Он давно пытался понять, когда стал тем, кому не всё равно. И равны ли эти изменения слабости. Видимо, да. Ведь эти люди были ему никем. Что — Адсорбт со своими щенками, присосавшимся к её сиське, что — Моро, которому одна дорога — на нары. Почему ему есть дело до этого дерьма? Антуан пытался найти однозначный ответ. И не находил. Он же убеждал всех вокруг, что всё делает только ради себя. А ради себя он должен был срочно пойти к Идальго и попросить у неё взаймы три миллиона евро. Она бы дала — даже четыре, — он почти не сомневался. Ну, пришлось бы ему с ней, скажем, засветиться где-то или переспать пару раз — ничего. Он бы смог. Или нет? Размышления и самобичевания прервал Джозеф, рассказавший, что управляющий десять минут назад отключал камеры, якобы чтобы «перезапуститься». А Мэри находится в кабинете шефа и пишет заявление по собственному… Отгоняя плохие предчувствия, полезшие изо всех щелей, как засилье крыс, которое когда-то он узрел, и видит бог — уже не забудет, — Антуан дёрнул ручку дубовой двери с табличкой «Шеф Адсорбт». Ничего не произошло. Возможно ли, что Джозеф обманул, когда сказал, что Мэри здесь? Как она вообще смогла оказаться здесь без ведома Жанны? Но уже через пару секунд он отмел ненужные сейчас мысли — услышал всхлипы, доносящиеся из кабинета. — Мэри, простите, можно войти? — осторожно постучав, он снова опустил пальцы на ручку. — …нет, убирайтесь все вон! — Мэри, не глупите… — Антуан, глянув на часы, понял, что вот-вот припрётся старая вешалка, и тогда будет гораздо хуже. — Откройте, прошу вас… нам нужно поговорить! — …я сказала — уходите! Но он не мог уйти. И понял, что сейчас ему придется всё рассказать. Так херово из-за работы он себя не чувствовал очень давно. Эго попытался вспомнить, когда он с таким же треском проваливался по всем статьям. И, пожалуй, кроме тех случаев, после которых закрылся сперва «Прокопий», а после — «Гюсто», не мог припомнить. Но тогда он не считал себя виноватым во всём. Впрочем, вина пришла позже. Сейчас же она съедала его поедом. — Мэри, прежде чем вы примете окончательное решение с заявлением, я бы хотел вам кое-что рассказать… — Антуан обрадовался тому, что сейчас она не видит его лица. — Дело в том, что я… в общем, это я приложил руку ко всему, что произошло с вами… за сегодняшний день! Щелкнул замок. Двери чуть приоткрылись. — …а вы уверены, что о обо всем знаете? — усмешка вышла явно чуть более истеричной. Антуан застыл, не решаясь войти. Начали оправдываться все самые худшие опасения. — …я не должен был скрывать это, но… — он с тревогой увидел, что девушка стоит у окна, теребя тяжелую штору, — я имел неосторожность ввязаться в опасную игру с шефом… короче, мы поспорили, и… так получилось, что моей ставкой стали… вы, Мэри. Простите. Она не дёрнулась. Будто не была удивлена. Будто уже знала. Антуан сделал один шаг по направлению к ней, и уловил, как её всю едва ли не скрутило. И в голове сразу пронеслась мысль о том, что… — Мэри, я понимаю, что… — он тоже чувствовал себя бараном, но считал, что должен высказаться, — с моей стороны — это свинство, ставить на человека, словно на лошадь, но я хотел, как лучше! Клянусь! На его слова она не реагировала. И тогда он понял — случилось кое-что похуже. — Мэри? — Антуан решился приблизиться ещё. — Что-то… Шаги, разносящиеся эхом по коридору, едва не заставили его подпрыгнуть. В следующее мгновение он заметил на столе Адсорбт лист бумаги, исписанный криво, но вполне ясно — это было заявление Мэри. И до того, как снова распахнулась входная дверь, схватил его и, смяв, засунул в карман. — …что, нашли уединённое местечко?! — не успев переступить порог, начала брызгаться желчью Адсорбт. — А там работа стоит! Эго! — …работа — не волк, и в лес не убежит! — ответил он, решив, что терять уже нечего. — …поговори мне ещё! — Жанна, испепелив его ненавистным взглядом, плюхнулась в своё кресло и тут обратила внимание на Мэри, которая всё ещё пребывала в странном оцепенении. — Офонарели в край? За работу! В зале заканчивается ужин! Который ты сам и устроил, Эго! Так что — изволь выйти к гостям! — …подождут эти гости! — Антуан же не сводил глаз с официантки. — Ты больше ни черта не замечаешь, что ли?! Лицо Мэри было крайне бледным. Следы слёз всё ещё виднелись. Губы она искусала почти до крови. Руки были напряжены. Она вжала голову в плечи, но смотрела куда-то сквозь них. — …ах, с этим… — Жанна бросила безразличный взгляд на подчиненную, — я разберусь сама! — …нет уж, — Антуан сделал шаг к столу, — черта-с-два я тебе позволю… — Мэри! — грянула Жанна, напугав и без того напуганную девушку. — Скажите этому недоделанному рыцарю без страха и упрёка… — …я уже написала заявление по собственному желанию… — выдавила тут та, — и могу идти? Антуан поймал, наконец, её взгляд — затравленный, испуганный. И больше всего на свете ему захотелось восстановить справедливость. Здесь и сейчас. Любой ценой. — …нет, Мэри, вы не можете идти! Я вас не отпускаю! — …вы, мсье Эго… — снова начала Жанна, постучав ногтями по столу, — уже всё сделали, что могли! Оставьте девушку в покое! Она и так пострадала… Кстати, можете рассказать, как поспорили на неё, будто на… — …я рассказал! — Антуан, преградив путь Мэри, переключил внимание на Адсорбт. — И попросил прощения! Старуха, кривляясь, откинулась на спинку кресла. — …боже! Извинился! Может, мне медаль тебе выдать? — …мадам, я могу идти? — громче повторила Мэри. — …да вали куда хочешь! — отпустила Адсорбт, но, когда взгляд её уперся в стол, она сдвинула брови. — Где заявление? — …оно было здесь… — Мэри попыталась обойти его, но Антуан нарочно сделал ещё шаг в сторону. — …было да сплыло? — усмехнулась Жанна. — Ну ничего. Бумаги у меня завались! Мэри сглотнула и покосилась на него — Антуан сделал вид, что ничего не знает. — …пиши новое! — и по столу прокатилась ручка. Мэри медленно подняла глаза на бывшего шефа. — …спросите у мсье Эго! — выпалила тут официантка и дёрнулась напролом к выходу. — Где мое заявление! — …нет! — он всё ещё пытался её остановить. — Мэри, я должен… — …никому ты не должен здесь больше, чем мне! — заорала Адсорбт, ударяя кулаком по столу. — Ещё посмеешь мне перечить — новую работу пойдете искать вместе! Антуан знал, что Адсорбт говорит несерьёзно. Но его уверенность в том, что пора поставить её на место, только росла. И такие слова, сказанные на эмоциях, могли вызвать неконтролируемый всплеск агрессии. — …ну, вот видишь, — обратился он к Жанне, — ты сама всё понимаешь… я ж предупреждал тебя, что мы не сработаемся… Мэри явно не желала принимать участие ещё и в их разборках, но Антуан пригвоздил её взглядом к месту. — …давайте, я напишу заявление первым… — сказал Эго, решив пойти до конца, а официантка дёрнулась, как будто её шибануло током, — а нотариуса вы, мадам Адсорбт, вызовете завтра, это не сложно? — …м-мсье Эго, — услышал он, и взглянул на лицо девушки, всё исказившееся гримасой боли, — прекратите, пожалуйста… отдайте моё заявление и… Чем мог закончиться этот разговор оставалось только догадываться. И Антуан резко повернулся к дверям, когда после короткого стука в кабинет вошла… Идальго. Тут затрясло уже Адсорбт — бешенство, которое она грозилась обрушить на него, или — на Мэри, что было вероятнее всего, теперь пришлось затолкать куда подальше. — …мадам Адсорбт… — Амели была пьяна, но не настолько, как ему казалось, чтоб не понимать, что и к чему. Антуан, чуть склонив голову, отошел, пропуская женщину к столу хозяйки кабинета, — мы можем поговорить наедине? — …боюсь, я не вижу в этом смысла… — криво улыбнувшись, выдала Жанна, — и вообще — почему вы здесь? — …ну, потому что я увидела, что мсье Эго ходит за вами как привязанный… а так быть не должно! — Амели могла говорить что угодно и в какой угодно форме — на то она и была мэром. Спорить с ней было бы верхом кретинизма. — И если вы умная женщина, то давайте… — …а давайте без «давайте»! — и старуха встала. — Прошу прощения, мадам Идальго, но… вы, кажется, перепили? — …а вы, и мне уже не кажется, — сказала мэрша, яростно сверкнув глазами, — забываетесь, кто перед вами! — …хорошо, мсье Эго я больше не задерживаю… — елейным тоном принялась вещать Адсорбт. — Если он вам так нужен — забирайте! Амели повернула голову и глянула на него. — Мэри, идёмте, — Антуан успел увидеть, как вспыхнули щеки Адсорбт. Мысли взвились снежным вихрем. Неужели, Амели заметила неладное, только издали глядя на них с Адсорбт сегодня? Или — по провокации на конференции? Или — потому, что ей вдруг так сильно захотелось с ним поразвлечься? Да и вообще — с какой стати она решила, что он скажет ей «да»?! Антуан мотнул головой, желая поскорее избавиться от этих нелепых вопросов. — …ну и зачем вы это сделали? — тишину нарушила Мэри. — …вы про заявление? — устало отозвался Эго. — Я просто считаю, что вы заслуживаете большего, и Адсорбт должна это видеть… — …мсье Эго! — она всплеснула руками. — Мне плевать на неё! И на… — …и на меня тоже? — усмехнулся он. — Ничего, я всё понимаю. — …н-нет, мсье Эго… — сконфузилась Мэри, — не на вас, а на работу! — …у вас есть другие предложения? Более выгодные? Она отрицательно покачала головой. — …у вас, мсье Эго… я вижу, есть предложения, — после продолжительной паузы эти слова прозвучали несколько двусмысленно, — куда более выгодные, но вы… Антуан поправил очки, посмотрев в глаза Мэри. — …я не звал на помощь мэра, если вы об этом! Официантка прикусила язык, опуская голову. — …простите, я… — …нет, это я должен извиниться! — …вы, мсье, уже это сделали не единожды… — пролепетала Мэри, смущая и его, и себя, — вам… не за что извиняться! Мы уже привыкли к тому, что здесь все и каждый — это расходный материал! Не люди. И уж тем более — не ценные кадры. Так что этот спор — просто спор! И забудем, ладно? — …но я намерен это исправить! — серьёзно произнес он, хотя, казалось бы, куда уж ещё добавлять — слишком много пустых обещаний. — …если Адсорбт что-то решила… — цокнула языком Мэри, — её не переубедить. Вы сами знаете! — …а я думаю, что у Идальго есть подходящее средство… Мэри сомнительно вскинула брови. — …считаете, что шефа временно отстранят от работы? — …расскажите мне, что произошло… — опять начал Антуан, понимая, что она либо закроется и ни черта не скажет, либо — выдаст всё и сразу. — Вы куда-то исчезли… а после… — …я не хочу об этом… — …это Моро? — моментально догадался он. Мэри, не глядя на него, отошла к противоположной стене коридора. — …можно дать этому ход, я бы сказал — нужно… — тихо выговорил Антуан, внутренне матеря себя на чем свет стоит — какого черта он лезет в душу, если его не просили. — Слышите? Если вы только готовы дать показания, то Моро окажется там, откуда вышел совсем недавно! Я лично прослежу! Мэри! — …я не хочу… — опять сказала она, обнимая себя руками. — Не хочу снова оказываться в этой… грязи! Антуан сжал кулаки в карманах брюк, чувствуя, как поднимается в нем ярость, застилая глаза. Тут сработал его смартфон. Тренькнуло уведомление. И затем ещё одно. — …и я очень прошу вас, мсье Эго… — Мэри отлепилась от стены и жалобно поглядела ему в глаза, едва не заревев, — не надо об этом рассказывать… умоляю! И защищать меня не надо! — …так-так-так, успокойтесь… никому я не собирался ничего рассказывать, глупостей не говорите… — он вытащил телефон, мысленно приказывая и себе успокоиться, — то, что творит ублюдок-Моро — недопустимо. Понимаете? Он же позорит всех кулинарных критиков! Тыкая по значку «сообщения», Антуан уже предчувствовал что-то не совсем приятное. Особенно, когда увидел имя отправителя. Но текст, написанный явно в большой спешке, привёл его к мысли, что это точно конец: «Мы в ветеринарке! Из-за тебя ему стало плохо! Если Микро-Шеф умрёт — я убью тебя, Эго!».