Покой нам только снится!

      В окне особняка, принадлежавшего некогда Джеймсу Вулфу — он вынужден был покинуть его несколько недель назад — горел огонь. Огонь в прямом смысле — на подоконнике стояла жестяная банка из-под консервов, в которой тлели спрессованные щепки и обрывки каких-то бумажек. Её слабый дрожащий свет вылавливал из темноты сидящего в старом офисном кресле кролика, на коленях у которого лежала позавчерашняя газета. Читая её, кролик то брал банку с подоконника и подносил её поближе к газете, чтобы выловить какие-то отдельные куски текста, то, отставив бесполезный самодельный светильник, подсвечивал себе не менее тусклым фонариком. Он уже явно садился, но запасных батареек почти не было. Фонарик тоже был самодельным — картонный цилиндр с лампочкой накаливания, прикрытой кусочком бутылочного пластика, и полоской фольги, служащей выключателем.       Наконец кролик сбросил с колен на пол раскрытую газету:       — Б…ь… Мне только не хватало к такому… — он встал и подошёл к окну, на котором тлела древесно-бумажная смесь. Огонёк слабо осветил его лицо, изуродованное самой жизнью. — Проклятье… Как же я устал…       — Скоро отдохнёшь, — многообещающе сказал кто-то из дальнего конца комнаты.       — Я триста раз просил не говорить мне ничего в спину.       — Прости, друг, — из темноты показалась фигура в голубом брезентовом плаще до пола. — Иногда так сложно удержаться…       — Понимаю. Как ты думаешь, когда можно будет вскрывать карты?       — Нескоро. Очень нескоро. Пока что нам стоит обождать… не знаю, правда, сколько. Но как же мне надоело прятаться в тени…       — Друг, — тяжёлая лапа второго зверя легла на плечо кролику, — скоро всё закончится. Скоро.       — Да… Мне просто всё надоело.       — Мы не должны впадать в отчаяние. Ты прекрасно это знаешь.       — Да. Знаю… — кролик грустно вздохнул.       — У меня тоже была семья. Теперь мы все — иные…

***

      Похоронная процессия медленно шла по влажной, слегка пружинящей под ногами земле. Закрытый гроб с телом Оскара несли лично Оливер и Джеймс Вулф. Они же единственные готовили тело к погребению. Говорили, что Оскар получил в последней схватке с террористами страшные раны, так что подготовку к похоронам лучше было возложить на ограниченное количество зверей. Оба брата были чертовски — что естественно для похорон — мрачны. Так странно было видеть просоленных старых авантюристов в чёрных траурных костюмах.       Идущая в середине колонны Джуди всхлипывала и вытирала красные припухшие глаза платком. Бонни обнимала её за плечи, грустно глядя на гроб. Она не любила зятя, но и смерти ему не желала. Фред тёр друг о друга скрежещущие манипуляторы, чтобы хоть как-то успокоиться. Стоящая рядом Джил безо всякой застенчивости материлась в голос — на окружающих ей было плевать. Мартин ходил взад-вперёд, вырывая кустарно вделанными в подошвы ботинок шипами целые куски дёрна. Глаза цвета заката не просыхали от невольных слёз — один из лучших друзей Оскара, он не мог поверить в такое. Джон на похоронах отсутствовал — ушёл в глубочайший запой, заперевшись на чердаке своего дома и сидя там в обнимку с бутылкой.       Гроб опустили на землю. Друзья и родные усопшего стояли вокруг, предаваясь воспоминаниям. Длилось это не менее десяти минут. Потом Фред дал отмашку:       — Довольно. Его дух отошёл.       Вулфы опустили гроб в могилу и споро закидали его в четыре лапы землёй.       …Джуди оторвалась от пластикового ведёрка с яблочным мороженым, которого она слопала за последние несколько часов чертовски много. Это уже было чревато тем, что заболит живот, но крольчихе было всё равно. До похорон у неё ещё оставалась какая-то надежда на возвращение Оскара. Теперь она была утрачена.       — Джу?       — М-м-м? — промычала женщина через набитый мороженым рот.       — Долго будешь проблемы заедать?       — Фред, — по голосу Джуди узнала брата, — что я ещё могу сделать?       — Не впадать в депрессию! Знаешь, сколько я друзей потерял? Если бы ты знала, сколько среди них было асов своего дела, которым никто из нас не годился в подмётки…       Из нагрудного кармана рубашки Фреда показались несколько фотографий.       — Тебе стоит увидеть. Мы фотографировались каждый год, чтобы узнать, сколько из наших не вернулись.       На первой фотографии было несколько десятков разных зверей. Возглавлял их лев с седой гривой, улыбающийся во весь полный клыков рот. Справа от него стоял — тогда ещё стоял — Фред, держащий обеими лапами что-то вроде железной секиры, словно сошедшей со страниц книги о холодном оружии. Слева — ничуть не изменившийся Джон Уилкинс, жующий губами кубинскую сигару. А вот сзади… Сердце Джуди тревожно забилось. Сзади тогдашнего крёстного отца стоял Блэкджек, уже тогда носящий кожанку и мотошлем. В лапе у него был тяжёлый крупнокалиберный пистолет, направленный в небо.       — Он никогда не любил фотографироваться, но на общие собрания приходил всегда. Говорил, что хочет оставить свой след в истории банды.       Джуди всхлипнула.       — Знаешь, почему я ценил Оскара и считал его своим лучшим агентом?       — Ну?       Фред подъехал к окну и несколько секунд молчал.       — Знаешь… Когда я рассказал тебе о повреждении позвоночника… В общем, я сказал тогда неправду. Позвоночник мне сломал Оливер Вулф. Ударил в спину ножом. И вот… Тогда я сумел набрать «911». Но врачи явно не поспевали. Я уже видел свет в конце туннеля, — Фред нервно усмехнулся, — когда услышал знакомый рёв байка. Оказалось, Блэкджек проезжал мимо. Увидел меня, истекающего кровью, кое-как иммобилизовал и вообще оказывал помощь до самого приезда врачей. Обезболивающее ввёл, успокаивал — сама понимаешь, какой это болевой шок…       Пауза.       — В больнице я мало-мальски оклемался. И первое, что узнал — Блэкджек не отходил от моей койки. Срулил буквально за минуту до того, как я пришёл в себя. Да и то… Как выяснилось, он успел, пока я валялся и матерился в бреду, снять первые информационные сливки, провести запись моего бреда и положить запись на стол генерала СБ.       Пауза.       — Заметь, что Оскар вёз важное донесение для тогдашнего крёстного отца. За опоздание его могли чикнуть. Но он увидел зверя, которому нужна помощь, остановился и помог. Рискуя жизнью. И я… — впервые в голосе Фреда послышалось какое-то чувство, — я… я помог ему в ответ. Продвинул по лестнице в СБ…       Пауза.       — Но это в прошлом. Теперь Оскара нет.       — Смею надеяться, что там ему лучше, — Джуди мало-мальски успокоилась, но голос её всё ещё звучал сипло.       — Там ничего нет.       — Возможно. У меня был шанс… — Джуди запнулась. — Погоди-ка! Когда ты попытался убить меня, Джона и Вики… ты ведь не мог не знать, что я — твоя сестра! Ты был на моём торжественном приёме в полицию!       — А я всё ждал, когда ты догадаешься… — меланхолично заметил Фред. — Да, я знал, что ты — моя сестра.       Джуди мгновенно вскипела, сразу забыв о трагедии сегодняшнего дня, но Фред прервал её движением лапы-манипулятора:       — Прежде чем ты меня убьёшь, позволь мне высказаться. Да, я сознательно отправил тебя тогда в пыточную и дал после этого шанс сбежать. Мне нужна была гарантия, что ты немедленно подашь заявление о похищении, насильственном удержании и применении пыток. Тогда это могло вызвать сильнейший резонанс. У меня были подведены солидные мины в полиции… В общем, тогда я имел шанс быстро избавиться от нескольких опасных конкурентов. Да, я прекрасно знал, что тебе будет больно… Но что мне оставалось? Я и так дал Аннет распоряжение не измываться над тобой слишком уж жестоко. Прости, сис…       Впервые Крёстный Отец показался Джуди сгорбленным параличом старым кроликом. Она знала, что брат старше её самое больше на три года, но всё же…       — Разумеется, — Джуди подошла к Фреду сзади и положила лапы на его деревянные плечи. — Тебе повезло — ровно сегодня я не в настроении убивать.       — Спасибо, сис, — ответил кролик. — Мне тяжело было нести всё это на себе…       — Я понимаю. Но постарайся в следующий раз не позволить жажде власти затмить твой разум.