Юнги с усилием открыл глаза. В голове сразу взорвалась яркая вспышка боли, из-за которой ему пришлось зажмуриться. Он не мог почувствовать кончиков пальцев на ногах, руки с силой сжимали простынь, а сердце судорожно билось от страха, словно птица в клетке. Мин не знал, где он и что с ним произошло. Он не мог вспомнить, что с ним происходило вчера. Он не мог. С новой попыткой открыть глаза, перед ним появились лишь размытые белые пятна. Тяжело дыша, Юнги пытался успокоиться. Жизнь начала медленно течь дальше по его телу. Он наконец смог почувствовать свои ноги, а с ними и холод. Размытые пятна начали принимать форму и четкость. К нему вернулся утерянный слух и он, словно первый раз в своей жизни, услышал звуки дождя и капли, которые настойчиво барабанили по окну.
Мин огляделся: белые стены и потолок, странная серая дверь без ручки, раковина с зеркалом, деревянный стол со стулом и он, что, по всей видимости, лежит на кровати. Из его рук торчат маленькие трубки, которые ведут к большому компьютеру и к капельнице. Несмотря на свое присутствие здесь, палата выглядит пустой. Пустая тумбочка, стол и раковина. В такой обстановке он сам себе кажется лишним. Юнги бы хотел вспомнить вчерашний день и то, как он тут оказался.
Неожиданно для него, дверь открылась, только без характерного скрипа, она просто съехала в сторону с шорохом. Юн от такой картины вздрагивает и не может ничего сообразить. В плату заходит высокий мужчина в белом халате и с копной бумаг под рукой. Он с интересом смотрит на него из-под серебряной оправы очков. Его светло-русые волосы спадают на глаза, а длинная серьга качается от походки. Мин смотрит загнанным зверем и никак не может разжать руки. Между тем, мужчина садится на стул, кладет бумаги на стол и поворачивается к нему.
— Много вопросов? — спрашивает незнакомец.
— Очень, — охрипшим голосом отвечает Мин и сам впервые будто осознаёт, как он звучит.
— Вы — Мин Юнги, а я ваш лечащий врач — Ким Тэхен, — представляется мужчина. — Что-то вспоминаешь, хён?
— «Х-хён»? Вы же заметно старше меня, — он сводит брови к переносице, а Тэ лишь тихо смеется.
— Нет, боюсь, это ты намного старше меня, да и кого-либо в этом мире, — Мин не верит его словам, считает это за шутку и даже улыбнуться пытается. — То есть ты действительно ничего не помнишь? — пациент качает головой. — Видимо, эксперимент прошел очень даже успешно.
— К-какой эксперимент?
Юнги ничего не помнит. Он не знает этого мужчину, хоть тот и представился его доктором. Он не знает, где он, хоть и видит, что это больница. Он ведь не может быть старше всех? Что это за шутка? Кто ее придумал? Почему он в больнице и, фактически, привязан к постели всеми этими трубками? Юнги не понимает.
— 7-ого сентября 2019 года, ты пришел в эту клинику, — Ким начал ему что-то объяснять, потирая свои шершавые пальцы. — Согласно записям, ты был совершенно здоров, хоть и выглядил так себе. Заполнил нужные бумаги и согласился.
— Согласился на что?
—
На заключение в криокамере сроком в сто лет.
У Юнги перехватило дыхание. На секунду мозг будто отключился. Тысячи вопросов кружат ему голову вихрем и от этого она словно разрывается. Какой сейчас год? Что с его родными? У Мина режит сердце у него это проклятая мышца болит и ноет. Почему он согласился? Зачем? Ему бы ударить себя со всей силы, да в сон вновь провалиться, но он только сжимает простынь сильнее. Ему бы кричать, но голос пропал куда-то. Ему бы смеяться, но не верится как-то в шутку эту.
— Поразительно, как ты вообще выжил. Все до тебя просто умирали в этих камерах, но не ты, — Тэхен смотрел на него с интересом. — Не думаю, что ты хотел жить, раз согласился на это, — он отвёл взгляд к окну, где шел дождь. — Во время перестройки больницы, твою криокамеру переставили в подвал. Она питалась от генератора, так что ты выжил. Потом тебя нашли и вот, спустя сто лет, она открылась. Я был там тогда. Ты просто трупом упал на пол и мы думали, что ты умер, — Ким еле заметно улыбнулся. — Но пульс был, слабый совсем, однако я настоял на том, чтобы ты жил дальше, — он посмотрел на Мина с каким-то сожалением, словно извинялся за это.
— Зачем? — бесцветно спросил Юн и повернул к нему свою черную макушку.
—
Я хотел узнать, что могло так двигать человека, чтобы он запер себя в тесной камере на сто лет от всех друзей и родных, — врач ответил честно, не скрывая ничего.
— Зря тогда оставил меня, я всё равно ничего не помню.
— О нет, — Тэхен усмехнулся. — Ты помнишь. Одним из пунктов договора было то, что твою память запечатают, — Ким вздохнул. — Иначе говоря, чтобы спасти все твои воспоминания, их пришло заточить глубоко в твоём мозге. Для этого тебе дали специальный препарат ну и без пары психотерапевтов не обошлось.
— И как же мне вспомнить?
Юнги не знал, правда ли всё это и хочет ли он всё это вообще вспоминать. Счастливый человек не стал бы добровольно заперать себя на кучу лет. Но не зная прошлого, он не сможет двигаться дальше в будущее. Хотя о каком будущем может идти речь? Он наверняка станет той самой крысой для экспериментов дальше. Мин такого будущего не хочет, но хочет узнать себя, того, каким он был сто лет назад.
— Кодовое слово, — отвечает врач. Если я скажу это слово, то твоя память вернётся.
Юн громко сглотнул. Ему страшно. Страшно от того, что он может узнать о себе. Вдруг он какой-то серийный убийца? Вдруг он был преступником? Но вдруг у него была семья. Жена и дети. Вдруг? Вдруг у него была жизнь.
— Говори, — Юн говорит твердо, готовясь получить такой удар, который он вряд ли способен пережить.
—
«I have had».
Внезапно в его голове что-то взорвалось яркими красками, пытаясь выбраться наружу. Нестерпимая боль резала виски. Он сильнее сжал простынь и закричал. В глазах всё разом потемнело и вместо четкого изображения палаты, появились они —
воспоминания. Их звуки, звуки голосов людей, которых он когда-то любил. Их лица, лица, в которые он вглядывался днями напролет. Всё это, навалилось на него не подъемным грузом и пытается его раздавить на щепки. На уголках глаз выступили слезы, а он всё также тяжело дышал, пытаясь собрать себя заново и с новыми пазлами его, так и не ставшей счастливой, жизни.
—
У меня была семья, — неожиданно выпалил он из себя. Тэхен всё сидел рядом и смотрел на него, зная, что не может ничем помочь. — У меня была семья. Они заботились обо мне. Любили. Помогали, но отвергли из-за моей мечты, — Юнги пустым взглядом сверлил потолок, вспоминая первое и самое дорогое — семью. — Они не верили, что у меня получится. Говорили, чтобы я не молол чепухи и что жизнь меня поломает. Что ж, она всё-таки меня поломала, — он вымученно улыбнулся.
Мин вспоминает то, как сильно он любил свою семью. Это ведь, самое дорогое, что у него было. Мама, папа и старший брат. Его мать постоянно шутила, брат поддерживал, но отец мог только осуждать. Он помнит, все свои дни рождения с ними. Он помнит, как ему нравились сидеть рядом за просмотром фильма. Он всё это помнит, как и то, что они не хотели принимать его мечту. А ведь мечта — то, что заставляло его двигаться дальше. Его маленький двигатель, без которого он заглохнет посередине дороги. Однако человеку всё равно нужна семья. Ее ведь не заменить ни деньгами, ни карьерой, ни даже друзьями. Это более высокий уровень. Она же как звёздочка в созвездии — не будет её, не будет и всего неба.
—
У меня были друзья, — Мин устремляет взгляд на дождь, который так и не перестал лить. — Они вырвали меня из этой ямы одиночества и навязчивых мыслей. Каждый день я не выключал телефон, чтобы не дай бог, не пропустить их звонок. Всегда хотел увидеть от них смс. Я хотел им помогать, чем только мог и я помогал. Они собрали меня. Стали своеобразной семьёй. Мы шутили вместе, мы были все вместе. Друг за друга и против всех. Мы считали себя непобедимыми. Рыцарями ночи, для которых сон всего лишь пустяк. Однако потом, каждый из них, пошел своей дорогой. Ушел из братства рыцарей в темных доспехах. Перестал звонить и шутить. Они начали жить своей жизнью. Я так отчаянно пытался их удержать, склеить вместе, но не получилось. Они ушли. И каждый из нас стал сам за себя и против всех.
Юнги улыбается тому, какими же они были наивными. Как его тогда радостно все приняли. Он чувствовал себя важным для них. Чем-то столь маленьким, но неотъемлемым в чужой жизни. Странно это всё-таки. Если хоть один человек уйдет, в твоей душе останется большая дыра и сразу всё не то и не так. Ведь мы так много делаем для своих друзей, даже то, что не стали бы делать ради себя. Но они ушли и Юнги больше никогда не сможет сказать им, как же сильно он ими дорожил.
—
У меня была любовь, — Мин зажмуривает глаза. — Наверное, это было именно тем, что добило меня окончательно, — Тэхен не сводил с него взгляду. Ему было интересно вот так легко узнать чужую жизнь. Он не хотел перебивать чье-то столь больное чистосердечное. — Знаешь, он заметил меня сразу. Среди всех. Улыбнулся мне улыбкой широкой как мир и протянул руку. Я, наверное, привык к тому, что никому до меня и дела нет. Я просто был, а потом уходил. Но он заметил. Среди толпы. Именно поэтому я так быстро доверился и привязался. Я думал, что вот оно, мое счастье. Я был готов дарить ему целый мир ежечасно, лишь бы это было не напрасно, — хрустальная слеза скатилась с его щеки и он судорожно вытер ее рукой. — Но таких как я, у него, оказывается, были миллионы. А я ведь ничем не отличаюсь. Я ведь ничем не интересен. Я мог только наблюдать и волноваться так сильно, что руки тряслись, — Мин мягко улыбнулся. — Чертов собственник, я построил у себя в голове мир, где он мой, а я его. Только вот разбился этот мир слишком быстро и, не успев возродиться, рухнул вниз.
Если ты знаешь, что человек никогда не будет твоим, любить его можно бесконечно долго. Когда же Юнги наконец запомнит, что люди не будут его любить. Особенно те, которых любит он. Он просто мечтал о счастье. Думал что боги наконец прислали ему нужного человека после всех этих страданий. Но нет. Как же легко влюбиться. Хватает всего секунды, а чтобы разлюбить бывает и целой жизни не хватает. Юнги например и ста лет не хватило. А это больше, чем человеческая жизнь.
—
Убей меня, — старший посмотрел на Кима, а в глазах тех безразличие и пугающая пустота.
— Уверен? — нет, Тэхен бы не стал отговаривать. Он может его понять, как и то, что желание жить в этих самых глазах, нет вообще. Какая разница: сегодня, завтра, через сто лет?
—
Да, — его голос не дрогнул. — Все, кого я когда-то любил — мертвы и лежат под землёй. Я вряд ли смогу ужиться в этом новом и пугающем меня мире. Мое жизнь застыла где-то там, сто лет назад. И умереть я должен был тогда же, — он, наконец, отпустил простынь из рук. — Ты просто послушал чью-то исповедь, чистосердечное Мин Юнги — человека, который проспал все лучшее моменты своей жизни. Так не будь таким как я и живи в том времени, где должен. Цени тех, кого любишь. Ведь однажды ты проснешься, а их уже никогда не будет рядом, — Юнги повернул голову и снова посмотрел в потолок, последний раз видя мир таким, каким он был сто лет назад.
Тэхен неторопливо встал со стула и подошел к кровати старшего. Он лишь на миг посмотрел на человека, который потерял все за одну секунду, а на самом деле, за сто лет. Ким нажал красную кнопку на компьютере, тем самым лишая страданий одного несчастного покорителя времени. Грудная клетка Юнги начала вздыматься всё тяжелее и медленнее, пока не остановилась. Удивительно, как она только кнопка может лишит кого-то жизни.
Внезапно в палату зашла медсестра и испуганно посмотрела на врача.
— Записуй: «8 сентября 2119 года: Пациент Мин Юнги скончался от остановки сердца. Время: 9:28», — Тэхен с сожалением взглянул на него, человека, что всё потерял, и вышел из палаты.
***
Воспоминания о человеке всегда остаются в твоём сердце и в твоей памяти. Горько и больно осознавать, что человека больше нет рядом. Ты больше не увидишь его, ты будешь помнить его таким, каким он был. Самое главное: успеть все сказать во время, попросить прощения, потому что потом будет поздно, ты сам себя будешь упрекать, что когда-то, что-то не договорил. Каждый из нас думал о том, чтобы вот бы вернуть несколько дней назад и все бы было по-другому, нет, не было бы, мы начинаем задумываться об этом только когда с нами это происходит. И тебе хочется провалиться сквозь землю, но это невозможно. Мы думаем, что успеем попрощаться. Мы думаем, что успеем обнять напоследок. Мы думаем, что успеем сказать «Я люблю тебя». Мы много думаем, но ничего не успеваем. Цени каждого человека, который появится в твоей жизни, и люди, которые ушли оттуда, откуда нет пути назад, будут тебе дороги. Кто бы что не говорил, тебе всегда будет больно говорить о них, проходит время, но ты будешь помнить. Будь благодарен им, что они были в твоей жизни, они научили тебяя бороться до конца, даже если выхода больше нет, каждый из них преподал тебе урок, который ты навсегда запомнишь. Человек научил тебя всему, что знал сам, а потом ушёл, безвозвратно. Так напиши им, прямо сейчас, как сильно ты их любишь,
потому что потом ты можешь не успеть.
`°•~_____«The End»_____~•°`
