Механический инстинкт

      Они продвигались вперед по коридору, здесь негде было прятаться, столб затхлых запахов забивал ноздри, затрудняя дыхание, полутьма создавала на мрачных стенах пугающие тени, странное механическое шуршание и гул слабых лампочек над головой, которые с надрывом старались освещать широкие коридоры, давили на запутавшееся сознание, и каждый подозрительный звук пускал всполох мурашек по спине. А еще казалось, что где-то вдалеке очень тихо играет музыкальная шкатулка, проигрывая снова и снова надоевшие ей самой ноты.       Бэтмен шел впереди, постоянно осматриваясь в поисках нужной двери, он на бегу изучал карту, присланную Альфредом, и пытался найти нужную комнату. Где-то здесь должно было быть подсобное помещение, оно должно было располагаться недалеко от Призового уголка. Джокер шел чуть позади, не издавая лишних звуков, двигался так беззвучно, что Брюс был готов восхититься этой способностью, если бы не был так озабочен поисками укрытия.       Чуть позади них, прямо под потолком послышались чьи-то шаги; эти звуки бьющегося друг о друга металла нельзя было ни с чем спутать — аниматроник двигался по вентиляции прямо за ними.       — Это тот комок проводов с лисьей мордой ползет, — тихо и очень злобно проговорил Джокер, подняв голову и прислушавшись.       Бэтмен не ответил — не было времени: шаги становились громче, зверь, преследующий их, мог услышать речь. Они прошли дальше, и дверь буквально из ниоткуда возникла по левую руку, появившись в свете взволнованно мигавшей лампочки.       — Сюда, — позвал Брюс, шмыгнув внутрь, а Джокер мгновенно последовал за ним. Бэтмен быстро закрыл дверь, но не стал ее захлопывать, а осторожно прикрыл до щелчка замочного язычка. Джокер не попадал в поле зрение Брюса, и он на мгновение напрягся, но вскоре услышал вздох Джокера позади себя, а может, это был чих — он не разобрал и просто прислушался к тому, что происходило за дверью.       Сначала было тихо, но через секунду-две грохот чего-то металлического завладел вниманием. Бэтмен оглянулся и посмотрел на Джокера очень серьезным взглядом, который, должно быть, ощущался даже сквозь маску. Джокер в ответ скривил такое лицо, по которому легко было догадаться, что он хотел бы озвучить.       «По-твоему, я — идиот? Я не двигаюсь».       Брюс отвернулся и снова встал лицом к двери, он хотел закрыть ее на замок или простую щеколду, но ни того, ни другого там не оказалось, даже если что-то подобное раньше и держало дверь закрытой, сейчас ничего не осталось. Пришлось давить на дверь своим собственным весом и надеяться, что Лиса их не услышит, не учует и пройдет мимо.       В первую очередь послышались радиопомехи, звучащие четко и неприятно. Затем стали выделяться ее шаги с той стороны: скрежет когтей об пол, скрип металлического каркаса звучали отчетливо, и становились они все громче. Брюс даже не заметил, как пот выступил у него на лбу; он был слишком напряжен и, возможно, даже напуган; боль в руке практически не чувствовалась. Превратившись целиком в слух, он ждал — надеялся — что аниматроник пройдет мимо. Крошечная одинокая лампочка, прикрепленная в задней части комнаты к стене, ошалело моргала, погружая комнату из света во мрак. То существо подходило прямо к двери, помехи продолжали шуршать, расстраивая все нервы; Брюс стиснул зубы и ждал, готовясь вновь сражаться, но вскоре понял, что все звуки затихают, а лампочка постепенно перестает моргать и успокаивается.       Он ждал еще некоторое время, желая убедиться, что все нормально. Больше ничего не происходило — и это обнадеживало. Они были в безопасности какое-то время. Бэтмен обернулся к Джокеру и только теперь мог оценить место, в которое сам их затащил.       Брюс, когда вбегал внутрь, даже не заметил, насколько жутковатым было это помещение. Наверное, это склад для запчастей и других аниматроников, находившихся в нерабочем состоянии. Скорее всего… Брюс видел страшные, скрытые полумраком части механических тел; руки-лапы, ноги, головы, глаза, спутанные провода и еще множество различных деталей, предназначенных для починки аниматроников, которыми был усыпан весь пол и которые шуршали под ногами Джокера, когда тот подошел к одной из полок, рассматривая поломанную голову медведя, похожего на того, что стоял на сцене.       Бэтмен окинул Джокера быстрым взглядом, замечая сильно порванный костюм, который до недавнего времени выглядел потрясающе, небольшие раны и порез, кровь из которого, вероятно, сам Джокер размазал по щеке. Он напряженно рассматривал маски разобранных роботов и успокаивал шумное дыхание.       Брюс вновь обратил внимание на укушенную руку, она адски горела. Взглянув на нее повнимательнее, Бэтмен понял, что перчатку можно смело выбрасывать: она разваливалась на куски и была совершенно бесполезна. Кровь капала на пол, ее заглушали мерное гудение лампы и нескончаемые звуки чего-то механического, непрерывно доносившегося откуда-то из пиццерии — может, так работал генератор электричества?       Бэтмен прижался спиной к двери и принялся снимать перчатку, украдкой поглядывая на Джокера и части роботов, чьи пустые глазницы, казалось, пристально за ним наблюдали. Он зашипел от боли, когда края перчатки задели рану. Джокер тут же устремил к нему глаза, в которых сверкнули зеленоватые огни. Брюсу показалось, что они на самом деле искусственные, раз обладали таким нечеловеческим оттенком, словно высококачественные линзы. Но он знал, что они настоящие и прямо сейчас следят за его действиями.       Рана выглядела так же плохо, как и ощущалась; кожу разорвало в местах соприкосновения с зубами, искалеченная плоть разъехалась в стороны и выглядела отвратительно, кровь шла обильно и, заляпав полруки, продолжала струиться на пол. Брюс почувствовал слабость и леденящий кожу пот, проступивший на спине, но пока он находился в приемлемой форме. Будет достаточно перевязать рану и немного отдохнуть.       Когда перчатка освободила руку, легче не стало ни насколько. Выкинув ее, Брюс задумался, чем ему перевязать рану: у него ничего подходящего с собой не было, если не считать собственный плащ.       Джокер недолго следил за ним в безмолвии, но когда тот принялся здоровой рукой собирать плащ, сказал:       — Готов крылышки свои оборвать из-за маленькой ранки?       Он издевался — наверняка, хотя Брюс по тону его голоса подвергал это сомнению, но в любом случае слова Джокера его не порадовали. Он решил промолчать, скомкав в кулаке край плаща, задумавшись, как будет отрывать от него полоску ткани, ведь она прочная — голыми руками не порвешь, если только не воспользоваться бэтарангом.       Брюс пытался не обращать внимание на Джокера, выражение лица которого все равно было не разобрать даже при том свете, которое создавала лампочка. Он старался сохранять спокойствие и безразличие, в конце концов в его привычки не входило показывать врагам слабость. Даже в нынешних условиях. Но вдруг Джокер, некоторое время наблюдая за Бэтменом, достал нож и, закатав рукав своего пиджака, принялся отрезать кусок ткани от рубашки. Бэтмен в ступоре смотрел на это.       — Не стоит тебе портить свой костюмчик, Бэтс, он мне слишком нравится, — подал голос Джокер и, оторвав нужный кусок ткани и убрав нож, встряхнул полученный лоскуток. — Это натуральный хлопок, совсем новый.       С последними словами Джокер подошел к Бэтмену и быстро перевязал его руку, которую тот был готов в любой момент вырвать в недоверии, но остался неподвижен. Джокер перевязывал чуть грубовато и причинял боль, но Брюса она уже волновала не так сильно, гораздо необычнее было то, что Джокер вообще решил помочь. Он стоял так близко, что Брюсу стало неловко. Он был сконфужен и напряженно смотрел то на руки Джокера, то в его лицо. Закончив, Джокер так серьезно взглянул на Бэтмена, что последний было подумал, что это вовсе не тот человек, с которым он сражался много лет, но вскоре Джокер улыбнулся своей узнаваемой улыбкой, и Брюсу стало легче. Привычнее.       — Вот теперь мышка может отдохнуть. — Джокер оскалился, спрятав руки за спину. — Кошек я здесь не видел, но вот лúсы очень любят мышатину.       Он хихикнул и расслабленно глянул на Бэтмена. Брюс окинул профессиональным взглядом повязку и отметил, что вышло неплохо, однако ткань все равно довольно быстро пропиталась кровью, но этого должно было хватить до того, как они смогут выбраться отсюда, не лишившись головы.       Брюс не хотел отходить от двери. Он знал: где-то там бродят аниматроники и ищут их, если они их найдут — сделают это без проблем, ведь дверь не закрывается, а Бэтмен находился не в самой лучшей форме. Это отвратительно.       Бэтмен оставался на месте. Ему очень хотелось сесть, но он не мог сделать этого первым, не решаясь настолько поддаваться усталости, когда рядом находился Джокер. Клоун, возможно, чувствовал это, а, может, он сам устал и вскоре присел на пол, так же без доверия глядя на Бэтмена. Брюс последовал за ним, не разрывая зрительного контакта, и, прижавшись спиной к двери, позволил себе выдохнуть.       Брюс более внимательно осмотрел Джокера. Он заметил испачканные кровью перчатки, пиджак скрывал бóльшую часть возможных ран, но сам он был порванным, грязным, что давало понять, что Джокеру досталось от аниматроников не меньше в тот момент времени, когда они с Бэтменом вынужденно разделились.       Брюс хотел задать ему вопрос — очень много вопросов, но Джокер вряд ли мог дать ответ хотя бы на один из них. Он вновь смотрел на маски аниматроников и о чем-то размышлял.       Брюс все-таки озвучил то, что последнее время не выходило из его головы.       — Что это? — Джокер взглянул на него исподлобья. — Почему они хóдят? Зачем?       Это были очень обобщенные вопросы, делившиеся на более конкретные и сложные, которые и интересовали Бэтмена больше всего, но он отчего-то задал не их. Джокер окинул взглядом подсобное помещение, детали роботов и произнес:       — Видимо, их запрограммировали.       — Кто? Для чего?       — Ради шутки? — пожал плечами Джокер. — Какая разница? Сам говорил.       Бэтмен покачал головой: возможно, тогда он и был готов не обращать внимание на происходящее, когда только повстречал Бонни, но сейчас он не мог это просто игнорировать. Аниматроники преследовали их совсем по другим причинам. Может быть, кто-то выдавал их за простых кукол, а те тайно передвигались по пиццерии ночью — но только зачем? Они что-то искали? Или прятали? Может, защищали? Каким образом был устроен их интеллект? Таких технологий еще не существовало.       — Они слишком умные для простых роботов, — заметил Бэтмен.       — Не совсем, — возразил Джокер. — Тот парень, который оставил записи, говорил про «маску Фредди», типа ей надо воспользоваться, если аниматроник подойдет слишком близко. Так вот, та Робо-цыпа не стала меня трогать, когда у меня на голове оказалась маска, она просто ушла. Их можно перехитрить, — произнес Джокер, умолчав детали своей встречи с Чикой.       Брюс никак это не прокомментировал. Он думал. Ему нужна была информация об истории пиццерии, о ее владельце и аниматрониках. Тут что-то не так. Брюс решил запросить информацию у Альфреда, но связь была плохой и постоянно прерывалась. Лампочка в комнате начала громко гудеть и быстро подмигивать: в проводке резко скакнуло напряжение. Это снова началось. Кто-то из аниматроников находился рядом. Брюс уже давно понял, что эти две вещи друг с другом связаны. Нужно было прятаться или бежать — но куда?       Гул механических шагов достиг ушей и становился громче, Джокер не усидел на месте, а вскочил на ноги и прислушался. Таким напряженным этой ночью Бэтмен видел его слишком часто... Он тоже поднялся, продолжая подпирать собой хлипкую дверь, его рука все так же была охвачена пламенем боли и не давала возможности от себя отдохнуть. Брюс сконцентрировался на шуме за дверью, встретившись глазами с Джокером, которые выражали тревогу. Джокер тоже прислушивался. Были слышны шаги, скрежет металла о металл и какие-то еще звуки, заполнившие всю пиццерию, издаваемые, казалось, самими стенами, будто пиццерия — живое существо, и они прямо у него в глотке, пытаются увернуться от острых зубов.       В это небольшое помещение кто-то хотел войти: Брюс почувствовал, как дверь неторопливо толкают вперед, и ему пришлось упереться ногами и попытаться удержать ее. Толкать вдруг перестали — аниматроник отступил. Брюс чувствовал, как сердце бьется у него в горле, он взглянул на Джокера, понимая, что и того одолевают похожие эмоции.       Вдруг в дверь ударили с бóльшей силой, Бэтмена бросило вперед, но он не упал и продолжил держать ее. Удар повторился, и Бэтмен сжал зубы от усилий и боли. Так они долго не продержатся, нужно было что-то срочно предпринять. Джокер сообразил быстро и, должно быть, с реактивной скоростью нашел подходящие маски аниматроников и бросил одну из них Бэтмену.       Это произошло слишком быстро. Лампочка в комнате просто не выдержала напряжения и со звоном лопнула, проиграв битву с тьмой, роняя на пол осколки стекла; Джокер дернулся назад, сжавшись в углу, натянув маску Фредди на голову; а Бэтмен, отброшенный в сторону сокрушительным ударом, едва успел надеть маску какого-то аниматроника, которую не смог разглядеть, и, ударившись о стеллаж, вздрогнувший от столкновения, замер.       Брюс узнал этого робота, это была Чика, ее силуэт четко прорисовывался на фоне более-менее освещенного коридора, в котором потрескивал свет. Она точно их видела, ее глаза горели устрашающим красным светом. Она слабо двинула головой в сторону, взглянув на Джокера, создавая шеей шершавый звук ржавого металла, и просто смотрела. С ее корпуса полностью слез искусственный мех, который когда-то очень давно привлекал и взрослых, и детей, в те времена ее хотелось гладить, прикасаться, но теперь — теперь в этом механическом звере будто буянил демон, и от него хотелось лишь одного — бежать.       Чика повернула голову к Бэтмену. Внутри нее что-то заклокотало, с трудом работало, словно каждое движение ей давалось слишком тяжело; она постояла еще немного, а потом, сделав несколько тяжелых шагов назад, скрылась за стеной и куда-то пошла.       Брюс все это время чувствовал сильную дрожь, от которой сотрясался каждый мускул. По мере стихания шагов, страх постепенно ослаблял хватку, и он вздохнул, приходя в себя. Джокер тоже подал признаки жизни и поднял маску.       — Я же говорил, — пробормотал он не слишком уверенно.       Бэтмен цыкнул: их могут слышать. Теперь, когда дверь практически полностью сорвана с петель, не защищала их и даже не создавала ложного ощущения защиты, они вновь оказались в тех же условиях, что и несколько минут назад. Сколько вообще прошло времени с момента, как они забежали сюда? Пять минут или пятнадцать? По ощущениям казалось, что и двух минут не прошло.       Они снова замерли и прислушались к звукам в коридоре. Оттуда доносились не совсем обычные звуки: гул не прекращался, кто-то неторопливо вышагивал где-то в пиццерии, на кухне, до которой было достаточно далеко, но определенно это прозвучало там, стопка посуды рухнула на пол, а затем — тишина. Брюс даже перестал чувствовать боль в руке, настолько он был сосредоточен.       В темноте стало еще более некомфортно, им нужно было продолжать искать выход, но это означало необходимость выйти и встретиться лицом к лицу с аниматрониками, которые вопреки здравому смыслу обладали огромной силой и были очень агрессивны. Даже с тем роботом, от которого остался практически один металлический остов, было сложно справиться, а это означало, что шансы отразить нападение и спастись резко снизились до неведомо низких значений.       Брюс скосил взгляд на Джокера. Им предстояло сотрудничать, если они хотели выбраться отсюда живыми, но озвучить это было невозможно. Мысли об этом не радовали Брюса, он недовольно нахмурился. Он хотел снять маску, но передумал — он не был уверен, что в этом есть смысл, ведь она защищала их от аниматроников, только вот всегда оставалась вероятность, что в следующий раз маска не сработает, ведь, например, на Фокси она не работала по словам парня на записи. Еще упоминалась некая Марионетка. Это тоже аниматроник? Брюс не знал точно, но полагал, что это именно так. Ее успокаивает музыкальная шкатулка, только где ее искать и надо ли.       Джокер полностью стащил со своей головы маску и злобно фыркнул:       — И долго мы будем прятаться здесь, как крысы? — Он был раздражен и нервничал, Бэтмен уже видел его таким, хоть и нечасто.       Брюс посмотрел на Джокера, сердитое лицо последнего было плохо видно в полумраке, но достаточно благодаря свету в коридоре; оно было недовольным, глаза горели, наверное, как у только что вошедшей Чики, и были столь же завораживающе пугающими. Брюс не успел ничего ответить, Джокер продолжил за него:       — Тебе из семейства мышиных к этому не привыкать, уверен, вот только мне это все начинает надоедать.       Несмотря на злость, бушующую в глазах Джокера, он все равно говорил намного тише, чем мог бы в других условиях.       — И что ты предлагаешь? — в том же тоне спросил Бэтмен, сняв маску с головы и сжав ее в руках. Джокер долго не думал.       — Бежать.       — Куда?       — Например, к выходу.       — Ты сам видел, что он заблокирован.       — Тут должны быть пожарные или служебные входы-выходы и явно не по одной штуке. Не глупи, Бэтс!       Бэтмен вздохнул, задумавшись. Для начала он хотел изучить карту пиццерии. При первом взгляде на нее ему показалось, будто коридоры располагались не так, как в реальности, как будто пространство менялось само собой; чувство чего-то сверхъестественного, обитающего в этом здании, преследовало его и обострялось с каждой новой встречей с местными зверями. Бэтмен подвергал это ощущение сомнению. На самом деле коридоры не меняли направления по своему собственному желанию — не могли этого делать. Скорее всего ему просто так казалось, ведь он смотрел карту невнимательно, набегу. Однако то, что заставляло аниматроников двигаться оставалось под вопросом до сих пор. Брюс сделал себе памятку заняться этим делом, как только они выберутся отсюда. Он на другое и не рассчитывал. Еще раз взглянув на Джокера, который всматривался в коридор, Брюс открыл карту.       Где-то там ходили аниматроники: на кухне кто-то продолжал греметь посудой, кто-то напевал странную песню или ее аналог, а кто-то топал в соседнем коридоре, приближаясь и удаляясь, словно не мог понять в какую сторону идти.       Джокер подкрался к дверному проему и выглянул: мрачные коридоры открылись его взору, разинув черные пасти. Со светом здесь были явные проблемы: лампочки вновь рябили, чуть ли не плевались электрическими искрами. Бэтмен сосредоточился на изображении карты. Рядом с ними находился Призовой уголок с главной сценой, на которой когда-то недавно стояли аниматроники, он соединялся с Детской бухтой — должно быть, местным аттракционом, — оттуда не было выхода.       Брюс только что заметил, что в пиццерии не было окон. Это место представляло собой монолитную каменную коробку, из которой не было выхода. Он нахмурился. Такого не могло быть, это не подвальное помещение, тут обязаны быть окна. Или они были, но с приходом ночи исчезли? Это абсурд.       — Бэтмен, поторопись, — со странной иронией в голосе заговорил Джокер, поглядывая в коридор. — Робо-цыпа возвращается…       Нужно уходить, но идти некуда. Возможно, придется принять бой, но Брюс не хотел. Он не мог.       Вдруг вой из механической глотки разнесся по коридору, вымораживая кровь в жилах. Это была не Чика. Брюс узнал этот звук.       — Беги! — крикнул Брюс, дернув Джокера за руку, и бросился бежать в сторону Детской бухты. Джокер захохотал, помчавшись следом за ним, и может быть все это было бы очень весело и смешно, если бы не угрожало жизни. Позади них бежал аниматроник — это был Фокси, — его звонкие металлические шаги четко слышались в соседнем коридоре, он быстро догонял их, мчался, как настоящий охотник. Его можно было прогнать: он боялся яркого света, но Брюс все никак не мог нащупать световую гранату на своем поясе, он не мог ее потерять или где-то обронить, однако воспользоваться ею все равно уже не мог, пока бежал так быстро, как не бегал уже давно.       Пробегая Призовой уголок, они услышали приятную мелодию музыкальной шкатулки, звук которой перебивали собственное шумное дыхание, кровь, звенящую в ушах, и сердце, грохочущее в груди. А еще эти шаги — Фокси догонял.       Дверь в Детскую бухту выглядела достаточно крепкой. Они уже были возле нее. Фокси, казалось, прямо сейчас мог броситься на них, сделав лишь один прыжок; было слышно, как он щелкает челюстями и царапает когтями пол. Они вбежали в комнату, и Брюс с той скоростью, на которую был способен, быстро захлопнул дверь, сразу нащупав засов. Он резко дернулся, когда в дверь с размаху ударили с той стороны.       Брюс, сделав несколько шагов назад, смотрел на дверь, в которую ударили еще один раз, но уже менее сильно, однако дверь вся всколыхнулась от удара, едва сдерживая напор. Потом в нее ударили третий раз, и что-то снаружи издало будоражащий скрип, похожий на вой, но никак не похожий звук, издаваемым живым существом.       Джокер в это время едва сдерживался от хохота, он закрыл рот руками и смеялся, наблюдая за дверью. Бэтмен достал бэтаранг, готовясь сражаться, если аниматронику все-таки удастся прорваться внутрь. Но дверь не поддалась. Зверь явно начал уходить: послышались его характерные шаги.       Бэтмен убрал бэтаранг, наконец обратив внимание на Джокера, смех которого его практически взбесил. Он подошел к нему и, схватив на ворот пиджака, яростно встряхнул.       — Заткнись! — прорычал он.       Джокер сбросил руки Бэтмена и так больно ударил Брюса по ране, что тот зашипел и отстранился. Джокер сощурился, хищно улыбнувшись, он поправил ворот, а потом, спрятав зубы за красными губами, по-хитрому взглянул на Бэтмена.       — Нервишки шалят, Бэтс?       Тот стиснул зубы.       — Это у тебя с нервами не в порядке.       Джокер захохотал, вскинув голову.       — В этом мы с тобой, как два сапога-пара, — произнес он низко и как-то зловеще.       Этот человек был ничуть не лучше местных зверей: в нем было столько же человечности, сколько и в них, в его ядовито-зеленых глазах просматривалось что-то дьявольское. Неужели только с Бэтменом он вел себя так?       Брюс проигнорировал последние слова и прижал ладонь к ране. Повязка быстро пропиталась кровью, она уже была бесполезна, но заменить ее не на что… Здесь стояло несколько столиков, на которых лежали пыльные скатерти. Возможно, стоило оторвать лоскуток ткани от скатертей и заново перевязать рану?       Пока Бэтмен размышлял, Джокер подошел к двери и толкнул ее пальцем, та не двинулась, а значит в ней еще был толк; он прислушался, желая убедиться, что за дверью никого нет, и услышал только музыкальную шкатулку. Шкатулка… Кажется, человек на той записи что-то о ней говорил. Ее нужно заводить, так как она сдерживает еще одного аниматроника. Куда не идти — всюду опасность.       Джокер раздраженно закатил глаза и облокотился на дверь, увидев, как Бэтмен рвет скатерть на жгуты.       — Что, Бэтси, моя повязка тебе не нравится? А я так старался, собственной рубашки не пожалел. Ты хоть знаешь, сколько она стоила? Очень дорого! Это брендовая вещь, я не помню, как он назывался, но все же это имеет значение.       Бэтмен понимал, повязка и вправду была хорошая, но у него комок в горле застревал всякий раз, как он хотел попробовать поблагодарить Джокера. И в этот раз он не смог сказать ничего подобного, а вместо того, чтобы уточнять, почему меняет повязку, просто раскрутил ее и бросил на пол, та мокрым окровавленным комком шмякнулась на пол — Джокер и так все понимал.       Бэтмен прямо кожей чувствовал, как за ним наблюдают, но, стараясь выглядеть отрешенным, принялся наматывать ткань на рану. По-хорошему ему нужен был антисептик, сначала обработать рану, прежде чем заматывать ее, но под руками нет вообще ничего подходящего; и в этой брошенной пиццерии, судя по всему, нет аптечки, а если бы она и была — все лекарства давно уже выдохлись.       Брюс намотал ткань, понимая, что снимать ее, когда кровь засохнет, будет очень больно. А еще он игнорировал тот факт, что перебинтовывать у него выходит просто скверно. Джокер, должно быть, с усмешкой на губах смотрел на него, того гляди рассмеется в голос. Но он ничего такого не делал.       — Стоит только попросить, Бэтс, — сказал он.       Бэтмен глянул на него, увидев ту самую насмешку, но только немного другую — не такую, какую ожидал. В прошлый раз Джокер ему помог без лишних слов, а сейчас он вновь разучился держать язык за зубами… Это так действовала на него недавняя пробежка? Джокер в самом деле казался немного дерганным.       Бэтмен, взглянув на рану, смиренно вздохнул, а Джокер тихо подошел к нему, снисходительно улыбаясь. Брюс не собирался просить. Он не мог. Джокер, очевидно, видел это, он легко прочел по глазам.       — Не бойся, мышонок, больно не будет, — с этими словами он потянулся к руке Бэтмена, но тот ее отдернул. — Что не так? — фыркнул Джокер. — В тот раз ты был не против.       — В тот раз.       — А что изменилось?       Бэтмен только нахмурился в ответ.       — То-то, Бэтси, — цокнул языком клоун, теперь со всей уверенностью взяв его за руку и принялся поправлять повязку.       Ему пришлось подтянуть окаменевшую руку поближе к себе, обхватив оголенную ладонь, и это прикосновение отдалось дрожью во всем теле Брюса. Он чувствовал себя таким уязвимым, несмотря на то, что не был ограничен в движениях, как бывало раньше, мог вырваться в любой момент, выразить не согласие, просто что-то сказать, но ощущал себя лишенным всякой возможности сопротивляться. Он был в своем костюме, маска оставалась на его лице, но он ощущал себя обнаженными и полностью предоставленным хищному взгляду Джокера, который в это время довольно аккуратно, чем в прошлый раз, заматывал рану. Брюс пытался взять себя в руки и, сжав зубы, поднял взгляд на Джокера. Тот тоже на него посмотрел, и когда их взгляды встретились, он улыбнулся — казалось, чуть-чуть смущенно.       — Может, пока я опять играю роль медсестры, ты подумаешь, как нам выбираться отсюда, а? — Он затянул ткань потуже, и Бэтмен сморщился от боли. Это его отвлекло. Ему нужно было думать о спасении, а не о том, как близко стоит Джокер и чуть ли не дышит прямо ему в лицо. Волна мурашек вновь прошлась по позвоночнику.       — Здесь нет выхода, кроме главных входных дверей. Карта пиццерии бесполезна, она устарела.       — Хм, а как на счет окон? — лукаво произнес Джокер.       — Ты видел хотя бы одно окно? — прямо спросил Бэтмен, посмотрев ему в глаза, в которых не заметил и капли сомнения. — Планировка здания больше подходит клубу, чем ресторану, только что потолки слишком низкие.       — Кажется у тебя проблемы со зрением, Бэтс, — ухмыльнулся Джокер, затянув повязку и сделав еще один оборот. — Здесь есть окна, но они замурованы.       Бэтмен скептически на него посмотрел, но понимал, что тот, вероятно, прав, просто он на это не обратил внимания, однако даже замурованных окон здесь было критически мало. У Брюса закончились идеи. Просто крушить дверь и окна нет никакого смысла: это долго и производит много шума, а по пиццерии бродят опасные роботы. Стоит поискать более свежие схемы здания, они должны находится в комнате охраны, туда придется вернуться, но для этого придется обойти по периметру всю пиццерию, а как в ней ориентироваться без карты, попутно прячась от агрессивных аниматроников? И тут Брюса осенило — он вспомнил о камерах наблюдения.       Джокер затянул последний узел на руке, встряхнув Бэтмена неожиданной болью.       — Упс, — только и сказал он, улыбнувшись.       Бэтмен перевел недовольный взгляд с Джокера на функционирующую перчатку и чуть подрагивающими пальцами принялся набирать коды.       — Может, поделишься со мной своими соображениями, детектив?       Джокер, наверное, хотел прижаться к Бэтмену, потому как, освободив руки, не мог найти им применение и покачивался на пятках. Но тот на него не реагировал, тогда Джокер лишь громко и демонстративно фыркнул, направив внимание на что-то более интересное.       Эта комната не была большой и походила, как и все остальные, на страшную полупустую коробку с ободранными стенами. В углу размещалась сцена в форме корабля с порванным занавесом, который едва скрывал пустующее пространство за собой; в том месте из пола торчали изогнутые металлические крепления, благодаря которым, вероятно, держался аниматроник, когда еще выполнял роль простой куклы. Несколько детских столиков и стульчиков стояли около сцены, покрытые толстым слоем пыли, как и каждый предмет в этой пиццерии. По полу была разбросана неиспользованная одноразовая посуда, сдутые шарики, старые конфетти и очень много детских рисунков. Почему никто это не убрал за двадцать лет? На облезлых стенах красовались древние плакаты, с которых дружелюбно улыбались аниматроники, которые с нынешними не имели ничего общего, кроме имен. Под каждым аниматроником было написано его имя, с основными игрушками, которые всем были известны, стояли и белая лиса, и странная кукла с белым лицом. Первую звали Мангл, а вторую — Марионетка. Долго рассматривать их Джокер не спешил. Бэтмен также вскользь посмотрел на плакаты, но быстро вернулся к делу. Рядом с плакатами на стенах висели и простые картины, изображающие аппетитные пиццы и кексы, а еще к стенам приклеили вырезанные из бумаги и пластмассовых тарелочек фигурки зверей, похожие на аниматроников. Только один из них — фигурка Фредди — осталась висеть на стене, а остальные не выдержали столько времени и упали на пол — сухие и пыльные. Вглядываясь в морду бумажного Фредди, Джокеру показалось, что он меняет выражение, становится злым, а в его вырезанных глазах что-то угрожающе смотрит прямо на него. Внезапное чувство, что аниматроники знают, где они, завладело Джокером, и он бросил на Бэтмена неуверенных взгляд.       Звуки пиццерии, как в древнем заброшенном замке, усилились, будто аниматроники вновь стали активными и двинулись прямо к ним. Где-то далеко снова кто-то смеялся, а прямо над головой… кто-то топал в вентиляции.       Бэтмен не сразу понял, что произошло, когда вдруг заметил, что Джокер, схватив его за локоть, потянул в сторону сцены и затащил за драные кулисы. Брюс и одного возмущенного слова произнести не смог, он просто потерял дар речи от такой наглости, но Джокер все равно заставил его молчать.       — Тс-с-с. — Он прижал палец к губам, Бэтмен проследил за ним в недоумении, но вскоре понял, что именно было не так.       Вентиляционная шахта затрещала, а потом рухнула на пол, вырванная из потолка, открывая взгляду то, что пряталось в ее пределах. На ноги приземлилась та самая белая Лиса, имя которой теперь стало известно, это была Мангл. Громкий шелест радиопомех, исходящий от нее, заполнил всю комнату, странный механический вой многократно отразился от стен, постепенно затихая. Лампы, старающиеся освещать Детскую бухту, трещали, плюясь искрами и моргали, будто страшно боялись приближающихся аниматроников — и эта Лиса не была исключением.       Бэтмену с Джокером было тесно за кулисами, занавес скрывал их не полностью, приходилось прижиматься друг другу. Точнее, Джокер жался к Бэтмену, а тому оставалось только мириться с этим фактом, по причине опасности. И только по этой причине. Брюс старался думать, что терпит лишь поэтому.       Если бы аниматроник обладал более зорким зрением и внимательностью — он бы их увидел сразу, но бездушный, кукольный глаз Мангл ничего не видел, а вот ярко-красный медленно оглядывал комнату, все равно не замечая своей добычи. Покореженное, местами погнутое тело аниматроника выглядело так, словно сейчас рассыпается; голые провода собрались в комок и волочились по полу; детали эндоскелета, наверное, были неверно скреплены друг с другом, отчего робот двигался нелепо, чуть заваливаясь набок, ему приходилось правильно ставить все три лапы, чтобы передвигаться прямо.       Мангл повернула белую морду с розовыми щеками в сторону стола с разорванной скатертью, где недавно стояли Бэтмен с Джокером, и опустила взгляд на окровавленный комок ткани. Аниматроник двинулся к нему, раздавливая когтистыми лапами куски вентиляционной шахты, которые жалобно заскрипели под ней, и вытянула шею, будто принюхивалась, что на самом деле было невозможно. Ее большие остроконечные уши приподнялись вверх, она склонилась еще ниже, раскрывая пасть, поблескивая острыми зубами. Мангл сжала в челюстях кусок ткани и задумчиво вскинула голову.       Непрекращающиеся помехи раздражали слух, Брюс даже не пытался разобрать слова, которые иногда там мелькали; он был весь напряжен, одолеваемый смешанными чувствами, и не знал, на что больше должен обращать внимание: аниматроника или Джокера, который бестактно прижимался к его груди. Клоун, несмотря на опасность, улыбался во все зубы, чуть ли не смеялся, выражение его лица менялось с одного на другое, стараясь комментировать происходящее, но благо пока мóлча. Бэтмен относился к ситуации куда серьезнее, а Джокер, очевидно, просто веселился, словно это все шутка, словно они попали в парк развлечений, сейчас находились в доме ужасов, и их никто взаправду убивать не собирался. Им завладел азарт, и своими улыбками Джокер хотел затянуть в игру и Бэтмена, но Брюс не представлял себе, как можно быть настолько легкомысленным.       Когда Джокер, дразня, ударил Бэтмена по носу, тот дернулся от неожиданности и уже было собрался занести руку для удара, но гребни на перчатке зацепились за шторы и порвали их; Джокер весело захихикал, тут же закрыв рот руками, стараясь сдерживать смех. Аниматроник услышал их — не мог не услышать, и обернулся к сцене, выронив кровавую тряпку. Он уверенно зашагал в их сторону под аккомпанемент дребезжащих помех и вспышки света напуганных лампочек. Он шел быстро и тихо, словно подкрадывался. Брюс сердито посмотрел на Джокера — с роботом драться придется явно ему одному.       Вдруг дверь, которая кое-как еще держалась на ржавых петлях, что-то толкнуло с той стороны, и она, вздрогнув, завалилась на пол. Лиса, оглянувшись на вошедшего, заметила два красных глаза и, чуть съежившись, забралась по стене на потолок и скрылась в вентиляционной шахте, которую сама только что разрушила. Вместе с ней затих и звук помех, и вскоре в Детской бухте воцарилась тишина, нарушаемая только гудением электрических лампочек. Сквозь дыру в занавесе Бэтмен видел, кто стоял в дверях. Поломанный Бонни, перекошенный с оторванной левой рукой, осматривал комнату своими мертвыми мутно-красными горящими глазами, практически не двигаясь. Свет в помещении на мгновение успокоился, горел мерно, как положено, до тех пор, пока Бонни не начал двигаться вновь. Он повернул голову, посмотрев на потолок, откуда свисали изогнутые стенки вентиляции, потом — на пол, где валялась груда разнообразного мусора, а затем — на сцену. Бэтмен с Джокером не двигались. Брюс скосил взгляд на клоуна, краем глаза замечая, что тот смотрел на робота серьезно, но чуть улыбался. Бонни еще недолго стоял на месте, демонстрируя свою изуродованную морду и покалеченный корпус, за его спиной тихо играла музыкальная шкатулка, звук которой становился слабее. Наконец Бонни развернулся и пошел прочь, вновь бродить по пиццерии в поиске незваных гостей.       Они стояли еще некоторое время молча, не решаясь пошевелиться, а потом Джокер начал хихикать. Бэтмен строго его одернул.       — Ты чуть не выдал нас! — негромко, но, стараясь очень строго произнести эти слова, сказал Бэтмен.       — Но все же обошлось, — отмахнулся Джокер, отойдя от Бэтмена на один шаг.       — Ты подверг нашу жизнь опасности, и тебе нисколько за это не стыдно?       Джокер чуть не расхохотался и сразу закрыл рот рукой, плохо сдерживая себя.       — Заткнись, — прошипел Бэтмен, сжав кулаки. Ему так сильно хотел ударить Джокера, лишь бы он замолчал.       — Ты это серьезно? — задыхался от смеха клоун. — Между прочим, это я спрятал нас здесь. Я жизнь нам спас, ты должен сказать мне «спасибо», а не затыкать рот.       — Тихо! — буркнул Бэтмен и весь раздраженный вернулся к просмотру камер, от чего, собственно, его отвлекли. Глядя в экран, он старался разглядеть аниматроников, бродивших по пиццерии.       — Вау, какие технологии, — воскликнул Джокер, запоздало оценив оборудование Бэтмена. — А ты случайно сам не киборг, а, Бэтс?       Бэтмен лишь презрительно на него глянул, из-за чего Джокер изобразил, будто застегнул собственный рот на молнию и улыбнулся. Брюс медленно выдохнул, выпуская скопившийся пар, и принялся рассматривать изображения с камер. Они выдавали картинку ужасного качества и постоянно рябили; по-видимому, этим камерам было столько же лет, сколько самой пиццерии — около двадцати лет, а может и больше. Разглядеть на них аниматроников оказалось сложнее, чем думалось, переключаясь с одной камеры на другую, Брюс удивился, что никого не видел.       — Нам нужно вернуться в комнату охраны, там должны храниться схемы, или, возможно, найдутся инструкции, — тихо произнес Бэтмен.       Джокер хмыкнул. Он глянул на выломанный проход, а потом попытался заглянуть в экран Бэтмена. Он пригляделся, не заметив ничего необычного — простые коридоры.       — Тогда пошли быстрее. Или ты думаешь, что роботы помашут тебе ручкой в камеру и крикнут «Мы здесь!»?       — Я ничего не жду, — рыкнул Бэтмен, — я хочу скоординировать путь.       Джокер закатил глаза, облокотившись на стену, и сложив руки на груди. Бэтмен видел на камерах только коридоры, комнаты для вечеринок и Призовой уголок, который был смежным с Детской бухтой, откуда и доносилась эта слабая мелодия, проигрываемая музыкальной шкатулкой. Камера на кухне не работала, зато был звук — оттуда доносилась красивая музыка, которую Брюс хорошо знал — Ария Тореадора. Он не был уверен, что слышал ее где-то в пиццерии ранее.       Спустя еще несколько секунд и переключения между камерами Бэтмен заметил Бонни, замершего возле стены в западном коридоре; Чику прямо в противоположном коридоре, странно покачивающую головой, смотря прямо в камеру; и Фокси, который прятался на сцене в своей Пиратской бухте, поблескивая серебристыми глазами и клацая челюстями. Фредди по-прежнему обнаружить не удалось, так же как и Мангл, которая, очевидно, пряталась в вентиляциях или ползала по потолку в слепых зонах. У Бэтмена с Джокером была возможность пробежать пиццерию до комнаты охраны незамеченными, если они поторопятся.       Бэтмен отключил камеры и посмотрел на Джокера, взглядом давая понять, что им пора. Тот махнул рукой, пропуская его вперед; у Бэтмена вновь возникло желание его ударить, но повода так и не нашлось. Он спустился со сцены и размеренно двинулся к выбитой двери, перешагивая через мусор, который здесь лежал годами. Удивительно, что вандалы не растащили все местные пожитки за столько лет, оставив одни лишь голые стены. Бэтмен покинул Детскую бухту, пройдя в Призовой уголок, а Джокер последовал за ним.       Старые куклы, которые когда-то можно было получить в качестве подарка в тире, лежали пыльные на полках и бездушно глядели перед собой, сохраняя счастливые улыбки. Праздничные столы, игрушечные лошадки и прочие небольшие карусели были расставлены по периметру и терялись в мрачной полутьме; старые игровые автоматы издавали странные гудящие звуки, казалось, они готовы были взорваться. Среди игрушек стояла небольшая музыкальная шкатулка, которая неугомонно проигрывала мелодию, давясь на каждой ноте. Пиццерия была не просто рестораном в свое время, а настоящим развлекательным центром для детей и подростков. Грустно было видеть ее нынешнее состояние, она буквально зачахла, высохла, словно осенние листья. Что же такое случилось, что погубило это некогда прекрасное место?       Бэтмен не захотел задерживаться в этой комнате и по стене двинулся в коридор, как вдруг краем глаза заметил, что Джокер подошел прямо вплотную к шкатулке. Брюс захотел его окликнуть, но не знал, как: имя врага застряло у него в глотке, не имея возможности выбраться наружу. Он не мог его позвать. Джокер в это время склонился к шкатулке, прислушиваясь к ее кряхтению. Он взял ее в руки.       — Что ты делаешь? — наконец смог выдавить из себя Бэтмен.       Джокер обернулся к нему с таким выражением лица, словно Бэтмен маленький ребенок и позабыл очень важные вещи.       — Совсем не помнишь, мышеголовый? Тот парень на записи говорил не забывать про музыкальную шкатулку. А ты забыл! Какая безалаберность.       Брюс раздраженно закатил глаза, не желая слушать болтовню Джокера, а потом распахнув веки, уставился на то, что двигалось за спиной Джокера, который, говоря что-то про необходимость заводить шкатулку, просто продолжал удерживать ее в руках, а она все затихала и затихала.       Прямо за спиной Джокера из большой коробки начало вылезать нечто странное. Сначала показалось белое лицо с прорезями для глаз и рта, с красными щеками и синими полосами, шедшими из глаз, которые создавали впечатление, будто это слезы. Эта кукла — та самая Марионетка, о которой упоминали на записи, она поднималась выше по мере стихания мелодии, словно набирала силу с каждой секундой. Ее вроде доброе, улыбающееся лицо в темноте казалось полными ярости, а во рту — ряд острых зубов; она была готова нападать.       — Джокер, — негромко позвал Брюс, — заведи шкатулку…       — Чего? Говори громче, Бэтмен.       Марионетка подняла тощую руку, раскрывая ладонь с острыми, словно иглы, пальцами, и готовилась нанести удар. Уверенности, что она не сможет с первого же раза вырвать Джокеру позвоночник, не было никакой. Бэтмен нервно крикнул:       — Заведи эту чертову шкатулку!       — Хм… Как скажешь. — Джокер пожал плечами и принялся вращать ключ, шкатулка тихо заскрипела.       Марионетка в этот момент замерла с занесенной для удара рукой и угрожающе смотрела на Джокера. Бэтмен и с места не мог сдвинуться, сам не до конца понимая, что его так напрягает. Он лишь сжал кулаки и смотрел.       Как только мелодия заиграла вновь, кукла медленно скрылась в своей коробке, крышка которой закрылась сама собой неведанными силами, аккуратно возвращаясь на прежнее место, а Джокер чем-то довольный улыбался, покрутив шкатулку в руках. Бэтмен ни на йоту не успокоился.       — А она играет нам песню смерти, — хмыкнул Джокер, поставив шкатулку на место и подошел к Бэтмену.       — Старые напольные часы, — произнес Брюс, развернувшись к коридору.       Джокер вопросительно прищурился.       — Они играют «Старые напольные часы» Генри Уорка, — уточнил он, двинувшись в комнату охраны.       — Ах, не понял ты иронии, Бэтс.       Брюс все понял, но Джокера это уже не касалось.