Что имеем, не храним, а потерявши... пытаемся вернуть.

— Твою мать! — Что случилось?! Я стоял посреди кухни, а на полу валялись кастрюли, миски и сковородки. Они упали с полки и чуть не погребли меня под ними самими. Андрей прибежал из соседней комнаты на страшный грохот. — Ты жив? Все в порядке? Боже, как же ты меня напугал. — А я, думаешь, себя не напугал? — Может, тебе все же помочь? — Да…было бы неплохо, — выдохнул я, все еще не отойдя от шока. — Собери все по стопкам, маленькое в большое и так далее. Мне это очень поможет. Когда я шел сюда с утра, на всякий случай прихватил с собой то самое средство для плиты и не прогадал. Боже, если эта плита когда-то была белой, то я могу ей только посочувствовать. Я даже заметил остатки борща на несчастных конфорках. Конкретно капусту. — М-да… — Что такое? — Мне нужно что-то, чем можно отковыривать вот это вот. — Вот это вот? — Ну… я по другому это назвать не могу. Это нечто. С примесью борща. Андрей фыркнул, я следом. Он разложил последние миски и пришел мне на помощь. — Мне нужны перчатки, — сказал я Андрею, и тот, кивнув, удалился в ванную. Я же начал прыскать на обиженную жизнью кухонную гарнитуру. Андрей вернулся нескоро, я даже начал гадать, где он там пропал, но тут он вплыл обратно на кухню. — Я найти не мог, извини, — улыбнулся тот и протянул одну пару желтых перчаток мне. Другую взял себе. — Найди мне что-нибудь, чем можно это отскоблить. — Да вилку возьми. Или вон, ножик. — А тебе не жалко? — нахмурился я. — Да, господи, какая разница? Одним больше, одним меньше. Они же, в конце концов, не из золота. Я усмехнулся и взял из выдвижного ящика оловянную вилку, но она быстро погнулась, и пришлось взять небольшой нож. Он оказался покрепче, но один раз чуть не сломался, когда через-чур согнулся. Закончили мы только часа через два, но я был доволен, и даже, несмотря на усталость, вызвался приготовить что-то. Когда закончил, понял, что испачкался чуть ли не полностью и пошел отмываться в ванную. Пробыл там минут пятнадцать, и уже собирался вернуться на кухню, но тут в дверь позвонили. Я замер и прислушался. Андрей вышел в коридор, и я услышал звук поворота щеколды. — Здравствуй. Я надеюсь, Инна дома? Хочу с ней погулять. Это была Алина. Андрей ничего не ответил и пошел в комнату за Инной. Девочка вылетела в коридор и безразличным голосом сказала: «Привет, мам», — а потом побежала на кухню. Но вскоре вернулась и замерла где-то в коридоре. — Зачем пришла? — спросила малая. — Не хочешь погулять? — довольно милым голосом спросила Алина, — на улице такая прекрасная погода, уже теплеет. — Хорошо, — ответил ребенок и побежал в комнату переодеваться. Алина и Андрей остались в коридоре вдвоем. Они молчали, а видеть я их не видел. Наконец, Алина заговорила. — Как живете? — Неплохо, справляемся. — Я надеюсь, что ты справляешься с этим один. Учишься готовить? — спросила девушка, очевидно, почувствовав запах еды. Андрей ничего не ответил. — Я тоже учусь. Правда, пока сладкое не получается. — Что ты имеешь ввиду, под «справляешься один»? — Ну… — голос Алины вдруг стал довольно серьезным. Она как будто не хотела затрагивать эту тему, — просто ты же понимаешь, что ребенок… и не надо никого… — А как ты по ночам гуляешь, так это нормально? — перебил ее Андрей. — Я… я гуляю по личностям противоположного пола и никому этим не врежу! — Алина начала шептать, — и если тебя это так не устраивает, то… В коридор вышла Инна. — Надеюсь, эти личности у нас не совпадают, — только ответил Андрей и удалился в комнату. Алина накинула на дочку курточку и ушла, прикрыв дверь. — Прости за это! — крикнул мне Андрей, выходя из комнаты. Я в свою очередь вышел из ванной и поплелся на кухню. — Она каждый раз приходит и начинает. — Я думаю, что для нее это вполне логично. Мало ли ты тут ребенка развращаешь, — я сделал страшное лицо. — Угу. Оргии устраиваю, — Андрей улыбнулся. — Чаю? — Зеленый есть? — Поищем… Я ушел от Андрея через полчаса и прошел мимо детской площадки в нашем дворе. На ней с горки катилась Инна. Я улыбнулся. Девочка выглядела вполне счастливой, что есть хорошо. Алина сидела на лавочке спиной ко мне и лазала в телефоне. Я вздохнул и пошел домой, не мне ее учить. Андрей сам разберется, если понадобится. В понедельник, когда я сидел в своем кабинете, ко мне неожиданно вбежала Ира. Очень радостная и счастливая. — Макс, представляешь, ходила к начальству, они сказали, что еще одну по джазу нашли! — Я тебя сердечно поздравляю, чаю по такому случаю? Ира кивнула, схватила с тумбочки пластиковые стаканчики и побежала в холл к кулеру. Я достал зеленый чай и отрыл один пакетик черного, прибереженный специально на подобный случай. Ира не переставала улыбаться, даже когда подробно рассказывала о диалоге с нашим начальством. — … И они сказали, что давно занялись поисками, но не могли найти такого человека, который соответствовал их критериям и был таким же профессионалом как я. Я понимаю, что они мне льстят, но все равно приятно. — И кто это будет? — Ее будут звать Юля, она только училище окончила, ей двадцать, очень низенькая и, как мне показалось, немного вредная. Но, я думаю, сработаемся. Низкорослые обычно всегда вредные. — Так вот почему Оля у нас душа компании… — протянул я, вспоминая, что Оля выше меня на голову, а девчат так и на полторы. Ира засмеялась и поперхнулась чаем. Потом мимо кабинета прошла девочка лет десяти, Ира вспомнила, что это к ней, и убежала, оставив чай у меня на столе. Мимо меня прошла всхлипывающая Лиза. — Что случилось, девица красная? — Ой, не спрашивай! С другом поссорилась. А он такая жопа, что первым мириться не будет, а виноват он. — Тресни ему по башке, — предложил я в шутку. Но Лиза, очевидно, восприняла мои слова всерьез. — Да он в Питере живет, фиг дотянешься. — Чаю? — я указал на стаканчик, оставленный Ирой. — Спасибо, — шмыгнула носом Лиза и убежала к себе со стаканчиком. Я тихонечко поржал и тоже допил свою светлую жидкость. Этот день не предвещал ничего особенного, но именно с него и начался весь кошмар в моей жизни, хотя тогда я этого еще не понимал… — Ты выглядишь так, как будто весь твой отдел ушел в отпуск, и ты один пашешь за целую бригаду, — изрек я, когда во вторник Андрей забирал Инну и меня заодно. — Удивительно, но нет, хотя зашиваюсь примерно так же. — Не думал взять отпуск? — Думал, но все мои думы были пресечены начальством. Мол, хочешь, сделаем тебе пятидневку, но поезжай-ка ты тогда за три тысячи километров. — И что, поедешь? — усмехнулся я. — В последнее время даже и не знаю, вот честно. Настолько умираю на работе, что уже даже эта идея кажется не такой бредовой. — То есть… ты действительно поедешь? — я не ожидал такого ответа. — А? Да нет, наверное. Все-таки это мой родной город, тем более, может они и тут что придумают. Ладно, не бери в голову. Инна переоделась, и мы пошли к машине. По пути домой мы беседовали обо всем и ни о чем одновременно, но когда я зашел в квартиру, я почувствовал какое-то мерзкое чувство в груди. Как будто там находилось что-то склизкое и растекалось внутри меня. В тот момент я подумал, что нужно просто поесть и лечь спать, и что это просто намеки организма на то, что мне самому следует брать отпуск, так что не стал с этим заморачиваться. На утро, вроде, отпустило, и я вздохнул с облегчением. Следующие две недели я работал, работал, работал, и моя жизнь стала напоминать день сурка. На второй неделе меня даже оставили на субботу, потому что Лизе срочно куда-то понадобилось, и я понял, как живется несчастному Андрею и до недавних пор жилось Ире. Юля пришла к нам в коллектив в конце января. И правда очень низенькая, Оле по грудь, да и вреднявая, Ира все правильно угадала. Она в первый день вообще ни с кем не общалась, потом начала осторожно контактировать. Прям как мой кот в первые дни. Сейчас она относится ко всем относительно спокойно, но меня опасается. Конечно, я же мужчина. От меня так и веет боксом, мускулами, футбольными трансляциями, пивком и гаражом. Я же прям мужик с большой буквы. Всех тут выше на три башки, шире в плечах в два раза, побрит ежиком, матерюсь как сапожник. Сейчас я, наконец, ухожу с работы в злополучную субботу и чувствую, как на меня сквозь ряды вешалок кто-то пристально смотрит. — Эй, тигр. Я не антилопа, чтобы меня поджидать в засаде. Юля вышла из-за вешалок и гордо прошагала мимо меня. Чудная она. В воскресенье я пошел за покупками и когда шел обратно, проходил мимо детской площадки в нашем дворе. На одной из лавочек я увидел Андрея, который очень внимательно смотрел за Инной, что лазала с подружками по горке. Каждый раз, когда девочка спотыкалась, Андрей тревожно вздрагивал. Я сел рядом на лавочку. — Гуляем? — Да… теплеет уже, весна скоро, почему бы, наконец, не выйти? Дальше мы сидели какое-то время молча. Я наблюдал за играющими детьми, потом перевел взгляд на Андрея. Он не выглядел уставшим, хотя, несомненно, себя таковым ощущал. Он совсем один, ему никто не помощник. Он даже не может устроить себе личную жизнь, чисто потому что некогда, да и не решится он, при ребенке и вездесущей Алине. То есть ей можно, а ему нет. Это несправедливо. Но все равно… — Как ты один со всем справляешься? — наконец задал я, давно интересующий меня, вопрос. — Один? Да я вроде бы не один. С Инной мне помогают. Алина, ты. В доме, хоть я и не прошу, — Андрей выделил эту фразу, — мне опять же помогаешь ты. На работе сам справлюсь, не умру. — Ты несчастное одинокое создание, — изрек я и развалился на лавочке. Андрей посмотрел на меня и улыбнулся. — Ну… надеюсь, я когда-нибудь перестану таким быть. — Надеюсь… — повторил я следом. Вот только кто тебе поможет?.. Середина февраля встретила всех неожиданным холодом и пронизывающим ветром. Инна даже пропустила одно занятие, из-за того, что подкашливала. Пришла она в пятницу, но была очень грустной. — Что-то случилось? В школе проблемы? — спросил я ребенка после занятия. — Нет, я в школу не хожу сейчас, — выдохнула та и пошла в раздевалку. Я удивился. Приболела все-таки, что ли? Тогда зачем на танцы пошла? Андрей никак это комментировать не стал. Точнее, ответил что-то невнятное и замолчал. Я никого тормошить не стал, но в груди снова появилось это отвратительное чувство. Появилось и минут через пять исчезло, но все равно было неприятно. А во вторник Инну забирала Алина. Девочка как-то особенно упиралась в тот день. Я подошел поближе, чтобы понять, в чем причина, а то может надо опять звонить Андрею. — Иннусь, ну… ну Инн… Инн, ну это последний раз. Хоть в последний раз. Потом уже нескоро увидимся, зай. — Не хочу! — Инн! Ну не папе же мне звонить? Он и так замотался с этим вашим… попросил меня в последний раз тебя забрать. В пятницу уже все, малыш. Инна застегнула куртку и, обиженная, пошла на выход. Алина на каблуках побежала за ней. И вот среда. У Инны народные. Я провожаю свою группу и по обыкновению сталкиваюсь с Андреем. И о чем-то мы начали с ним говорить. Убейте, не вспомню. И случайная моя фраза объяснила мне все, что происходило в последнее время, хотя, в глубине души я молился, чтобы этот исход событий был просто моим очередным предположением. — …как на счет тогда на следующей неделе? — спросил я. — Эм… не получится, — Андрей как-то даже побледнел. — Я тебе сказать кое-что хотел. Я насторожился. — Да, что такое? Андрей собрался с духом и сказал: «Мне надо забрать документы на Инну». — В каком смысле? — не понял я. — Мне отсюда надо забрать ее документы. На то, что она тут числится. Меня прошиб холодный пот. Иными словами, он хочет сказать, что у Инны сегодня было последнее занятие? Но… — Мы переезжаем, — продолжил Андрей. — По работе. Очень далеко и… возможно, навсегда. В пятницу отъезд. Поэтому, мне нужны ее документы. Что? Я просто не мог понять, что значит эта фраза. Как это, переезжает? Куда? Зачем? И почему я узнаю об этом только сейчас? — С-совсем охренел? — наконец, выдохнул я. — Что? Я схватил Андрея за руку и утащил за собой в зал. Закрыл за нами дверь и… сорвался. — А если бы тебе не надо было бы документы забирать, ты мне об отъезде уже по прибытию сообщил бы?! Или вообще говорить бы не стал?! Какого хрена я узнаю об этом за два дня до… ты же говорил, что никуда не поедешь! Конечно, все знают, кроме меня, я же тут так, мимо проходил! — Я просто не хотел тебя беспокоить раньше времени, — очень тихо произнес Андрей. — Ну да, конечно! Я же просто случайный знакомый, я не заслуживаю вообще о подобном узнавать, можно же просто уехать, ничего не говоря! Да ты вообще понимаешь, что я сейчас чувствую? Ты понимаешь, что мне хочется тебя убить?! Ты… мудак. Пшел вон. За дверью послышался встревоженный голос Инны. Она звала папу. Андрей открыл дверь и вышел. — Тебя подвести? — спросил тот, глядя прямо мне в глаза. А я даже ответить ничего не смог. Стоял и продолжал на него смотреть. Он такой спокойный, тихий… грустный. А я взорвавшийся, растрепанный, обиженный. Просто ужас. — Уйди, — ответил я, как будто кота из комнаты выгнал. Я хотел отвернуться, но со спины оказались зеркала, и я увидел уходящего Андрея. Медленно, но верно уходящего. Будто из моей жизни. А в пятницу так и будет. Уедет. А я, морально сломленный и неподготовленный, останусь здесь. Совсем один и… без друзей. Я останусь без того безнадежно убитого времени на уборку в однушке или попытки помочь Инне с математикой. Она же покатится. Третья школа за год, конечно, покатится. В первом классе, ну это уже даже не смешно. Хотя… если у Андрея будет пятидневка, может он и сможет ей помочь, а может, нет. И я об этом не узнаю, потому что не смогу написать. Потому что буду думать, что он все время занят. Я останусь с котом, который мне мало чем поможет. А они уедут. Я даже не знаю, куда. И я… в четверг у Инны нет танцев, значит, завтра мы не пересечемся. А в пятницу уедут. Черт! Может, они пока что забирают у начальства документы? Может, успею спросить. Я побежал в холл. Инна сидела возле кабинета нашего директора и играла в телефон Андрея. — Инн! Инн, когда вы уезжаете? — я подлетел к ребенку со скоростью пули. Она, кажется, даже испугалась. — В пятницу, — промямлила она. — Во сколько? — С-с утра… Максим, что случилось? — Нет, ничего. Спасибо. Дверь в кабинет начала открываться, и я отскочил, как ошпаренный. — Мы уезжаем в пятницу в семь. Алина как-нибудь зайдет за документами, мне сказали, они где-то у тебя, — произнес Андрей и, помедлив, добавил, — может все-таки подвести? — Нет, — я развернулся и ушел обратно в свой кабинет. Волосы лезли в лицо и… Когда ты волнуешься, ты все время волосы распускаешь. Ну, конечно, я волнуюсь! На меня все это в мгновение ока свалилось, а я теперь разгребай свои чувства, эмоции, мысли. Это все так резко и неожиданно, хотя к тому шло. Андрей сам говорил об этом, Инна намекала, я слышал Алину, но это все равно не помогло мне подготовиться к роковому моменту. А собственно, чего я так переживаю? У меня много кто куда переезжал, и далеко. Да и вообще, какая мне разница, если… если у меня даже не получается обмануть самого себя? Я столько всего хочу сейчас сказать. Снова накричать, предложить напиться, извиняться, прощаться двое суток, тратить время на Инну и вообще на все, связанное с этой ситуацией. А времени нет… я должен буду их проводить.