Hunted Wolf (Гонимый волк)

Пролетев около десятка метров, Хоук и Фенрис оказались на скользкой земляной поверхности, которая вела на ещё более нижние пределы Троп. Посадка получилась не очень удачная, но Фенрис, тотчас вскочив на ноги, подал руку Хоук, чтобы помочь ей подняться. Фенрис так обаятельно улыбался, что Хоук позабыла обо всем на свете и приняв его предложение помощи, неловко потянула его вниз. В ту же секунду они оба, поскользнувшись, опять полетели вниз, скользя по холодной земле. Чем ниже они падали, тем больше чувствовалось дыхание ужаса, от которого внутри сжималось сердце. Мысленно проклиная Тропы, Хоук и Фенрис приземлились уже в подземную реку, которая опоясывала весь заброшенный тейг. В реке текли грязно-оранжевые, и до ужаса холодные воды, отчего Хоук и Фенрис, с громкой бранью и криками, выскочили на берег и остановились, чтобы перевести дух. Матерчатое одеяние магессы промокло насквозь, и Фенрис мог созерцать все изгибы и линии прекрасной фигуры магессы. Но Хоук, поймав взгляд Фенриса, сотворила искру огня, которая превратившись в пламя, вмиг высушила их обоих. - Здесь нечего задерживаться. Нужно идти искать остальных. Хоук направилась к коридору, что был впереди. Его высокие своды, подпирающие каменный потолок, нельзя было охватить взглядом. Длина его была не больше четверти километра, а из огромной приоткрытой двери падал луч света, разогнав глубинную тьму. Другого выхода не было, и Хоук с Фенрисом направились к этой двери. Хоук, оглядев коридор, увидела бесчисленное множество рисунков и текстов на забытых языках, покрывавших оранжево-черной паутиной все стены. Из любопытства магесса остановилась и зажгла магическую искру, что рассмотреть эту кладовую древних знаний. Фенрис тоже заинтересовался гномьими письменами и остановился рядом с Хоук. Волшебный огонек, созданный магессой, раскололся на тысячи маленьких искр, которые разлетелись по всему коридору, освещая каждый его угол, каждый рисунок и непонятную букву. - Если бы гномы Орзаммара не были столь алчны, то они бы давно восстановили забытые ремесла и знания, - сказал Фенрис. - И наверняка не остались бы одни, - добавила Хоук, рассматривая письмена. Один рисунок привлек её внимания, и она направила на него несколько огненный искр, что лучше рассмотреть. Огромный страшный дракон ярко-алого цвета, покрытый множеством шипов, необычайно грозный и важный, был изображен на стене. Он так и горел неистовым огнем жизни, его черные глаза будто бы не сводили глаз с Хоук и Фенриса, отчего у магессы побежали мурашки по коже. Всё её существо трепетало, билось и металось в безмолвном ужасе. Какое-то необъяснимое, живое дыхание глубин, пахнуло ей в лицо, и невольно вздрогнув, она еле отвела взгляд от изображения. Фенрис тоже почувствовал, как внутри него завязался узел, но списал все на страх потерять цивилизацию. Ни ему, ни Хоук не было известно, как же они найдут выход к Бартранду. К тому же не только они потерялись в этих зловещих коридорах, но и Варрик с Андерсом. От мысли о маге, которых Фенрис категорически терпеть не мог за одним единственным исключением, эльф непроизвольно фыркнул. У него прямо-таки зачесались руки, а лириумные узоры, покрывавшие все тело Фенриса, тотчас же вспыхнули... Хоук уже ничего не замечала. Она продолжила рассматривать наскальный рисунок, несмотря на необъяснимый, прожигающий душу страх. Вокруг ужасного дракона кружили ещё шестеро, связанные с первым какими-то нитями. "Круговорот воды в природе," - подумала Хоук, неосознанно сделав такой вывод. Что бы это могло значить? От кружащих драконов тянулись вниз четыре огромные, размытые фигуры. В тяжелых латах, с огромными капюшонами-шлемами, они не походили ни на людей, ни на кого-то ещё. В лица, застланные черной тьмой, было страшно смотреть; казалось, само зло скрыто в их безмолвном выражении. Хоук отпрянула и шагнула назад. На секунду ей показалось, как в этих черных лицах сверкнули насмешливо-злобные глаза, отчего она чуть было не вскрикнула. Фенрис, увидев состояние Хоук, очнулся от пелены ревности, закрывшей ему глаза, и тихо сказал: - Нужно идти. Какая-то чертовщина царит в этом месте. Хоук рассеянно кивнула и незамедлительно направилась к двери. Ужас рассеялся, но его безмолвные отголоски не оставляли бедную голову магессы. Пройдя весь коридор, они шагнули в неизвестность. Перед ними предстал заброшенный тейг, с тысячами домов, заросшими пылью и паутиной. Жила лириума пробивала каменный потолок и тянулась в глубину Троп, в их неизведанные пространства. Многовековая тишина покрыла весь этот тейг, и даже его скрытные и неизвестные обитатели не смели издать ни единого звука. Наверняка, где-то в развалинах старых домов затаились порожденья тьмы, осевшие здесь по неизвестным причинам. Может быть, инстинкт заставляет их останавливаться и творить то, что ведомо только им или же они давно учуяли людей, и теперь ждут подходящего момента, чтобы схватить их и убить... А может, и что похуже. Медленными шагами, буквально на цыпочках, Хоук и Фенрис двинулись по старому городу. Они искренне надеялись, что найдут выход в многочисленную сеть коридоров, некогда связывающую города-государства гномов. Именно по такому коридору они прошли внутрь Троп. Как ни странно, зловещей тишине пришел конец. Всеобъемлющий гул, постепенно перерастающий в бессвязную громкую смесь звуков, исходящих от высоких стен тейга. Хоук почувствовала, как в воздух проникли резкие, противоречивые запахи. Запахи двух разных сил. Запахи Тени. Воздух светился этими запахами, они смешивались и вскружили уже одурманенную голову магессы. Она невольно оступилась, и еле удержавшись на ногах, схватилась за голову. В ушах её раздался чей-то шепот тысячи голосов, а перед глазами все плыло. Фенрис ничего не почувствовал. Он не понимал состояния Хоук. Но вся её беда состояла лишь в одном. Она была слишком чувствительна, даже для магессы, и чувствовала ничтожные колебания пространства, малейшие волнения потустороннего мира. Собственно, сейчас она и почувствовала, как назревает новая битва, конфликт противоположных сил. Хотя их представители были одной природы, родились от одной матери, приходились друг другу братьями. Это были порождения тьмы. Разделившись на два враждующих клана, они уже давно сражались друг с другом. Казалось, чего они не могли бы поделить, но вся их вражда заключалась лишь в абсолютной противоположности их жизненных убеждений (как не смешно бы это звучало для существ, не имеющих собственного разума; хотя одна из сторон приобрела эту необычайную ценность...) и желаний. Одни - были на стороне Архитектора. Ими руководил Авангард, прошедший Пробуждение. Другие - на стороне Матери, убитой Серыми Стражами, однако поддерживающих её идеи: повиновение инстинктам и высвобождение Архидемона из многовековой тюрьмы. Их главарем был Внимающий. Когда он тоже был на стороне Архитектора, но пройдя Пробуждение, он встал на сторону Матери... Словно призраки, чуть ли не плывя по воздуху, две орды двинулись навстречу друг другу. Фенрис увидав их, быстро схватил Хоук за руку и они скрылись за развалинами дома. Магесса была почти в бессознательном состоянии. Она ещё никогда не чувствовала такого упадка сил. - Хоук... - тихо сказал Фенрис, пытаясь хоть как-то достучаться до магессы. Она изо всех сил цеплялась за маленькую ниточку, связывающую с сознанием, висела на волоске и еле разбирала слова Фенриса. Эльф, усадив магессу к себе на колени, взял её за подбородок и заглянул в глаза. Магесса, совсем потеряв контроль над собой, обессилено рухнула на эльфа и в безмолвном порыве, в котором была сокрыта внутренняя борьба и крик о помощи. Порождения тьмы начали переговоры. Все они еле сдерживались, чтобы не начать бой. - Так Архитектор не соизволил явиться ко мне собственной персоной... - рассмеялся Внимающий. Его красные глаза горели яростью и откровенным презрением к последователем своего создателя. - Где Серанни? - громко произнес Авангард. Он еле сдерживался, чтобы не начать бой. Прежние инстинкты, приказывающие убивать всех на своем пути, все ещё одолевали его. - Я отдам вам её, - ответил Внимающий. Его лицо приняло страшное выражение. - Но перед этим Архитектор должен выполнить одно моё требование... - Никогда! - резко возразил Авангард. Его слова подхватили все его пробужденные подчиненные. Тишина нарушилась окончательно. - Всего одно. Одно единственное, - спокойно сказал Внимающий. Его глаза налились кровью, он сам уже был готов ринуться в бой... Но сдерживался. - Отец не допустит того, чтобы вы снова пробудили Хаос! - Авангард в порыве гнева выхватил меч из ножен и рыкнул, как грозный разъяренный зверь. - К оружию! Гарлоки предались сдерживаемым ныне инстинктам. Пробужденные, они уже не были частично порождениями тьмы, но и не становились людьми. Они, скорее всего, были подобны диким зверям, которых дрессировал человек. Они взяли от своего хозяина какие-то повадки и привычки, однако же остались верны своим животным инстинктам... Однако это лучший вариант для таких, как они. Так, после Пробуждения порождения тьмы получили разум и чувства, начали осозновать себя как отдельную личность, а значит - и получили способность выбирать. А свобода выбора - это одна из главных составляющих жизни, практически её основа. Авангард выбрал жизнь, полную борьбы с самим собой, своими животными инстинктами, которые заставляют его разрушать все и вся. Однако же он получил надежду на светлое будущее, где он, наравне со всеми существами Тедаса, сможет нормально жить, развиваясь, и радуясь каждому дню. Он - один из тех, на плечи которого ложится такая непростая задача, как вывести свой народ из черноты, просветить его и добиться права на равноправие в обществе людей... Но чем закончится эта непростая миссия? На этот вопрос вряд ли может кто-то ответить, лишь время покажет картину происходящего. Выбор Внимающего заключается в том, что он, пробудив в себе разум и личностные качества, решил приложить все свои усилия не на созидание, а на разрушение, в чем заключается природа его расы. Но это случилось не сразу. Внимающий - один из первых порождений тьмы, которых пробудил Архитектор наряду с Матерью. Она, в отличии от других, сразу возненавидела своего создателя, и осталась верна своей природе. Внимающий, а именно Внимающий Архитектору, - каким было раньше его имя, лишь потом отрекся от принципов Отца, и перешел на сторону Матери. Он просто не справился с инстинктами, с самим собой, не смог больше выдерживать эту борьбу животных и человеческих чувств. Он решил, что лучшим решением будет повиновение Древним Богам, а не погоня за якобы призрачным, несуществующим Создателем... Он даже изменил своё имя: теперь он Другой, и более не внимает Архитектору и его неосуществимым планам. Страшная борьба разразилась в центре тейга. Всё перемешалось между собой, клубы пыли окружили обе орды. До Фенриса и Хоук доносились громкие крики, точнее звериные рыки и звон оружия, доспехов и громкие восклицания на неизвестном языке. Хоук совсем ослабела. Бедная магесса, не осознавая, что с ней происходит и какова причина её недуга, в порыве бессилия прижалась к эльфу, единственной защите и опоре, за которой она могла спрятаться от этого гнетущего состояния. Внутри её головы раздавался непонятный шум, свист и тяжелые, громкие шаги. Хоук будто сжимали тисками со всех сторон, и несколько гигантов неизмеримо высоко роста колотили её, пинали и топтали. Её била дрожь, а кровь, циркулируя по организму с бешеной скоростью, готово было разорвать её сердце. Внутри Фенриса все напряглось, даже кровь застыла в жилах. Посреди ужасной битвы, происходившей буквально в несколько сотен метров от него, он будто спрятался под защитный колпак вместе с магессой и не замечал ничего вокруг. Состояние Хоук пугало его, и Фенрис, прижав её к себе, готов был в любую секунду защитить её от всех внешних врагов, однако не знал, как справиться с внутренними. Что же случилось Хоук? Как остановить её мучения? Этого никто не знал. Боль и ужас достигли своего... Хоук страшно побледнела, её безукоризненно белая чистая кожа стала совсем снежно-белой, а щеки пылали лихорадочным румянцем. Нервные конвульсии сотрясали её тело. Фенрис, так сильно обхватив магессу, что ей стало не хватать воздуха, пытался успокоить её перед неизведанным и ужасным. Он говорил ей все, что тотчас приходило ему в голову, не обдумывая своих слов. Магесса пусть и не разбирала слов эльфа, но его голос служил маяком в безбрежном темном пространстве безумия. И в этот момент... О! Все Глубинные Тропы, вся сеть коридоров сотряслась от громких, тяжелых шагов. Странная дрожь магессы начала постепенно уходить, а шум и шаги, раздававшиеся в её голове, словно вылились наружу и стали слышны всем живым существам. На миг битва остановилась, звон оружия и крики стихли и в застывшем мгновении раздались последние шорохи испуганных тварей. По всем Глубинным Тропам раздался до ужаса громкий и пронизывающий до глубины души смех. Казалось, он принадлежал женщине, но его обладатель не был ни человеком, ни порождением тьмы, ни кем-то подобным. Он был чем-то большим по сравнению с этими существами, до ужаса примитивной организацией души и сознания. Он был чем-то большим по определению пола, прежде чем осмелиться назвать его однозначно женщиной или мужчиной... Скорее эта была темная сущность с высоким рангом силы, представшая в облике женщины. - Любопытно, - раздался громовой голос. - Мелкие бесы играют в "последнюю битву", исход которой должен решить судьбу всей этой жалкой планеты. - Ещё один сдержанный смешок. Несколько секунд оценивающего молчания. - Продолжайте. Мне ещё не доводилось наблюдать такого. Никто не заметил, как помимо этой сущности, в пространстве появилось ещё трое, таких же темных существ, холодных и эгоистичных, однако различных по характеру. Только Хоук знала об этом. Именно их тяжелые шаги сотрясали её, и необъяснимый ужас терзал её душу. Она не знала, что делать. Да и никто не знал. Все застыло в выжидающем молчании, когда на сцене должен был появиться новый актер.