Мораль и счастье проклятой любви

Возвращаясь к себе в комнату, Минори застала там гостя. — Кексик, я заждался. Где ты была? — Я была вместе с Юи, — вяло ответила девушка и упала на кровать, а Аято присел рядом: — Какого чёрта ты у неё делала, — он запнулся, посмотрел на настенные часы и продолжил, — четыре часа? — Ну… Мы болтали и пили чаёк… Раз шесть… — девушка повернулась на бок, чтобы видеть вампира. — Встречный вопрос: какого чёрта ты здесь делаешь? — Ох, знаешь, я приносил тебе тетрадь с темой сочинения по английскому, что ты должна мне написать к следующей неделе. Оно, кстати, контрольное, так что постарайся уж, а то Рейджи меня не пощадит. — Конечно, но только с чего ты решил, что я буду его писать? — вампир усмехнулся и решительно стал двигаться навстречу к девушке: — Ну ты же не мазохистка? — проговорил Аято, сжимая одной рукой лицо Минори. — Пока не наблюдала в себя тяги к этому. — Тогда напишешь, — уверенно провозгласил рыжеволосый и отпустил девушку. — Это и есть в твоём понятии «заниматься английским»? — уточнила Канэко и сонно положила руку под голову. — Когда у меня будет время, я приду к тебе, и ты подтянешь меня. — А с чего Ваша особа взяла, что у меня свободное время есть круглосуточно? — Ой, да брось, ты же всё равно целыми днями дома! — натянуто обиженно провозгласил Аято и уже отошёл к двери. — Блинчик уже спит? — Не трогай её, она сегодня утомилась. — Действительно, болтать по четыре часа, — с неким недоумением проговорил Аято и собирался уже покинуть комнату девушки, но его остановили: — Аято. Подожди. Хотя, может… Побудешь у Комори? Может, она сегодня подтянет тебя по алгебре? Вампир недоверчиво посмотрел и, быстро сообразив, уточнил: — Что-то случилось? Только правду говори. Великий Я ненавидит, когда ему лгут! В голове вертелась куча мыслей, и девушка думала, говорить ли вампиру о своих переживаниях. Вздохнув и надеясь, что Аято поймёт её, Минори всё же решилась: — Я боюсь за неё. Сегодня произошёл неприятный инцидент с Райто, и я волнуюсь, чтобы только он ничего не сделал с бедняжкой. — Ладно, не беспокойся за это. Так и быть, Великий Я вам поможет. — Спасибо… — благодарно ответила Минори и на мгновение прикрыла глаза. То ли она так долго моргала, а может девушка просто уснула, но факт оставался фактом — в комнате она была уже одна. В голове пронеслась мысль, что Аято действительно дорожит Юи, ведь он просто, без лишних вопросов, кинулся помогать. Хотя, помощь ли это? Минори прилегла на кровать, пытаясь разложить рассказы Юи по полочкам в голове. За сегодняшнюю ночь девушка узнала информации о семействе Сакамаки больше, чем от Того за все семнадцать лет её жизни. Хотя, наверно, эти истории были кусочками истории жизни Юи и её восприятие всего происходящего. Конечно, Минори догадывалась, что жизнь у Комори не сахар, но, послушав всё это, Канэко прибывала в неком шоке, хоть и старалась этого не показывать. То, что Сакамаки садисты, Минори знала, но, в принципе, смысл этого слова никак не затрагивал душу девушки. Не затрагивал, до сегодняшнего дня. История жизни Юи ей казалась отвратительным пафосным романом, или же просто — адом. — Рановато спать ещё, — услышала Минори голос где-то за спиной. Девушка не шелохнулась, ведь этот голос был очень похож на голос Аято, только более протяжный и мелодичный. В полудрёме она не предала этому значения и просто продолжила лежать. — Ну же, не делай вид, что спишь, распутница… — Минори открыла глаза. По спине пробежали мурашки, в комнате словно упала температура, а сердце сковал непреодолимый страх. Канэко вскочила с постели и взяла первое, что попалось под руку — тетрадь Аято по английскому. Да уж, с таким-то оружием Райто точно будет повержен. Вампир медленно подходил к девушке, заставляя её прижаться к столу. — У-у, собралась меня до смерти заучить английским? Жутко, не спорю. Того не принял бы такие методы, — с некой долей сарказма произнёс Райто и забрал тетрадь из рук Минори. — Райто, не смей, — как можно серьёзнее произнесла девушка. — Если ты продолжишь в том же духе, то твоя следующая встреча с Карлхайнцом пройдёт на кладбище. Лицо вампира вмиг изменилось. Улыбка пропала, брови нахмурились, и в его глазах появился оскал. Парень схватил Минори за шею и со злобой в голосе произнёс: — Тогда на кладбище окажемся мы оба.