Мораль и счастье проклятой любви

Минори было страшно. Чертовски страшно. Именно в этот момент она пожалела, что отправила Аято к Комори и сама не осталась у неё. Безумные глаза вампира заставляют трепетать перед пылающим в них огнём и бояться. Бояться смерти, что он может милосердно даровать. Райто закрыл глаза и вздохнул, а через секунду открыл их с новым огнём. Огнём безумства. — Тогда на кладбище окажемся мы оба. — Райто, подожди, пожалуйста, не надо… — Минори стала отходить к столу, вампир повторял за ней. И вот ногам идти некуда. Рыжеволосый подошёл так близко, что их носы почти соприкасались. Райто улыбнулся, и в этой улыбке Минори увидела что-то доброе, что-то тёплое… но лишь на секунду. Потом же она сменилась безумной усмешкой, и, сверкнув глазами, вампир медленно склонился к шее девушки. — Райто, пусти её. Рыжеволосый фыркнул и обернулся, всё ещё держа Минори за запястье. — Рейджи, ты вмешиваешься не в своё дело, — грубо ответил вампир и угрожающе посмотрел на брата. — За свою грубость ты будешь наказан, но сейчас я хочу забрать Минори на ужин, где должен сообщить важные новости. Ты тоже должен к нам присоединиться. Рейджи подошёл и выдернул запястье Канэко у брата. В этот момент, кажется, Райто был готов убить ещё и Рейджи, но, подавив в себе этот инстинкт, пошёл за ними. Минори же с облегчением выдохнула и отошла к правой руке старшего вампира, когда Райто шёл по левую его руку. Троица прошла до столовой и заняла свои места. За столом была ужасно скучная обстановка. Все просто ели. Конечно, возможно, во многих семьях так и делают, но Минори было не по себе. Когда девушка обедала с недо-отцом, он всегда рассказывал ей свои проблемы или какие-то вопросы, что нужно решить в ближайшее время. Они могли говорить о старой книге, что читали и перечитывали сотню раз, о погоде или же об учителях, что непрестанно менялись у Канэко на протяжении всего обучения. А иногда Великий Карлхайнц даже интересовался личными проблемами девушки, которые день изо дня не давали покоя. Это застолье было совсем другим. «Как на похоронах» — невольно пронеслось в голове Минори, и девушка тяжело вздохнула. Как же ей хотелось уйти. Рядом сидел Райто, что прожигал её своим взглядом, и от этого мурашки побежали по коже. Комори сидела рядом с Аято вся перепуганная, как обычно. Канато спокойно ел, словно подражая Рейджи, который сидел, уткнувшись в тарелку, изредка поправляя очки и делал вид «самый серьёзный брат». Шу, видимо, спал. Хотя девушке показалось, что на долю секунды он открыл глаза, чтобы посмотреть, что сегодня приготовил Рейджи. — Спасибо, ты превосходно готовишь, Рейджи, — проговорила Канэко и встала, резко отодвинув стул. — Сядь. Дождись конца ужина, когда я сообщу важную новость. Минори села обратно и всё же решила выпить чашечку чая. Через какое-то время Рейджи командирским тоном провозгласил: — Через полтора месяца, как и каждые пять лет, наш отец устраивает Бал Прародителей, и мы, конечно, приглашены. Так что молодые леди, Минори и Юи, со следующей недели мы начинаем работать над вашими навыками бальных танцев. Остальные представители мужского пола могут посетить наши занятия и вспомнить некие танцевальные движения. Всем всё ясно? Девушки кивнули. — Ужин окончен.

***

Минори стояла на маленьком и уютном балконе: резные перила, две массивные колоны и чудесный вид на сад с белыми розами. Настроение было ни к чёрту, а душе неспокойно. Девушка думала про Райто и про то, что могла так просто умереть. Почему он так поступил? Только потому, что она хотела защитить Юи? Или потому, что она сказала одну лишнюю фразу? Из-за этого он был готов её убить? Канэко задумала помириться с Райто, ведь умирать в этом доме ей вовсе не хотелось. Девушке было до чёртиков обидно, хотя она сама точно не знала почему… Сегодня она хотела просто расслабится. Набрав в лёгкие последний ночной воздух, с её губ сорвались строки любимой песни: — Are you going to Scarborough Fair? Parsley, sage, rosemary and thyme. Она остановилась вновь вдохнуть воздуха и хотела продолжить, но с другого конца балкона услышала знакомые строки. — Remember me to one who lives there… For once she was a true love of mine… Канэко посмотрела в тень, пытаясь разглядеть откуда донеслась прекрасная мелодия. — Откуда ты знаешь эту песню? — спросил Канато, подходя ближе. — Любимая песню моего отца, — произнесла Минори, но быстро поправилась, — твоего отца… Вампир подошёл ещё ближе и запрыгнул на перила, свесив ноги наружу, а Минори, мимолётом взглянув на Канато, опёрлась на колону рядом. — Райто сделал это, потому что он очень вспыльчивый. Спокойно, даже безразлично, проговорил вампир. Канэко посмотрела на него, мол «откуда ты знаешь?». — Я слышал, как Рейджи кричал на него. Ты перепугалась наверное, да? Если бы Канэко ответила что-то вроде «Да» или «Очень», это вызвало бы у вампира жуткий смех, как и обычно, но она поступила по-другому. Девушка положила ладонь на руку вампира и произнесла: — Спасибо. Через пару мгновений после недолгой паузы, Канато вновь спел: — Have her make me a cambric shirt… — вампир остановился и посмотрел на девушку, заставляя Минори повторять за ним. — Parsley, sage, rosemary and thyme. Without no seam nor fine needle work… And then she'll be a true love of mine… По ночному саду разносилась прекрасная песня. Песня будущих друзей.