Мораль и счастье проклятой любви

— Эй, белобрысая! — с вызовом крикнула вампирша. — Ты выползешь, или мне закрыть тебя здесь? — А? — только и послышалось из открытой машины. Юи прокашлялась и побыстрее вышла. Сакамаки хлопнула дверкой, чуть ли не прищемив платье девушки. — Джун, а я хочу сказать тебе... — начала Комори разговор, но "подруга" лишь закатила глаза и крикнула: — Эй, мухоморы! — два вампира, шедшие впереди, прекратили свой разговор и обернулись в сторону племянницы. — Не собираетесь ждать белобрысую? — продолжала она, подходя всё ближе. — А о её безопасности рядом со мной вы подумали? — Ах, Джуни, ты опять за своё? Что с тобой такое сегодня? — весело отозвался Райто, а Аято серьёзно напрягся. — Джун, скоро Юи станет частью семьи Сакамаки, я не думаю, что тебе стоит так вести себя. Я предлагаю не избегать друг друга и... — Аято, давай будем реалистами. Ну поженитесь вы, и что? Она постареет и умрет. Стой, стой, стой, превратишь в вампира? Да ты посмотри на неё, она за себя даже словестно постоять не может. И ты просто так надеешься, что она сможет убивать? — девушка прервалась, морально ощущая удовольствие. Аято безэмоционально глянул в сторону Комори. Юи могла поклясться, что следующий его вдох был очень сосредоточенным и озадаченным. Вампир продолжил шагать по направлению к резиденции, и все последовали его примеру. Юи не могла перестать думать о их семейной "поддержке". Она боялась, действительно боялась. Теперь Комори чётко видела, что не хочет в эту семью. Она просто хочет остаться с Аято. Местность была довольно знакомой, но за много лет на территории резиденции появились новые растения и фигуры. Что особенно удивило Райто, человеческой кровью здесь пахло только от Комори. Пышного приёма младшие Сакамаки и не ждали. Когда они зашли внутрь, их встретил старый слуга. Он проводил прибывших в гостиную, где и велел дожидаться их отца и покровителя. Само здание не вскружило голову Юи так, как особняк Сакамаки в первые дни её пребывания там. Эти постройки были очень схожи по стилю, но у Карлхайнца света было немного больше. Резиденция была, без спора, большой и по-настоящему роскошной, но всё же вполне уступала зданию её теперешнего дома. Все расселись по гостиной, лишь одна Джун исследовала взглядом полку деда, ища глазами, какую бы запретную книжонку можно полистать, пока вампирше придётся развлекать себя самой. В библиотеке Великого Карлхайнца, конечно были и романы, и детективы, и фантастика, но этот угол библиотеку находился на втором этаже, прямо около бывшей комнаты Минори, для которой она и была предназначена. Перелистывая страницы старого фамильяра давно мертвой ведьмы, Сакамаки услышала холодный голос у себя за спиной и от неожиданности, захлопнула книгу. — Приветствую вас, — в строгом официальном тоне провозгласил великий король — С чем пожаловали, сыновья мои? Эти слова звучали настолько отрешённо, но настолько непринуждённо, что казалось, будто самого Карлхайнца тут и нет. Джун была уверенна, что если бы Минори приехала с ними, то они бы баловались плюшками и чаем, принимали самый теплый приём, а не неприязненный взгляд старика. Аято неодобрительно выгнул бровь. В его голове творилась логическая путаница. Он хотел рассказать своему отцу, своему родному отцу о том, что нашёл ту самую. А правильнее сказать, она сама его нашла. Но видя перед собой лишь его холодного короля, добрая речь отказывалась выходить из его рта. Вампиру казалось, что его сейчас разорвет от противоречий, ведь раньше он мог испытывать только ту ненависть. Ненависть, которую испытывает и сейчас, но со смешанной любовью. Рыжеволосый сделал глубокий вдох, который и привел его мысли в порядок. Отчасти. — Сегодня за ужином я сообщу благую весть — начал он ещё более холодно, чем сам король, но растерянный взгляд Юи заставил его смягчить свою речь — Я расскажу тебе о том, кто станет следующим королём благородного рода вампиров-прародителей. — Самоуверенно, — с ухмылкой высказался Карлхайнц и замолчал. Глаза его засияли, словно тот был разочарован в собственной жизни. — Хм, это всё, что ты скажешь? — Видимо, ты не слышал своего брата, Райто. Он же сказал, "За ужином", — довольно протянул Старший Сакамаки и, бросив злую ухмылку, эффектно растворился. — А старик не перестаёт проказничать, — заключил Райто вслух, а Джун кинула пофигистичное "ага".

***

— Чёрт, мобильная связь тут совсем не ловит? — Райто спрыгнул с дивана и стал на носочки около кресла. — Каменный век. — Говоришь, как 15-летняя школьница, которую лишили соц. сетей и часовых разговоров с подружками. И вообще, скажи спасибо, что розетки есть. — усмехнулась Джун, спускаясь всё ниже по лестнице. — Зачем тебе связь? Сакамаки беспокойно оглянулся назад, а в следующую секунду уже расположился на низеньком диване. Он был напряжён, даже слишком напряжён. Джун заметила это сразу: его поза походила на позу человеку, у которого подошла очередь к стоматологу. — Нужно Минори позвонить. Не спокойно мне. Она осталась там с Шу, почти без контроля. Мало ли, что этот чёрт может утворить за моё отсутствие. Вампирша так же спокойно глянула в окно, и словно не слышала слов дяди, немного завесив массивные шторы. Она медленно потянулась после недолгого, но всё же качественного сна. — Нет, я не ревную — заверительно произнёс Райто, качая головой — Нет, я не ревную, если ты об этом подумала, — Вампирша улыбнулась, потому что в её голове сейчас мелькнула мысль о том, что здорово было бы съесть кусок торта за ужином, но наблюдать за беспричинным беспокойством дяди ей явно нравилось, поэтому она продолжила слушать его болтовню. — Я же знаю, что она без ума от меня, так что всё будет в порядке. Я уверен в этом, — глубоко вздохнув, Сакамаки улыбнулся ещё более самодовольно. Ну, по крайней мере ему так казалось. Джун увидела в нём студента, который первый раз сдавал зачёт. Вампирша расстроено зевнула. По её лицу было видно, что она действительно устала: глаза запали во внутрь, а кожа стала ещё более белой. — Когда я вернулась в особняк, — почти искренне начала Джун, — Эта смертная была для меня сюрпризом. По началу, меня всё устраивало: никто никому не мешал и не болтался под ногами, но после того, как я оказалась в гостиной со свёрнутой шеей — она замолчала, словно вспоминая как же так получилось. — Этот сюрприз оказался мне безумно неприятен. Потом я стала замечать, как все меняются ради неё: Рейджи старается не выплёскивать столько яда, отец, оказывается, совсем не бесчувственная тварь, а теперь и ты ведёшь себя как... — девушка замолчала, замечая на водолазке перья от подушки. — Веду как? — неловко переспросил он, пристально наблюдая за каждым её движением. — Что? — переспросила девушка, будто её только втянули в разговор — Ах, ты про это. Ты так смешно успокаиваешь себя: "Я же знаю, что она без ума от меня, я всё контролирую." — Джун усмехнулась — Просто чтобы ты понимал: Минори не влюблена в тебя. Райто молчал. Лицо его оставалось спокойным, лишь самые давние знакомые могли понять, что он волнуется. Вампир поперхнулся и в этот момент сердце его словно начало биться. — Оу, да, наверное нужно пояснить, — осторожно начала вампирша, садясь в кресло рядом. — Да, ты безусловно нравишься ей, но влюблённый здесь — ты. Минуту Сакамаки созерцала незнакомые ей эмоции. Райто не был расстроен. Его лицо было сильно напряженно, а дыхание слишком громкое. Джун показалось, что он был зол. Девушка победно улыбнулась: — Ладно, идём на ужин. Думаю, — сказала она, сверкнув клыками — Будет весело. Сакамаки шумно вздохнула полной грудью и своей небрежной походкой направилась в зал. Остановилась она около дверей: — Хочу, чтобы ты уяснил, к кому эта сучка лучше относится. Сколько ты уговаривал Минори провести с тобой ночь? И я сейчас говорю о том, чтобы просто поспать вместе, поболтать и посмотреть фильм. М, вспоминаешь? — Она улыбнулась и бровки на мгновение подлетели вверх. — А с Шу? Ему и уговаривать не пришлось. Они спали вместе, в одной кровати... И не раз, — видя раздосадованного Райто, Джун надула губки. — Кто знает, что же между ними было... Да, ладно, — вампирша усмехнулась, а серьёзность пропала. — Я накручиваю тебя. Ты же всё контролируешь, верно, дядя? Наверно символично, что именно в этот момент Минори, сама того не замечая, обнимала Шу, который мирно посапывал в своей кровати.