Мораль и счастье проклятой любви

— Не время делать комплименты, но это чёрное платье тебе очень идёт, — проговорил Шу, заваливаясь на кровать девушки. Минори, которая стояла перед зеркалом, отреагировала на это полуулыбкой. — Ты скоро будешь готова? — вежливо уточнил вампир, свисая головой вниз. Канэко тяжело вздохнула и поправив волосы, присела рядом. Её озадаченный вид заставил скрипача перестать дурачиться. Он тоже сел и кривя лицо в недоумении, спросил: — Что случилось? — Почему ты не рассказал мне? — О чём? — удивился вампир. — Ты знаешь о чём. Нет смысла притворяться. Я узнала об этом два дня назад от Рейджи. Вопрос тот же. Почему? Глаза вампира бегали по комнате, в голове мысли путались, он не мог придумать себе оправдания. Действительно, почему он не рассказал про разговор Райто и Джун? Почему утаил? — Минори, я… — жалобно начал он, потянувшись к руке девушке, но тут он резко отпрянул — Подожди, два дня назад? — Сакамаки завис на пару мгновений. Про Райто ведь они только вчера узнали. — Да, два дня назад. Сразу же после того, как ты прогулял этот контрольный экзамен, к которому мы готовились целый месяц! — Что? — непонимающе спросил Шу, но голос его звучал так, будто он собирался начать ругаться. — Вот не нужно только этого! — Канэко выставила руку вперёд. — Раз так, то, когда будет пересдача, я приду и буду сидеть с тобой за одной партой! Буду следить, чтобы ни одного задания не пропустил, просто потому что лень ему!  — По рукам! — Что?! Ты серьёзно думаешь, что я могу так поступить? Я не буду тебя позорить. — У нас разное восприятие этого слова. К тому же, лишняя помощь мне не помешает. — парень протянул руку. Канэко, которая немного засмущалась, помедлила, но всё же пожала её. — Отлично, вечером я тоже найду за что тебя отчитать, и мы будем в расчёте. Девушка закатила глаза, а потом обняла парня. — Шу, рассказывай мне всё, что происходит. Неважно, плохое или хорошее. Ты же знаешь, я и всегда помогу, и вместе мы справимся со всем. Сакамаки провёл ладонью по спине девушки: — Тебе стоит одеться потеплее. — Мне будет тепло в этом платье. — Я про туфли. Минори посмотрела на свои босые ноги и поняла, что вампир имеет ввиду. — Иди вниз, я постараюсь быстрее. Тем временем, через четыре комнаты от этой, происходила весьма похожая ситуация. Правда, в диалогах было меньше нежности, а взгляды обоих были опустошены. У одной, потому что она не могла найти фамильную драгоценность, а у второго, потому что он целое утро не может выбросить у себя из головы одну-единственную фразу, случайно выроненную в разговоре. — Это просто отвратительно! Эти безделушки не сравнятся с украшениями Беатрикс! — девушка спрятала лицо в ладони, но вдруг в её голову пришёл ещё один вариант. Она взяла массивные золотое серьги с красными камнями и приложила одну из них к уху. — Райто, они не сильно забирают внимание с моего лица? — Ага. — без интереса ответил вампир, смотря в поток. — Эй, ты, задница костлявая, перестань думать о смысле жизни и подумай о чём-то более насущном. Например, о моих серьгах. После этой фразы ответа не последовало и разгневанная Джун запустила в парня свой телефон, что лежал неподалёку. Он лишь слегка задел локоть и приземлился на пол. — В моём наборе для ногтей полно всяких ножничек, пилочек и щепчиков, которые, я уверена, хорошо летают! Не вынуждай меня! Сакамаки перевернулся, но совсем не от того, что был напуган. Скорее, его это просто достало. — Слушай, Джун, ты на похороны собираешься! Да, я тоже расстроен, что дорогие украшения попали к тебе в руки и ты их потеряла. Да, у Беатрикс правда очень красивые украшения. Да, эти серьги отвлекают внимания от твоего лица. Да, это платье слишком откровенное для похорон. И нет, я думаю совсем не о смысле жизни. Вампир явно хотел, чтобы его кто-то выслушал, но Джун это было так чуждо, так неприятно… — Если ты думал не о ремонте в этой убогой комнатке, то меня не волнует. Сакамаки просто молчал. — Ясно, я права. Я не уверена, но поскольку я играю твоего друга, то я должна послушать? Не отвечая на этот вопрос, шляпник задал свой: — Когда мы говорили вчера. Ты сказала, что не хочешь, чтобы Минори стала счастлива и поэтому она должна быть со мной. Ты имела ввиду, что со мной она несчастна? Цокнув, девушка собралась к двери, но Райто тут же оказался перед ней. — Я просто оговорилась, а ты тут сеешь подростковую депрессию в моей комнате. — Ты можешь солгать. — Сакамаки стал подходить ближе — Ты можешь предать. Ты можешь убить. — Он схватил запястье девушки, которым та хотела оттолкнуть парня. — Но всё это будет сделано обдумано. — Отпусти! — парень стоял неподвижно и после парочки неудачных попыток выбраться, Джун сдалась. — Да. Я действительно так считаю — призналась девушка. — Шу неважный отец. Как сын, я уверена, он тоже не очень — уголки её глаз опустились вниз, а глаза слегка повлажнели. — Но если его заинтересовать, как сделала это Минори, он станет лучшим во всём. Ему даже стараться особо не придётся. И знаешь что? Да, я завидую ей. Завидовала всё это время. То, как он смотрит на неё… Я не уверена, ловила ли я когда-нибудь такой взгляд на себе. А сейчас, — проговорила она, сдерживая слёзы. — Отпусти меня, пока мне не пришлось делать новый макияж. Вампир отпустил её и девушка, резко виляя бедрами и вытирая слёзы, вышла из комнаты. Ну, а Райто оставалось лишь прибегнуть к помощи книг, что бы хоть как-то скоротать время в одиночестве, и отпустить волнующие мысли. На похоронах никто не плакал, лишь Канато просил Тедди быть потише пару раз, но что с него взять? Чудной ребенок. Джун не получила должной реакции на своё платье. Как только она вошла в машину, многие осуждающе посмотрели, а некоторые даже головы не подняли — дела им до этого не было Всю дорогу, и до кладбища, и на нём, Минори думала о своей покойной подруге. Почему-то в голову приходили не самые тёплые моменты. Самых тёплых у них было очень мало, если вообще были. Если бы кто-нибудь поинтересовался мнением Юи, то она без сомнения ответила бы, что самый тёплый момент с Минори — их первый разговор по душам с чашкой чая с лимоном. Глядя на камень на могилах, что стал постепенно намокать, Аято лишь сбавил темп. Он тоже вспоминал о той, кто смогла стать ближе всех к его сердцу. Но, как и Минори, он не мог вспомнить тёплых моментов. Когда он думал о Юи, он думал лишь о мести. Но вампир толком ещё не понимал, кому хочет сломать шею — Минори или Карлхайнцу? «Да, сломать шею Того будет недостаточно для его смерти». — думал он, наблюдая за тем, как братья погружают, по его мнению, слишком простой гроб в землю. Когда гроб закопали, девушки положили на свежую землю по букету живых цветов с сада Субару. — Ей бы понравились… — единственные слова, сказанные за этот вечер. После пары секунд молчания, Аято сорвал с себя галстук, который никогда не умел завязывать и выкинув его куда-то в сторону, ушёл. Канато ушёл вторым, но ушёл недалёко — его путь лежал к могиле матери. Вскоре, все стали отходить от этого места под склоняющимся деревом, лишь Джун задержалась там подольше. Убедившись, что никто не смотрит и все заняты погружением в машину, она присела и положила свою руку на только что закопанную могилу. — Я не люблю такой способ захоронения. Всегда считала, что кремирование лучше. — в слишком привычной для неё манере начала девушка. — Мне жаль. Правда жаль, что так получилось. Мы с Райто не смогли помочь, просто не успели бы. И, белобрысая, я очень хочу знать, что у тебя всё хорошо. Хотела бы получить какой-то намёк. Немного подождав и понимая, что ничего не произошло, Джун поняла, как странно выглядит со стороны. Быстро поднявшись и отряхнув руки, она пошла к машине. Дождь ещё покапывал, но солнце уже почти выглядывало из-за серых облаков. Вдруг светлый лучик пробился и попал на лицо девушки. Садясь в машину, Сакамаки подумала, что это знак. Это вызвало улыбку на её лице. Что ж, если от этого ей проще, пусть думает так, но солнце не имело ничего общего с тем, как ощущала себя покойная Юи. Оно лишь говорило о том, что в ближайшие дни — зонтик не понадобится.