Мораль и счастье проклятой любви

— Ты знал обо всём? — грубо ворвалась девушка в комнату вампира и стала искать его глазами. Дверца шкафчика захлопнулась и девушка наконец смогла лицезреть Шу. — Уточнишь? — Про Райто. Про невиновность Райто. Сакамаки бросил попытку завязать свой галстук и, поправляя рубашку на себе, бесстыдно ответил: — Да, я знал. — Ты так просто говоришь мне об этом? — удивилась Минори, складывая руки на груди. — Если я не жалею, как мне ещё об этом говорить? Я был не уверен, поэтому не сказал. — он замолчал, опуская глаза на девушку. — А хотя знаешь, даже если был бы уверен, то всё равно не сказал. — Почему? — Да потому что ты бы бросилась к нему на шею, что тут непонятного! — впервые за долгое время парень повысил голос. — Ты так уверенно говоришь, будто... — Да, уверен. — перебил тот, не отводя взгляд. Минори уже не могла держать зрительный контакт, и её глаза были опущены в пол. — Я не хотел давать ему ещё один, незаслуженный, шанс. — Я тебя услышала. — Канэко хлопнула дверцей шкафа, убедившись, что та не заденет скрипача, и собиралась уйти, но вампир схватил её за локоть, насильно удерживая. — Пусти! То, что я жертвенная невеста, не значит, что ты можешь делать всё, что тебе заблагорассудиться! — Ошибаешься! — вампир потянул девушку ко столу и из книги достал письмо. — Я переодел тебя, а это выпало из твоего кармана. Я знаю, что это его письмо и не прошу открывать при мне. Но я отдам его, если ты расскажешь, что у вас с Райто теперь. Когда я и Рейджи ушли, у вас что-то было? — Было! — вырвала руку Канэко. — Мы с ним поговорили и он оставил целый воз мыслей, над которыми мне нужно хорошо подумать. А ты, если так волновался бы об этом, не ушёл бы! Вампир присел на стол и уже спокойно и заинтересованно спросил: — Про что вы говорили? — Я сказала, что переживала из-за того, что случилось, сказала, что скучала по нему. Он вспомнил про то время, когда мы встречались. — Можешь не продолжать. — вампир хотел уйти, но Минори, как и он до этого, схватила его за локоть. — А потом он спросил, что было бы, если бы на его месте был бы ты. Если бы ты вернулся в особняк с такими новостями. Плечи свело от волнения, но Сакамаки быстро собрался с мыслями,: — И что ты ответила? — Я не смогла ответить, Райто не дал. Но, если бы это был ты, я бы простила тебя, Шу. Ты слишком мне дорог. Парень нервно сглотнул. Было ли это признанием, которого он так долго ждал? Слов не было. Сакамаки собирался с силами для того, чтобы поцеловать девушка. Сделать это быстро и неожиданно, а потом уйти, чтобы она всё обдумала. Сделать как Райто, дать ей переварить информацию. И когда Шу сделал контрольный выдох и приблизился к Минори, та задумчиво произнесла, не поднимая головы, то ли от смущения, то волнения: — Я буду в комнате. Нужно подготовиться к тесту по английскому. Минори немного помешкала, но потом тихонечко обвила Шу маленькими ручонками, а скрипач стоял, ничего не отвечая на её действия, слово чувствуя, что упускает свою возможность. Канэко поднялась на носочки и потянув парня за свитер, оставила легкий поцелуй на щеке. — Спасибо, что переодеваешь меня. — не без смущения отблагодарила Канэко. — Я рада, что письмо попало к тебе, а не к Рейджи или кому-то другому. Старший всё ещё молчал, любуясь девушкой. От этого короткого мгновения на душе становилось так тепло, но так больно. Словно в него ливнули кислотой, которая разъедает внутри. Эти тёплые мгновения не предвещали ему ничего хорошего, но он решил засунуть свои опасения как можно дальше и сполна насладиться этим моментом. Канэко же, одарив парня смущённой улыбкой, вышла из комнаты. Сил злиться не было. Да и не хотелось. Может, Райто действительно прав касательно этой ситуации и дело в том, что в Минори и до этого сидели сомнения по поводу порядочности Райто? Ведь, действительно, что бы Шу не говорил, что бы не делал, девушка всегда принимала это. Ей не хотелось думать про это сейчас. Вся сложившаяся ситуация повергала девушку в состояние стресса, из-за стресса она недоедала, недоедания приводили к головокружению, а из-за это она подвергалась стрессам в два раза больше. Замкнутый и неисправимый, по её мнению, круг. Руки тряслись, когда Минори разворачивала конверт. Не было привычных узоров, как на конвертах и письмах, что Того присылал до этого, не было печати в конце, как Король делал по привычке, а почерк казался безобразным, словно писал он в разное время или в спешке. Канэко закрыла дверь и далеко не отходя, начала читать. "Дорогая моя Минори— единственные слова, что были выведены со всеми присущими Карлхайнцу завитушками. — Долгие месяцы я откладывал написание этого письма. Мой разум в тревоге, не будет мне больше покоя, дочка. — последнее слово эхом отдалось в голове и девушка не на долго прервалась, но спустя пару глубоких вздохов вернулась к прочтению. — Мне, жаль, что приходится взваливать на тебя такое бремя. — следующие слова были написаны другим почерком — Я думал, что наш благородный род сможет избежать этого, но Война Прародителей неминуема. Те, кто был мне верной семьёй, плетут сговор за моей спиной. Долгое время я закрывал глаза на доносы слуг и перехваченные письма, но после первого покушения на меня, я решил разузнать побольше о интригах моих бывших приспешников. Я покинул тебя, отдал моим сыновьям, а сам направился в странствие. Много времени, я провёл в подземном мире, поэтому ты, моя дорогая, не получала никаких вестей. Я скучаю, и очень волнуюсь за тебя, потому что не уверен, что ты в надёжных руках. — новый абзац и новые чернила — На балу прародителей ты совсем не казалась несчастной. Такому лучику, как ты, оказалось просто поладить с такими существами, как мои дети. И хоть я обещал тебя забрать в свой следующий приезд, надежды всё меньше и меньше. — Почерк стал более резким и тонким — После долгих раздумий, я понял, кого хочу видеть на троне после себя. Мне жаль, что пришлось покончить с возлюбленной Аято, но иначе никак. Минори, даже если со мной что-то случится, знай — я не оставлю тебя с ними. Аято будет суров к тебе, как только я рассказал ему, что собираюсь возвести тебя на трон, его возмущение не знало границ. По правде говоря, я так и не понял из-за девушки это или из-за власти. — испугавшись, Канэко ускорила чтение. — Я сделаю тебя жертвенной невестой и, как только меня свергнут с трона, ты должна выбрать будущего правителя. Вы сыграете свадьбу, пройдёт коронация и мои верные слуги уничтожат его в пух и прах. По закону, место на троне займёшь ты. Надеюсь, ты, как мудрый правитель, сумеешь подавить восстание. С надеждами и любовью, твой отец." Быстро сминая письмо руками, Минори зажгла свечу и подпалила исписанную бумажку. Как только это произошло, всё прочитанное дошло до неё. Канэко стало не хватать воздуха, а из-за резких вздохов его становилось всё меньше. Девушка судорожно терла своё лицо. Было ли ей сейчас страшно? Нет. Она надеялась, что это дурной сон. Она проснётся и солнце снова воссияет над неё. Она свято верила в это всем сердцем, но где-то в самых темных уголках зарождалось сомнение. В душе Минори знала, что это суровая реальность, с которой придётся столкнуться после недолгого сна. Подумав, что нужно готовиться к английскому, девушка произнесла вслух: — Зачем тебе английский, если ты и так будешь править всеми вампирами в одиночку, — Канэко засмеялась. Сначала это было похоже на её обычный смех, но голос дрогнул и он перерос в истерический, а после последовали слёзы. Она продолжала смеяться и плакать одновременно. — Да, а ты говоришь, что у меня с контролем эмоций не очень. Смешной ты, Тедди, — усмехнулся Канато, стоя за дверью. — Заметь, когда вчера закончилось всё шоколадное — проговорил парень отходя от комнаты. — я всего лишь сломал стул, а она из-за английского так убивается. Хотел бы я понять этих смертных...