In the Black Sea

      Она смотрит на него, сосредоточенно сведя свои идеально прокрашенные брови и отчаянно старается сдержать слёзы. Пальцы скользят по шершавой поверхности парты, за которой она оказалась, придя в себя, и Клара подавляет инстинктивно желание ухватится за её края, как за последний оплот чего-то твёрдо стоящего на этой земле.       Она смотрит на него, а Шерлок имеет наглость не выглядеть даже виноватым, он деловито поправляет воротник своего пальто, сидя за её столом, но всё же не находит в себе сил ответить ей прямым взглядом, словно бы в груди действительно ворчит что-то отдалённо напоминающее совесть. Впрочем — Клара одёргивает себя — совести у него не было отродясь, едва ли она появится теперь, после его фееричного возвращения с того света.       — Ты был мёртв два года, — сообщает она; голос у неё скрипучий, словно молчала все эти два года, словно не было тех страшных похорон, на которых она рыдала и горячего чая, которым Джон отпаивал её несколько месяцев ровно в восемь часов каждого вечера.       — Я был жив. Сеть Мориарти требовала моего внимания, и его с удовольствием уделил. Я не мог сообщить об этом тебе или Джону, потому что…       — Ты был мёртв, — прерывает она, и Холмс замолкает, в замешательстве глядя на неё. Он ведь вроде жив, так? — Мёртвые не оживают, Шерлок, мы не в вампирской саге. Отправляйся обратно в свою могилу.       Она поднимается из-за парты; ноги не гнутся, и она боится упасть, потому медленно-медленно бредёт в сторону выхода. Шерлок остаётся сидеть на месте, рассеянно разглядывая её рабочий стол, узнавая некоторые подробности её жизни в эти два года — те, что не были отражены в сухих отчётах Майкрофта.       Майкрофт.       — Чёрт, — шепчет Шерлок и очень надеется, что хваленная служба безопасности защитит его брата от девчонки полтора метра ростом.

***

      Клара бредёт по скверу недалеко от школы, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Окружающий мир её не занимает, она прокручивает вновь и вновь грозовые глаза и угольные кудри, в которых обозначились тонкие, колючие проволоки седины.       Она ведь думала об этом, ей ведь что-то внутри настойчиво шептало, что Холмс очень даже жив, что гроб, засыпанный стылой английской землёй, обманчиво пуст, и у Молли на похоронах глаза были недостаточно красные для той, которая оплакивала свою самую большую в жизни любовь.       — Ты была невнимательна, — насмешливо комментирует Шерлок внутри её головы, — и ненаблюдательна. Ты столько видела с Доктором, тебя столькому научил я, и всё же сантименты вновь и вновь застилают твой взгляд, — он удручённо качает головой, и Клара пронзительно кричит, схватившись за виски — ей кажется, она сходит с ума.       Прохожие, кажется, оборачиваются, но ей они безразличны; ей безразличны они все — что они ей, когда человек, которого она любила, её так просто обманул. Она словно находится в вакууме, не слышит ничего, кроме этого насмешливого «ненаблюдательна», от которого она вновь и вновь хватается за голову, но вдруг извне прорывается какой-то настойчиво-шуршащий звук; она оборачивается резко, и вдруг яростно шипит:       — Майкрофт.       Идеально-чёрный ягуар тускло ловит блики закатного солнца; она направляется к нему уверенно, точно зная, что самого Холмса в салоне не найдёт.       — Антея, — приветствует она, и ядом с её губ можно отравить половину МИ-6.       Девушка кивает ей со своей безупречно-вежливой улыбкой, и машина мягко трогается с места; возможно, Майкрофт предполагал, что Клара сломается раньше, возможно, надеялся, что шторм грянет в автомобиле. Майкрофт в последнее время просчитывается всё чаще, что и говорить, у него слишком отдалённое представление о том, что с Кларой произошло в Синей будке и кого она уже потеряла, чтобы делать подобные прогнозы.       Она входит в его кабинет обманчиво-мягкой походкой, стараясь не накинуться на старшего Холмса сразу, однако её обычно мягкие шоколадные глаза впиваются в него моментально, душа своим чёрным льдом.       — Это был ваш план, не так ли?       Холмс сидит за своим столом очень прямо, и напоминает себе, что он в ответе лишь перед Её Величеством и страной, никак не перед невысокой девчонкой, родом откуда-то с севера Англии, но, надо признать, вид у Клары Освальд немного устрашающий, и, будь он впечатлительнее, пожалуй, начал бы оправдываться.       — Так, — Холмс медленно поднимается из-за стола, обходит его с левой стороны и останавливается в четырёх метрах от неё. Клара не делает попытки приблизиться, всё так же изучающе разглядывая его равнодушное лицо, находя поразительным такое количество сходств и различий с лицом Шерлока. Освальд смотрит пристально, не моргая, и Майкрофта, привыкший к подобного рода играм, глядит в ответ устало и терпеливо ждёт, когда ей надоест, — Вы ведь знали. В глубине души вы знали всё это время, так зачем теперь разыгрывать шок и неверие?       Она подлетает к нему мгновенно и лепит жёсткую пощёчину своей маленькой и возмутительно-сильной ладошкой — откуда Майкрофту знать, что она отработала навык на Повелителе Времени.       — Как вы смеете, — у Клары дрожат губы, и огромные глаза, которые Шерлок и Доктор так похоже дразнили, предательски застилает влага, — Вы понятия не имеете, скольких я потеряла, и вы думали что, ваш брат станет просто очередным именем в списке погибших во благо страны? Я вас ненавижу, — выдавливает из себя Освальд и, развернувшись на каблуках, вылетает из его кабинета в неизвестном направлении, даже не хлопнув дверью.       Майкрофт выдыхает и прикрывает глаза, на мгновение пряча лицо в ладонях.       — Она отойдёт, — слышится неуверенный голос от двери.       Холмс грустно усмехается и жестом отправляет Антею продолжать её работу.       Он, кажется, только что потерял единственного друга.