История, которой нет

Мужчины, явно не понимающие, что им предстоит пережить, попытались расспросить об этом Аню, а затем и Машу, но что с одной, что с другой разговор был короткий — обе девушки просто отмахнулись и побежали за подругой в твердом желании отговорить ее от совершения непростительной ошибки. Вот только они забыли о самом главном — ассассины никогда раньше не видели эскалатора. Увиденное повергло их в шок. Ступеньки двигались сами по себе, и они попросту не решались встать на лестницу, не зная, куда приведет дорога. Тем временем девушки догнали подругу уже на втором этаже и схватили за локоть. — Какая нафиг «Парижанка», Катя? — прошипела Маша, чуть ли не на ухо рыжей. — Зачем нам вести их в магазин женского белья? — Спокойно, мадам, — лицо девушки украсила спокойная мстительная улыбка. — С Маринкой недавно разговаривала, она сказала, что туда недавно завезли еще и мужское, так что им будет полезно. Или ты хочешь находиться в квартире, зная, что под штанишками у Эцио ничего нет? Маша мгновенно покраснела и перевела взгляд на ассассинов, все еще топтавшихся у подножия экскаватора. — Поднимайтесь, — она пыталась выглядеть спокойной, но мужчины на то и были ассассинами, чтобы замечать то, чему другие не придают смысла. В данном случае румянец и блестящие вожделением глаза сыграли не так, как должны были, ведь Эцио воспринял их по-своему. — Diavolo, — тихо выругался он и обратился к Альтаиру. — Подозреваю, что, хоть и в шутку, но ты был прав. Это ловушка, уходим. — Вы там поднимаетесь или как? — на Катин голос обернулся только итальянец, и взгляд его откровенно дал понять, что за девушками они идти не собираются. — Синьор, вы далеко собрались? — Всего лишь к выходу, синьорина, — Эцио широко улыбнулся, разводя руками. — Поднимайтесь уже, не дурите нам головы, — недовольно фыркнув, девушка уставилась на Аудиторе. — Я жду. — Только если потом вы выполните мою просьбу, — золотистые глаза хитро прищурились. — А какую — скажу позже. — Валяй, — рыжая махнула рукой, тут же ловя недоуменный взгляд подруг. — Что? Это явно будет не хуже, чем-то, что им сейчас придется вытерпеть. В голову тотчас ворвались самые разномастные варианты событий, какие только могли произойти, и Катя, невольно буркнув одинокое «надеюсь», направилась дальше по пути следования. Вскоре ее догнал Аудиторе и вновь попытался закинуть руку на плечо, но девушка, извернувшись ужом, отодвинулась, на что итальянец недовольно хмыкнул, просто пойдя рядом с ней. Аня же, схватив расстроенную Машу за руку и несильно сжав ее, прошептала на ухо: — Не обижайся только на нее, — получив в ответ вымученную полуулыбку, она осеклась, но тут же продолжила. — Не ее вина, что Аудиторе к ней клеится. К тому же именно ей придется с ним ехать, а ты помнишь, насколько Катя взрывоопасна, а уж после случившегося… Ей придется очень сложно. Я с Альтаиром уже могу найти общий язык… — Она на тебя тоже так смотрит, — перебила подругу девушка. Не сводя взгляда с идущей впереди пары, поджав губы, шептала. — Она тоже ревнует. — Но в отличие от тебя понимает, что не все бывает так, как хочется. Да, тебе попался самый молчаливый спутник, и это очень трудно, но нужно свыкнуться. Насколько бы не была бредовой вся эта ситуация, мне кажется, что мы на самом деле можем помочь миру. Маша перевела взгляд на брюнетку и впервые за весь день искренне улыбнулась. Она никогда не умела отпускать, и это было ее ошибкой, ведь такая черта попросту необходима — нельзя удержать жизнь на поводке. Что же, придется учиться обходить грабли. Русая посмотрела в сторону индейца и шагнула к нему, тут же заводя разговор. — Наставляешь людей на путь истинный? — за левым плечом раздался глухой голос, и Аня невольно вздрогнула. Альтаир фыркнул. — Извини, не хотел пугать. — Ты не испугал, просто… слишком внезапно появился рядом, — девушка неуверенно улыбнулась арабу, пытаясь успокоить собственное сердцебиение. Хмыкнув, араб ответил: — Да я всегда тут был, — и от этих простых слов внутри стало непонятно тепло. Аня словила себя на том, что к скулам приливает румянец, и поспешно отвернула лицо, скрывая его за темными кудрями. Она ненавидела краснеть, а уж когда ее волосы были забраны в хвост… Брюнетку передернуло. Тем временем они подошли к концу длинного коридора, и когда Катя завернула налево и с широчайшей улыбкой на лице повернулась к спутникам, красной стала еще и Маша. — Прошу любить и жаловать, — ехидно промурчала девушка, толкая неприступного Радунхагейду в спину в сторону магазина. — Магазин нижнего белья, думаю, вам тут понравится. Однако нужного эффекта Катин трюк не возымел. Вместо того чтобы, как минимум, смутиться, мужчины начали недоуменно и настороженно осматриваться вокруг, словно боясь внезапной атаки. Следом раздался громкий хохот Маши, что за стеночку начала оседать на пол под неодобрительным взглядом продавщицы — И чего ты гогочешь? — хмуро спросила рыжая, приседая перед подругой на корточки. Вид у нее был далеко не радостный, отчего девушка засмеялась еще пуще, чудом не переходя ну ультразвук. — Наверное, поняла, что твоя месть не удастся, — легко сказала стоящая рядом Аня, наблюдая за мужчинами, что все еще были настороже, но теперь уже поглядывали на консультанта. — Да и мы дурочки. Забыли, что бюстгальтеры изобрели только в… Каком веке, Катюша? — В девятнадцатом, — угрюмо ответила девушка, поднимаясь на ноги и утягивая за собой подругу. — А Коннор, самый молодой из присутствующих, из восемнадцатого. Легкая задачка, — и, издевательски похлопав рыжую по плечу, Аня отправилась прямиком к кассе, благо, размер мужского белья зачастую можно было определить и без примерки.

***

Когда все дела были сделаны — одежда куплена, возмущенные реплики ассассинов выслушаны (им явно не понравилось, что за них платят женщины), а Катин депрессняк прекратил свое существование — и все уже направились к выходу, рыжая внезапно остановилась, отчего в ее спину чуть было не впечатался всюду шагающий за ней Аудиторе. — И как же могли об этом забыть? — полным горя голосом протянула девушка, оборачиваясь, обходя итальянца и направляясь назад. — О чем именно? — устало спросила Аня, не двигаясь с места. — О бухле! — все таким же тоном протянула Катя, направляясь в сторону гипермаркета. — Оно сближает людей. Маша закатила глаза и, вынув из кошелька карту «Ленты» протянула ее Эцио с просьбой передать Кате. Глаза итальянца благодарно сверкнули, на лице появилась улыбка, и он, кивнув и взяв пластиковый прямоугольник, направился за девушкой. — А что это за штука? — Коннор, которому теперь было несравненно проще общаться с Машей, не преминул задать очередной вопрос. Если быть честными, ему было интересно все, что его окружало, но он просто не решался с кем-то заговорить. — Карта. С ней можно покупать товары со скидкой, — заметив, что Аня достала смартфон, Маша тут же съязвила. — А как же «не давайте мне сидеть в телефоне до конца отпуска»? — Судя по всему, отпуск заканчивается с наступлением утра, дорогуша, — ухмыльнулась девушка, не сводя глаз с экрана. — А еще надо успеть купить билеты. И отсюда же вытекает очень интересный вопрос — если у меня с поездкой проблем не будет, то что делать с Шенгеном для Эцио, а тем более с американской визой для Коннора? Маша мгновенно выпала из состояния равновесия. Если у нее, как у ребенка американки и русского, проблемы с получением визы были минимальные, то что же придется делать индейцу, дабы заполучить расположение консульства? –…ладно документы, знаю, где их достать… — Стой, что? — девушка настороженно посмотрела на подругу. — Надеюсь, не через него? Аня невольно поджала губы и покачала головой. — Ты не можешь сделать этого, — голос Маши был тверд как никогда, и мужчины недоуменно переглянулись, чуя явный подвох. — Не после того, что он… — Молчи, — угрюмо прервала подругу Аня, смотря прямо на нее. В зелени её глаз бушевал огонь, выжигая все дотла, до всепожирающей пустоты, и через мгновение там не осталось уже ничего. — Все в порядке? — рука Альтаира несильно сжала плечо брюнетки, и та перевела на него взгляд. Араб опешил. Где-то в глубине таились тоска и боль, но перед ним мгновенно закрыли дверь — девушка слабо улыбнулась. — Да, не переживай, — захотелось положить ладонь на его пальцы, утешить и успокоить, но Аня остановила сама себя. Кто она такая, чтобы вести себя так с мастером-ассассином? Ла-Ахад недовольно поджал губы, но руку убрал. Эту загадку ему ещё предстояло разгадать.

***

Стоило только Кате взять в руки корзинку, как за спиной раздался уже порядком надоевший голос. — Тебе попросили передать. Девушка чуть было не поперхнулась от неожиданности и сдавленно зарычала, поворачиваясь к очень уж вездесущему итальянцу. — Ты меня преследуешь? — шипящий шепот привлек внимание охранника, и Кате пришлось схватить мужчину за руку и потащить к стойкам, чтобы у них не было проблем. — Ну, ты, вроде, сама не против моего присутствия, — улыбнулся Эцио, явно намекая на происходящее. — Не хочу, чтобы из-за одного старичка мне пришлось оправдываться перед людьми, — сдавленный гневный выдох повеселил девушку, и она, хихикнув, направилась дальше, уже не замечая, что все ещё держит недовольного Аудиторе за руку. Эцио недолго отходил от обиды, и стоило ему только увидеть огромные ряды с продуктами, как из груди сам по себе вырвался восхищенный возглас. Вряд ли в его время рынки видели такое богатство: овощи, ягоды, фрукты, рыба и мясо, молоко и много всего прочего. Правда, были вещи, которые казались ему непонятными, но к этому явлению он уже успел привыкнуть — половины дня хватило, чтобы ощутить свою беспомощность в этом мире. Катя, мельком окинув привычным взглядом все это разнообразие, направилась к отделу с алкоголем, и если изначально итальянцу было непонятно происхождение слова «бухло», то теперь все стало на свои места. Девушка сразу подошла к полкам с вином и начала выбирать, какое взять на этот раз. Отсутствие любимой марки сразу бросилось в глаза, рыжая нахмурилась, и меж ее аккуратных бровей залегла галочка морщины. — Не хмурься, — рука перед лицом девушки появилась так внезапно, что она чуть было не выронила бутылку. А тем временем загрубелые от оружия пальцы мягко провели по коже, разглаживая маленькую складочку. — Тебе намного больше идет улыбка. — А тебе — скромность! — выплюнула Катя, только отойдя от шока. Она сделала шаг назад и, опустив взгляд, продолжила заниматься своим делом, не обращая внимания на итальянца. Тот заинтересованно хмыкнул, но больше к объекту своего интереса не приближался, лишь только непонятливо цокнул, когда та взяла с другой полки еще три бутыли с прозрачной жидкостью.

***

— Как успехи? — вяло поинтересовалась Маша, с усмешкой наблюдая за Аудиторе, тащившим приятно позвякивающий пакет. — Почти великолепно, — проворчала подруга, подхватывая девочек за руки и уводя их несколько вперед. В это время ассассины вновь сбились в кучку и начали общаться между собой. — Все артачится… — добрая усмешка скользнула по губам итальянца, пока он смотрел в спину одной из шедших впереди девушек. Рыжие волосы хаотично разметались по плечам, непослушные, как и их хозяйка, вспыльчивая, как он сам. Не зря Катю манила Италия, ведь она сама была подобна этой стране — страстная, горящая, изумительно красивая, — Эцио не помнил, когда в последний раз встречал таких женщин. — Не в моем вкусе, — холодно ответил Альтаир, ответом вознося себя над Аудиторе. — Есть ли хоть кто-нибудь в твоем вкусе, мессер? — хохотнув, ответил тот, а араб, хмуро глянув в сторону брюнетки, поджал губы. — Вы бы думали о миссии, — голос Коннора прозвучал громче, чем планировалось, и девушки недоуменно обернулись в сторону мужчин, но тут же вернулись к какому-то горячему спору. — Прекрати, Коннор, я-то все вижу, — извечный дамский обольститель приобнял индейца за плечо (что было довольно-таки трудно при соотношении их роста) и доверительно воскликнул. — И поддерживаю твой выбор. — Вы прекратите кричать? На вас же люди смотрят, — шикнула на них Маша, тут же отворачиваясь. — Ох уж эта скрытая страсть! — слова итальянца прошли сквозь Радунхагейду.

***

Когда вся компания подошла к дому, девушки как раз закончили ругать Катю за то, что она взяла для мужчин водку. На ее аргументы, что в России нормальные мужики другого не пьют, откровенно наплевали с высокой колокольни и приняли за очередную попытку отомстить, и, впрочем-то, были абсолютно правы. Катя же, спокойная аки столетний буддист, поднявшись в квартиру, сразу же отправилась на кухню в твердом намерении приготовить ужин и хотя бы в чем-то побыть полезной. Может, если бы она не прикрывалась благородством, дабы избежать общества Эцио, Вселенная была бы к ней благосклонна и зарисовала плюсик к карме, но старая добрая песня со словами «Видно не судьба…» заиграла в Аниной голове в тот же миг, когда итальянец скрылся в том же направлении. Ухмыльнувшись, девушка, вышла на лоджию, где у них стояли мини-холодильник аккурат для хранения алкоголя и Машина пепельница с запасной пачкой никотиновых палочек. Вот только выйти оттуда ей не дали — фигура араба преградила дорогу. Аня невольно отшатнулась, но тут же застыла на месте, не сводя глаз со свободного от тени капюшона лица. Если раньше черты Альтаира нельзя было определить вовсе, то теперь они открывались ее взору, маня смуглой и наверняка практически гладкой кожей, восточным вырезом янтарных глаз, таким неидеальным слегка белесым шрамом, взглядом, который, казалось, видел ее насквозь. — Что-то не так? — девушка приподняла бровь, не прекращая смотреть на ассассина, неподвижно стоящего перед ней. Но тот молчал. Лишь задумчиво склонил голову набок, словно ожидая, чтобы она сама заговорила, раскрыла свои мысли, все, о чем думает, что гложет ее изнутри и пожирает сердце. Вот только стена между ними стояла все той же неприступной крепостью, а камни стачиваться не торопились. И поддаваться напору — тоже. — О чем сегодня была речь? — все же спросил араб, ступая на деревянный паркет и закрывая за собой стеклянную дверь. — О чем говорила Мария? — Слушай, тебе уж точно не стоит об этом беспокоиться, — девушка успокаивающе улыбнулась. — Просто разберусь с документами, и все будет в порядке. Возможно, решу вопрос с визами… — Я пойду с тобой, — безапелляционно заявил сириец. — Нет! — восклицание вырвалось раньше, чем Аня успела что-либо сообразить. И она тут же об этом пожалела, ведь увидела, что сталь глаз Альтаира налилась еще большей твердостью. — Я вполне могу и сама со всем разобраться. — Кажется, ты кое в чем ошибаешься насчет меня, — шаг вперед, и араб уже рядом с девушкой. Стоит буквально в нескольких сантиметрах, дышит глубоко и спокойно, морально давит тем, что находится так непозволительно близко. — Я не спрашивал разрешения. И лишь когда Альтаир покидает помещение, Аня находит в себе силы вновь вздохнуть. Силы, которые еще несколько минут назад бушевали внутри, сейчас полностью покинули тело — и от этого хотелось выть. Но позволить себе расслабляться — непозволительная роскошь. Один раз ошибку она допустила, и наступать на грабли снова уже решительно не хотелось. Больше никогда.