***
Маша чувствовала себя несколько нервозно. Все три мужчины наблюдали за ней, быстро шагающей из одного угла зала в другой и думающей о предстоящем. Вскоре, как призналась ей чуть ранее Аня, подруга должна была увидеться с ним и договориться насчет документов. Он занимался подобными вещами довольно-таки давно, имел свои связи, казалось, везде и выполнял работу на удивление быстро — всего за несколько дней. Тревога за подругу не отпускала сердце. Маша боялась, чего потребует бывший брюнетки, ведь денег у него было более чем достаточно, а вот ее он так и не получил. Гордая девушка, только узнав о темных делишках своего молодого человека, и глазом не моргнула, как прервала отношения, что длились на тот момент чуть больше года. И зареклась, что более никогда не заговорит с ним. До этого момента. На пути внезапно возник Коннор — он перехватил постепенно ускоряющуюся девушку за плечи и заглянул в глаза, привлекая к себе внимание. Индеец, как и обычно, был немногословен, но Маше хватало и одного взгляда, дабы понять, чего тот хочет. Вот и сейчас она коротко кивнула и заставила себя расслабиться. Впрочем, выбора ей и не представили, посадив рядом с собой на диване. Левый же бок подпирал угрюмый Аудиторе. Русая, не успевшая перехватить Катю у выхода из квартиры, уже поняла, что между ними что-то произошло, но выпытывать ничего не собиралась. Если подруга захочет, то сама все расскажет, если же нет… так тому и быть. Через некоторое время в комнату зашла Аня, за последние полчаса успевшая навести полный марафет. Маша только диву давалась, как та все успевала, скользя по подруге взглядом. Та была в своей излюбленной цветовой гамме — белый верх и нежный персиковый низ. Узкая юбка, охватывающая стройные ноги, тут же привлекла внимание ассассинов, и Маша краем глаза заметила, как сириец покрылся странными пятнами, глянув чуть ниже своих сотоварищей. — Думаю, уже пора выходить, — девушка привычным движением заправила медальон под блузку и взглянула на часы. — Пока доберемся, как раз будет время. — Вы точно поедете вдвоем? — подруга с сомнением глянула на Альтаира, успевшего сменить ассассинскую робу на более подходящую случаю одежду. Тот со сложным выражением лица смотрел в пол, попеременно щелкая механизмом скрытого клинка. — А вдруг что пойдет не так? — Все будет в порядке, рыба, — ласково усмехнулась Аня, наблюдая за тем, как подруга вспыхивает в ответ на старое прозвище. — Не беспокойся. — Где вы встречаетесь? — все не успокаивалась девушка, хватая брюнетку за руку. — Как и раньше, в Чуриловском переулке, — краем глаза Альтаир заметил, как Аня нахмурилась. Вспоминать о прошлом ей явно было неприятно. Маша удивленно приподняла брови, но от комментариев отказалась. Не хватало вывести еще одну подругу из себя. Обычно она сама оставалась самым слабым звеном в их троице, но нынешние обстоятельства пошатнули определенно всех. — Радует, хоть не в Заднепровье, — фыркнула девушка, провожая брюнетку и сирийца в коридор. Пока последний, тихо чертыхаясь, пытался завязать шнурки на кроссовках, Аня засунула ступни в классические черные лодочки на невысоком каблуке. — Напиши, когда Катя вернется, — попросила Аня, обнимая подругу на прощание. — Лишь бы не случилось чего. Маша лишь промычала что-то в плечо и уже через несколько мгновений закрыла за ними дверь, тихо выдохнув прямо в ее дерево. Напряжение настойчиво не отпускало, лишь глубже запуская свои когти в сведенные судорогой плечи. На которые в тот же миг легли сильные руки. — Все в порядке? — хрипловатый голос мурашками прокатился по всему телу, и Маша неосознанно поежилась, вместе с тем расслабляясь. — Да, просто переживаю за них, — девушка ловко повернулась лицом к индейцу и тут же замерла — тот стоял настолько близко, что кончик белого капюшона касался ее растрепанных в волнении волос. — Эм, Коннор… — Что? — непонятливо спросил ассассин, выпрямляясь и сразу же оказываясь намного выше Маши. Теперь девушке приходилось задирать голову, чтобы видеть его лицо. — Что-то не так? Маша не знала, что сказать. В силу романтичности своей натуры она уже начала проявлять симпатию к Радунхагейду, и внутри уже теплилась некая непонятная надежда, но… но вот только сам индеец воспринимал все по-другому. Хоть ему и пришлось довериться девушкам намного быстрее, чем это было в его натуре, хоть Машу он воспринимал намного лучше других — Коннор все равно относился к ней как к ребенку, которого нужно от всего защитить и оградить. Такая забота была приятна, но девушке все больше хотелось доказать, что она и сама что-то может. — Все в порядке, — налепить улыбку на лицо, осторожно снять с будто окаменевших плеч обжигающе горячие руки и пройти на кухню — нужно было помыть посуду, позже убраться в квартире, да и дел в принципе хватало. Вот только девушка не заметила, как дрогнуло лицо Коннора после столь очевидной лжи.***
— Мы идем в то же место, что и в прошлый раз? — внезапный вопрос сбил Аню с подсчета собственных шагов. Иногда Альтаир ее пугал. Практически всегда молчащий, белым призраком маячивший повсюду и в то же время нигде, он казался до ужаса загадочным, настолько, что ей думалось, что никто не в силах разгадать его. Вот и сейчас — то пропадающий из поля зрения, то вновь возникающий рядом, сириец каждым своим внезапным появлением вызывал чуть ли не мини-инфаркт. — Нет, — Аня, испуганно вздрогнув, выдохнула сквозь стиснутые зубы. — Но если ты продолжишь так делать, мы вообще не дойдем. — Почему? — араб огляделся в поисках опасности. — Я слишком заметен? — Ты как эпилепсия, Альтаир, — усмехнулась девушка, смотря на вытягивающуюся мордашку последнего. — Возникаешь из ниоткуда, доводишь до трясучки и исчезаешь. И так по кругу. — Что такое эпилепсия? — сириец остановился посреди дороги и, видимо, задал вопрос слишком громко, так как проходящие мимо люди смотрели на него как на умственно отсталого. Девушке пришлось схватить своего спутника за руку и, улыбаясь окружающим, словно извиняясь за глупую шутку, пойти дальше. — Болезнь такая. Человек падает, у него начинаются судороги, идет пена изо рта, — объяснила она шепотом, продолжая вести несопротивляющегося сирийца в сторону автобусной остановки. — Но я не вызываю никакие болезни, — возмущенно проворчал мужчина, прожигая всех взглядом. Прохожие шарахались от них как от пылающего костра. Буркнув быстрое «знаю», брюнетка высматривала подходящую маршрутку. Мимо проносились машины, взвевая в воздух клубы пыли и тем самым затрудняя само нахождение рядом с дорогой. Привыкший к подобным условиям араб не сводил взгляда с лица девушки, чьи сведенные брови и сморщившийся носик отчего-то казались ему на редкость смешными. Улыбка сама по себе растянула губы, и сириец даже хмыкнул, на что брюнетка незамедлительно отреагировала, повернувшись в сторону своего спутника. Открывшаяся картина завораживала — внезапно смягчившиеся черты лица и теплые, буквально согревающие глаза. «Точь-в-точь маленькие солнышки» — подумала Аня, в который раз поражаясь их золотистому оттенку. — Анна, — почти что шепот. — Да? — девушка неосознанно придвинулась ближе. Чтобы лучше слышать, кажется, так она оправдала это для самой себя, вот только проблем со слухом у брюнетки никогда не было. — А чего мы ждем? — Альтаир откровенно издевался. Конечно же, он замечал, как девушка реагировала на него, фиксировал расширяющиеся зрачки, считал бушующий под его пальцами пульс. И наслаждался этим. Так явственно, как никогда ранее. И лишь одно пугало бесстрашного ассассина — яркое желание того, чтобы больше никто не производил на нее такого впечатления. Никогда. — Маршрутку, — произнесла Аня, растеряно переводя взгляд на уже трогающуюся с места машину. — Подождите! Девушка сильнее сжала руку ассассина и затащила его в нужную «40Н». Водитель взглянул несколько недовольно, но та просто не обратила на это внимания и, заплатив за проезд, направилась к пустующим сидениям. Альтаир безмолвной тенью скользнул за ней и сел рядом, как только брюнетка приземлилась около окна. Подрагивающие пальцы не скрылись от вездесущего внимания сирийца, и он несильно сжал ладонь девушки в своей. Этот контакт не прерывался уже порядка десяти минут, и никто из них не испытывал дискомфорта. По крайней мере, пока. Аня почувствовала, как под вечно распущенными кудрями заалели кончики ушей, и это ввело ее в некое подобие ступора, настолько сильное, что сначала девушка даже не заметила, как Альтаир, у которого не получилось найти более удобную позу, осторожно склонил голову на ее плечо и прикрыл глаза. Сегодняшняя ночь была на раздражение шумной, выспаться не представлялось возможным, так что сириец решил воспользоваться ситуацией прямо сейчас. И вместе с тем удовлетворить непонятно откуда возникающие сомнительные желания, конечно. Вдыхать слабый аромат гибискуса, казалось, въевшийся в кожу шеи, чувствовать, как совсем рядом взволнованной птицей бьется молодое упругое сердце, как внутренние соки, полные гармонии, текут по напряженным жилам. Анна — само имя ее было величавым, строгим и гордым, нести которое можно лишь с прямой спиной и приподнятым подбородком. Аня же словно палку проглотила. Чужое дыхание проникало под тонкую ткань блузки и паром оседало на нежной коже. Настойчиво захотелось поерзать, но девушка силой остановила себя от необдуманного действа — Альтаир, уже успевший задремать, мог проснуться. Ему необходимо было отдохнуть. Вскоре Аня расслабилась и просто смотрела в окно, наблюдая за проносившимися мимо фигурами домов, силуэтами других машин и вслушиваясь в мерное дыхание застывшего на ее плече убийцы. Отчего-то подумалось, что с дорогими ему людьми он наверняка подобен ласковому дикому зверю — жаждущему ласки, но вместе с тем все равно опасному. По прошествии получаса девушка, зная, что скоро им придется выходить, мягко коснулась рукой груди ассассина — тот мгновенно открыл глаза и немигающим взором уставился на тонкие пальцы, замершие на ткани его футболки самими кончиками. — Мы почти приехали, — прошептала брюнетка, не спеша убирать руку, ноготками обводя причудливый узор. — Скоро выходить. Мужчина задумчиво кивнул, выпрямляясь, и перевел взгляд на лицо девушки. Та старалась не смотреть на него, пряча переливающееся внутри смущение в еле заметном румянце на вершинах скул, не понимая, что тем самым лишь выдает себя. — Кто выходит на «Башне»? — название станции прозвучало как гром среди ясного неба, и девушка подтолкнула араба к проходу, одновременно оповещая водителя об их присутствии. Улица встретила их легким ветерком, растрепывающим волосы, дарящим свежесть и ароматы весны. Аня немного прищурилась аки довольная кошка и пошла в знакомом направлении в полной уверенности, что ассассин следует за ней. И вот уже через пять минут они стояли напротив одного из ресторанов родного города. С «Сан-Жаком» Аню познакомил бывший, они частенько любили сидеть здесь, наслаждаясь французской кухней и терпким красным вином — как ей нравилось смаковать его на самом кончике языка в попытке разобрать разбегающиеся врозь нотки! Рвано выдохнув, девушка толкнула знакомые двери и тут же улыбнулась знакомому официанту. Тот удивленно приподнял брови, но поздоровался и спросил, какой столик предпочитает госпожа Романова. — Знаешь, Михаил, — нащупав за своей спиной крепкую руку сирийца, вцепилась в нее пальцами. — Думаю, господин Волков уже определился с выбором. С лица молодого человека тотчас пропала улыбка, и он тут же повел пару к отдельной зоне, находящейся на небольшом возвышении за невысоким заборчиком — к уютным мягким диванам. За одним из столов уже стояли чашка с облепиховым чаем и штрудель с яблоком, именно то, что всегда заказывала Аня каждый раз по приходе сюда. Девушка застыла на месте, взгляд ее приковался к уже заказанным блюдам — он помнил. От осознания этого в низу живота что-то напряженно зашевелилось, а в горле застыл вязкий ком. Альтаир непонимающе переводил взгляд со стола на Аню — он буквально чувствовал ее напряжение, волнами расходившееся по всему помещению, сносящее все на своем пути. — Рад тебя видеть, — раздался позади голос. — Наконец-то мы встретились.