Our love is God

А по­том он пред­ло­жил мне встре­чать­ся. А по­том, а по­том, а по­том... Я, кажется, потерял дар речи. Буквально. Попытка что-то хоть как внятно прохрипеть вслух рассыпалась полнейшим крахом. Ну, почти полнейшим. Из глотки вырывалось невнятное скуление, когда я хапал воздух ртом, чтобы не задохнуться ко всем хуям. Ну, типа, я ведь ослышался, верно? Куда вероятнее, что мой мозг поплыл из-за недавней череды стрессовых ситуаций, чем реально Билл признался мне в любви. Серьёзно, я что угодно, но не верю. Мне нужны доказательства. Слышишь, Вселенная? До-ка-за-тель-ства! Будто услышав меня, Сайфер как-то плавно потух. У него глаза ушли куда-то в глубину шоколада (и как я удержался, глядя на него, вообще?), Потемнели. Золото пропало совсем, все те крохи, что были вообще. Будто какая-то звезда, неловимо далёкая, непостижимая, угасала у меня на глазах. — Ладно, я понял, — прошептал он осипшим почему-то голосом. Билл прикрыл глаза, выдохнул через нос: тяжело, но не протяжно, будто бы вместе с воздухом из лёгких вылетала и вера в человечество. Он, развернувшись на носке одной ноги, оттолкнувшись другой, запихнул руки в карманы плаща и несмело пошагал прочь. А я просто стоял, не способный на хоть что-то. Стоял и стоял, стоял... Вроде долго, а вроде и нет, Билл был футах в ста пятидесяти. Я крупно вздрогнул и дернул рукой. Точнее, дернулась она сама. И по этому только я понял, что снова могу делать... Хоть что-то. И воспользовался этим. Сорвался с места, будто рождён был для этого момента, и... Слишком резко, видимо, рванул, так как тело моё всё-таки, как оказалось, не для этого был рождено. А если и для этого, с миссией оно провалилось. Полетел я носом к плитке, в общем то. И тут же услышал шаги. Два, три, четыре... Шесть. Вокруг, конечно, была тишина, но не такая же, чтобы слышать, как Билл, а я уверен, это был он, шагает за сто пятьдесят... Наверное, уже почти триста футов от меня. На седьмой шаг меня очень аккуратно приподняли, поворачивая, и усадили на плитку в дюймах пяти-десяти от жвачки. Ну, можно сказать, повезло. — Ушибся где-то? — по ушам резанула наигранная отчуждённость. Когда я осмелился поднять глаза к чужому лицу, то обжёгся льдом почти чёрных глаз. — Н-н-не-ет, Б-Билл, — едва промолвил, отчаянно желая об обратном. Лучше бы не просто ушибся, а расхуячил бы себе голову, только чтобы не вот так смотреть в такое... Такое лицо. Просто Такое. Билл со вздохом приподнялся, опираясь ладонями о колени. — И... Билл, — я чувствовал приближение если не смерти, то хотя бы обморока. Тот повернулся ко мне, приподнимая бровь. А еще у него нижняя губа, кажется, приопухла. Свет падал как раз на него. И, как оказалось, золото глаз у него не полностью ушло. Наверное, в тот раз я этого не заметил. Я почувствовал, как в горле катастрофически пересохло. Пробило на сухой кашель. — Я... Знаешь ли, Билл... — в попытке подобрать нужные слова я утерял отсчёт времени. Адекватный. И восприятие мира, в принципе. Если честно, не думал, что придётся это говорить. Я бы умолчал и жил себе дальше. Завёл бы девушку, тоже блондинку со светло-карими глазами. Кому я это плету, Боже... — не думаю, что... Не люблю тебя? Уже давно? И, наверное, я мечтал о подобном? Билл шмыгнул носом. Глаза его светлели с каждым мигом, что давало мне хоть слабую, но надежду на то, что сказал я всё не совсем уж плохо. Он проклокотал гортанным смехом, не открывая рта, и сел дюймах в пяти-десяти от меня. Чертовски медленно оседая. Билл сжал волосы, пряча лицо в ладонях, отчего невидимки съехали. Когда Сайфер убрал руки, они в отчаянном страхе падения цеплялись за свисающую на лицо чёлку. Под их весом один из глаз спрятался за волосами. Солнце по-немногу начинало садиться, и сейчас оно лишь слегка касалось всего своими нежными лучиками. В свете его отчетливо светилась золотом радужка чужого глаза. Я замер, глядя в него. Игра света поражала. Глаз будто действительно был вполне самостоятельным источником света. Я вдохнул, набираясь решимости. И дрожащей рукой стянул невидимки, чтобы затем закрепить чёлку в исходном положении. Теперь, когда на второй глаз упали лучи, наверное, он присоединился к первому в своём свечении. Билл трогательно улыбнулся, отводя взгляд к только что закреплённой мною чёлке, будто может что-то разглядеть. — Спасибо, Соснышка. — Он улыбнулся шире, а я подхватил его улыбку. И всё было так тихо вокруг, и всё было так блекло вокруг... И я, кажется, теперь встречался с Биллом Сайфером. Всё еще не веря, жутко боясь, что сейчас подскочу на стуле возле койки Мэйбл, вырубившийся после недели бессоницы и чудом всё ещё не сдвинувший коньки... Склоняюсь к нему, к его уху, и совсем тихо шепчу: — Можешь меня ущипнуть, пожалуйста? Тут же убираю лицо, неотрывно глядя в Билловы глаза. Их иллюзорное сияние не могло не притягивать. — Прости, но это больно и бесполезно. Если ты и спишь, то мы в парном сне, — поддерживает он интимную обстановку шёпотом. — Лучше уж... Можно? Я не понимаю, чего он хочет, но заворожённо киваю. Он совсем уж близко подносит губы к моему уху, чтобы прошептать что-то, но я не понимаю смысла его слов, ведь он придвинулся Слишком близко, чтобы различить. Но чувствовал, как горячий воздух попадает в ушную раковину. И это вызывало дрожь, мурашки. Жар. Я хотел, чтобы это длилось вечно... Или хотя бы всю мою жизнь. Но, как для меня, он Слишком быстро закончил речь. Его лицо слегка отдалилось, и я почувствовал огорчение. А затем, как нечто слегка влажноватое мажет по щеке. У самой мочки уха и до уголка рта. А его касается всего на миг что-то уже влажное. Доходило до меня туго и медленно. А посмотреть не мог, потому что в глазах потемнело еще сотню миллиардов лет назад... Или пару секунд? Я прикрыл веки, когда почувствовал, как ветер (как оказалось, холодный) морозит по совсем маленькому участочку у рта. — Теперь, — мой голос самому мне показался очень уж хриплым, — я ни за что не поверю, что это — реальность. Я бы упал повторно, если меня не подхватили в чуть ли не последний момент. — Тем не менее, — прошептал Билл и растянул улыбку. Я рефлекторно повторил за ним. И, кажется, нашел в себе какие-то силы. Решил потратить их благоразумно: чтобы подняться с холодн... А, пошло оно. Я максимально осторожно коснулся губами его губ, не спеша отдаляться. Пусть, если это это сон, я хоть наслажусь моментом. Вместо пробуждения или ещё чего я ощутил, как мои губы слегка приоткрываются под давлением чужого движения. Свято веря в то, что верно всё понял, прошёлся языком к нижней губе Билла, пытаясь прочувствовать его вкус на все сто. Его язык скользнул по моему, будто бы приглашая не останавливаться у «порога». Я послушно прощупал левый клычок. Никогда не думал, что это случится со мной, даже во сне. Никогда не думал, что смогу насладиться клычками Сайфера, даже любуясь ими ближе, чем с расстояния вытянутой руки. Как оказалось, они были совсем не острыми. Только на вид казались такими опасными, но... Нет. Билл втянул мой рот своим, аккуратно касаясь плеч. Я лишь прижался к нему, кажется, и не только телом, но и душой. Забудьте к чёрту, что я хотел запечатлеть на вечность шёпот... Поцелуй переходил все рамки, взрывая что-то во мне, заставляя внутренних червей копошиться. Вот, что действительно заслуживает Вечности. Телефонный звонок. Насколько я понял по рингтону, заиграл он не только что. Только что он лишь долетел до моего опухшего сознания. Я аккуратно отстранился, напоследок прикусывая аккуратно губу Билла. — Да? — надеюсь, по голосу моему было мало понятно моё состояние. — Диппер, ты где? Я понимаю, ты всё еще молод и весел, но я же волнуюсь! Солнце уже почти село. Иди домой, пожалуйста. Я кивнул голосу сестры и сбросил. На дисплее была половина седьмого. — Сестра волнуется, — сказал я Биллу уже вслух. — Прости, но ей там одной совсем, наверное, скучно. — А родители? — Билл склонил голову к боку, поджимая губы и приводя себя в порядок... Доводя до идеала, было бы вернее. Я отрицательно помотал головой. — Они дома, конечно, но... Нет. — Я не хотел грузить Билла своими проблемами... И без того уже загрузил под завязку и больше. Билл просто молча кивнул. *** Мэйбл прищурилась на мой потрёпанный вид, да со вздохом лишь ухмыльнулась, мол, «Они так быстро растут». А потом, когда мы уже все готовы были спать, Билл мне написал. «Представляешь, сел на жвачку :)» И прислал фото. Может, стоило джинсы сначала снять?