Our love is God

— Чего хотел, Пайнс? — мы стояли в некой дистанции от галдящей толпы, да и довольно близко друг к другу, так что орать не приходилось, и Пасифика это прошипела загнанным в угол котом. — Чтобы ты отстала от Мэйбл и даже не дышала в её сторону. — Даже по моему взгляду можно было понять, насколько серьёзно я настроен. Я знаю, я видел своё отражение в глазах Нортвест. Жуткое зрелище. Пасифика как-то стушевалась, сжимая руки на груди и облокачиваясь об стену спиной. Взгляд её ушёл глубоко в пол, а губа — в зубы. Жалко помаду, хех. — На счёт этого... — она довольно медленно подняла ко мне глаза. — Диппер, прости... Я честно не хотела. Что-то во мне сорвалось, когда я дёрнулся в её сторону. Но я обещал только отвлечь её на время. Поэтому взял себя в руки ровно настолько, чтобы не разбить ей лицо и не орать на всю школу. — Не хотела чего? Травить Мэйбл жизнь? Цепляться к ней каждую минуту? Пытаться испортить её репутацию? Я уже про больницу молчу, Господи! — Диппер... Я не хотела. Я не хотела, понимаешь? Не хотела!!! — Пасифика перешла на крик, хватая меня за плечи. — Я, БЛЯТЬ, НЕ ХОТЕЛА! ЭТО ВЫШЛО СЛУЧАЙНО! ЕСЛИ БЫ Я ЗНАЛА, ЧТО ТАК ПОЛУЧИТСЯ, Я БЫ К НЕЙ ЗА МИЛЮ НЕ ПОДХОДИЛА! Когда вокруг нас образовалась группа зевак, Пасифика, подрагивая мелко, отпустила меня, застывшего от неожиданности, но не сломленного в своей силе воли и уверенности. — А что на счёт остального, Нортвест? Может ты и «не хотела», чтобы моя сестра попала в больницу. Да и лечение её было не таким и дешёвым даже для вас, так что, допустим, я тебе поверю. Но что на счёт вечных приставаний? — я решил слегка отступить, чтобы узнать больше. Ожидая многого, всё же не смог предвидеть блестящие капли в уголках глаз. — Мэйбл... Чудесный человек. И я хотела подружиться. Но я... Не умею? — будто бы спросила у меня, застыв на миг, но после сразу сменив гримасу. — А, к черту! Я тебе ничего не обязана, так что высохни, Пайнс! О подступающей истерике можно было понять только по неестественно красному лицу. Явно не смущённому. Даже несмотря на макияж. И что это было? То есть, я знал, что родители её не особо жалуют, но она же должна была сама научиться коммунифицировать с людьми, верно? Не маленькая уже. Ох, я чертовски запутался. Получается, вся та хрень в жизни моей сестры — неудачные попытки Нортвест в дружбу? Да вы шутите! Мэйбл... Просто потому что... Господи. Если бы Нортвест не была такой сукой и в самом начале сказала, чего ей надо, то Мэйбл просто бы имела на друга больше. Ебучая же Нортвест. *** Когда я вернулся в кабинет, урок уже как с минуту начался. Учителя всё ещё не было, как и Пасифики. Но Мэйбл, довольно громко, как для времени, обстановки и прочего, смеялась над шуткой, видимо, Кевина. Это был её друг. Один из. Он частенько помогал сестре с уроками, когда я не мог. Довольно умный паренёк. Смекалистый. Крайне догадливый, я бы сказал. И то, как он метнул ко мне взгляд, когда я зашёл, мне не очень понравилось. Он будто бы осудил меня, мол, «довёл девчонку до истерики, доволен?». А может (и довольно вероятно), у кого-то паранойя на пустом месте. Отвёл глаза к Биллу, будто спрашивая, как прошло. Тот подмигнул. Великолепно, видимо. Удивляет, что люди на большом перерыве просто идут в столовую, чтобы поесть, и оставляют вещи без присмотра. В том числе, например, термосы с кофе. Сел на своё положенное место с облегчённым выдохом. Пришлось сидеть, ожидая учителя за прослушиванием бесед Мэйбл и Кевина, минут пять по меньшей мере. К счастью, он всё-таки пришёл, извиняясь за опоздание. А затем пришла и Пасифика, невозмутимо глядящая в глаза учителю своими, опухшими. Это было видно даже несмотря на косметику. Пока они шла к своей парте, успела икнуть пару-тройку раз. Не считал, да. Не то, чтобы мне было её жалко: сама виновата, мозгами думать надо. Но... Ай, ладно. Как говорится, просрётся, авось и поумнеет. И как же было приятно смореть на то, как Нортвест, судорожно втягивая носом воздух, достаёт термос, чтобы промочить горло. Мы с Биллом радостно переглянулись, радость эту выдавая лишь непосредственно взглядом. И если у меня это выражение фигуральное, то розовое золото радужек Сайфера едва ли можно было таковым назвать. Ждать пришлось недолго. Совсем скоро Пасифика отпросилась в туалет, на что учитель успел лишь не глядя кивнуть и почувствовать спиной ветерок. Нортвест не пришла ни через пять, ни через десять минут. Я глянул на Билла, как бы спрашивая, не переборщил ли он, не насыпал больше, чем надо? Тот как будто бы почувствовал мой взгляд, поворачиваясь буквально через секунду, а на моё выражение лица лишь подмигнул с беззаботной улыбкой. Когда прозвенел звонок на перемену, мы успели только вещи сложить, как услышали женский визг. Голос мне был не особо знаком, но явно принадлежал девчонке и шёл из женского туалета. Он как раз ведь рядом, понять нетрудно. Ох, погодите-ка. Разве не туда убежала Нортвест? У меня по спине пробежал холодок. А вдруг что-то пошло не так? А вдруг Билл подсыпал чего похуже, нежели слабительное? Ладно, у меня нет поводов сомневаться в Билле, да и, судя по его взгляду, он сам не понимет, что там. Когда мы решили всё же глянуть, вокруг уборной уже была довольно плотная толпа, через которую мы успели продраться раньше, чем какой-то из учителей. Я протиснулся первым, чуть ли не вываливаясь в то пустое пятно, что служило небольшой дистанцией между дверью и любопытными учениками. Будучи в первых рядах, мне не составило труда разглядеть в проёме нечто блондинистое, волосы на полу, точнее, их кончики. Голова была вне зоны видимости, как бы ни пытался. Чего не скажешь о каких-то белых осколках, перепачканных красным. С резким выдохом, чувствуя спиной Билла (я уверен, что это он, потому что потому), шагаю вперёд, оставляя зевак снаружи. Я, похоже, был чуть ли не единственным, кто решил сунуться внутрь. Видимо, первая девочка выбежала, кто-то перепроверил, и они побежали за кем-нибудь взрослым. С каждым шагом мне открывалось всё больше. Сначала волосы, что были в наилучшем состоянии, в сравнении с остальным, пусть и грязные. Затем лицо, застывшее в шокированной эмоции. На нём, где-то между лбом и переносицей, зияло бардовое пятно, откуда проглядывало нечто белое, но покрытое почти не текущей уже кровью. Язык вывалился наружу. Не особо приятное зрелище, честно говоря. Дальше лужа крови понемногу убывала, полностью прекращаясь на уровне конца рёбер. Одежда её впитала, даже успела запечься слегка местами. А чуть ниже, прямо из под юбки, растекалось пятно калла, покрывая пол и распространяясь на чулки. Да уж. Благородная смерть истинной наследницы семьи голубых кровей. Даже смотреть было мерзко на тело с разбросанными, как оказалось, вокруг кусками раковины. Наверное, так торопилась, что аж споткнулась, уф. Билл, вышедший слегка слева от меня, помахал у своего лица ладонью и взял меня за плечо. — Думаю, нам лучше уйти, Соснуль. Я запоздало кивнул и как-то рвано повернулся в сторону выхода. Стоило мне сделать несмелый шаг, как я понял, что меня тошнит. Довольно сильно тошнит. Билл понимающе обхватил меня за плечи и помог выйти. Толпу мы проигнорировали, шагая вдоль по коридору. Мне пришлось поддерживать себя за живот. Чёрт, Пасифика... Мертва? Из-за нас? По своей вине? Очевидно же, что из-за нас. Сука! Сзади услышал приближающийся бег. Мэйбл нагнала нас, придерживая рот рукой и не мигая глядя вперед, будто бы бормоча: «Боже мой». Я приобнял её свободной рукой, и мы шли уже втроём, придерживая друг друга, и лишь Билл оставался невозмутим. Великолепный первый день после долгого отсутствия для Мэйбл. Зато теперь ей никто не будет докучать своей «дружбой». Я не хотел Пасифике смерти. Я до сих пор не верю в это, а на ладонях ощущается холод. Кажется, шок ещё не прошёл. Но прямо сейчас, думая о произошедшем, я жалею не так сильно, как думал. Потому что сражение лишь двух мыслей занимает мой ум: «Почему Мэйбл плачет?» И самое важное: «Почему Билл так искренне и весело улыбается?».