Our love is God

С порога же я отдёрнулся на шаг назад, никак не ожидая в подобной, очень опасной, близости лицо матери. Она даже немного сгорбилась, ничуть не волнуясь вопросами роста: будучи физически ниже меня на дюйм, морально возвышалась, подобно великану над гномом. — Ну и? — голос её был, как гром. Глубокий, слегка хрустящий и очень-очень грозный. — Заходи. Мама сделала шаг назад, давая мне дорогу, и лицо её, скрытое до этого тенью, попало под свет, падающий из окна кухни. Как оказалось, под глазами у неё были синяки. Я, пытаясь не делать ничего лишнего, в предложенный проход прошмыгнул аккуратненько. Взгляд, жаждущий крови, не отлипал от меня ни на долю секунды. Было действительно жутко, ведь я не знал, чего ожидать от обычно отстранённой от нас женщины, но жизнь не учла того, что с подобными ощущениями у меня опыт-то был, и я уже приловчился держать лицо. Мамин взгляд же, кажется, только того и ждал, чтобы это спокойствие с меня слетело, чтобы тут же накинуться со скандалом. Ошибку данной теории я понял и прочувствовал почти в тот же момент. Её не волновало моё выражение лица. — Что ты себе позволяешь? — голос сродни шипению, глубокому и змеиному. — Какого чёрта я должна всю ночь не спать, волноваться? Ты где был? ТЫ ГДЕ, ЧТОБ ТЕБЯ, БЫЛ?! — она выдержала небольшую паузу, несмотря на контекст, вряд ли предназначенную для ответа. — Молчишь? Ну молчи, гадёныш мелкий. Что тебе ещё делать? Только и можешь, что молчать да нервы мне трепать. Тебе-то ничего, а я места себе не нахожу, переживаю, мол, «где мой сыночек? Что с ним там? А вдруг убили или ограбили?», а он приперается утричком себе спокойненько и молчит! Да хоть бы знак подал ещё, что не плевать, но нет! Стоим, сверлим в маме дыру. А я волнуюсь. Потому что люблю тебя, конечно, ты же ведь мой сыночек. Ради тебя с Мэйбл всё, а ты... Иди в свою комнату. С её выдохом, когда она отвернулась и, массируя виски, пошла на кухню, я позволил себе проморгаться и отдышаться, и то тихо. Я, конечно, ожидал многого, и это был одним, пусть и не особо вероятным, из вариантов, но... К такому, знаете ли, не бываешь готов. Ещё не до конца отмерший, какой-то, по-моему, неестественной походкой я завернул к сестре. У той был вид человека, который всё подслушивал, а затем резво метнулся, чтобы сделать непринуждённое лицо. Только лицо она такое не делала, и с видом меня, кажется, расслабилась. — И что это... Было? — выдавил, садясь рядом с Мэйбл и усердно стараясь моргать. — Честно — сама в шоке. Она начала... Это, когда ты не появился к одиннадцати. И длилось всю ночь. — Голос её прямо так и показывал, что она видела и слышала некоторое дерьмо. — А... Сон? — я решил удостовериться в своей, вполне очевидной, догадке. — «Ни себе, ни людям», — получил немногословный ответ и кивнул. Тогда она, скорее всего, будет спать сейчас, и мне, насколько я догадался, досталась роль хранителя этого сна. Хорошо, понял-принял. — Спокойного утра, Дип-дип. — Да... Спокойного, — ответил я и мы оба упали на её кровать. Мэйбл совсем скоро засопела, а я достал телефон. Решил всё-таки поделиться с Биллом своими приключениями. Даже сквозь тут же украденные у сестры неоново-розовые наушники и орущую из них музыку были слышны завывания с кухни. К счастью, Мэй вырубилась намертво, и её совершенно не тревожило ничто из мира сего. *** Недолго длились события на кухне: мать вскоре ушла к себе, видимо, успокоенная тем, что я дома, и порядком утомлённая. Я понимал её чувства как матери, любящей своих детишек, конечно, но ведь раньше то ей было нормально. Из-за этого резкие перемены настораживали и заставляли искать свои причины. Причины эти как-то интуитивно в голову приходили, но не казались чем-то искренно-сыно-любящим. Скорее всего, она так из-за ухода отца, впрочем, это и понятно. Не понятны детали. Остаётся надеятся, я узнаю их как можно скорее. Через минуту или две после того, как наступила тишина, рискнул выключить «Нирвану» и прислушаться. Ну да, тихо, разве только какие-то совсем тихие шорохи с маминой комнаты. Наверное, пошла спать и сейчас ворочается в поисках Той Самой позы. Ну или ещё что делает, чего мне не постигнуть. Я посидел так, пялясь в дверь и без музыки, какое-то время, но пришёл в себя, когда мысли, что было неизбежно изначально, пришли к Биллу. Точно, наша переписка. Я отвлёкся на два сообщения. В них Сайфер очень даже насыщенно описывал ощущения от левитации. Интересно, каково там агентам ФБР и читают ли вообще нашу переписку? Возможно, Билл чего-то и нашаманил. Что ответить, я искренне не знал. Да, кажется, и не особо надо было: главное, подавать признаки жизни. Он довольно крепко увлёкся рассказом. Ну а я — чтением, соответственно, расслабившись после того, как мама затихла у себя. Поэтому и не заметил, как успело стемнеть, и вернулся в реальность, когда почувствовал шевеление рядом. — О, доброе утро, — ещё сонная Мэй, потирая глаза, щурилась на меня, собственно, в перерывах от потирания. — А чё, ещё такая рань? — Это такая позднь, — сказал на каком-то автоматизме, параллельно отписывая Биллу, что вырубаю телефон. Наушники перекочевали к хозяйке. — Надо будет их украсить, всё забываю, — пробормотала, кинула на тумбу и перевела взгляд уже на меня, усаживаясь поудобнее. — Так... И что я пропустила? Я быстренько взвесил, примет ли она правду или посчитает, что я от неё что-то таю. Ну, в принципе, вариантов под достойную ложь я не умудрился и не успел подготовить, поэтому и выбора у меня толком не было, ну и из-за этого просто помотал головой и вслух ещё подкрепил ещё кивок, чтоб убедительней: «Ничего». Последующий прищур был ну слишком ожидаем. — Нет, правда, ничего, пошумела немного и ушла к себе, — и на этот раз сестра уже с тяжким выдохом кивнула. — Ладно, верю. Но если что, то проверю. Что делать будем? — она полностью отошла ото сна, раз заговорила о развлечениях, это радовало. Я пожал плечами. Мы всю жизнь вместе, буквально, и трудно придумать что-то, чего мы ещё не затерли до воображаемых дыр. — Ну тогда расскажи, что делал сам, пока я спала, не просто так же сидел? — у неё, видимо, тоже не нашлось идей. — Да так, переписывался с... — задумался, стоит ли говорить, что я поддерживаю тесную связь с Биллом. Даже и дружескую. Всё-таки, не хотелось портить ей настроение осознанием того, что тот, кого она любит, занят. Но ведь дружба? — с Биллом. — О-о, то-то я заметила, вы сдружились в последнее время. Подкатываешь к нему, небось, а? — Мэй хитро подмигнула и почти пробила мне в плече сквозную локтем. Вот уж чего боялся, так в очередной раз этих намеков. Дураку понятно, что она ревнует, и если узнает, что я с Биллом, то как минимум не видать мне моих вещей в первозданном, не блестящем, виде. — Друзья мы, друзья, успокойся, ты уже спрашивала, — вздохнул я, припоминая предыдущий раз. — А, правда? Э-э-э, ну мало ли, что-то изменилось, — Мэй, кажется, этому факту удивилась, но решила делать вид, что так и надо. Она кратко посмеялась, и я, чтобы не создавать ненужной неловкости, также выдал что-то вроде смеха. По-моему, успешно. Надеюсь. — А о чём говорили? — Э-э-э... — мозг стал хаотично подбирать ответ, который бы устроил нас обоих, и, к счастью, такой нашёлся, при чем очень быстро: — Ну, на самом деле, он придумывает кучу всего интересного, могу рассказать. У него талант! Глаза сестры загорелись ярчайшим пламенем интереса. *** Было бы здорово, если они потухли быстро, глаза её эти, но куда там. Расспрашивая и уточняя, перебивая и комментируя чем-то вроде «Да ну», «Вот это да» или «Ничего себе», она умудрилась растянуть всё до трёх часов утра. А нам, вроде как, в школу надо? Или нет? Уточнив у неё, узнал, что, всё-таки, выходной. А вот сегодня... Вчера, точнее, нет, но, кажется, никто до сих пор разборок не устраивал. Вот и хорошо. Рассветное солнце начало слепить, когда я осознал, что это — финишная прямая. Возможно, модно было ещё взять некоторые детали из рассказа Билла о своей жизни до попадания в наш мир, но я почему-то не стал. Эта история Маленького Треугольничка казалась чем-то личным и интимным, чтобы рассказывать даже Мэй. В последнее время, заметил я, приходится многое укрывать от сестры, и это было очень плохо, вообще-то. Мы с ней чуть ли не одно целое, у нас почти никогда не было никаких тайн, а тут, с этими отношениями, целый (спид)вагон да тележка не таких уж и маленьких размеров. Но думалось о том, что это того стоит. Просто, знаете, как будто мысль выжгли где-то в подкорке. И ведь и правда, стоило. Я люблю Билла, и ради него можно, наверное, было и поскрывать некоторые факты. Не так и много их, ведь так? Наверное. — Всё, вроде. Давай поспать попробуем? Мэйбл грустно вздохнула, что аж у самого появился какой-то невеселый настрой, и согласилась с предложением. Как ни крути, а режим ей выравнивать придётся. Она это понимала не хуже, даже намного лучше, моего. Поэтому мы легли в обнимочку и, понятия не имею, что произошло после, но, кажется, сестра отлучалась ненадолго, а потом мы оба очень даже быстро заснули. *** — Господи, мам, я не буду уходить надолго! Всего парочка часов — и я дома! — вымаливал у мамы, дожёвывая тост с яйцом. Не блинчик, конечно, и уж тем более не Блинчик Билла, но неплохо. Вот за завтраком как раз я решил глянуть переписку и заметил новое сообщение от Билла, за двенадцать часов, где он спрашивал, не найдётся ли у меня часик времени. — И ты пропадёшь, как вчера, ну конечно. Мэйсон, я не хочу, чтобы произошедшее повторилось, поэтому доедай и иди заниматься своими делами, Дома. — Мам, ну обещаю, буду вовремя, телефон с рук не выпущу, ещё и с Биллом иду, а с ним не пропадёшь! Всё в порядке будет! — И как я тебе должна поверить, что этот твой Билл — тот, кому можно тебя доверить? — Ну... Может, если ты поговоришь с ним лично?.. — брякнул, вообще-то, первое, что пришло на ум, но мать приподняла одну бровь и кивнула. — Тогда дашь нам поговорить, и я скажу, можешь ли ты общаться с этим человеком. Я, не верящий своему счастью, кивнул и тут же накинулся на телефон, спеша сообщить Сайферу о новостях. «Да, конечно, зайду», — написал он и пропал из сети.