Мой необитаемый остров

      — Расскажи анекдот.       Арсений удивлённо поднял взгляд, всматриваясь в мое, вероятно не менее прихеревшие от собственного вопроса лицо. Мы сидели с ним на заднем сидении автомобиля, пряча горячие поцелуи за тонированными стеклами пассажирских дверей. На подлокотнике между передними сиденьями покоилась картонная подставка с двумя латте с ореховым сиропом, потому что «ты должен это попробовать, Антош, прекрати пить эту крепкую мерзь». И никакие «мне вкусно» и «сам ты мерзь» не могли его остановить. Его крепкие руки по-свойски держали мои бёдра, пока мои километровые костлявые ноги свешивались с колен преподавателя.       Я загнанно дышал, ощущая невыносимую тяжесть в паху, прекрасно понимая, что ещё один выдох в мои губы, и спермотоксикоз заберёт одну не очень-то невинную душу.       — Что, прости?       — Анекдот, — облизнулся я, собирая с онемевших губ чужую слюну, — ну, про бобра.       Арсений усмехнулся, откинув голову на подголовник, и, чуть повернув ее на бок, с весёлым прищуром уставился мне в глаза:       — Неужели я так плох сегодня, что ты все это время думал о бобрах?       — Ну, вообще-то не думал, но, если срочно не подумаю… — «точно пробью дыру в потолке твоей малышки» мысленно закончил я, закусывая щеку изнутри. Мужчина, словно прочитав мои мысли, расплылся в хитрой улыбке, нарочито медленно принимаясь водить пальцами по моим джинсам.       — Вот и что ты делаешь? — с напускным недовольством изогнул я брови, следя за движениями мужчины.       — Я? Анекдот вспоминаю.       — А-а-арс.       — Ладно, ладно, вредина. Иди сюда, — мужчина притянул меня в объятия, обхватывая за спину и позволяя уткнуться в своё плечо. — Значит, слушай…       — Ты словно сказку собрался мне рассказывать, — усмехнулся я, удобнее устраиваясь в крепких объятиях. Я растворялся в моменте, в его глубоком дыхании, в запахе, тепле его тела, сидя в жутко неудобной позе, но, главное, с ним.       — Сказка будет на ночь, а пока поступил заказ только на анекдот.       — Я весь во внимании.       — Значит так, плывет по реке бобер. Долго плывет и вдруг чует — травкой потянуло.       Я иронично вздернул брови, пытаясь принять ту действительность, в которой взрослый статный мужчина, мой преподаватель, с абсолютно серьезным выражением лица рассказывал мне шутку про наркоту. Как будто с Макаровым встречаюсь, вот правда.       Однако Попов мой скепсис пропустил мимо себя, увлечённо продолжая свой стендап:       — Подплывает он к берегу, а там волк сидит и косяк курит. Бобер ему и говорит: «Волк, дай тоже затянуться». Волк отвечает: «У меня всего одна самокрутка, но, так и быть, ты можешь одну затяжку сделать. Только ты сразу не выдыхай, а вдохни и нырни поглубже в реку». Ну бобер затянулся и нырнул в воду, а тут у него приход и начался. Он пронырнул на другой берег в камыш, там вылез, лег на землю и выдохнул. А в тот момент, как назло, мимо бегемот проходил, заметил бобра и говорит: «Так, Бобер! Давай делись! Я тоже хочу расслабиться!». А тот ему и отвечает: «Не ломай кайф. Иди на тот берег, там Волк сидит, у него и проси косяк». Бегемот послушался, нырнул в воду и вынырнул прямо перед волком. Волк увидел его и заорал: «Бобер! Выдыхай! Выдыхай!»       Наступила неловкая пауза, после которой я, звучно прыснув, отпрянул и с насмешкой взглянул в глаза преподу. Более долбанутой «шутки» я, конечно, еще не слышал.       — Серьезно, Арс? В этом и заключен весь секрет?       — А что тебе не нравится?       — Да, ну, как тебе сказать… Не каждый человек может похвастаться тем, что его самого его мужчина сравнивает с бобром-наркоманом, — усмехнулся я. — Такой романтики, конечно, у меня еще не было.       — Ну, вообще здесь только один бобер-наркоман и это, очевидно, я.       — Да ты что? А я тогда кто? Волк?       Арсений расплылся в хитрой улыбке, притягивая меня к себе и выдыхая в губы:       — Ты — мой наркотик.       — Почему мне кажется, что ты процитировал сейчас песню про фермера Артура?       Преподаватель, не убирая улыбки смешно нахмурился:       — Что? Фермер Артур?       — Ну да, я твой наркотик, твой тракторист, твой алкоголь, я твоя любовь. Бравый крестьянин, гроза всех кур, незаменимый фермер Артур.       Попов, слегка отпрянув, продолжал с нескрываемым удивлением вглядываться в мое лицо, после чего, звучно расхохотался. Всратые песни, конечно, мой конек, чего тут удивляться? Но, чтобы я начинал ловить на них триггеры в моменты флирта — это новый левел, я так считаю.       — А я боялся, что ты какие-нибудь «Сумерки» вспомнишь, — продолжал ржать Попов, сверкая своими невыносимыми ямочками, — но ты, как всегда, не перестаешь удивлять.       Я пожал плечами:       — А я вот не удивлен, что вы, Арсений Сергеевич, можете процитировать «Сумерки». Как раз в вашем стиле.       — Это еще почему?       — Ну, если вы слушаете Тимати, вполне очевидно, что у вас должен быть оконченный образ ванильной стервочки.       — Ах, ванильной стервочки, — заискивающе улыбнулся преподаватель, проникая пальцами под мою одежду и принимаясь пощипывать мои бока. Я засмеялся, и, пытаясь уйти от контрастно холодных пальцев, опустился спиной на сидение, неудобно поджимая к груди голову. Затылок упирался ровно в дверь, ноги немного сползли с колен Попова, подпирая водительское кресло, но отчего-то эта теснота вовсе не была неуютной. Наоборот, когда Арсений потянулся ко мне, нависая над губами и перехватывая мой взгляд своими глубокими лазурными глазами с неизвестным мне коктейлем чувств, я пожелал, чтобы корпус его машины, да и сам мир вокруг, начал сжиматься, вдавливая в меня мужчину до смешения всех внутренних органов. Мне хотелось больше, ближе, стать одним целым, потому что дышать без него уже не получалось совсем.       — Ты такой красивый, — тихо выдохнул Попов, приглаживая мою челку. — Кажется, я начинаю влюбляться в тебя.       Сердце пропустило удар. Я немедля дернул его на себя, мгновенно проникая языком в его рот. Я дышал через раз, ощущая рваные импульсы горящего в груди насоса. Он целовал страстно, голодными укусами покрывая шею, пока я путал серебром колец смольные черные волосы, из последних сил мешая собственному сознанию сгенерировать очевидно не отрицательное ответное признание.

***

Попов (23:43): Ты доехал?

Вы (23:43): Да Еще час назад Фея крестная осталась довольна

Попов (23:45): Рад слышать

Вы (23:44): 😋

Попов (23:50): Какие на завтра планы?

Вы (23:50): Пары, да работа А что? Есть предложения?)

Попов (23:52): Очень хочу провести этот день с тобой Но кажется не получится Друзья на выходные на Селигер позвали Завтра утром стартуем

Вы (23:53): Природа тоже хорошо, отдохнешь хоть. Отвлечешься от рутины Да и мы можем увидеться в другой раз Главное сегодня успел тебя поймать

Попов (23:54): Этого мало       Я крепко зажмурился, сглатывая горечь несправедливости. Почему я не могу сейчас быть с ним? Даже на том же сраном Селигере. Почему он женат? Почему, если что-то чувствует, не может оставить?..

Вы (23:55): Мне тебя тоже мало

Попов (23:57): Я наверное не смогу тебе писать, так что обещай ни во что не вляпаться тут без меня)

Вы (23:56): Судя по опыту это как раз-таки ты мне должен обещать

Попов (23:56): 👹

Вы (23:57): Когда назад в Москву?

Попов (23:58): Хз, надеюсь в воскресенье, но тк мы едем в гости, вероятно, что и до конца следующей недели У меня вроде как отпуск с завтрашнего дня

Вы (23:59): Везет) Тогда хорошо отдохни там Вернешься, буду мучать тебя с дипломом Наберись сил

Попов (00:01): Только ради этого вернусь 🙂

Вы (00:02): Зря улыбаешься Мне ЛН выслала требования И там пипец Я такие исследования ни с одного дисера не слижу

Попов (00:05): Так вот как мы пятерки получаем, да, Антон Андреевич?

Вы (00:05): Не только Еще я очень умный, способный и встречаюсь со своим преподавателем Но последнее — секрет Он просил не разглашать Сам понимаешь

Попов (00:07): Вот это да! Я — могила Но неужели он так хорош, что ты не смог устоять перед его чарами?

Вы (00:07): Ну как сказать Он очень самолюбив Но неплохо целуется

Попов (00:08): Неплохо?

Вы (00:08): 😛 Спать иди, герой мой

Попов (00:09): Не пойду пока ты в сети Все равно завтра выходной А вот тебе на работу, пора бы уже седьмой сон смотреть

Вы (00:09): Ой, Арс, время еще детское Я только соседей спровадил бухать в соседнюю комнату Дай насладиться тишиной без звона стаканов

Попов (00:10): Шняга шняжная жизнь общажная И чем же ты там совсем один в темноте занимаешься? 👹

Вы (00:10): Извращенец)

Попов (00:11): Сейчас бы смотреть как ты выгибаешься, широко разводишь свои потрясающие ноги и шепчешь своим музыкальным голосом тихое «Арс»       Блять. Сучий ты Попов, вот нахуя?

Вы (00:12): А знаешь, как еще более потрясно будут смотреться мои ноги? На твой спине

      Получи, фашист, гранату. Я не намерен тут один страдать. Попов (00:13): Что же ты делаешь со мной?

Вы (00:13): А ты?

Попов (00:14): Я первый спросил

Вы (00:14): А ещё ты первый начал меня на парах третировать

Попов (00:15): Но ты так мило смущался Что я мог поделать?

Вы (00:15) Действительно

Попов (00:17): Так, все Давай спать

Вы (00:18): Ну не Ну Арс А расскажи сказку

Попов (00:20): Малышня моя) Про что хочешь сказку?

Вы (00:20): На твой вкус

Попов (00:25): Ну, хорошо. Значит, в далёком царстве-государстве жил был прекрасный принц. Красе и удали его могла позавидовать каждая княжеская фамилия, что говорить о простых подданных. Со дня на день принц должен был занять место отца на престоле, и потому желал больше знать о своём народе. И вот, однажды, прогуливался он рысью на своём верном гнедом коне вдоль пролеска. Стоял чудесный летний день, юноша лучезарно улыбался каждому встречному крестьянину и совсем не смотрел по сторонам. Как вдруг из чьего-то двора выскочила маленькая мышка и кинулась под копыта верного коня. Конь испугался, встал на дыбы и рванул в лес, совершенно не реагируя на попытки всадника его остановить.

Вы (00:26): И что же стало с ними?

Попов (00:28): Конь пронёс галопом юношу по всему лесу, выскочив на небольшую светлую полянку. Конь устал и совсем не разбирал дороги, от чего, не удержавшись, запнулся о торчащий из земли корень и полетел с ревом на землю.

Вы (00:29): Принц ушибся?

Попов (00:33): К сожалению. Он не успел вытащить ногу из стремени, и конь, упав на бок, завалился прямо на ногу принца. Юноша зажмурился от боли, кое-как вылезая из-под животного и откинулся спиной на свежую траву.

Вы (00:35): : (

Попов (00:38): Но, стоило юноше открыть его восхитительные глаза, сродни той лесной бесконечности, окутывающей пространство со всех сторон, как перед ним возник высокий широкоплечий дровосек. Солнце мерцало бликами в капельках пота на его сильной оголенной груди, а улыбка теплом окутывала сердце юноши.

Вы (00:39): Арс ну какой дровосек: D

Попов (00:39): Широкоплечий, я же написал. Так вот. Дровосек откинул свой топор в сторону и, подойдя ближе, присел подле принца, сразу же узнавая в нем человека королевской крови. Дровосек не мог налюбоваться красой молодого человека, даже вымолвить слова не получалось. Но и принц не спешил начать диалог. Посему, оценив ушибленную ногу, дровосек, не задавая лишних вопросов, поднял принца на руки, прижимая к себе. Юноша залился краской, но позволил себе вольность и обнял крепкие плечи. Сердце в груди дровосека готово было выскочить в любой момент от того счастья, что испытывал мужчина от одной только улыбки будущего короля.       Я улыбался как дурак, прочитывая снова и снова эту маленькую сказку, ожидая продолжения и не смея больше задавать вопросы. Попов (00:44): Не день и не два провёл принц в маленьком домике на той опушке, принимая лечение от нового друга. Дровосек заваривал травы, растирал изящные длинные ноги и просто сходил с ума от красоты своего принца. Днями он всячески развлекал юношу байками, чтобы тот не вешал нос от своего недуга, а ночами дровосек охранял чуткий сон молодого дворянина, пока холодный кончик носа родинкой упирался ему в шею, а нежные руки обвивали горящий торс. Но прошла неделя и окрепший принц уже с прежней уверенностью и статью сидел в седле. Дровосек не мог нарадоваться виду здорового лучезарного юноши, стараясь не подавать вида того как сильно не хотел отпускать его от себя.

Вы (00:46): И что, принц просто уехал?

Попов (00:47): Да, уехал. Но только затем, чтобы вернутся через пару недель уже королем и даровать дровосеку свои потрясающе сладкие губы. Попов (00:48): Сказка ложь да в ней намёк Добрым молодцам урок

Вы (00:48): Ладно, дровосек, уговорил Через недельку тоже дарую тебе свои губы

Попов (00:48): Уже считаю часы

Вы (00:49): Спокойной ночи, Арсений Сергеевич

Попов (00:50): И Вам, Антон Андреевич

***

      Как часто вы начинаете новый день с улыбки? Такой, от которой вмятины из-за жесткой, нестиранной годами наволочке, утопают в мимических морщинках довольного кошачьего лица. Такой, от которой сонные узкие глаза не могут самостоятельно раскрыться и посмотреть на окружающий серый мир с яркими вкраплениями кислотно-желтых бананов излишне модных трусов соседа. Той самой улыбки, кукловодом которой является гудящий мотор в груди, и что бросается в глаза всем окружающим, вызывая у них испуганное «скорую?».       Я не мог угомонить собственные нервные импульсы, бьющие из-под корки в кончики пальцев, заставляя последние то и дело обновлять чат с Поповым и скользить коротким ногтем по экрану вдоль строк его ночной истории.       Мысль, что он потратил своё ценное ночное время на то, чтобы просто рассказать мне чёртову сказку, переебывала новым взрывом атомной бомбы в окрестностях солнечного сплетения.       Я, каким-то чудом, даже позавтракал хлопьями Позова, случайно зашёл в туалет к отливающему Серому и надел куртку Ильи под обреченные вздохи «Поповский пизданулся».       Не помню, как добрался до универа, что отвечал соседям и пропустил мимо ушей оба семинара. Казалось, ещё немного и я просто воспарю. Лишь только перспектива жизни без него всю чёртову неделю болталась камнем у моих, как он там писал, изящных длинных ног? Вот именно у них.       Немного волосатых правда, но да черт с ним.       Ему же нравятся? Хвост (10:10): Встретил ЛН, требует Шаста Леля (10:10): Что он опять натворил? Хвост (10:11): Не ебу, сказала срочно Макар (10:11): Если не спалила клубничку с ним на мобилке Попова, значит опять хочет въебать ему очередную грамоту за лучшего жополиза универа

Вы (10:12): Вот и освободи мне место на полочке Рядом с ксивой министерства не твоих собачьих дел

Макар (10:12): Ну раз так, то Чур Поповский проставляется! Хвост (10:12): ! Позов (10:12): ! Лёля (10:12): !

Вы (10:13): Да ну схуя опять?!

Позов (10:13): С большого и толстого Или какие ты там любишь

Вы (10:14): Ещё 2 недели и вы отсосете

Хвост (10:14): Как ты 2 недели назад Позов (10:14): Раунд       Я недовольно фыркнул, блокируя мобильный, даже не удосужившись ответить друзьям, и переступил порог кафедры, следом закрывая за собой дверь.       Заведующая сидела взмыленная за своим столом с кипой документов и очумевшим взглядом скользила по напечатанному тексту. Я кашлянул, обращая на себя ее внимание и поймал уставшие глаза. Женщина слабо улыбнулась, указывая мне на стул перед собой:       — Антош, я оторвала тебя от учебы, но, если что, скажешь, что у меня был.       — Да нормально все, Серёжа предупредит преподавателя.       Женщина кивнула и откинулась на стуле, снимая очки и потирая ладошками покрасневшие глаза:       — У нас тут такой кошмар происходит, Антош. Просто несусветный.       — Что-то серьезное?       — Угу. Только пока не распространяй сильно, — она тяжело вздохнула, собирая мысли под своей взрывной химией и тихо произнесла, — наш университет попал под программу объединения вузов и нас поглощает другой университет.       — Что? В смысле?       — Ага. Ваш выпуск — последний нашего института.       — И как… а что с вами будет?       — Вот поэтому я тебя и позвала, — выдохнула Людмила Николаевна, нацепляя назад свои диоптрии, — мне нужно сохранить работу, для этого я сейчас принимаюсь за переаттестацию. Твоим дипломом я заниматься не смогу.       — И… что мне делать?       — Ты же подружился с Арсением, я правильно понимаю?       — Ну да, немного да, — слукавил я, подавляя рвущуюся тупую лыбу.       — Попроси у него помощи, не думаю, что он тебе откажет. А как напишешь все и будет черновик для предзащиты — я проверю. Сейчас же, прости, дорогой, но придётся самому. Ты умный мальчик и я не сомневаюсь в тебе.       Я хмурился, пытаясь высмотреть в женщине возрастного пранкера, но так и не познал успеха. Осознание творившегося с вузом пиздеца медленно вытеснял голубоглазый образ в голове.       — Хорошо, — спустя вечность отмер самый сообразительный студент курса, — я вас услышал.       — Тогда иди, — махнула Людмила Николаевна, — а будут проблемы с Арсением — сразу звони мне. Ему ещё диссертацию мне писать, так что он от тебя точно не сбежит.

***

      — Это крылья!       — Ты птица!       — Пеликан!       — Да к каким пиздоблядсвам пеликан? — возмутился Макар, внимательно следя за блондином у входной двери. Олег, сжав губы в тонкую линию, чтобы не ляпнуть какую-то случайную подсказку, активно размахивал руками, и что-то бессвязно мычал, тряся головой из стороны в сторону.       Именно. Простых пьянок теперь нам недостаточно, нам подавай, блять, интертейнмент!       — Самолет!       — Супермен!       Олег продолжал крутить руками, путаясь в длинных рукавах своего серого свитшота и выжидающе таращась на окосевшего хвостатого.       — Не, брат, не ебу, — отмахнулся тот, и я усмехнулся абсурдности актерства дырожопого друга. Загаданная мной элементарная вещь показывалась какими-то совершенно пизданутыми этапами, начиная с «посадили дерево» и вызывая тем самым у меня неконтролируемые приступы смеха.       — Крылышки! — победно взмахнул бутылкой Стеллы Артуа Дима, от чего Олег по-девчачьи захлопал в ладоши.       — Погоди, — вдруг вмешался в радость Макар, — то есть вместе это — спрессованная вата с крылышками?       Олег послушно закивал головой, и я не сдержал новой улыбки.       — Так, значит… спрессованная вата с крылышками… что же это может быть? — недоумевал Серега, хмуря густые брови, — спрессованная вата с крылышками…       — Погоди, — вдруг поднял на меня осознанный взгляд Позов, — ты прокладки что ли загадал?       — Ага.       — Ну ты и пиздец. И ты, Лёля, тоже.       — Да, а че я? — возмутился блондин, облегченно роняя свое тельце на мою кровать. — Это Поповский придумал все. Его задумка.       — Ага, а твоя пантомима. Гейский тандем — это ад, мы же должны были это понимать, — раздосадовано покачал головой Серега.       — Кстати о геях, — начал Макар, заискивающе таращась на меня. — Что-то мы давно не обсуждали твоего Арсюшку.       — Хуюшку. В отпуск он уебал сегодня утром.       — В пятницу?       — Ага.       — А чо не с понедельника? Праздник что ли какой?       — Может выплату побольше захотел, — пожал плечами Позов, — ну, знаете, типа если с пятницы берёшь отпуск, то теряешь в днях, но зато выхи все оплачиваются.       — Тоже верно, — кивнул трубочист. — А куда уехал?       — На Селигер, к друзьям.       — Ой, брат, не завидуем, — фыркнула Рапунцель, поддевая зубом крышечку на бутылке с пивом.       — В смысле? Он вернется на неделе. Ну или через неделю. Он не знает еще.       — Да все он знает, просто решил отгородиться.       — В смысле? — напрягся я.       — Ну как? Семья, дети… сейчас посидит с женой неделю, переосмыслит всю жизнь, ебанет совесть и куда?       — До этого не ебала, а тут ебнет? — начал заводиться я, не понимая, к чему вообще ведёт друг.       — Согласен с Серым. Ты, кстати, знаешь, как в народе называют Селигер? — снова вступил Макаров в нашу перепалку.       — Ну и как же?       — Потрахушки в сосенках.       — Ну и зачем вы мне все это говорите?       — Антон, — осторожно выдохнул Дима, поднимая на меня серьезный взгляд, — мы боимся, что он решил разбить тебе сердце.       — Слушайте, сколько можно уже? Нечего ему разбивать, он никак не относится вообще к моему сердцу! Более того, я ни на что там не претендую, это его семья. Да и он не оставит меня! Я знаю, что не оставит.       — Антон… — осторожно протянул ладонь к моему плечу Олег, но я дернулся, уходя от касания.       — И вообще, кафа сказала, что умывает руки и мой диплом теперь ведет Арс. А сам Арс ночью писал, что скоро увидимся.       — Шаст…       — Все. Точка, — гневно обрубил я, подрываясь с кровати, — он вернется и будет все, как раньше. Еще рано завершать эту историю.