Жили долго и счастливо(правда, не сразу)

Люди часто говорят: « если любишь- отпусти». Но есть еще вторая часть поговорки: « и оно к тебе обязательно вернется», вот только Тэхен это в расчет не брал, когда решил окончательно отпустить свою самую большую за жизнь любовь в лице своего истинного- Чон Чонгука. Эти чувства, все эмоции, что проявляются лишь когда в поле зрения появляется лишь один единственный альфа с нахальной ухмылкой, кроличьими зубами и антрацитовыми глазами, что затягивают в бездну- все это омега решил оставить здесь в Сеуле и уехать к родителям в Тэгу. Вот только концы от этих нитей, связывающих эту истинную пару, Ким рвет не окончательно, плод их связи он оставит. — Что? Детей? Т-ты уверен? — сказать, что Чон в шоке, значит заткнуться и больше никогда не открывать рот- я ведь предал нас, — альфа быстро затыкается, увидев в глазах своей любви такую всеобъемлещую грусть, — прости, Тэ, я не хотел, — может это его шанс, если это так, то Гук наплюет на всю свою гордость и даже встанет на колени, будет кланяться и ползать в ногах, лишь не ушел, лишь бы простил, одиночество просто самым ужасным кошмаром, а жизнь без своей омеги: просто адом на земле- я был под наркотой тогда, я даже ничего не помню с того времени, давай…давай начнем все с начала, я исправлюсь, обещаю, только не бросай меня, я не смогу без тебя, — черноволосый падает на колени и хватается за шорты Кима как за спастельный круг. — Встань и посмотри на меня. Где твоя хваленая гордость, в которую я, словом, влюбился, — омега показушно дует губки и мягко отстраняет руки альфы от себя — эй, проехали, все в прошлом, — и улыбается так широко, что, кажется, от насколько квадратной улыбки у него треснет лицо- я очень люблю тебя, поэтому давай укрепим наш вечный союз, чтоб ты и думать забыл о других в любом состоянии, — ложь, но альфа слишком возбужден сейчас, ведь действие подавителей заканчивается, и терпкий запах кофейного ликера с нотками молочного шоколада заполняет всю комнату. — Я… я не уверен, что сдержусь, ты не передумаешь? — после того, что Чон совершил утром, он боится, ибо уже навредил. — Не думай сейчас о плохом, — главное, чтобы голос не дрогнул- иди ко мне, — главное забыть, хотя бы сейчас про все, ведь еще не время- Гукк~и, я хочу тебя, — просто разбудить омегу, спящую внутри, а разум засунуть куда подальше, и просто отдаться этому прекрасному (причинившему столько боли) запаху. — Любимый, ты так пахнешь, меня ведет от твоего запаха похлеще самого выдержанного виски, — и он не врет, ведь запах истинного как карозия для металла, все уничтожает: все другие запахи меркнут и больше ни с кем ты не почувствуешь себя полноценным, ведь уже нашел свою половинку, идеально дополняющую тебя- я еле сдерживаюсь. — Так перестань, я ведь тоже изнываю от желания, ведь ты действуешь на меня почти как течка: затуманиваешь рассудок и не даешь думать ни о чем, кроме твоего члена в моей заднице, — Тэ пошло облизнул свою губы и погладил свое тело руками, не скрывая при этом улыбку, призывая к действию. Утробно рыкнув, Чон подхватывает свою омегу под бедра и припечатывает к двери, втягивая в поцелуй или точнее не в поцелуй, а в танец, да настолько страстный, что, кажется, они трахают друг друга языками(неужели у всех истинных так?). Но альфе надоедает эта игра в перетягивание каната или игра в «кто возьмет верх» и он просто закрывает дверь на замок и тащит своего любимого на кровать, разорвав при этом поцелуй и перейдя на такую соблазнительную шейку и острые ключицы. На что Ким лишь поскуливает, обхватывает своего партнера руками и ногами, зарываясь пальцами в волосы альфы. Слезы льются непроизвольно, ведь горько от того, что этот парень знает все чувствительные места Тэ, ведет только по ним и не промахивается, ведь они уже три года вместе и знают все о своих вторых половинках. Альфа останавливает ласки, ведь напуган и не понимает, что сделал не так. — Тэ…- в глазах растерянность и непонимание происходящего. — Не бери в голову и трахни меня наконец, — омега лишь вымученно улыбается и, дабы доказать свои слова, потирается своим стояком о бугорок альфы, выпирающий через штаны Чона. «Осталось мало времени, надо успеть его подготовить» — ведь и правда, когда действие препарата закончится, альфа станет истинным животным, и ему будет плевать, на растяжку любимого, хотя омега итак уже растянут после неудачного утреннего инцидента и пошлых игр с Чимином, но Чон сцеловывает все слезки своей пары и, нашептывая всякие милые глупости, снимает с него шорты, облизывает три пальца, и, немного покружив, вводит один. «Дискомфорт, конечно, есть, но не настолько ощутимый, ведь с утра его уже пытались растянуть» — думает омега, пока в него не входит второй палец, и его отверстие не разводят на манер ножниц. Тут у омеги уже все начинает плыть из-за пелены слез, нахлынувших от непривычной боли внутри, ведь последняя близость пары была очень и очень давно (Тэ было слишком больно спать с ним), но, как и говорилось раньше, все чувствительные места как на ладони для этой пары, поэтому альфе не составило труда, трахая Кима пальцами, найти ту самую, заветную точку: простату-скопление неровов, что скрашивает любую физическую боль, жаль что не моральную. И омега стонет, как и обещал себе, он отключил разум и отдался во власть похоти и животным инстинктам, поэтому он сейчас настолько громкий, забыв, что в квартире не один. Третий палец входит без проблем, и Гук понимает, что пора бы, да и теперь он почти никак не сможет причинить боль омеге. Чон приставляет набухшую красную головку своего изнывающего члена к дырочке ануса каштанововолосого, но проскальзывает, слыша жалобный голосок омеги. Альфа не специально, но дразнить свою пару все равно приятно. Ким лишь притягивает Гука к себе и обиженно кусает губу, как в самом начале, когда они только начинали встречаться. Первый толчок, альфа дает к себе привыкнуть, закидывает прекрасные худые ножки своего омеги к себе на плечи, чтоб поудобнее, и делает еще несколько на пробу. Омега лишь максимально расслабляется и уже через несколько слабых движений начинает подмахивать своими бедрами в такт, давая своему парню зеленый свет. А черноволосому слов и не надо, поэтому он налегает на омегу всем своим весом, проталкивает свою плоть глубже, каждый раз попадая по простате, стимулируя ее для большей эйфории. Кима разрывает, не от наполненности, ну не совсем, во всяком случае. Скорее от противоречивости своих чувств: с одной стороны хочется оттолкнуть, от нахлынувших воспоминаний, ибо невыносиво; с другой стороны хочется прижаться сильнее, ибо любит, слишком сильно. Они кончают в унисон, для них это уже не новость, истинные же. Вот только узел не набухает, значит не время, значит не последний заход. Так и получается. Альфа омегу отпускает только когда светает, ибо узел наконец-то набух и соединил двух людей, лежащих в луже общей спермы, часа на два, если не больше. Микрооргазмы не отпускали до самого конца сцепки, как и фейерверки перед глазами. Однако даже усталость не сморила Тэ, он так и лежал, ожидая конца. Когда же узел уже спал, и омега смог выпутаться из объятий альфы, слезая с его упавшего члена. Ким пошел в душ, смывая там всю грязь с себя. Жаль, что так нельзя сделать с душевным дерьмом. Но, ничего, он как бродячий кот после уличной драки, забьется в угол и там залижет все свои душевные раны. Кстати о котах, а где Ван***- кот Чимина? Ну не важно, сейчас не это главное. Тэхен решает, что лучшим выходом сейчас будет уйти(для своего альфы так вообще с концами). Они справятся без друг друга лучше, чем вместе. Поэтому омега включает фонарик на телефоне, садится за стол в комнате Пака и пишет письмо для своей пары. Пару одиноких слез падают на текст и чуть чуть размывают постскриптум, но это не беда, Чон поймет, Тэ не сомневается. Напоследок он подходит к Гуку и целует его в лоб, последний раз… Гостиная. Чимин просыпается от того, что на его лице кто-то спит. Класс, сейчас этот неизвестный получит, но, когда омега пытается поднять руку, понимает, что зажат в тиски. Блин, и что делать? Он трясет головой, чтобы это сидящее на нем чудо слезло, и рыжеволосый смог понять, что делать. План оказывается успешным, этот комок шерсти спрыгивает, и Пак понимает, что это Ван, про которого он совсем забыл. Потом омега видит, что одна из двух его рук прижата к дивану тушкой Юнги, а вторая преспокойно покоится на альфьем боку под его рукой, поэтому Минни не составляет труда ее вытащить из-под тела Мина, а потом и окончательно выбраться из объятий и почувствовать ногами пол. Только Чимин хочет идти на кухню, чтобы попить воды, как слышит копошение в коридоре. И кто это в такую рань на улицу поперся?! Выйдя в коридор к этому несносному жаворонку, он видит лишь лучшего друга с шеей, усыпанной засосами и опухшим от нескончаемых слез лицом. — Тэ, ты куда собрался? — в ответ лишь всхлип- что случилось? Опять этот мудак обидел? — Минни, я уезжаю из Сеула, насовсем, — омега вымученно улыбается. — Нет, зачем, я не отпущу тебя, ты мне нужен здесь, — истерика уже не за горами, ибо Пак просто не сможет без своего лучшего друга. — Мы обязательно будем общаться, Чимчим, вот только у меня большая просьба- Чонгуку ни слова о моем местонахождении, и его брату тоже, -серьезно просит Тэ. — Хорошо, я сохраню все в секрете, только не забывай меня, слышишь?! Я буду навещать тебя, куда ты едешь? — К родителям, в Тэгу, думаю, там мне будет легче перенести разрыв отношений с истинным, — хотя вряд и такое вообще модно пережить, но омега напоследок крепко обнимает своего друга и уже хочет было уйти, как его резко разворачивают и целуют, сразу же проникая языком, сплетаясь в только им известном танце. — Не забывай, я люблю тебя, — отдышавшись, говорит Чимин и отпускает, ведь все, что любишь и отпускаешь, возвращается, согласно поговорке, и, хотя это глупо, но рыжеволосый надеется на это. Когда входная дверь за Кимом захлопывается, омега уже было разворачивается назад, но не успевает опомниться, как его снова прижимают к стене у входной двери. Дежавю прям. — Сколько раз мне еще тебя учить, что целоваться с другими омегами, когда есть свой альфа ,плохо и неправильно, — и целует, больно с прокусыванием губы и кровью, вытекающей из раны… Продолжение следует, наверное…