Жили долго и счастливо(правда, не сразу)

Просто представьте эту неловкую ситуацию: Вы- альфа своего маленького миленького истинного омеги, у вас полные пакеты еды и всякой дребедени, а рядом родители, причем не ваши и причем совсем немножко злые. У отца, кажется, вообще сейчас начнет дым валить из ноздрей раздувающихся, а изо рта огонь, которым он намерен сжечь нерадивого парня, который посягнул на его маленькое рыжее сокровище и на полном серьезе заявил на ребенка права. А удерживает его от этого преступного действа не менее взвинченный папа, которые вот-вот решит встать на сторону своего мужа и отойдет с пути, не делая этого сейчас только из любви к своему сына, на которого, на минуточку, сейчас обижен... -Что ж, Мин Юнги-щи, будем знакомиться, но имей в виду, если мне что-то не понравится- полетишь пинком под зад, и не посмотрю, что истинный,-очень доброжелательно, дааа, это главный альфа семьи Пак может...- я-Пак Чанёль, отец семейства.- ну с очень добрым оскалом мужчина, обходя своих омег и подходя опасно ближе, протягивает руку для рукосломатия...а...ой...то есть рукопожатия. -Ну, отеееец...- рыжеволосый притворно дует губы, всегда работало, и сейчас должно смягчить ярость, Пак-младший уверен. -З-здрасьте...т-то есть...кхм...Здравствуйте, я истинный альфа вашего сына-Мин Юнги, хочу построить с ним семью,-что ты городишь...как же трудно, когда ты потеешь, как кабанчик, и нервничаешь, как на первом году средней школы перед выбором компании друзей...соберись, мятный, ты все сможешь.-очень приятно с вами познакомиться, о-отец...-и протягивают руку, на отсечение, видимо, после таких слов. -Как ты его назвал?!.- а старший омега, придерживая младшего одной рукой за плечи, ибо тот падает в обморок, кажется, от этого напряжения, прикрывает рот другой ладошкой, ибо приятно удивлен такой наглости, что не скажешь об отце, который на полном серьезе пытается сломать бедному Мину руку, пожимая в притворной вежливости, улыбаясь так фальшиво с выглядывающими наружу опасными клыками и дергающимися бровью с глазом,- хорошо, он меня впечатлил и понравился, так что идемте внутрь. Ёль-и, не отпустишь его, я сломаю потом руку тебе, и ты ведь знаешь, я могу. -Ох...я...мне еще нужна рука и не нужен этот невоспитанный малец, почему ты предаешь меня и встаешь на его сторону, Бэк-и...-отец начинает нетипично для своего образа палача канючить и становится похож на потерянного щенка. -Пак Чанёль, ты сейчас договоришься и останешься за порогом квартиры своего сына ожидать меня, пока я с ними посюсюкаюсь и отпущу с миром до скорой, я надеюсь, свадьбы, я ясно выразился?- и злобно стреляет потемневшими глазами, ибо похоже сейчас уже будет обижаться не на сына своего, а на главу семейства, так как этот глупец со своей отцовской гиперопекой не следит за языком. -Нетнетнет, я все понял, прости дурака...- и делает щенячьи большие глазки, господи-боже, как так ради своего омежки можно за секунду превратиться из грозного альфача в лужицу нежности. -Только за твои милые ушки и прощу, но только на этот раз.-опасно скалится !омега! и подталкивает своего дорогого сыночка к квартире, одновременно приводя его в чувства и прося открыть, наконец, эту злощастную входную дверь, от которой в ожидании своего сокровища старший альфа чуть не сделал альфа, от чего Бэкхен его еле отговорил, давая подзатыльников для закрепления услышанного перед приходом детей, а то, не ровен час, придет ночью копаться в дверном замке... Бедный Чимин еле как оклемавшийся пытается трясущейся от волнения рукой нашарить в кармане куртки ключи, и, когда это удается, ключи от волнения падают, а младшая омежка скулит от несправедливости, наклоняясь, чтобы поднять ключи. Но внезапно большая рука, явно не принадлежавшая его альфе, хватает маленькую пухлую паковскую и отводит от связки подальше, безмолвно прося успокоиться, и берет сама. Рука, оказывается, принадлежит его отцу, на которого уставляется три пары глаз, когда он, помогая и сыну подняться, разгибается. -Ч...Что такое?...Я что, бесчувственный тиран, который будет просто стоять и смотреть, когда его любимый сыночек так мучается?- смешно поднимает брови и раздувая ноздри, выпячивая нижнюю губу в извинении, а вот на молодого альфу даже не смотрит, игнорируя присутствие тихонько скулящего от боли в пострадавшей от мужского рукопожатия руке. -Нет, Ёл-и, ты просто глупый взрослый отец-наседка~,- старший омега чмокает в щеку главу семейства, ловко выхватывая ключи и, наконец, открывая дверь. -Да-да...-глупо улыбается, не понимая даже, что его обозвали, ибо так очарован своей омегой, которая уже открыла проход и заходит внутрь, как в первый раз, забывая даже на секунду о неприятностях сзади. Чимин же, пользуясь данной ему неосознанно родителями заминкой, юркает к своему альфе, чмокая в щеку и в больную руку пару раз, безмолвно благодаря и хваля за проявленную храбрость, на что мятноволосый довольно урчит, целуя быстро и тихо Пака в губы, пока главный агрессор не бдит, а то дальше будет не до этого.

***

Обе пары зашли внутрь. И начался приятный вечер...омежки со скоростью флэша* сварганили своим мужчинам и, естественно, себе поклевать. Почему бысто? Да чтобы один очень сердитый старый альфач с комплексом гиперопеки своего на минуточку взрослого уже как 20 с х*ем лет сына не устроил там третью мировую войну, направленную на единственного бедного и несчастного возлюбленного бедного молодого омежки, который слишком хорошо воспитан, чтобы просто так грубить родителям своего истинного просто за то, что его невзлюбили. С этим, конечно, нужно бороться, но не дерзостью в плохом ее смысле. Поэтому, когда омеги с подносами приготовленной ими еды заходят в комнату и видят, как старший пытается запулить бедный мяукающий комок шерсти в мятного, пытающегося спрятаться за телевизор на комоде, говоря, что это казенное имущество, и если это сломается, то их любимые мужчины в восторг не придут, непонятно только, про какое это он говорит: кота или телевизор...На что глава семейства свирепеет еще больше, ибо нет права у истинного называть его парня возлюбленным, не дорос еще, и неважно, что младший альфа уже не в том возрасте, в котором растут... -Чанёль...ты сидишь на полу, милый,- старший омега изображает просто ледяное спокойствие, чего не скажешь об его сыне, который судорожно переводит вгляд с одного на другого, в ожидании чего-то нехорошего однозначно. -Н-но...моя любовь...тут же много места, и как я буду есть вашу самую вкусную на свете стряпню?-а улыбка такая обезоруживающая, коронная. Пушистое создание под шумок отпущено, а мятный альфа подбежал помогать своему омеге, как и старший,-прости, дорогой, он просто меня вымораживает собой, что я могу поделать,- бубнит Пак-главный обиженно. -Стерпится-слюбится, слышал такое, вот тебе придется опробовать, если сына потерять не хочешь,- старший омега говорит мягко, вкрадчиво, чтобы доперло наконец, что стоит на кону после этого вечера. -Я правда постараюсь... На этой более менее перемирной** ноте и сели за стол, омежки мило щебетали между собой, хоть сына сначала и пожурили за не совсем адекватное поведение, как и младшего альфу, но обижаться никто и не собирался на таких милых булочек, так неприятный ком проглотили, заев вкусной едой и дорогим алкоголем. От последнего подобрел даже хмурый старший альфа, начав травить не совсем уместные и умные шуточки направо и налево под конец. Дети все убрали после застолья сами, оставив старших отдыхать на диване перед телевизором, принеся десерт, под который пошли какие-то серьезные разговоры про работу альф, что совсем неинтересно было омегам, почему они и вышли на балкон покурить. Родитель с ребенком и покурить?! как же так, да только Чимину несказанно повезло с папой, который сдержал отца еще на восемнадцатилетие ребенка, где его за этим делом и застукали, там проводилась и воспитательная беседа, при отце младший больше не палился, а вот папе признался, что бросать не хочет, тот его принял и препятствовать почти не стал, иногда раскуривая с ним по одной. Вернувшись, они застали наинтереснейший разговор двух альф. -Раз ты брат Чонгука, то должен знать, где он сейчас находится, в каком состоянии и почему, Юнги. Продолжение следует, наверное......