Black Heart

Struggle Jennings — Sunny Days       Сожаление. Оно как яд, от которого нету противоядия. Проникает в твое тело, затуманивая рассудок. Забирая с твоей жизни все яркие краски, оставляя только палитру с темными цветами. И когда ты смотришь на небо, ты не видишь ярко-голубого цвета, ты видишь только серый. Серый, черный, как состояние твоей души.       Сожаление не восседает на троне, как страх, но он верный его подданный. У него те же методы. Он так же следует за тобой. Так же не отпускает ни на секунду, проникая даже в твои сны. Не даёт о себе забыть. Не даёт видеть цвета. Не даёт видеть надежду.       Сомнения. Сама страшная вещь — это сомневаться в себе, в своих поступках и словах. Потому что от людей ты привык получать всё, ты уже давно с острогой относишься к ним. Ждёшь ножа в спину. Сомневаешься можно ли доверять. Это тоже сложно. Ведь тут сомнения становится твоим надзирателем, который не даёт тебе свободы, который ограничивает тебя.       И со временем, если он все же покидает тебя, ты снова зовёшь его, ведь не привык иначе. Сомнения. Иногда они нас спасают. Спасают от людей, которые хотят только поиграть с нашими чувствами, как котик с мышкой. Но иногда они убивают то, что только начало расцветать. Они приходят как Лорд Волдеморт, и цветочек дружбы и любви, который только начал жить, умирает.       Но это ничего. Если дружба крепкая, цветочек выживет. Но если ты начал сомневаться в себе — это значит потерять веру в себя, потерять пол под ногами, и медленно падать в пропасть. Ты можешь не доверять никому вокруг, ты можешь быть одинок, но у тебя всегда остаёшься ты. Но что если и тебя не останется?       Что если ты будешь поднимать ногу, чтобы сделать шаг вперёд и сомневаться, стоит ли его делать? Что если ты так и будешь стоять с поднятой ногой не решаясь, сомневаясь? Ты рано или поздно упадешь. Но сможешь ты подняться, если сомнения все ещё будут рядом, будут дышать в шею, принося холодок по коже?       Джин, кажется, уже упал. И, кажется, подниматься не собирается. Как только они прилетели в Корею, он взял отгул, и уже пятый день сидит взаперти. Он снова и снова прокручивает то, что увидел в том гостиничном номере. Он просто сутками сидит и смотрит в стену. В когда-то идеальный квартире, полный кавардак, но Ким не бежит это исправлять.       Раньше, если бы он увидел пылинку, то уже бы слонялся по дому с тряпкой, протирая до блеска каждую поверхность. Раньше. Раньше он был сдержанный, любезный, шел на поводу декана, хоть при этом и брыкался. Раньше он знал, кто он, но не сейчас. Тот Ким У Бин был весёлый, справедливый, он готов был защищать до последнего, он был лёгкий и спокойный.       Он был тем, кто бы сейчас был рядом с теми подростками, с Чимином, чтобы помочь. Он бы не сидел взаперти, желая себя и питаясь только раменем. А вот Джин только этим и занимается. Он хотел, чтобы кто-то пришел и сказал, кто он? Ким Сокджин или все же Ким У Бин? Потому что сам он разобраться не мог.       Возможно, когда-то он был магом, готовым защищать, но сейчас он просто перепуганный профессор, который спихнул всё на детей. Который бросил Чимина. Будь здесь Юнги, он бы точно дал ему смачный подзатыльник, но его не было. Он умер. Потому что У Бин ничего не смог сделать. А Джин боится.       Мужчина так и сидит на диване, смотря в одну точку, когда кто-то настойчиво начал стучать в дверь. Ким понял, что кто-то ломиться к нему только через долгих пять минут. Но он все равно не намеревался открывать. Кто бы там не был, ему не интересно, ему всё равно. Но тот, кто стучал, не думал просто так уходить.       Когда стук не прекратился ещё через пять минут, Джин медленно встал с насиженного места и поплелся к двери. Даже не взглянув в глазок, он открыл дверь. Перед ним стоял красный от злости Чонгук. Он толкнул профессора внутрь, и вошёл сам, закрывая дверь. Джин как в прострации поплелся за ним в гостиную и сел на свое любимое место, которые всё ещё было тёплое. — А Вы значит, блуждаете в своих воспоминаниях, жалеете себя и отсиживаетесь в квартире, — злобно сказала Чон, сжимая кулаки, — пока мы всё разгребаем.       Джин не отвечал, просто молча смотрел в уже любимую точку на стене. Он аж содрогнулся, когда Чон ударил кулаками по деревянном столике. И, кажется, наконец-то вышел из транса. — Пока вы здесь сопли распускаете как нежная девица, Чимин там хочет пол универа убить. — Что? — С добрым утром, — скалиться Чонгук. — Что случилось? Он кого-то убил? — Ким аж подскочил. — Пока что нет. Но это точно не Ваша заслуга, — Чонгук выглядел таким злым, что кажется сейчас задымиться. — Я…я…я. — Вы… Вы… — злобно оскалился Чон. — Я просто, кхм, — прокашлялся Ким. — Вы просто всё бросили на нас и убежали, поджав хвост. А чего пришел? Хотел сказать, что если кто-то умрет, это будет на Вашей совести, — улыбнулся Чон, встал и пошел к двери.       Джин слышал громкий хлопок, Чонгук ушел. Ким схватил себя за волосы и начал рвать их на себе. Проклиная себя и свою трусость. Какая разница, кто он? Ким Сокджин или Ким У Бин? Если нужна его помощь. Профессор резко встал и начал убираться, наконец-то наводя порядок и в голове, и в квартире.

***

      Чонгук немного преувеличивал на самом деле Чимин сидел ниже травы, тише воды. Что и пугало. Он всё так же ходил в университет, преподавал и всем улыбался. И только Гук с Тэхёном знали, что скрывается внутри. Они всё гадали, когда тот нападет, ведь не может он просто всё оставить после того, что увидел и узнал.       Поэтому Шерочка и Машерочка ходили за ним по пятам. В случае чего, остановить, или умолять остановиться. Их он, конечно, не тронет, хотел бы убить, убил бы ещё в отеле. И вроде как им можно выдохнуть и жить спокойно, ведь все то, что они увидели, произошло хрен знает когда.       И если Чон действительно мог это сделать, ведь он никак к этому не причастен, ну да, у них связь, умрет один — умрет и второй. Так это ещё лучше, он может спокойно жить, и знать, что его охраняют. А Чёрное сердце и так никто трогать не может. Есть, конечно, один маленький минусик…чтобы убить Чёрное сердце, тем чувакам придется убить Чона. Он как живая мишень.       Но Чон думает, что они не просто так связаны, не просто так бабушка сказала, что он один может его спасти. И, кажется, Чон делает это не только потому, что так хотела бабушка, а потому, что он тоже хочет помочь, несмотря на то, что произошло между ними. А вот у Тэхёна, хоть и нет никакой связи с Чёрным сердцем, но он чувствует себя виноватым, и не зря, как думает Ким.       Ведь именно он сказала имя Пака, именно его пророчество сделало его тем, кем он является сейчас. Да и не смогли они бы жить припевая, зная, что их декан — это император, который уничтожил всё поселения, хладнокровно приказав всех убить. Они чувствовали ответственность и за Чимина, и за людей, которых он мог убить. Поэтому и ходили по пятам, прямо как сейчас.       Они переглянулись, когда Пак без стука вошёл в кабинет декана. Секунду они не решаясь войти, стояли, как истуканы, а затем ворвались следом. — Ох, — в унисон сказали Чон и Ким. — Ох, — повторил Чёрное сердце с ухмылкой на лице.       В кабинете они были одни. Ребята опять переглянулись и начали медленно отступать к двери, когда поняли, что их провели как младенцев. — И давно… — тихо спросил Тэ. — Давно. С первого дня. Вы можете только за мамонтом следить так, чтобы он не заметил, и то вряд-ли. — Ну мы…мы просто… — что-то под нос бубнил Ким. Чёрное сердце явно забавлялся смотря на их реакции. — Мы просто думали, что ты начнёшь убивать всех без перебору, — подняв подбородок уверенно сказал Чон. Ким возле него нервно сглотнул, и отступил на шаг. У него ведь нет связи с Паком, его и убить могут, или по крайней мере, будут пытаться. — И как бы Вы меня остановили? Держали за руки упираясь ногами в пол, и что-то смешно верещали?       Чон испепелял его взглядом, а Ким изучал красивый ковёр в кабинете декана, он раньше не замечал, какой он красивый. Пак медленно подошёл к Чону, который и не думал отступать. — Когда ты предложил свою помощь, я согласился. Но это не значит, что я буду тебя информировать о каждом своем шаге. Чон чувствовал жар от тела Пака, и почему-то ему стало не по себе. — Но если я что-то предприму, я дам тебе знать, — ухмыльнулся Пак. — Хорошо, — Гуку понадобились все силы, чтобы ответить ровным тоном. — И я что по-вашему на маньяка похож? Почему это Вы решили, что я буду убивать без разбора? Я убиваю только тех, кто меня бесит, — Чёрное сердце посмотрел на Тэхёна и ухмыльнулся, — но даже в таком случае, я не буду делать это открыто.       Чон и Тэ подскочили на месте, когда кто-то постучал в дверь. Парни перепугано переглянулись, когда услышали голоса, и один с них был декан. Дверь медленно открывалась, а у ребят сердце забилось, как будто на родео находятся. В последнюю секунду Пак схватил их за руки и они растворились в воздухе.       Они как будто целую вечность находились в темноте и всё падали и падали. Чон слышал шепот кого-то или чего-то, который обращался к нему. По телу побежали мурашки, а сердце забилось быстрее, когда он различил слова. А потом бац! и всё кончилось. Они стояли за университетом. Парни выглядели так будто прокатились на американских горках. А Чимин ухмылялся, смотря на их потрёпанные рожи. — И перестаньте ходить за мною как собачки, бесит. А Вы помните, что я делаю с теми, кто бесит, — снова ухмыльнулся Пак и исчез, как он любит. — Ты слышал? — Что? — удивленно спросил Ким. — Шепот, когда мы были в темноте. — Нет. А ты…? Что ты слышал? — Ким взял друга за ворот рубашки, поворачивая к себе. — Он сказал, что не отдаст его нам, — Чон посмотрел на Кима, а в глазах страх и злость.