***
У Ким Намджуна всё катиться по наклонной. Вот у него было всё прекрасно, всё под контролем, всё как он любит. Вся власть была в его руках. Он все и всех контролировал. Все шло гладко. А затем в один момент, все пошло к чертовой матери. Его обвинили во всем чем только могли, он, конечно же, виновен, но так не должно быть. Он не должен был попасться. Раньше у него был послушный Чон Хосок, который выполнял всю работу. Иногда он бесил, бесил своей бесхребетностью. Затем появился Ю Джэ Чжин - человек, который идеально подходил. И Чон был отправлен на небо за звёздочкой. И все было прекрасно. Декану даже не нужно было ничего говорить, Ю Джэ просто молча делал. А затем все пошло в пизду. И теперь, когда они оба стоят в его кабинете в окружении профессора Кима и двоих студентов, он понимает, что его провели. С ним поступили также, как он всегда поступал. Его переиграли. Ким Намджун поражён и зол. Он даже предположить не мог, что у Хосока таки окажется хребет. Что он когда-то пойдет против него. Да, Намджун зол, а ещё напуган. Что вообще происходит? И в следующую секунду, рука студента ложиться на его плечо и он получает ответы. Картинки сменяются одна за другой. Кажется, он смотрит эту историческую дораму вечность. Он считает это дорамой, пока не видит Ю Джэ, которого почему-то зовут Чимин. Пока не видит профессора Кима, пока не видит Чон Хосока и себя. Намджун не понимает что происходит ещё несколько секунд, а затем помощник Ю Джэ Чжина разговаривает с профессором Кимом, и Кима как будто ледяной водой облили. Картинки пропадают, как будто кто-то выключил телевизор, и он снова оказывается в своем кабинете. Он шокировано смотрит на Пака. — Тэхён, покажи ему всё, о чем мы говорили, — всё так же холодно смотря в глаза декана, говорит Пак. Ким не успевает даже слово сказать, как снова его окутывает тьма, а затем снова картинки. Вот они все сидят в какой-то квартире, разговаривая и решая, что делать. Вот тот самый помощник, который оказался братом Пака и ангелом, умирает. Вот они снова в квартире, и говорят о том, что хотят показать все ему. И если он не согласиться то его либо убьют, либо он потеряет все. Снова все пропадает. Намджун ловит ртом воздух и оседает в кресло, хватаясь за грудь. — Что…что это…это всё правда? — хриплым голосом спрашивает Ким. Но в следующую секунду он получает ответ. Он все вспоминает. Всю свою прежнюю жизнь. Она просто валится на него. — О, Боже. Ты убил меня. Убил. А ведь это я хотел тебя убить… Старейшины? Боже. — Как ты понял, сейчас установлен купол, именно поэтому мы можем спокойно разговаривать. Тебе нужно время. Подумай. Реши. Но постарайся вести себя как обычно. Они следят, — уверенно говорит Чимин. — Почему…почему ты решил показать это мне? Почему просто не убил? — загнанно спрашивает декан. — Ты может ещё тот подонок, и заслуживаешь смерти, как в той, так и в этой жизни, но не думаю, что ты хочешь уничтожить целый мир. Возможно, я ошибаюсь. У тебя день. Думай, — с такими словами они покидают его кабинет. Намджун на ватных ногах подходит к шкафу, достает бутылку виски, дрожащими руками наливает жидкость в стакан и сразу же его опустошает. Это немного помогает прийти в себя. Ему нужно подумать, и действительно есть над чем. Он видел. Видел все. Только они могут убить друг друга, ну и конечно, Чонгук. Так ведь его зовут. Может Киму так и сделать, просто убить его? Отомстить за то, что убил его, за то, что испортил его жизнь сейчас. Но старейшины. Ким почувствовал себя пешкой, он все время был пешкой. И это ему не понравилось. А ещё мир… Пак прав, он подонок, и заслуживает смерти, но умереть не хочется. Не хочется быть виновником разрушения целого мира. Это слишком даже для него. Все что он хотел и в той жизни и в этой — просто быть главным, держать власть в руках, чтобы всё зависело от него. Но как оказывается, он никогда не был главным, он никогда и не решал. Его просто использовали. Нужно решить, что он хочет больше — отомстить Паку или старейшинам. И он думает, думает, когда сидит на встречи, думает, когда лежит в кровати, думает, когда просыпается и едет в университет, где он должен дать ответ. Думает даже тогда, когда они снова все в его кабинете. — Выспались? — интересуется Чимин. Ким не намерен отвечать. Он слышит издевку в голосе. Конечно, что не выспался. Он всю ночь думал, но, кажется, ответ так и не нашелся. — Я...кхм, я ещё не готов дать ответ. — Мм, хорошо, дадим Вам ещё время. Недели хватит? — спокойно спрашивает Чимин. — Да, было бы… — он не успевает договорить. Пак растворяется в воздухе, а через секунду уже стоит возле него, берет его за шею и поднимает. Как будто он перышко. — Какая неделя. Или давай ответ, или мы сейчас с этим покончим. Ты хоть представляешь, как я все это время хотел тебя убить. Как хотел забрать эту ухмылку с твоего лица. Да, я убил тебя, и сделал бы это снова. Ты убил всех мне родных людей, заставляя смотреть на это. Смотреть, как плачет моя мать, как она захлёбываться собственной кровью. Смотреть на реки крови. Хочешь свалить все на старейшин? У тебя не получится. Они выбрали тебя, потому что хуже тебя никого не было, и за долгих семьсот тысяч лет я не встречал никого настолько прогнившего, как ты, — рычит Пак. Чимин одной рукой держит его за шею, а вторую отводит назад, она начинает светиться и бьёт его прямо в сердце. Ким летит в стенку, больно ударяясь, и сползая на землю. Он чувствует как в груди жжет. Чувствует как что-то разъедает его изнутри. Намджун слышит крик, и не сразу понимает, что это его крик.***
Весь оставшийся день после разговора с деканом, они провели в квартире Пака. Даже когда была уже глубокая ночь, никто не собирался домой. Купол был установлен, но никто не говорил. Долгое время они просто молча сидели, потупив взгляды. — Что будем делать, если он выдаст наш разговор старейшинам? Он ведь знает, что они слышат его, — осторожно спрашивает Тэхён. — Если бы это случилось, мы бы уже знали, — отвечает Джин. — Как? — спрашивает Хосок. — Они бы навредили кому-то из Вас, — тихо отвечает Пак. Если это действительно случиться, он будет во всем виноват. Может это была не такая уж и хорошая идея рассказать всё декану. Ведь из-за него действительно кто-то может пострадать. — Мы сделали свой выбор, когда пошли за тобой. И не жалеем об этом. По крайней мере я, — улыбнулся Сокджин. — Я тоже ни о чем не жалею, — улыбается Хосок, — ты даже не догадываешься, но из-за тебя из-за твоего появления в моей жизни появился смысл. И я благодарен за это, — улыбается Хосок, — ты вытащил меня из тьмы и показал свет. Спасибо. — Мне нечего добавить. И даже если что-то случится, когда ты свергнешь старейшин, и станешь богом, сможешь нас вернуть. Только не забудь, — подмигивает Тэхён. — Хаха, хорошо. Я постараюсь, — улыбается Чимин. Где-то под утро, они все-таки решили немного поспать, но уходить никто не хотел, а Чимин если честно и не хотел их отпускать. Поэтому они расположились кто где. Чимин с Чоном пошли в комнату, хоть немного поспать. Но что-то не получалось. — Чимин~и, всё будет хорошо. Мы справимся, — нежно улыбается Гук. — Чимин~и? — А что, тебе не нравится? — Нравится, даже слишком. Я люблю тебя. — А я тебя. Чимин крепко обнял свое сокровище, зарываясь лицом в волосы Чона. На какое-то время на сердце воцарилось спокойствие. Как только прозвенел первый будильник, все уже были на ногах. Сегодня всё решится. Будет или очень хорошо, или очень плохо. Когда Намджун падает на пол, все понимают, что таки плохо. И хотелось остановить Чимина, но больше хотелось видеть, как эта тварь будет страдать. Что их напугало, так это яркий свет, который появился в его руке. Что это было? — Что… — протянул Тэхён. Чимин оборачивается к ним, а на лице то самое замешательство и страх. Он сам не понял, что сделал. Все резко оборачиваются, когда Намджун пыхтя медленно поднимается на ноги. — Что ты со мной сделал? — хрипит Ким. — Что-то не так, — тихо сказал Тэхён, а Джин кивнул. — В каком смысле? — спросил Хосок. — Чимин, Чимин, ты в порядке? — взволнованно спросил Чонгук, подходя к своему парню. — Да, да, всё хорошо. — Но не с ним, — тихо добавил Джин. — Что происходит? — требовательно спросил Хо. — Чимин, он…он как будто сжёг всю его тьму изнутри, — медленно сказал Тэ. — Он…ты..ты забрал всё зло, что сидело в нем, — ошарашенно сказал Джин, как заворожённый смотря на Пака. — Как...как ты это сделал? — спросил Чон. — Без понятия, — помотал головой Пак.