Под тенью Акацуки

Прошло пять дней с того момента, как Сакура покинула пещеру, оставив Изуми и Итачи одних. Им нужно было разобраться в своих отношениях друг к другу и раставить приоритеты. Она нисколько не сомневалась, что пройдет не мало времени, прежде чем эти двое поладят.Сакура знала, что они все же будут вместе, но когда это произойдёт? Итачи слишком холоден и отстранён, совсем как Саске, а теперь зная его историю и причину равнодушного поведения, Харуно вынесла вердикт: Учиха вряд ли сможет сам себя простить, и намерено лишит себя шанса на счастливую жизнь в наказание за содеянное. «А Изуми? Что будет с ней? Будет ли она ждать его? Конечно, будет без сомнения! Одна только её техника воскрешения чего стоит! — розоволосая невольно улыбнулась, вспомнив, каким взглядом смотрела на нее шатенка, отдав приказ влить в Учиху чакру. — Подставится под любой удар, но вытащит с того света. А я бы смогла так ради Саске?» Все эти мысли не давали ей покоя, когда она медленно шла по улицам родной Конохи в резиденцию Хокаге, подняв голову вверх и с упоением наслаждаясь лучами яркого солнца, щедро раздававшего свое тепло. Ей предстояло написать отчет о прошедшей миссии, и что писать в этом отчёте она не могла себе даже представить. Цунаде-сама не стала спрашивать ее в день прибытия, любезно предоставив ей отдых, но к вечеру отчёт должен быть у неё на столе. Не могла же она прийти и сказать, что встретила Итачи и Изуми Учиха они живы и здоровы?! Бред! Они давно считались мертвыми в деревне. Тогда бы потянулась череда вопросов и вся правда непременно всплывёт наружу, стоит только открыть ей рот, как Наруто тут же помчится искать Саске, чтобы сообщить радостную весть, а ведь Изуми просила не говорить ему, что брат жив. «Изуми и Итачи, что же с вами будет? — печально подумала Сакура, взявшись за ручку двери». Об этом думала не только Харуно, но и Итачи тоже размышлял, как ему поступить, задумчиво наблюдая за тем, как Изуми кормит ребенка и мечтательно улыбается, глядя на малышку ласково гладя по головке. Он не знал, как ему реагировать на свое воскрешение: радоваться или огорчаться. Своим поступком она сбила его планы, это определённо меняло всю стратегию на его шахматной доске относительно младшего брата и деревни. Его раздражал тот факт, что она часто рискует, подвергая опасности себя и девочку, и не понятно стоило оно того или нет, хотя опрометчивых поступков Итачи не заметил. Все ее действия чётко спланированы и рассчитаны до мелочей, она ловко маневрировала между опасностями, обманывая саму смерть, но как долго ей будет в этом везти? Узнав, что девочка его дочь, Итачи обрадовался, понимая, что такой неожиданный подарок мог сделать только любящий человек, но и напрягся одновременно, ведь теперь они — мишень. Стоит только просочиться информации, что клан Учиха имеет продолжение, и как сказала Изуми, малышка — лакомый кусок для пяти стран шиноби, а если выяснится, что ребенок Итачи, то на них начнут настоящую охоту. Младенец — лучший инструмент, чтобы манипулировать родителями. Заполучив шаринган в свои руки, что может контролировать биджу, захват остальных стран окажется детской игрой. Неудивительно, что Орочимару за ней следовал, а теперь и Кабуто и раз информация дальше него не ушла, значит, ученик змеиного Саннина ведет свою игру с несколькими неизвестными. Самое главное спрятать её надёжно вместе с ребёнком, чтобы она нигде не появлялась, а для этого ему предстояло самое трудное отговорить ее от затеи быть ниндзя, исходя из того, что девушка невероятно упряма в своих стремлениях и не раз отвечала отказом на эту его просьбу. — Тебе нужно отказаться от желания стать шиноби, — начал Итачи, глядя на девушку холодным безразличным взглядом, беря девочку на руки. — Я уже им являюсь, — спокойно ответила Изуми, складывая последние вещи и запечатывая их в свиток.       Они решили покинуть пещеру. Итачи полностью восстановился, хотя кашель еще беспокоил его иногда. Находясь на территории Страны Молнии, девушка надеялась избежать каких-либо встреч с людьми, которые ее бы искали, и встреча с Саске яркое тому доказательство. Они наверняка тогда столкнулись с ним, когда он выполнял очередное задание для Акацуки, а значит, есть риск быть найденными. Это только вопрос времени, когда Учиха младший захочет вновь спросить ее о теле брата, к тому же у него в команде ниндзя-сенсор, который имеет такие же способности, что и сама Изуми, но чуть более развитые, если учесть, что Карин настоящая Узумаки. Благодаря запечатанной чакре Госпожи Хоноки, Изуми тоже стала сенсором, но радиус действия ограничен, эта чакра особенна своей запечатывающей силой.       Изуми несколько, устала от этого вопроса. Итачи давно настаивал, чтобы она отказалась быть шиноби, и вот он опять за свое… Ему вряд ли понять, что она стала ниндзя за годы тяжелых тренировок, а ее способности были далеки от его гениальности. Сначала защитить себя, чтобы не повторился тот эпизод с кланом, а теперь требовалось защитить дочь. Его помощь — это вынужденная мера, теперь Изуми не знала, как поступит Учиха, узнав о наличие у него дочери. — Изуми, чтобы заботиться о ребенке, нужно посвятить себя дому, а не бегать с катаной в руке, — Итачи внимательно на нее посмотрел, ожидая реакции, но уже знал ответ. — Я понимаю, куда ты клонишь, — она повернулась к нему лицом и печально улыбнулась. — Не имеет смысла мне отказываться быть шиноби, тем более, после того, как выполнишь задание, ты уйдешь обратно в Акацуки, а мы… — Вернемся к этому вопросу позже, — молвил Учиха, выходя из пещеры. — «Что и следовало ожидать», — скользнула тоскливая мысль.       Изуми, не торопясь направилась за ним. В лучах восходящего солнца она чувствовала особый эмоциональный подъем. Положив девочку в переноску и сделав глубокий вдох, куноичи, прыгнула на ветку вслед за Итачи. Он передвигался достаточно быстро, и девушка старалась не отставать от него. — Местность гористая и мало растительности, — начал брюнет. — Где мы примерно находимся? — Это Страна Молний. — ответила Изуми, отворачиваясь от Учиха. Итачи повернулся к ней, бегло скользнув взглядом по лицу. Его интересовал вопрос: что заставило ее несколько суток подряд бежать с ним и ребенком так далеко от Страны Огня? — На подходе к стране выставлен барьер, как ты смогла его пройти незамеченной? — спросил брюнет, глядя перед собой. — Гендзюцу. К тому же барьеры были сделаны кланом Узумаки. Этот не исключение. Их не так много, чтобы разобраться в тонкостях техники, — молвила девушка. — Почему тогда так далеко от Страны Огня, если разбираешься с барьером и обладаешь гендзюцу? — не откладывая в долгий ящик, поинтересовался Учиха. — Старалась выбрать наиболее безопасное место. У Саске шаринган, для него не составит труда обнаружить барьер даже за гендзюцу, теперь он вместе с Мадарой в Акацуки.       Итачи помрачнев, задумался над словами, сказанными девушкой. Определенно он старался не допустить контакта Саске с Мадарой, даже наложил технику на его левый глаз для активации Аматерасу, если Учиха в маске все-таки надумает раскрыть свою личность младшему брату. Но исходя из того, что ему тогда сказала Сакура, а сейчас Изуми, Мадара смог перетянуть Саске на свою сторону, бесспорно обладая превосходным даром убеждения. Брюнет прикрыл глаза, понимая, что где-то просчитался и своей ошибкой направил брата по ложному пути. Следует что-то придумать и исправить, пока он не наломал еще больше дров, чем уже есть. Остается выяснить, что знает Саске и с чем связан его бой с Изуми. Ведь неспроста он разбил ее маску. — Изуми, Саске знает, что я жив? — спросил Итачи, возвращаясь к действительности. — Нет. Сам ему расскажешь, — девушка невесело улыбнулась, вспоминая их спарринг. Итачи заметил эту улыбку, скосив на Изуми глаза. Было видно, что она обдумывает что-то важное для себя. В душе он надеялся, что она рассматривает вариант простой домохозяйки. — Ты не ответила мне на вопрос, — хитро продолжил брюнет, не спуская с девушки глаз. Она непонимающе взглянула ему в глаза, силясь понять, правильно ли она его расслышала. — Какой именно? — Ты рисковала жизнью ради сладостей? — повторил Учиха, забавляясь ее замешательством. — Что будет, если я вновь тебе на него не отвечу? — спросила Изуми, смущенно опуская взгляд. — У меня больше нет масок, — до ее слуха долетел короткий смешок. Чему она несказанно удивилась, смеющийся Итачи — большая редкость.       » Ясно. Она просто не ответила на его вопрос» — облегчённо подумал Учиха, предугадывая реакцию Саске. — Что же такого он у тебя спросил? Раз мне посчастливилось увидеть твое лицо без экипировки АНБУ! — усмехнулся шиноби, скосив на нее глаза. — Вспомни свой первый вопрос, — фыркнула девушка.       Пейзаж с лесистой местностью быстро сменился на каменистую с редкими кустиками травы, а теплый ветер лениво теребил пожелтевшие листочки низких кустарников. День клонился к полудню, солнце нещадно палило. Малышка, плотно спеленатая, в переноске и накрытая сверху плащом Изуми тоже страдала от дневного марева. Немного погодя она начала хныкать, нетерпеливо ворочаясь, молодая мама старалась успокоить ребенка, но все попытки были тщетны. Итачи, скосив глаза на девочку, понял, что крошка устала и нужно сделать привал. Для него не привычно было ощущать себя в качестве новоиспеченного отца ребенка, не смотря на то, что он любил детей и с большим трепетом брал на руки дочь. Он сделал знак Изуми, подметив, что она вздохнула с облегчением. Девушка тоже устала, но не собиралась жаловаться или просить помощи, Итачи уже успел понять, что она будет с ног валиться от усталости, но ему ничего не скажет.        Присев в тени большого валуна, Изуми расстегнула плащ, аккуратно вытаскивая девочку из переноски, чтобы покормить и чуть ослабить пеленки. Пока она возилась с пеленками, Итачи проверил местность на наличие шиноби, не выпуская куноичи из поля зрения. АНБУ ласково улыбнулась дочери, прикладывая к груди. Девочка жадно схватила сосок, высвобождая одну ручку из своих тряпичных оков и кладя ее на грудь Изуми, как бы говоря о том, что это все принадлежит только ей. Девушка чувствовала чакру Итачи сбоку, но не поворачивалась к нему, прикрыв от усталости глаза. Поджав под себя ноги, она позволила себе немного расслабиться, от быстрого перемещения ступни свело тупой болью, напоминая, что каменистая почва будет их терзать до ночи, прежде чем они ступят на территорию Страны Мороза. Пополнить запас воды, тоже придется не скоро, потому что тут отсутствует какой-либо источник пресной воды.       За годы скитаний, Изуми успела хорошо изучить эту местность, по причине частой необходимости скрываться именно здесь от таких личностей как Орочимаро или Кабуто. Незаметно для себя девушка задремала. Это уже было как ритуал: она всегда засыпала вместе с Микото, когда та успокаивалась.       Глядя на уснувшую девушку, Итачи в который раз убедился, что она ему безоговорочно доверяет свою жизнь. Как и тогда в Убежище Изуми продемонстрировала это ему со всей своей спокойной уверенностью, повернувшись спиной, не побоявшись подойти вплотную. Даже не допустив мысли, что он может ее хладнокровно убить. Чем оправдано такое доверие? Что скрывается за ее хрупкой внешностью? Когда она успела стать такой сильной? Итачи понял, что практически ничего не знает об этой, тихо дремавшей у камня, хрупкой девушке. Делая вывод из того, что ему довелось увидеть на ее тренировке, сила кроется в упорстве и том, чего она хочет добиться, имея эту силу. И те ее слова, сказанные, почти потерявшему сознание, Кабуто, не оставляют сомнения, что она обязательно их исполнит, если в том будет необходимость.       Им некогда было рассиживаться. Приблизившись к девушке, он аккуратно, стараясь ее не потревожить, застегнул плащ и, положив девочку в переноску, подхватил Изуми на руки, бесшумно двинувшись в путь. Учиха невольно залюбовался девушкой, легко улыбнувшись, длинные пушистые ресницы обрамляли веки, прикрывавшие холодные обсидиановые очи. У нее никогда не было такого ледяного взгляда, каким она часто его окидывает. Мягкие каштановые волосы источают нежный аромат сирени, навевая воспоминания, мягкие черты лица резко контрастировали с ослиным упрямством и несгибаемой силой воли. Эта ее черта, которую Итачи не замечал ранее, приятно его удивила. Он был рад, что Изуми может постоять за себя, но и с тем, она очень нежная, чтобы быть шиноби.       Спустя час девушка проснулась, ощущая легкость во всем теле. Распахнув глаза, она встретилась взглядом с Итачи. Ощущение его близости смутило девушку, она слегка покраснела, исподтишка взглянув на его невозмутимый профиль, скрытый длинной челкой. Но ее разбудил не он, а чувство ненависти, такой мощной, что ей стало трудно дышать. Наблюдая за девушкой сверху вниз, Учиха понял, что что-то не так, когда ее спокойный взгляд резко стал озадаченным, а затем заалел шаринган. — Можешь уже отпустить меня, — тихо сказала Изуми.       Итачи остановился, отпуская девушку, но, не спуская с нее глаз, ее озадаченный вид вселял в него тревогу. Почувствовав под ногами твердую почву, АНБУ выдохнула, закрывая глаза и складывая печати, замерла. Легкий ветерок трепал ее волосы, свободные от заколок, окатив Учиху легким шлейфом белой сирени. Полностью абстрагировавшись от действительности Изуми начала считать… Итачи ждал. — В семи километрах отсюда большое количество чакры, — тихо начала девушка, не открывая глаз. — Она вся одинаковая и…от нее исходит ненависть…такая сильная, что перехватывает дыхание. И другая чакра…более светлая, но…в ней словно двойственные чувства, будто кто-то приказывает подчиниться и ненавидеть, а другая половина сопротивляется, …чувствуется боль утраты, …скорбь…сожаление… Сражающиеся дезориентированы… — Нам сейчас некогда сражаться. Нужно их обойти, — уверенно произнес брюнет. Его не прельщала перспектива вступать в бой, у него была другая цель, куда более важная. — Впереди небольшая группа шиноби из пяти человек, один из них ранен. Этих нам не обойти, — открывая глаза, отозвалась, Изуми. — Что ж, соберем информацию, — резюмировал Учиха, продумывая, как не допустить туда куноичи.       Итачи накинул на голову капюшон плаща и отвернулся от девушки, скрывая свою чакру, разлетелся стаей каркающих ворон. Она была под впечатлением от эмоций шиноби на поле боя. Столько боли! Девушка опустила голову, растерянно рассматривая землю под ногами, потянулась к сумке за заколками. Сколов тугой узел, Изуми, натянула фиолетовую маску до самых глаз и, накинув капюшон, сделала шаг, когда ей на плечо села ворона. Нетерпеливо повернув к ней голову, она встретилась взглядом с шаринганом, томоэ неторопливо начали свой бег, погружая девушку в гендзюцу.        «Вот, упрямец»! — пронеслось в голове Изуми.       Она оказалась в темноте леса, подняв голову вверх, увидела серое небо с красной Луной и круживших по кругу каркающих ворон. Увеличивая скорость полета, они начали слетаться в кучу, формируя силуэт. Посмотрев себе под ноги, Изуми, поняла, что стоит на воде, колыша свое отражение, расходящимися кругами. Хмыкнув, АНБУ подняла голову, встретившись с шаринганом Итачи. — Останься здесь… — мягко сказал он, медленно шагая к ней. — Я не могу, там раненый и ему нужна помощь, — покачав головой, ответила девушка. — Твое желание помогать другим постоянно подвергает нашу дочь опасности, — настаивал Итачи, останавливаясь перед ней и погладив по щеке. — Ты хочешь, чтобы я стояла в стороне? — она опустила голову, глядя на свое отражение. — Я хочу, чтобы ты отказалась быть шиноби! — вкрадчиво продолжил Итачи. — Ты забываешь, что я тоже — Учиха! — протестующее произнесла Изуми, вскинула голову, не разрывая с ним зрительного контакта. — Если с тобой что-то случится, я этого не переживу второй раз! Я хочу быть рядом, чтобы помочь.       Глаза Итачи расширились от изумления. Ему никто никогда не говорил, что хочет быть с ним рядом или помочь, за исключением Саске до геноцида клана. И уж тем более Изуми никогда не выражала в открытую своих чувств к нему, хотя ее слова сейчас звучали как признание. Стали понятны некоторые поступки девушки. — То есть мое воскрешение… — начал брюнет. — Можешь считать моим эгоистичным желанием, — перебила Изуми, опуская голову и разглядывая свое отражение.       Он долго рассматривал склоненную перед ним головку, наконец, мягко спросил, поднимая пальцами ее подбородок и заглядывая в глубину обсидиановых глаз, подернутых печалью: — Почему? — Я… — она запнулась, –… не готова сейчас ответить на этот вопрос. — Так же, как и на вопрос со сладостями, — резюмировал брюнет, слегка улыбаясь уголками губ, подметив легкий румянец на щеках девушки. — Рассей гендзюцу. Ты меня здесь не удержишь. — Это вызов? — хмыкнул Итачи, глядя на АНБУ изучающим взглядом, как бы оценивая ее потенциал. — Нет, только констатировала факт, — отозвалась Изуми, закусывая губу до крови, и возвращаясь к действительности. — Кыш! — прогнала АНБУ ворону, на что та, вспорхнув, протестующее каркнула. Изуми, продолжила движение, вырабатывая стратегию, запахнула плащ, беззвучно возмущаясь выходке Учихи.       Итачи, стоя перед шиноби, хмыкнул, скосив глаза на вернувшуюся ворону, севшую ему на плечо. « Так, значит?» — Кто ты такой? — крикнул шиноби, доставая кунай и становясь в боевую стойку. — Мне нужна информация, — спокойно начал брюнет, подмечая, что перед ним только четыре противника. «Где же пятый? Искусно маскируется, даже чакры не ощущается». — Где твой протектор принадлежности к деревне? — спросил второй шиноби. Третий стоял в стороне, поддерживая раненого товарища, который, судя по одежде был их капитаном. — Это не так важно кто — я! Я не враг вам и не союзник, — также спокойно молвил Итачи. — Тогда проваливай, не до тебя сейчас! — огрызнулся шиноби в темно-синей рубашке и с протектором Союзных Сил Шиноби на левом рукаве.       Неожиданно прямо за спиной Учихи появилась Изуми, обнажив катану она отбила кунай невидимого шиноби, подкравшегося к Итачи со спины. Раздался металлический лязг. Брюнет только скосил глаза на девушку, ощутив тепло ее тела от мимолетного касания к его спине, при этом не почувствовав чужого присутствия. Лезвие меча девушки сверкало яркой молнией в лучах полуденного солнца, ловко отражая выпады невидимого противника. Оппоненты брюнета метнули в него сюрикены, которые он легко отразил своим кунаем и активировал шаринган, повергая противников в минутный ступор. — Шаринган! — выдохнули трое, не веря своим глазам. — Стихия Воды: Водяной Выстрел! — носитель додзюцу был не настроен затягивать эту стычку.       За секунду Итачи переместился в бок третьего шиноби с раненым товарищем, приставив кунай к его шее и сметая его напарников водной техникой к ближайшим камням впечатывая их спинами в твердую поверхность. Шиноби мгновенно отключились. — Изуми, ты видишь его? — спросил Учиха, подозрительно сканируя местность. — Нет, но я ощущаю его боль… — отозвалась девушка, открываясь для атаки противника.       Секунда, и тело девушки, получив удар в живот, летит в ближайший камень, разнося его в пыль, и замирает, впечатавшись в следующий. От мощи удара плащ распахивается, капюшон падает с головы, глаза закрываются, и девушка обессилено отключается, безвольно отвернувшись от Учиха. Итачи застыл, глядя на бессознательное тело. Мгновение, и в воздухе, мимо него со свистом ветра пролетает заколка с символом Учиха, вонзившись прямиком между лопаток зазевавшемуся невидимке, являя его тело свету. — Печать Огненного Дракона!       Обернувшись, брюнет увидел Изуми за своей спиной, она робко ему улыбнулась глазами, поймав его укоризненный взгляд. Клон разлетелся хлопьями снега, обескуражив, стиснутого техникой, шиноби, который был уверен, что соплячка угодила в ловушку. Поравнявшись с Итачи, девушка обратилась к шиноби, державшему раненого: — Опусти его на землю. — Добить надумала? — гневно сверкая глазами в сторону обладателя шарингана, прошипел парень. — У меня нет времени, с тобой пререкаться! Делай, как говорю! — Изуми, остановилась перед ним, окатив ледяным взглядом.       Ее лицо, наполовину скрытое фиолетовой маской, притягивало его взор как магнитом. Он словно под гипнозом смотрел в ее черные холодные глаза, не в силах отвести взгляд, повиновался, медленно отпуская товарища на землю. Девушка шагнула к раненому, опустилась на колени, по привычке складывая печати для лечения, и начала сканировать тело. Итачи был удивлен реакцией шиноби на безобидный взгляд Изуми, девушка смотрела серьезно, сосредоточено, не представляя какой-либо угрозы для парня. Эта способность обезоруживать противника твердостью взгляда свойственна всем представителям клана Учиха, что Изуми с успехом ему продемонстрировала, не затрачивая при этом больших усилий.       Неожиданно АНБУ вытащила вторую заколку из волос, позволив им свободной волной упасть ей на спину, метнула ее в, скованного огненной техникой, шиноби и активировала шаринган, поворачиваясь к нему лицом. Иероглифы печати неторопливо оплели его тело черной паутиной. Аккуратно поднявшись, куноичи приблизилась, и заглянув в глаза, тихо сказала: — Твоя душевная боль мешает мне работать… — Плевать я хотел, что там тебе мешает! — крикнул он ей в лицо, зло, сверкая ярко-синими, словно море, глазами, но она даже не шелохнулась от такой явной агрессии. — А если так? — усмехнувшись, она закрыла глаза, сложила печати и положила ладонь ему на грудь, выпустив немного чакры. Приятная успокаивающая энергия разлилась по телу, обволакивая своим теплом, помогая истерзанной, раненой потерей близких людей, душе успокоиться. Шиноби ошалело смотрел на девушку, понимая, что ее легкое прикосновение заставило сердце биться ровно, освобождаясь от боли и скорби, даря долгожданный покой, и, по сути, не было никаких причин на нее кричать. Он тяжело вздохнул, но более дружелюбно стал смотреть на склоненную каштановую головку, оценивая ее внешность. Итачи ждал пока Изуми закончит, от него не укрылось, что у шиноби изменилось лицо во время лечения и каким теплым заинтересованным взглядом он осматривал девушку. Поймав себя на мысли, что сам факт того, что внимание чужого мужчины по отношению к Изуми, его задел, Учиха ощутил легкое раздражение. Он не считал ее своей девушкой, но и не спешил уступать другому. Все-таки она — мать его ребенка, а это что-то, да значило для него. — Изуми! — вкрадчиво позвал Итачи. — Я почти закончила, — отозвалась девушка, заканчивая лечение и отстраняясь. Она вновь шагнула к раненому. — Эй, отпусти меня! — позвал шиноби. — Позже! У меня нет на тебя времени! — молвила, АНБУ, не оборачиваясь. — Судя по хитай-ате, Пять Стран Шиноби объединились, для чего? — тихо спросил Итачи, удерживая кунай у шеи ниндзя, наблюдавшего за раненым товарищем. — Идет война, чему удивляться, — отозвался шиноби. — Ты ведь Учиха, верно? И девчонка тоже? — Я уже сказал, что это не столь важно, — Итачи скосил на него глаза, анализируя и медленно опуская кунай.       АНБУ вновь сложила печати, присаживаясь к раненому, ей не составило труда определить, что был применен сильный яд, и шиноби медленно умирает. И в чем парадокс, Изуми, узнала его. Только один человек мог изготовить такой высокотоксичный яд, который при контакте вызывает онемение кожи, лица, рук и ног, нарушение сердечного ритма, действует медленно, позволяя своей жертве в полном объеме насладиться его эффектом, за счет того, что состав сложный, и использовано несколько компонентов со схожим действием, придется очень постараться. На девушку нахлынули воспоминания.       »… — Зачем вам столько аконита, Сасори-сама? — полюбопытствовала травница, ловко запаковывая в пакет все имеющееся у нее сырье. — Ты задаешь слишком много вопросов, — хмуро отозвался мужчина, перебирая ассортимент сухих трав, исподлобья наблюдая за девушкой. Он не в первый раз приходит в ее лавку за редкими травами. При каждой встрече травница суетилась и просто засыпала его различными вопросами, что было для него не привычно. Сасори никому не раскрывал своей личности, с подозрением наблюдая за попытками подружиться с ним. Его видели только избранные и девушке удалось попасть в этот список по одним только нукенину известным причинам. Он часто задавался вопросом, что такого особенного было в этой болтливой девчонке, раз он решил показаться ей на глаза? А увидев на пороге в прошлый раз знакомую фигуру, закутанную в черный плащ, девушка приветливо улыбаясь таки вытянула из него имя и предложила чай, словно старому другу, повергнув нукенина в минутный ступор. Но в её исполнительности он не сомневался. Она всегда могла раздобыть для него самое редкое ядовитое растение и качество сырья было на высшем уровне. Сасори видел с каким трепетом и любовью Изуми относилась к своему делу, в ее магазине всегда была уютная и теплая атмосфера, все травы на витринах разложены и подписаны, к покупателям травница относилась внимательно и дружелюбно. — Что вы собираетесь с ним делать? — не отступала она. — Яд, — отмахнулся нукенин, обходя девушку и направившись к следующей витрине. — Расскажите подробней, — настаивала девушка, следуя за мужчиной по пятам. — Тебя это не касается, занимайся своим делом, — нагрубил Сасори, в надежде, что она от него отстанет. Он обернулся к ней, когда девушка неожиданно застыла и уставилась на него ошеломленно — удивленным взглядом. Только когда её рука легла на округлившийся живот, Сасори понял, что Изуми беременна. Он зачаровано наблюдал, как она ласково гладит живот и мечтательно улыбается, глядя сквозь него, словно нукенина нет в помещении. — Малыш толкнулся! — едва слышно произнесла куноичи, подняв на Сасори лучившийся счастьем взгляд, а её улыбка стала ещё шире. Внутри нукенина что-то щелкнуло, словно ворох листьев, поднятых ветром, из глубины взметнулись воспоминания его детства. Перед мысленным взором всплыло светившееся мягкой улыбкой лицо матери. Из раздумий его вывел тихий голос девушки. — Ваша слава давно вас опередила, — ничуть не обидевшись на грубость молвила Изуми, вернувшись к действительности и тепло ему улыбаясь. — Я тоже изготавливаю яды, но последняя формула меня не устраивает, эффект не тот, что мне нужен, — она смутилась под его внимательным взглядом. — Может, поможете? — робко спросила она, вновь встретив его непроницаемый взор. — У меня время ограничено, — Сасори расплатился, отворачиваясь, чтобы уйти. Он не хотел вспоминать свое детство, как остался один без родителей на попечении бабушки, как чувство одиночества окутало его своим холодным покрывалом, поселив в сердце горьковатую печаль от потери, хотел стереть из памяти теплую нежную улыбку матери, когда она уходила на задание в последний раз… А вид беременной девушки, счастливо улыбающейся в ожидании малыша, заставил его сердце предательски сжаться. — Пожалуйста! — Изуми, потянула его за рукав, останавливая на полпути.       Он оглянулся, на его безразличном лице невозможно было что-то прочесть, только глаза, на долю секунды, скользнувшие по руке, державшей его плащ, медленно переместившись на лицо девушки, выразили удивление. Это была её первая просьба к нему, Сасори никак не мог найти этому логического объяснения, ведь с его репутацией беспощадного убийцы, травница в страхе должна была обойти его стороной, а она напротив, его общества не чуралась и спокойно попросила помощи. Она вновь смутилась, но смотрела на него твердо и явно не спешила отпускать. Её искренний и теплый взгляд снёс последнюю преграду его сопротивления. Мужчина вздохнул, задумчиво глядя на нее сверху вниз, устало прикрыв глаза, он кивнул. — У тебя есть десять минут.       Работа заняла больше двух часов, но Сасори не торопился уходить, погрузившись в изучение схем, разложенных перед ним. Ему нравилось тепло исходившее от девушки, и та искренность, с которой она отвечала на его вопросы, и как внимательно слушала его замечания не оставили равнодушным нукенина. Какая ирония, он неожиданно для самого себя нашел способную ученицу, так же высоко ценившую свое дело, словно это произведение искусства. После той беседы и совместной работы, он еще несколько раз помогал, подолгу задерживаясь в лаборатории, и все-таки рассказал про яд, который задумал изготовить. — Антидот выведешь сама, — тихо сказал Сасори, поднимаясь из-за стола и покидая лабораторию. — Спасибо! — крикнула Изуми вдогонку удаляющейся спине…». — Кто был его противником? — спросила куноичи, рядом стоявшего шиноби. — Он не представился, просто выпустил свою куклу на поле и все, — буркнул ниндзя, наблюдая за ее действиями. Изуми, вздрогнула и посмотрела Итачи в глаза. Учиха понимающе кивнул. — Эй, что ты делаешь?       » Невозможно! Он не мог быть на поле боя?! Существует не так много людей, способных изготовить яд такого высокого класса. Сасори! Это ведь твой яд!» — размышляла Изуми, выливая на ладонь воду и формируя пузырь. — Ваш товарищ отравлен очень сильным ядом. Ему повезло, время еще есть. Этот яд вызывает остановку сердца и убивает в течение трех суток, — девушка начала выводить яд в пузырь, продвигая его по телу.       Раненый морщась от боли, терпел, стонал, когда Изуми завершала свои действия, он вздрогнул всем телом, теряя сознание. АНБУ осторожно вколола антидот. Ладони девушки вновь заискрились зеленым свечением, продолжая лечение. Она стала вливать свою чакру малыми порциями, чтобы дать силу организму самому справиться с последствиями отравления. Шиноби стал медленно приходить в сознание, пепельно-белый цвет лица стал приобретать нормальный оттенок кожи, веки мелко задрожали, приоткрывая, затуманенные болью глаза, фокусируя взгляд на, закрытом маской, лице. Итачи неотрывно следил за девушкой, отметив для себя, что она потратила много чакры и скоро должна свалиться. Пот, выступивший на лбу, красноречиво давал понять, что нужно остановить ее. — Изуми! — позвал Итачи. — Я почти закончила… — тихо прошептала девушка, слегка покачнувшись и заваливаясь на бок.       Но ее голова не успела коснуться каменистой поверхности, чьи-то сильные руки успели придержать ослабевшее тело. Переведя усталый взгляд с рук на их обладателя, Изуми, поняла, что это один из тех шиноби, кого Итачи нейтрализовал водной техникой. Она не чувствовала угрозы от него, позволив себе свободно опереться, несмотря на предостерегающий холодный взгляд Учихи. — С кем идет война? — Итачи решил не отступать от первоначального плана и прояснить ситуацию. — С Акацуки… — отозвался капитан группы, силясь присесть с благодарностью глядя на девушку. — Цель? — Джинчуурика Девяти и Восьмихвостого. — Ясно. Изуми, нам пора. — Да…иду… — отозвалась девушка, поднимаясь с помощью шиноби. — Черт возьми, ты обещала отпустить меня?! — раздался недовольный возглас со стороны ниндзя, стиснутого огненной техникой. Изуми обернулась. — Заскучал?! — устало буркнула девушка, поковыляв в его сторону. — Шутить изволите! — парировал шиноби, усмехаясь. — Ты неплохо сопротивляешься моей технике! Обычно падают на колени минут через пять, а ты еще стоишь. — Значит, техника твоя слабовата, — проворчал парень. — Хочешь убедиться в обратном?! У тебя неплохая чакра, мне пригодится. — Хочешь сказать, что она поглощает чакру? — удивился шиноби. — Именно. Могу взять половину, если тебе не жалко, — усмехнулась Изуми, снимая печать и закалывая волосы извлеченной заколкой. — Ты — сенсор? Ты не могла меня видеть, но всё же, нашла. — Я ощущаю человеческие эмоции: боль, ненависть, жажда мести; все те, что источают отрицательную энергию. Твое сердце полно болью от потери близкого человека, такое не скроешь. И ты тоже — сенсор, ведь нас ты из далека, почувствовал и замаскировался. — Верно. Почему ты решила помочь раненому? Могла же мимо пройти, — не унимался шиноби, сверкая на нее своими синими глазами. — Хм…как тебя зовут? — спросила девушка, хмыкнув. — У тебя принцип, отвечать вопросом на вопрос? Тенши Кайда, — парень улыбнулся. — Тенши — ты очень болтлив для шиноби, — в тон ему ответила АНБУ. — Печать Огненного Дракона, Отпустить! — Изуми, слегка покачнулась, рассеяв технику и возвращая на место вторую заколку. — Ответь, почему помогла? — настаивал парень, помогая удержать равновесие, придержав ее за талию, освободившись от огненной техники. — Скажем так, это мой путь ниндзя, — почувствовав за спиной знакомую чакру, Изуми, подняла голову, встретив невозмутимый черный взгляд, неторопливо кивнула, почувствовав, как рука парня сильнее сжала ее талию. Тенши, сверлил Итачи напряженным взглядом. — Нам пора, — произнес Учиха ледяным тоном, беря Изуми за руку чуть выше локтя, и не сводя с парня глаз. — Она еле на ногах стоит, — произнес Кайда также холодно, глядя на Итачи, но не отпуская Изуми.       В глазах брюнета заалел шаринган, его ладонь сильнее сжалась на ее руке, отчего девушка почувствовала дискомфорт. Она была в недоумении от реакции Учихи и того, что совершенно незнакомый человек, смог вывести Итачи из себя. — Тенши, не смотри ему в глаза, — поспешно сказала Изуми. Парень перевел взгляд на девушку. — Мне пора. Пока.       Итачи наградил Изуми мрачным взглядом, но руку не отпустил. Не понравился ей этот тяжелый взгляд.