Да будет слово сие тебе поучением

      Оконная решетка не поддавалась. Я упорно дергала и дергала за прутья, по лбу струился пот, я стерла ладони — но тщетно. Таким образом я оставалась запертой в ванной с разбросанной на полу одеждой. Не вдохновляющее начало для побега.       Но еще это означает, что никто не узнает, где я, а Кайло — конченый психопат. Надо попытаться сдружиться с кем-нибудь, кто может помочь мне отсюда сбежать, потому что этот псих явно не передумает.       Сидеть грязной тоже было не слишком приятно, и я все-таки залезла в ванну. Пошатываясь в теплой воде, я быстро мылась, не сводя глаз с двери. Нет, конечно, мне не остановить Кайло, если он решит ворваться сюда, но я хотя бы буду готова.       Вымыв голову и отскоблив грязь, я выбралась из ванны прямо в намокшем белье. Воду пусть спускает сам.       Еще я воспользовалась туалетом — было у меня плохое предчувствие, что от Кайло можно ждать и такого низкого шантажа. Я как раз выжимала волосы над раковиной, когда услышала скрип двери, и виновник торжества как ни в чем не бывало вошел ко мне. Без рубашки, как и прежде, в своих пропотевших трениках.       Кайло развернул полотенце коричневого цвета.       — Топай сюда. Надо тебя высушить, пока не простыла.       Момент для отпора еще не настал. Пока я должна делать то, что он хочет.       Я побрела по потрескавшейся плитке и позволила ему завернуть меня в колючее полотенце. Кайло тщательно вытер мне спину, высушил волосы, а потом небрежно бросил полотенце на раковину. Я дрожала от внезапного холода и сжалась, ощутив его руки на бедрах. Его дыхание пахло мятой и виски.       — А теперь, — зашептал он, — займемся списком тех парней, с которыми ты дурачилась.       — От меня ты список жертв не получишь.       Кайло грубо потащил меня из ванной — в комнату, служившую ему и кухней, и гостиной. Тут тянуло чем-то приятным: поджаренным до хруста, ароматным, мясным. Желудок сжался, жалобно заурчав — к счастью, негромко. Не стоило подавать этому психу идею морить меня голодом до полного подчинения.       Мой взгляд упал на цепь, приваренную к батарее. Кайло толкнул меня к ней, едва я заартачилась — но я попыталась развернуться, проскочить мимо него, осознав его намерения. Как тогда я смогу сбежать?! Я останусь тут навсегда…       — Ладно, котенок, — довольно проговорил он, — можем поиграть подольше.       Он схватил меня за волосы и поволок к батарее. Стальная цепь обернулась вокруг моей талии, он затянул ее — так туго! — и скрепил тяжелым кодовым замком. Этот замок показался мне настолько тяжелым, что меня потянуло к полу под зловещее позвякивание цепи. Я забилась, но вдруг заметила, что эту цепь страхует еще один кодовый замок, не оставлявший мне ни единого шанса сбежать.        — Ах ты, больной УРОД! — закричала я, яростно дергаясь из стороны в сторону под дикий лязг. — Отпусти меня! ОТПУСТИ МЕНЯ!       — Продолжай шуметь, и не получишь на ужин ни хрена, — Кайло прошелся до кухонного уголка и поднял крышку над булькающей кастрюлькой. — А у меня есть кое-что, чего ты никогда не пробовала, Золотая девочка.       В ярости я бросила цепь и обхватила себя руками, подтянув колени к груди. Вот сукин сын! Но мне необходимо есть, я должна вернуть самоконтроль. Зажмурившись, я вжала лоб в ладони. Ну же, Рей… Спокойнее.       Кайло насвистывал, занимаясь готовкой. Тарелки позвякивали и дребезжали, и к запаху мяса прибавился аромат тушеных овощей. Все, что я должна делать — держать рот на замке, и я получу еду, как бы мне ни хотелось прибить этого психопата. Как так вышло?.. Почему именно я вляпалась в это дерьмо?..       — Держи, котенок.       Я открыла один глаз и увидела на полу перед собой серебристую собачью миску с овощами и кусками странного красного мяса. Рядом Кайло поставил еще одну миску — с водой — и снисходительно погладил меня по голове.       Я заставила себя подавить гнев.       — Это свинина?       — Не совсем, — он сел за стол, откинулся на спинку стула и улыбнулся мне. — Попробуй.       — …Что это? — медленно повторила я, чувствуя, как по спине бегут мурашки. — Скажи мне, что это.       Кайло только улыбался. Он проигнорировал мой вопрос и приступил к своей порции, открыв банку пива. Я покосилась на миску, мучительно решая, что делать. Вид странного мяса нервировал, но… но оно ведь не… человеческое?.. Эти реднеки ведь не каннибалы?       Желудок напомнил о себе урчанием, и я сдалась. Вилки Кайло мне не дал, так что я наклонилась и полезла в миску руками, жадно впихивая в рот еду. Облегчение тут же охватило меня — я пыталась притормозить, чтобы не заработать расстройство пищеварения, но с каждым кусочком чувствовала себя лучше и лучше. Я жадно принялась глотать воду — она стекала по подбородку и груди, капая на пол.       Кайло жевал, наблюдая за мной с той же поганой усмешкой. Он поднял брови, поймав мой взгляд, когда я вытирала губы рукой.       — Вкусно? — протянул он.       — Неплохо.       Он развалился на стуле, широко расставив ноги, и приложил к лицу салфетку.       — Мало кому удается повстречаться с мясом в их тарелке. Хочешь познакомиться со своим?       Нет. Нет, точно не хочу. Я замотала головой, но Кайло лишь ухмыльнулся — знал, что я облажалась. Собрав тарелки и сложив их в раковину, он медленно открыл холодильник. Я выпучила глаза. Желудок ухнул вниз.       Отрубленная мужская голова, покрытая изморосью, лежала там, устремив застывший взгляд на меня. Голову покрывали редкие каштановые волосы, рот был перекошен, как будто его хозяин долго орал перед смертью. Вокруг головы были сложены завернутые в полиэтилен куски плоти, словно их принесли от мясника, и я с леденящим чувством поняла — я невольно его попробовала, его, другое человеческое существо.       Кайло прислонился к холодильнику и потер нос, не скрывая улыбки.       — Не знаю, как его звать. Забил его на краю моих владений — нечего плутать там, где не просят. Что может быть интереснее немного запретного, а?       Я прикрыла рот рукой, охваченная ужасом — как никогда в жизни — и таким отвращением, что мыслить здраво уже не могла. В ушах зазвенело, и меня вырвало, еще целыми кусками — горло обожгло желчью. Скрючившись на четвереньках, я блевала, слезы катились по щекам.       Это неправда! Это происходит не со мной...       Раздался смех — Кайло хохотал до слез, закрывая дверцу холодильника. Когда меня попустило, я скорчилась на боку и истерически завыла, как раненый зверь в агонии. Больше никогда в жизни не возьму в рот ни кусочка! Мысль о любой еде напоминала удар под дых!       Похититель вернулся ко мне — со сложенными на груди руками. Присев рядом, похлопал меня по спине.       — Со временем ты распробуешь это дело, — пообещал он. — Может, однажды я даже возьму тебя с собой на охоту.       — Почему ты ешь людей?! У тебя же есть скот!       Кайло приподнял мою голову за подбородок и вытер мне рот — как тогда, в сарае. Он выпятил нижнюю губу, не обращая внимания на лужу рвоты, от вида которой меня опять затрясло. Я судорожно дышала, не в состоянии сдерживать всхлипы — на что он издал успокаивающее «тш-ш-ш».       Он убрал платок и обхватил мое лицо своими огромными ладонями. Я смотрела на него, чувствуя, как кружится голова, как от шока сознание уносит куда-то прочь.       Его непроглядные глаза еще мгновение изучали меня, а затем его губы растянулись в тонкой, лукавой улыбке. Кайло прижался ко мне лбом, и я видела лишь черноту и его карие глаза. Глаза, в которых не было ничего человеческого.       Он слегка наклонил голову.       — Потому что могу — потому что Господь даровал человеку власть над тварями. — Я задрожала, чувствуя, как сжимаются его пальцы. — И оттуда, куда он вознес меня, вы все подобны стаду зверей.       Он разжал руки, позволяя мне упасть обратно на бок — я рухнула без всякого сопротивления. Кайло отошел, что-то насвистывая, а я лежала, обессиленная и дрожащая. Ледяной страх приковал меня к полу, я не пошевелилась, когда Кайло вернулся и невозмутимо принялся вытирать мою рвоту. Я смотрела в никуда.       Жизнь в Нью-Йорке должна была меня к этому подготовить — класс самообороны должен был меня к этому подготовить. Надо было врезать ему в челюсть, вырваться из цепей, которыми я была прикована к батарее, но вместо этого я беспомощно лежала на полу, боясь шевельнуться. Боясь привлечь его внимание. Хищника… притаившегося, готового наброситься на меня и свернуть мне шею…       И — в этом нет сомнений — живой мне не вырваться из его когтей.       Стук в дверь вывел меня из ступора. Кайло, переключившийся на уборку кухни, недовольно зарычал, но пошел открывать. Он перешагнул через меня и отпер замки — из своего угла я видела только чьи-то ноги в ботинках.       — Пожалуйста, дай мне посмотреть на нее! — воззвал знакомый голос. Лея. — Я не видела ее с тех пор, как Хан…       Дверь заскрипела.       — Уясни уже: она — моя жена! У тебя нет на нее никаких прав, жди, пока разрешу!       — Бен, умоляю, — заговорил какой-то мужчина, голос у него был гораздо мягче. — Рей и мне приходится дочерью. Она заслуживает встречи с нами.       — Жалуйся Сноуку. Это вы заставили меня ждать, и теперь она… — Кайло замолчал, сердито, по-медвежьи, выдохнув. — Теперь ждите, как заставили ждать меня. Она моя сестра, моя кровь, она принадлежит мне. Мы поженимся сразу, как только достопочтенный пастор вернется.       — Бен, — снова подал голос мужчина, — мы молим тебя.       Шлепок по коже резанул слух, и я услышала хруст. Лея вскрикнула и набросилась на Кайло с упреками — ботинки попятились от входа.       — Это не мое хреново имя! — проревел Кайло, загрохотали его тяжелые шаги, он ухватился за дверной косяк и закричал в лес: — ЭТО НЕ МОЕ ХРЕНОВО ИМЯ, И ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ!       Я сжалась, когда дверь с оглушительным грохотом захлопнулась. Разъяренный Кайло расхаживал еще какое-то время, бормоча и ероша волосы, затем схватил стул и швырнул его через всю комнату. От удара о стену от него отломилась ножка — пролетела прямо у меня над головой.       Кайло присел на корточки и закрыл лицо руками, не переставая бормотать. Потом двинулся ко мне — с убийственным взглядом, от которого меня проняло до костей, — отстегнул цепь и, намотав ее на руку, поволок меня по коридору в спальню.       В кромешной тьме я почти ничего не видела. Цепь зацепилась за что-то, но я не рыпалась, слишком изможденная после всех мучений.       Кровать заскрипела под его тяжестью — Кайло хранил напряженное молчание. Вскоре я услышала тихий храп и закрыла глаза, свернувшись у стены. Может, я усну, и весь этот кошмар закончится.