***
Когда я оказался в коридоре, Клодия вышла вперёд и весело произнесла: — Пойдемте, Ваша Светлость! Вам понравится мой дом! Я недовольно поморщился. Ну не привык я, ко всем этим Светлостям, особенно, когда меня так называет ребёнок. Неприятно. Я попросил Клодию остановиться и посмотрел по сторонам, в поисках любопытных глаз. К счастью, все слуги были при делах и некому было шпионить за нами. Опустившись перед малышкой на колени, я тихо произнёс: — Слушай, давай ты не будешь меня называть Ваша Светлость и на "вы" ладно? Клодия задумчиво посмотрела на меня, а потом, так же тихо прошептала: — А как мне ва... тебя звать? — Женя... — не задумываясь произнёс я, и вовремя спохватившись, быстро произнёс: — Эм... кхм... я это, оговорился, просто меня так бабушка называла вот я и... эм, ну, Анни, вообщем. Зови меня Анни. Клодия весело кивнула, а потом, проговорила: — Хорошо, я буду звать тебя Анни, Женя. Я подавил в себе стон отчаянья, а потом, быстро проговорил, заговорческим тоном: — Клодия, ты умеешь хранить секреты? Девочка быстро закивала и наклонилась ко мне поближе, чтобы услышать секрет. А я, тихо усмехнувшись, прошептал: — Каким именем называла меня бабушка, будет секретом. Никто не должен об этом знать, понятно? Клодия приложила пальчик к своим губам и сделала вид, будто закрыла их на замок, а потом, спросила: — Никто, это ведь и папа тоже? Я быстро кивнул, а потом, пугающе произнёс: — Никто, даже папа. Иначе придёт Кощей Бессмертный и утащит тебя в свой замок! Клодия внимательно посмотрела на меня и кивнула. — Хорошо, это будет наш секрет. А кто такой Кощей Бессмертный? Я удивлённо посмотрел на девочку и поднявшись на ноги, усмехнулся: — Ты что же, сказок не знаешь? Клодия широко раскрыла глаза и с каким-то странным восхищением, спросила: — А ты знаешь? Я немного смутился от её восхищённого тона и отведя взгляд, кивнул. Чего только не узнаешь, когда каждый четверг с сестрой сидишь. Пока мы шли по коридору, увешенному тяжёлыми картинами, я рассказывал сказку Клодии про Кощея, а девочка, после того как я замолчал, удивлённо спросила: — Но ведь в иголку невозможно заключить смерть! Для этого нужен амулет или кольцо, не иголка. Как такое может быть? Я замялся. — Ну, это же сказка, там и не такое бывает, — развёл руками я, а после, встрепетнувшись, заинтересовано спросил: — А что, разве возможно смерть заключить в какую-ту вещь? Девочка удивлённо посмотрела на меня, а после, весело рассмеявшись произнесла: — Вот выучись на верховного мага и узнаешь.***
Спустя несколько минут бесцельного брожения по залам, коридорам и комнатам поместья, я вновь заскучал. Ну да, здорово конечно, живые картины, говорящие с нами, книги, которые громко храпят на полках и цветы в оранжерее, просящие подлить им водички. Это конечно весело, но мне снова скучно. Клодия, весело рассказывая мне разные истории поместья, внезапно остановилась около большой, сделанной из красного дерева, двери и толкнула ручками створки. Те поддались, и с глухим скрипом открылись. Я невольно зажмурился от потока яркого света, который чуть ли не ослепил меня. Когда мои глаза привыкли к свету, я разглядел, что за дверями, раскинулся настоящий зимний сад, с замёрзшим прудом и с снегом, который висел на ветвях деревьев. Девочка посмотрела на меня и радостно произнесла, прыгая в снег: — Это зимний сад! Правда здесь здорово? Я недоверчиво посмотрел внутрь комнаты, не решаясь зайти. Странно, вроде зима, а температура как в поместье. Внезапно ставшие закрываться двери, вынудили меня ступить на снежную поляну. Почувствовав у себя под ногами снег, я медленно присел и взял его в руки. Холодный. Как же он тут не тает, ведь температура совсем не низкая. Пожав плечами, и решив всё объяснить магией, я встал и быстро найдя глазами Клодию, стоявшую у озера, неспешно подошёл к ней. Девочка смотрела на лёд, который сверкая на солнце, отражался мириадами искр на стёклах, которые будто куполом, накрыли зимний сад. Я невольно поёжился, при воспоминаниях о льде. Не хотелось бы вновь провалиться. А Клодия, внезапно прыгнула на лёд и повернувшись ко мне, проговорила: — Анни, ты умеешь танцевать на льду? Я непонимающе наклонил голову, а после, кивнул. Девочка вновь замерла, с таким же выражением счастья на лице. Интересно, чему она так радуется? Задумчиво подумал я, вспомнив точно такую-же её реакцию на мои слова о сказках. Может, я этим напомнил ей маму? Внезапно подумал я. Что-то холодное и грустное всколыхнулось во мне и я замотал головой, прогоняя это странное чувство и вновь обращая внимание на Клодию, которая что-то держа в ручках, бежала ко мне. Остановившись, она выдохнула и протянула мне чёрные ботинки, с лезвиями на подошве. Я понял, что это были здешние коньки. Вообщем-то ничего так, совсем как у нас. — Потанцуешь со мной? Мама всегда со мной танцевала, а папа нет. Потому что он много работает... — произнесла девочка, смотря на меня умоляющим глазами. Я немного замялся и с тревогой посмотрел на лёд. Да, похоже теперь от этой фобии льда не отделаюсь. Девочка, проследив за моим взглядом, произнесла: — Не бойся, этот лёд никогда не провалится. Это же магический сад! Немного приободрившись, я взял из её рук коньки и присев на край берега, стал их надевать. Всё-таки кататься мне хотелось, и то, что этот лёд не опасен, придало мне ещё большее желание дотронуться острым лезвием конька до гладкой и холодной поверхности озера. Закончив со шнурками, я несмело ступил на лёд, а после, постепенно привыкнув, расслабился. Талант не пропьешь, усмехнулся я и повернулся к Клодии, которая радостно подъехала ко мне. Её щёчки раскраснелись от быстрой езды и сейчас, девочка была красная как помидор. Улыбнувшись, я спросил: — Хочешь, я научу тебя разным трюкам? Девочка тут же закивала, будто ожидая этого вопроса. И я, выехав на середину озера, держа её за ручку и произнёс: — Повторяй за мной.***
Спустя некоторое время, мы с Клодией, уставшие как кони от прыжков на льду, но счастливые, выползли на берег и развалились на нём. Да, давно я так не выплясывал, подумал я, весело улыбаясь. Клодия, устало дыша, встала, а после, грустно произнесла: — Мне очень понравилось танцевать с тобой. Но теперь кушать хочется. А ужин только через два часа будет. Я приподнялся на локтях и спросил: — А разве ты не можешь пойти на кухню и попросить себе чего-нибудь? Ты ведь всё-таки тут главная. Девочка поднялась, и стянув с ног коньки с серебряными лошадками на боках, произнесла: — Могу, но я боюсь повара. У него усы, как у таракана и лицо, как у тролля. Один раз посмотрит, и будто в камень превратить хочет, — девочка скорчила смешную рожицу и я, хохотнув, встал на ноги и произнёс: — Ладно, не кухня. Может, тут есть что-то вроде магазина? Девочка непонимающе приподняла брови и я, быстро проговорил: — Ну, кафе или лавка с едой? Девочка всё также смотрела на меня. Да, тут у них сложновато с быстрой едой, устало подумал я. А Клодия, внезапно просияла: — Рядом с папиным кабинетом, есть маленькая кухня. Может, там есть что-то, что мы сможем съесть. Загоревшись этой мыслью, мы с Клодией двинулись в сторону дверей, и по пути, я спросил: — А твой папа не будет против? Девочка, остановившись у дверей, весело произнесла, забегая в коридор. — А мы ему не скажем.***
— Да, тут вообщем-то и говорить не о чем было бы... — разочарованно протянул я, останавливаясь у стола, и опираясь на него спиной. Где это видано, чтобы на кухне кроме зелени, ничего не было!? Я усмехнулся, представив Александра ночью за своим столом, с морковью в зубах. Клодия разочарованно выдохнула и произнесла, отодвинув книгу рецептов: — И зачем здесь эта книга, если папа кроме своих салатов, вообще ничего не ест? Рецепты! Я быстро подошёл к ящикам с продуктами и с азартом произнёс: — Клодия, хочешь печенье Жаворонок? Девочка удивлённо распахнула глаза и заметив то, как я вытаскиваю муку, тихо прошептала, вновь с восторгом в голосе: — Ты ещё и готовить умеешь? Эх, вот поживи в общаге и не только готовить научишься, усмехнулся я, кивнув. Клодия внезапно захлопала в ладоши и с восторгом произнесла: — Ты необыкновенный, Анни! Я смутился от её слов, и найдя белый с кружочками фартук за печкой, спросил: — Почему? Разве готовить, это что-то необычное? Клодия уверенно кивнула и проговорила: — Герцоги и графы не готовят. Для этого есть слуги. — А что ты будешь делать, если окажешься где-нибудь без слуг? — весело спросил я и девочка нахмурилась. — Я не думала об этом. Разве так бывает? — Бывает и не такое, — протянул я, возвращаясь к тесту, которое почти было готово. Услышав шаги девочки у себя за спиной, я обернулся и увидел, как она, достав из-за печи второй фартук, проговорила, подойдя ко мне: — Научишь меня готовить печенье? А то вдруг я окажусь где-нибудь без слуг. Я улыбнулся и принялся показывать девочке, как лепить печенье. Сначала, у неё получалось медленно, но после небольшого поединка мукой, в результате которого мы оказались по уши в муке, работа двинулась быстрей и вскоре, все печенья в виде птичек, немного неровные и неправильной формы по краям, лежали на противне, который я с опаской, вставил в печь. Усталые, мы присели за стол, в ожидании печенья.***
— Я думаю, что вам нужно больше времени для того, чтобы привлечь к себе Анни, — произнёс Линтон, сидя на диване в малой гостиной поместья. Александр молча кивнул, соглашаясь с мужем Рудольфа. — Что ты предлагаешь? — спросил Рудольф у мужа, отставив чашку с чаем на столик. — Как ты помнишь, нам нужно сегодня посетить баронессу Эриаллу с сестрой, так что на это уйдет часа два. Я предлагаю, оставить Анни у Его Светлости, чтобы немного ускорить события... — произнёс Линтон, накручивая на палец длинный локон. Елена задумчиво нахмурилась и посмотрела на брата. Александр был не против и вопросительно посмотрел на Рудольфа. Если старший герцог Эрксеский откажет, то придётся здорово постараться, чтобы задобрить его. Но Рудольф, к великому удивлению присутствующих, согласился и нахмурив седые брови, произнёс: — Хорошо, так и поступим. Но если вы позволите себе лишнее, Александр, то боюсь, незаметно вам это не пройдет, помяните моё слово. Александр кивнул, соглашаясь с условиями Рудольфа. — Не беспокойтесь, Ваше Сиятельство. Я бережно отношусь к Анни. Рудольф кивнул, немного недоверчиво, а после, встал с дивана. — Тогда, думаю, мы сейчас же отправимся к баронессам. Елена встала вслед за герцогами. Она тоже собиралась уезжать к себе. Окинув брата весёлым взглядом, она вновь загорелась беседой с Линтоном. Выйдя в холл, провожая гостей, Александр попрощался с сестрой и та, сев в экипаж, покинула двор поместья. А Рудольф, пропустив в экипаж своего мужа, строго произнёс, посмотрев на Александра: — Время пошло, ваша Светлость.