Моё рыжее Солнце

Юнги проходит внутрь, подходя к окну и облакачивается поясницей об подоконник, поскольку все сидячие места были заняты. Он старается не смотреть на Чимина, но не может. Поэтому он снова поднимает голову, внимательно изучая рыжего. Чимин чувствует долгий и пристальный взгляд старшего на себе, от этого становится неловко. Поэтому он снова, в который раз опускает голову вниз. Тишину разрушает Юнги. — Чимин-и, ты уже поел? — нежно называет его Мин, и Пак заливается краской. В который раз. Рядом сидящий Хосок, что минутой раньше старался сдерживать порывающийся смех, не справляется. С его губ слетает смешок. — Я сказал что-то смешное? — переводит на него прожигающий взгляд Шуга. Его голос звучит грубее, чем был по обращению к Чимину. Это сейчас кажется таким странным. Хосок, продолжая улыбаться поворачивается к нему, также заглядывая в глаза. — Прости. Не думал, что ты вообще можешь говорить так нежно. — говорит он, а Шуга хочет его просто тут убить. Ну или язык отрезать. Когда-нибудь он всё же так и сделает. Заметив расстерянный, но сохраняющий свою прохладу взгляд друга, Хосок замолкает. Улыбка исчезает с его лица. Он опять взболтнул лишнего. Тэхён, не обращая внимания на поведение своих друзей, резко соскакивает со стула и несётся к навесным шкафчикам, расположенных над плитой, доставая оттуда ярко-розовую упаковку чего-то съестного. После, он возвращается на своё место, положив пачку на середину стола. — Давайте есть печеньки, — предлагает он как ни в чём не бывало. Старший поднимает бровь, мол, не видишь, мы тут немного заняты. Однако Тэхён успешно это игнорирует. Демонстративно открывая пачку со сладостью, он берёт одну штучку и кладёт в рот, пережёвывая, и при этом издавая неразборчивые звуки наслаждения. Ну а что, если Шуга сегодня не в настроении, теперь всем страдать, что-ли? Протянув сладость Чимину, он совершенно очаровательно улыбается, чем внушает его доверие к себе. Чимин бурчит благодарность, принимая печенюшку, и сразу же кладёт её в рот. — Вишнёвая, — довольно произносит он, делая глоток горячего чая. Хосок улыбается одними уголками губ, наблюдая за ними, и тоже принимается за сладости. Шуга ничего не понимает. Они буквально только что прожигали друг друга взглядами, а сейчас преспокойно жуют это грёбаное вишнёвое печенье, продолжая беседу. Вот, что с ними не так? Или, может, это с Шугой что-то не в порядке? Мин тихо вздыхает, пытаясь вслушаться в весёлый диалог парней за столом, но мысли сконцентрированы на одном единственном человеке, что сидит буквально в паре метрах от него самого. Из раздумий выводит тихое несмелое: — Хён? Чимин с пунцовыми щеками протягивает ему угощение, смущённо опуская голову. Ну что за милое чудо, а? Юнги готов прямо сейчас сгрести его в объятия и не отпускать. Но вместо этого подходит ближе к рыжему и наклоняется через стол, аккуратно беря сладость губами и слегка задевая пальчики Чимина. Все за столиком притихли, сосредоточив своё внимание на странной парочке. Чимин ещё больше смущаясь, убирает руку от губ Мина, однако один палец медленно скользит по нижней губе старшего, заставляя Пака покрыться румянцем пуще прежнего. Он быстро отдёргивает руку, пряча взгляд. Шуга неприятно морщится. Снова он отворачивается от него. Почему? Зачем? Он неосознанно тянется к лицу Чимина, хватая его подбородок. Тот шокированно смотрит на то, как Мин поднимает его голову к верху, встречаясь взглядами. С неким страхом он смотрит на руку хёна и в его глаза, в которых нет неприязни, но есть что-то другое. Что-то, что заставляет его кровь течь быстрее, а сердце — биться сильнее. Однако эта откровенность пугает его. Его взгляд мечется между рукой, аккуратно держащей его подбородок и губами хёна, которые он периодически облизывает. Есть что-то отталкивающее в этом. Пак вспоминает все те прикосновения Джебома, который когда-то зажимал его за школой. На него волной накатывает страх, что читается во взгляде. Шуга видит это, он не дурак. Нехотя убрав руку от лица младшего, Мин вдруг становится серьёзным. — Не отводи взгляд. Я не собирался делать с тобой ничего плохого. — неожиданно говорит он, возращая Пака в реальность. Он спокойно кивает, но взгляда больше не отводит. Тэхён давится чаем, искренне стараясь не заверещать. Он точно не дораму с гей-темой смотрит сейчас? Хосок честно пытался выдавить что-то наподобие улыбки, но выходило из рук вон плохо. Он, конечно, рад за друга, но пусть они продолжают без их участия, ладно? Чон хватает Тэхёна за рукав кофты и рывком поднимает с пуфа. Парень, еле удержавшись на ногах, переводит ошарашенный взгляд на друга, мол, ты тоже это видишь? Видит, ещё как видит. Но предпочёл бы развидеть в эту же секунду. — Пойдём мы, — бурчит Хоуп, отводя взгляд и слегка краснея, — А-то испортишь психику ребёнку. Джин-хён тогда точно тебе голову оторвёт. Чон Хосок, без стёба, уже не Чон Хосок. Темноволосый почти волоком тащит Ви за собой в сторону двери. Тот даже забыл повозмущаться по поводу "ребёнка". После слышится хлопок входной двери — ушли. Хлопок двери будто бы вернул их в реальность. Чимин смущённо отвёл голову в сторону, заливаясь румянцем. Старший посмотрел на смущённого парня, и, видимо, когда до него дошло понимание того, что он сделал, неловко опустил взгляд. Тишина в доме кажется длилась не минуту, а вечность. Чимин хотел начать разговор первым, но будто разучившись говорить, он лишь открывал и закрывал рот. Эта ситуация всё никак не давала ему покоя. И видимо не даст, если он не переступит через неё. — Кхм... — искоса наблюдая за Мином, начал тихо, практически шёпотом Пак. Тот повернулся в его сторону, разглядывая ссутулившегося парня. Чимин сдержал изучающий взгляд парня на себе, продолжая говорить, — Я... П-помнишь ты предлагал мне сходить в душ? Юнги тепло улыбнулся. — Да. — Так вот.. Я не успел.. Твои друзья.. Они... — Чимин волновался, нервно теребя пальцами рукава толстовки, и кусал губы. Его речь звучала бессвязно, но он надеялся, что старший его поймёт. — Можешь пойти сейчас. Одежду брать будешь? — чуть склонив голову набок спрашивает Шуга. Пак заторможенно кивает. — Найдёшь её сам? — снова кивок. — Хорошо. Не переживай ты так, Чимин-и. Я тебя не съем. — говорит Мин уже более смелее, улыбаясь уголками губ. Чимин медленно поднимается, вновь натягивая края рукавов на пальцы, и уходит в коридор, оставляя Юнги одного. Шуга растерянно смотрит на свою бледную ладонь, будто впервые. Неужели он так просто взял и прикоснулся?.. Сделав глубокий вдох-выдох, он подходит к плите и достаёт из бокового шкафчика турку, принимаясь варить очередную порцию крепкого кофе.

***

Чимин мнётся возле массивного шкафа в комнате старшего, немного стесняясь. Нервно облизнув нижнюю губу, он аккуратно приоткрывает дверцу, которая с лёгкостью поддаётся. Как и ожидалось, почти весь гардероб старшего состоит из тёмных или вовсе чёрных толстовок и обтягивающих джинсов. На самой дальней полке завалялась растянутая красная футболка без принта и парочка домашних штанов, что и присмотрел себе Чимин, аккуратно вытягивая из глубин шкафа ту самую футболку и чёрные спортивные штаны. Быстро выскользнув из комнаты, Пак направляется обратно в коридор, глазами выглядывая заветную дверь. Наконец заметив нужную, парень почти бегом направляется туда. Со стороны это должно выглядеть комично, но Паку сейчас совсем не до этого. Со старшим пересекаться не хочется от слова совсем. Многое нужно обдумать перед разговором, которого уже не миновать. Медленно снимая толстовку, Пак на секунду замирает, прислушиваясь к звукам, доносящимся за дверью. Однако там была лишь тишина. Такая же тишина, что и здесь. Такая же напряжённая и неловкая. Чимин забрасывает толстовку в корзину для белья, после включая воду, этим самым пытаясь убрать напряжение повисшее в воздухе. Вода маняще брызжет по сторонам, и Пак не может сдержать желание прикоснуться к ней. Приятная и такая долгожданная прохлада приятно щекочет кожу руки, освежает её. Опустошает его мысли. Но ненадолго. Зачарованный её видом Чимин, переводит взгляд на свою руку. Мелкая дрожь на кончиках пальцев ощущается сильнее, и только тогда Пак замечает насколько напряжена его рука из-за холода. Хотя, нет, не из-за холода, а из-за маниакального желания отключить чувства и расслабиться. Вновь возвращаются все проблемы и, теперь бьющая по руке струйка воды, не кажется такой приятной и нужной. Рыжий убирает руку, уходя в раздумия. Всё что ему сейчас нужно — это думать. Куда ему идти? Зачем хён помогает ему? Почему ведёт себя так странно? Чимин не знает. Поведение Мина окончательно выбило его из колеи, делая лишь хуже. Его касания и манера разговора с ним, осторожность — всё это напрягает. Наверное, так не должно быть. Наверное, это неправильно. Тогда почему ему так нравится это неправильное? Почему приятны и одновременно отталкавающи эти касания? Почему, рядом с ним он чувствует себя таким защищённым? Чимин трясёт головой, отгоняя от себя эти мысли. Как они вообще дошли до такого абсурда? Ну вот, он опять думает, что попал в сказку. Может быть, в планах Шуги не было пристраивать к себе домой такого изгоя как Пак. Может он просто пожалел его. Наверное, всё-таки, ему будет лучше уйти. Чимин, сбрасывает всю свою одежду в корзину, разом заскакивая под холодный душ. Больше капли не дарят прежней нежности, и больно бьют, колят кожу. Даже горячая вода не дарит этого. Он стоит один, под струйками воды, задрав голову вверх и думает о дальнейшем.

***

Любимый крепкий кофе почему-то горчит сегодня. Неприятно оседает на кончике языка из-за чего постоянно хочется прополоскать рот прохладной водой. Солнце светит слишком уж ярко для холодного октября, даже ярче, чем обычно. Ветер дует как-то не так. Всё вмиг стало каким-то другим, будто тоже ожидало чего-то. Не факт, что приятного и, с хорошим исходом. На душе неспокойно. Малейший шорох заставляет вздрагивать и оборачиваться на дверь. Шуга с тяжёлым вздохом отставляет от себя полупустую кружку и отодвигает её настолько далеко, насколько это позволяет площадь стола. Это воистину ужасное чувство — ожидание, — заставляет перебрать все возможные варианты событий и остановиться на одном из самых худших, мучая себя негативными мыслями. Видеть младшего после своей выходки немного страшно, а смотреть ему в глаза ещё и стыдно, до красных щёк и кончиков ушей. Спустя ещё пару мучительно долгих минут самокопания, младший всё же вываливается из ванной, несмелым шагом направляясь на кухню. Он тоже чувствует напряжённую атмосферу и всеми силами старается оттянуть разговор, ведь так не хочется портить отношения со старшим. Чимин ещё достаточно долго стоит за дверью, всё никак не решаясь зайти внутрь и начать разговор, которого они оба так избегают. Однако, когда-то это надо будет сделать. И это когда-то, уже наступило. Наконец взяв себя в руки, парень бесшумно открывает дверь, буквально застрявая на месте. Здесь напряжением и неловкостью пахло даже сильнее, чем свежесваренным кофе. — Х-хён? — несмелое. Старший вздрагивает и оборачивается в сторону двери, где съёжившись, стоял Пак. С длинных прядей волос, большими каплями скатывалась вода, звонко разбиваясь об паркет, и лишь изредка, капая на аккуратный носик или, скатываясь к ключицам. Видеть младшего в своих вещах так не привычно, но чертовски завораживающе. Шуга, вдруг ловит себя на мысли о том, что слишком долго и откровенно пялится на Чимина, но взгляда всё равно не отводит. Данное зрелище завораживало и одновременно заставляло напрячься. Чимин, загнанным в угол зверьком, смотрел на Мина, порываясь сказать что-то, но тут же замолкая. По привычке Пак хочет намотать края рукавов на руки, однако, когда до него доходит осознание того, что он её попросту не одел, парень тут же заводит руки себе за спину, сцепляя их в замок. — Чимин, в чём дело? — Шуга всем корпусом поворачивается к парню, разглядывая испуганное личико, и чуть хмурится. — Я... Х-хён, я должен уйти, — шепчет еле слышно Чимин, виновато опуская голову. «Это всё равно должно было случиться» — успокаивает себя Пак, — «.. Но, почему тогда, в душе так паршиво становится?» — Ну и, куда ты пойдёшь, теперь? — старший усмехается невесело, пододвигая к себе кружку с невкусным кофе и делая небольшой глоток. Младший боится его, и о дружеской атмосфере, кажется, можно забыть. Чимин тушуется и молчит, опуская глаза в пол. Стесняется ужасно. Мин помогает ему уже второй раз, а Пак лишь проблемы приносит. — Садись, чего встал в дверях? — холодно шепчет старший, отворачиваясь к столу. Чимин не поднимая глаз плетётся в сторону стола. Снова он всё испортил. Опять разочаровал Мина. — Прости, хён, — лепечет рыжий, садясь на стул напротив и вытягиваясь по струнке. Шуга поднимает бровь вверх и смотрит на это рыжее недоразумение, что даже глаза на него поднять боится. Снова. Утро безусловно было испорчено. — Подними глаза, — холодное и властное вылетает из уст Мина, прежде чем он успевает подумать над сказанным. Но от слов своих отказываться не собирается — просил же ведь уже. Чимин поднимает глаза, что вот-вот снова наполнятся влагой, и боится сказать хоть слово. Язык будто прилип к нёбу, и отлипать обратно не желает. Взгляд старшего не озлобленный, не колючий. Нет. Заинтересованный. Он изучает мягкие черты лица парнишки, что героически выдерживает это испытание взглядом. Почти. Под конец Мин хмурится, сжимая бледные розовые губы в тонкую полоску и обдумывая что-то своё. Чимин резко поднимается с места и порывается сбежать из кухни, не в силах больше смотреть старшему в глаза, но выход преграждает тощее тело Шуги, что вмиг встал в проходе. — Ну и куда ты собрался-то? — шепчет ласково старший, делая шаг вперёд и заключая опешевшего Чимина в объятия. Тот жмётся ближе, как котёнок, и понимает, что уйти отсюда уже не сможет. По крайней мере сейчас.