В её глазах читалась грусть. Улыбка фальшью навевала. Ей было больно, ну и пусть, Она в счастливую играла.
***
— Если ты сейчас же не выйдешь из дома, я добровольно позову сюда Драгоций, чтобы она тебя побила. Выбирай: либо мы, либо она. — говорит Витя, садясь в старое пыльное кресло. — Ладно, уговорили. Сегодня вторник, второй день каникул и четвёртый день ничегонеделания. Полчаса назад ко мне в дом ввалились Миша, Витя и Серёжа, сильно удивив меня своим визитом. Они начали спрашивать, почему я избегаю их и почти ни с кем не разговариваю. — А вы откуда знаете, что я ни с кем не разговариваю? — спросила я у Серёги, который единственный из всех молчал. — Если ты не видишь нас, это не значит, что мы тебя не видим. — философски сказал парень и пожал плечами. — Вообще, мы за тобой весь месяц приглядывали, мало ли что может случится. Например, из-за угла выскачет неадекватный Рознев и начнёт бить тебя по голове тяжёлыми учебниками. — Миша и Витя прыснули, а я была в замешательстве. Неужели они не злы на меня? И это после всего, что я сделала в прошлом? Да к тому же ещё и приглядывали за мной, как это по-мужски с их стороны. Я была рада, что ребята не держат на меня зла. А ещё, не смотря на мою репутацию, всё же не отказались от меня. — Если всё время вы были рядом, то почему не подошли и не поговорили со мной? — Потому что у тебя было трудное время, и тебе надо было побыть одной. — отвечает на мой вопрос Мишка. Он не прав. Да, у меня было трудное время, но мне, как не кстати, требовалось дружеское плечо. Раньше я думала, что друзья — это те люди, с которыми ты легко находишь общий язык. Но нет. Друг — это тот, кто сможет помочь тебе в сложной ситуациии и не отвернется, даже если ему самому будет трудно. И я сделала вывод: Диана, Лиана и Маар — это всего лишь призраки, с которыми я общалась большую часть времени. Если бы кого-нибудь из них унизили так же, как меня, то я бы не за что не отвернулась бы, а наоборот, утешила. Да ладно, хватит говорить об этих призраках, меня ждут дела интереснее, чем мысли о бывших друзьях. Я переоделась в джинсы и серую толстовку и вошла на кухню, где собственно и ждали меня парни. А ещё они пообещали, что покажут какое-то красивое место, о котором никто не знает. Ну-ну — Ну что ты так долго? Я тут от скуки чуть молитвы читать не стал! — пропищал Витя, как всегда в своём репертуаре. Да, блин, я же всего лишь на пять минут ушла в свою комнату, чтобы переодеться. Мы вышли из дома в полном молчании, никто не знал, о чём говорить. Я смотрела вперёд, сквозь заросли крапивы, и знала, куда мы идём. Точнее, отгадала. По-другому просто не может быть. Эта та самая тропа, по которой мы бегали в наше тайное место. Я иду и как будто ухожу назад, в прошлое. Каждый листик, каждая травинка мне знакома с детства. Откусываю запретный плод и чувствую сладкий, чарующий вкус детства, снова и снова растворяясь в себе. — Эй, ты живая? Сильная пощёчина привела меня в реальность, и я снова здесь, в злом и жестоком мире. Всё, теперь я точно должна выкинуть всё это из своей головы. — Может, мы все-таки зря это затеяли? Теперь я понимаю, почему она не хотела выходить из дома. Да ей нужен постельный режим! — снова кричит Жаба. — Нет, всё в порядке, — пытаюсь убедить друзей и через силу улыбаюсь. Но эта улыбка была насквозь пропитана фальшью, и никто этого не заметил. Я иду дальше и уже больше ничего не чувствую. Видения больше не приходили ко мне, потому что я не хотела этого. Да, я оказалась права. Пройдя сквозь заросли орешника, я узнала то самое место. Большой железный мост, речка и детство. Всё смешалось.Перед лицом одна расплывчатая картина. Залезаю на мост и смотрю вниз, как бурный поток воды стремительно движется. Я тоже хочу быть водой. Вдали от всех проблем и издевательств. — Шлюха! — слышу издалека, но везде пусто. Никого. Только я и мои верные друзья. — Шлюха! Наверное, это на нервной почве. Никто не кричит, мне всего лишь послышалось. Я ни о чём не думаю. Совершенно ни о чём. И мне не скучно. Мне очень хорошо. Потому что никто не пристаёт к тебе вечно со своими рассказами о платьях, никто не заставляет тебя думать. Очисть свой мозг и очистишь свою душу. Хм, а что, неплохо. Теперь у меня будет кличка Конфуций. Надо будет сказать это парням, но не сейчас. Не сейчас… Рядом со мной встали Витя и Серёжа, наблюдая за течением реки. Нижние конечности начали ныть, и я села на железный мост, бесстрашно свесив ноги вниз, всё ещё смотря в пустоту. «Сделай шаг и обретёшь свободу» — трвердило мне сердце. Вот он, один шаг… и в пропасть. Всего лишь шаг и я обрету свободу, о которой так долго мечтала. Это мой выбор. И здесь нет ни Захарры, ни Алекса, ни Фэша, они не сделают за меня этот шаг. Я решилась. Накланяю голову вниз, чтобы не удариться об перила моста. И прыгаю. Мне показалось, что это самый лёгкий способ умереть. Но это далеко не так. Сначала ничего не происходило, я ничего не чувствовала. Весь мир терял свои очертания, и мне стало страшно, что возможно, меня скоро не станет. Я больше никогда не увижу своих друзей, не смогу прочитать книгу и даже, чёрт побери, больше уже не буду убегать от своего бывшего друга. Шаг сделан. Решение принято. Жизнь испорчена. Прежде чем я погрузилась в воду, до меня донёсся странный звук. Звук, который напоминал громкие удары по барабану. Только потом я поняла: так стучало моё сердце.***
— Тупая, эгоистичная сука! — не выдержал Витя и харкнул на землю. Фу. — Ты с ума сошла! У тебя в голове вместо мозгов одни опилки! Я ржу. В этом нет ничего смешного, но я ржу. Ржу от души. Кажется, что мой смех разносится по всему городу и все его слышат: громкий, хриплый и ненормальный. Я смеюсь, потому что осталась в живых, смерть не пришла за мной. Зато пришли 3 парня, которые вытащили меня из холодного водоёма. — Что ржёшь, чёртова самоубийца? Ты о нас что-нибудь подумала? Мы хоть не так давно и знакомы, но уже стали общей командой. А ты хотела и так маленькую банду сократить до трех человек! — Успокойся, Вить, я не хотела умирать. — ложь. — Если бы это было бы мне выгодно, то я давно бы это сделала. Тем более, у меня нет причин для совершение самоубийства. Вообще-то есть. Их три. 1. Бабушка. На этом свете я осталась практически одна, без родителей, но зато с бабушкой, которая, наверное, даже не помнит, когда у меня день рождение. Она меня игнорирует и от этого мне совсем плохо. 2. Травля. В школе надо мной постоянно издеваются. Каждую перену в меня летят смятые бумажки, иногда — упаковки от презервативов. 3. Они. Думаю, что не стоит описывать эту причину, потому что Вы всё уже знаете. Ну вот. Теперь вы до конца знаете, что творится у меня на душе. Вы знаете, что мне больно. Но эта попытка убить себя дала мне возможность посмотреть на жизнь с другой стороны. Снизу вверх. И то, что казалось мне когда-то жестоким, сейчас для меня норма. Я сижу на холодной земле и продолжаю нервно смеяться, дергая нижним веком и в перерывах стуча зубами. — Серёга, вызывай психиатра, поже она всё-таки ударилась головой, когда падала. — С-со мной всё в порядке, не беспокойтесь. — шепчу я, еле-еле сдерживая смех. — Пойдёмте ко мне, а то сейчас все замёрзнем и заболеем. Мальчишки согласились, и мы потопали ко мне. Как я ненавижу свой дом! Он меня бесит! Когда входишь внутрь, появляются фантомный запах пирожков, которые когда-то готовила мне бабушка. Пирожки осоциируются с Алексом. Не знаю почему, но сразу перед глазами выскакивает лицо маленького мальчика со светлыми волосами, светло-голубыми глазами и маленькой родинкой около рта. Поэтому, сразу приходя домой, я ухожу в свою комнату и не высовываюсь оттуда, потому что там нет воспоминаний о пирожках. Мы проходим на кухню, и я сразу чувствую запах. Запах, который меня приследует в этом доме. Мишу, Серёгу и Витю я провела в комнату, а сама ушла на ненавистную кухню, чтобы сделать чай. Когда чай был разлит по чашкам, я отнесла его друзьям и закрыла дверь на ключ: — Зачем? — спрашивает Миша. — Чтобы не чувствовать запах, — шепчу себе под нос и уже громче говорю: — Для того, чтобы никто не помешал нам. — А что, нам кто-то может помешать? — полушутя спрашивает Витя и поднимает левую бровь. Точь-в-точь, как Захарра и Фэш. Я не отвечаю и подхожу к Серёже, который стоит около письменного стола и смотрит на письма. Да, те самые письма из детства. Как только он увидел, что я подошла, смутился и отошёл в сторону, стыдливо опустив голову. — Сожги их, — два слова, а так много боли. Да, я уже отказалась от своего прошлого, но я не могу сжечь единственную ниточка, которая нас связывала, меня и того старого Лёшку. Пусть лежат на столе и гниют, зато я буду знать, что когда-то это был другой человек. — Нет! — твёрдо говорю я, высоко подняв голову. Нет, эти письма умрут вместе со мной. И если мне было суждено умереть не сегодня, там, на мосту, то письмам тоже не суждено умереть. Я не буду их читать. Пусть просто лежат. Убитые моим грозным словом «нет!», парни больше не спорят. Нет так нет. Пока они пили чай с овсяным печеньем, я в своём шкафу нашла чистые вещи. Пока все переодевались (конечно, в разных комнатах), мне стало интересно: какое хобби у этой троицы? Ну да, я знала, что Миша учится в 8 «Б», Витя — в 10 «А», а Серёга — в 11 «Б», но чем они увлекаются — загадка даже для меня. Я напрямую спросила у ребят об интересующей меня теме: — Какое у вас хобби? Как оказалась, Витя всерьёз занимается историей, для того, чтобы потом поступить в университет на учителя истории и обществознания. Даже не знала, что такой всегда весёлый Жаба может быть серьёзным человеком. Вон, даже уже решил в какой университет поступит. Мише нравится лёгкая атлетика, хотя он и выглядит, как колобок. Бегает, он очень быстро, быстрее всех в классе, что очень удивительно при его крупном телосложении. А ещё парень очень любит читать книги, особенно романы (после того, как я это узнала, не смогла сдержать нервный смелое). Серёжа, как вы уже знаете, хорошо рисует, это и является его главным хобби. Ну вот, это всё, что я знаю о своих друзьях на данный момент. У каждого из них есть своя цель, к которой они будут стремиться. А я, возможно, буду наблюдать за ними с небес…***
Тем же вечером я позвонила Лиане и договорилась встретиться. Мне нужно точно знать, что случилось с моими лучшими друзьями, и почему они стали меня игнорировать. Странно, но Лиана согласилась и даже назначила место встречи сама: около старой детской площадки. Эта площадка осталась в моей памяти, как второй штаб Ордена Дружбы. Мы любили играть там в прятки. Обычно вóдой была Римма, так как она совершенно не умела прятаться. А вот мы с Алексом были чемпионами в этой игре. Спрятаться так, чтобы тебя не могли найти полдня — целое искусство. Но теперь, смотря на развалины горок и качель, чувствую сильную боль. Я село на самые нормальные качели и потрогала их, видя, как облупившаяся краска падает на землю. — Привет! — услышала я бодрый голос рядом. — Привет, — еле-еле разлипила свои слипшиеся губы. Я посмотрела на Лиану и увидела в её глазах яркий, тёплый огонёк, такой, которого у меня не было несколько лет и вряд ли уже когда-нибудь появится. — Почему это место? — Не знаю, я здесь давно не была. — и я, я тоже не видела это место с тех пор, как уехала к отцу. Но в отличие от меня, тебе не больно здесь находится и ты её чувствуешь себя чужой, трогая развалины площадки. — Если ты думаешь, что мне не больно, то сильно ошибаешься. — словно угадав мои мысли, произнесла подруга из детства. — Почему вы отказались от меня? Долгое молчание. — Мы не отказывались от тебя, нет, — Лиана покачала головой из стороны в сторону. — Мы здесь не при чём. Это всё они, бездушные монстры. Я боюсь их так же, как и ты. Мы их боимся. Если на моих губах играет улыбка — это не значит, что мне хорошо и весело. Наоборот. Это фальш. — Но причём здесь Они? — Они сказали, что если мы будем продолжать дружить с тобой, то с нами случится тоже самое. Они выставят наши обнажённые фотографии перед всеми. Огонёк погас. Появились боль, тоска и безнадежность. — Я отличница, и если учителя увидят всё это, то мой статус упадёт ниже плинтуса. Ты же ещё не знаешь: теперь я староста класса, а не ты, Василиса. Я бы с радостью продолжила с тобой дружбу, но видно не судьба. — она похлопала меня по плечу и ушла. Просто. Не дождавшись ответа. Мои мозги, которые и так почти не думают, полностью отключились. И я забыла про войну, которую мы ведём, она стёрлась из моей памяти. Первый прилетел камень. Я повернулась и увидела Алекса, шатавшегося из стороны в сторону. Пьяный. Я вскочила и побежала без оглядки. И, возможно мне удалось бы убежать, если бы не кирпич. Он прилетел мне в ногу, и я упала, заплакав от сильной боли. «Ну зачем, зачем? Зачем я тебе? Ты же сейчас убьёшь меня!» — подумала я и схватилась за больную ногу. Алекс подбежал быстро, несмотря на то, что он пьяный. Бывший друг развернул меня к себе лицом. Светло-голубые глаза были мутными, словно у рыбы. Пощёчина — мой мозг на этот раз уже точно отключился. Потом было что-то непонятное: то ли Рознев ударил меня кулаком, то ли об землю. Я всё это не помню. А ещё не помню, как добралась домой, и что сказала на это бабушка. Это всё не важно. Важно то, что когда-то мы были друзьями и делили одно мороженое на двоих. С того времени всё изменилось. Осталась только одна ненависть друг к другу. Вряд ли я теперь смогу выходить на улицу ближайшую неделю. На моем лице синяки и кровоподтёки, и это всё благодаря ему. На следующий день я собрала письма и подарки в одну кучу и уничтожила по совету ребят. Мне нравилось смотреть, как горит моё прошлое, как дым улетает в небеса, а вместе с дымом — моя боль.