Чем пахнет детство? — мы забыли. Ириской, смехом, молоком… Чем пахнут взрослые? — банально, Парфюмом, грустью, коньяком.
***
Сегодня я проснулась в пять часов утра. Стояла гробовая тишина, весь город спал. Я вышла на чердак и посмотрела на ночной город сквозь окно. Вот такие места мне и нравятся: тихие, беззаботные, где не видно людей, которые всё только и портят. Как хорошо, что ночью я могу побыть сама собой — не строить из себя парня и не убегать от своих злейших врагов, — я такая, какая есть. На самом деле я не такая сильная, как считают мои друзья, я навсегда останусь маленьким беспомощным зверьком, который не сможет за себя постоять, не зря в детстве у меня была кличка «Белка». Моё призвание быть пешкой, изгоем и отбросом общества, таких, как я, никогда не любят. Любить будут Захарру и Диану, а я буду посмешищем, на которое никто никогда не посмотрит. Зачем строить планы, если общество не примет тебя таким, какой ты есть? В чём смысл? Пытаться что-то делать, чтобы тебя унизили? Нас всегда будут считать мусором и грязью. Мы — изгои. И мы привыкли к оскорблениям и унижениям. Каждый день для нас — война, и она будет длиться до тех пор, пока мы не станем чуточку взрослее. Погони, драки, боль, страхи — это всё останется в детстве. Я попытаюсь забыть, зная, что буду помнить всегда. На улице падал мягкий снег, означая приближение Нового года. Когда-то здесь всё было совсем по-другому: не было столько много домов, гаражей и детских плащадок. Не было зла и жестокости. Наш городок значительно разросся, и мне совсем это не нравится. Я хочу, чтобы всё было как в старые добрые времена, когда дети бегали по свалкам и не приходили домой до самого вечера, по ночам ходили группы подростков и слушали русский рэп, не давая всем заснуть. Наверное, это было самое лучшее время — время, когда все дружили друг с другом и не было такого расслоения общества. Но для нас, изгоев, это спокойное время осталось далеко позади, в детстве. Сейчас же идёт война, и наша запрещённая мечта навсегда останется мечтою. Всё ещё погружённая в свои несбыточные мечты, я стала собираться в школу. Колготки, брюки, рубашка — всё как всегда. Не замечаю, как в полвосьмого выхожу из дома и закрываю деревянную дверь. Сегодня я не стану идти в школу окольными путями, потому что мои враги — спят, они не смогут напасть на меня. Наверное, мне постоянно стоит выходить из дома раньше, чтобы в тишине и без страха дойти до школы. Белый снег приятно скрипит под ногами. Как хорошо, что сегодня последний день в этом учебном году. Надеюсь, что никто не испортит мне настроение в этот радостный и счастливый день. В школу прихожу практически самой первой и устраиваюсь в тихом уголочке, повторяя химию. Постепенно начинает приходить народ, в школе становится шумно. Встаю и на цыпочках пытаюсь пройти к нужному кабинету. Если заметят — мне капец. Действовать бесшумно намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Пожалуй, это даже сложнее, чем прятаться или убегать. Осторожно, считая каждый шаг, достигаю кабинета химии и громко выдыхаю — сегодня всё прошло удачно, и этот день будет самым счастливым в этом году. Я бесшумно захожу в класс, занимаю свою любимую последнюю парту и гляжу на таблицу Менделеева, которая висит рядом с доской. Почему класс всё ещё пустой, если через пять минут звонок? Где все? Ответ простой — все в женском туалете. И девушки, и парни. Все там. А ещё там они — мерзкие, противные фотографии, которые так нравятся всей нашей школе. Думая, что это мои фотографии, в слезах подбегаю к стене и начинаю их срывать. Снова мир остановился, снова послышались смех и злые шутки, снова я оказалась униженной. Только я сама в этом виновата. Там были не мои фотографии, от обиды и ненависти я не заметила этого. Мне было просто плевать на тот момент, главное — выкинуть эту порнографию в мусорку. Скомкав почти все фотки, выкинула их к чёртовой матери туда, где им самое место. — Дура, что ты делаешь?! — крикнул мне кто-то из средней школы. — Не дала мне посмотреть на Жиряеву! Иди отсюда, пока там твои фотки не оказались. Я стояла в немом шоке, глядя на ещё не скомканные фотографии. Да, тот парень был прав, там была другая девушка. Даже не девушка, а девочка. Красивые чёрные волосы, круглое лицо, покрытое маленькими веснушками, и полное телосложение. — Что, что вы сделали? Зачем? — я повернулась на сто шестьдесят градусов и чуть не врезалась в девочку, ту самую, которая была изображена на фотографиях. Её заплаканные глаза твердили о чей-нибудь поддержке, и мне искренне стало её жаль. Теперь я не брошу её, с этой минуты она такая же, как и мы — изгой. Общественная грязь, крысы, как называют нас обычные люди. Но мы не виноваты, что такими стали, конечно, во всём виноваты люди, чьи имена я не хочу произносит вслух. Они искали себе игрушек, и выбор пал на нас пятерых. Хотя нет, на самом деле нас намного больше, но мы впятером — их любимые игрушки, это я пойму намного позже, когда наша маленькая никчёмная банда неудачников увеличится на одного человека. Прозвенел звонок на урок, всех перестало волновать это небольшое «происшествие» и поэтому, в скором времени, туалет опустел. Остались мы вдвоём. Я и девочка. Две главные жертвы фотографий. Я сняла оставшиеся три фотки и разорвала на мелкие кусочки, раскидав их по всему туалету. Я просто хочу, чтобы вся эта ложь исчезла, а вместе с ней — фотографии и унижения. Меня поливали грязью больше трёх месяцев, и мне не удалось всё это предотвратить, но я могу помочь этой девочке закончить этот круг «грязи». — Спасибо, — одно слово из семи букв, а на душе становится так тепло и спокойно, что хочется дальше продолжать жить ради того, чтобы его слышать. Я не ответила и, развернувшись, ушла. Я никогда никого не воспринимала всерьёз, а уж тем более эту маленькую черноволосую девчушку. Прежде, чем зайти в кабинет, я засомневалась. Да пошло все к чертям, пойду наемся ролтона и выкурю три пачки сигарет! Всё было не так просто. Мои вещи уже лежали в кабинете, а есть вероятность, что учитель спросить про меня у одноклассников, а дальше дело дойдёт до классного руководителя. Набрала силы, толкнула деревянную дверь и с высоко поднятой головой зашла в класс. Стояла гробовая тишина. Учитель, как трехглавый Цербер, сидел за столом и глядел на всех учеников хищным взглядом. Не дожидаясь разрешения зайти, я села за последнюю парту и открыла учебник на 25-м параграфе. Все нервно чирикали что-то в тетради, а я продолжала сидеть, пока химик меня не поднял: — Огнева, какое право ты имеешь заходить в мой кабинет без стука? И да, когда с вами разговаривают, то принято вставать. — я встала, весь класс уставился на меня. — Отвечайте на мой вопрос. Нервно закусив губу, опускаю взгляд на парту, где большими буквами было написано «ЛОХ». Почему-то мне сразу показалось, что это написали именно про меня, и в голове начал разрастаться клубок ненависти и злости. Спустя пару секунд я выкинула эту мысль из головы, но в моей груди продолжала жить паранойя. Ещё раз посмотрев в глаза химику, произнесла: — Я просто забыла спросить, — пожала плечами. — А голову ты не забыла? — А она у неё когда-нибудь была? — заметил Алекс, сидевший тоже на последней парте, но только на соседнем ряду. — А тебя не спрашивали, Рознев! Делайте свою работу, а то я сейчас вас вместе с Огневой выгоню отсюда. — Да с большим удовольствием, это хотя бы будет получше, чем ваша грёбаная химия. — снова сказал Алекс, забыв обо всём классе. Я взялась за голову, представляя, что будет, если учитель на выгонит. Да Алекс убьёт же меня! Нет, нельзя этого допустить. — Простите, Михаил Сергеевич, в качестве наказания я могу сделать вам какую-нибудь работу или презентацию? — сказала и с умоляющим лицом взглянула на химика. — Ну ладно, — сдался тот. С победной улыбкой я посмотрела на Алекса и вздрогнула. Его мутный взгляд говорил о том, что я не выйграла ещё. Да, Алекс, ты прав хоть в чём-то, эту войну мне не удасться выиграть в одиночку.***
— Вась, сегодня мы собираемся классом в Москву отмечать Новый год, ты поедешь с нами? — спрашивает Лиана после уроков. — Мне никто рад не будет, — я накидываю куртку на плечи и иду к выходу из поганной школы. Лиана не отстаёт и идёт рядом со мной. Да пошло оно всё на хер! Всё и все. Лучше позвоню ребятам и напьюсь вместе с ними до поросячьего визга. Это будет намного лучше, чем я проведу весь вечер в компании своих не любимых одноклассников. Ненавижу их. — Ну, не надо тебе так, всё же будет хорошо. Алекс, Захарра и Фэш не смогут причинить тебе вреда — повсюду буду люди. А тебе нужно развеяться, ты уже две недели ходишь угрюмая. А угрюмая я хожу потому, что сгораю от своей любви. Фэш стал для меня идеалом. Я каждый день вижу его в школе и не могу оторвать глаз. Мои глаза выжигают на его теле огненные дыры, но от этого больно не ему, а мне. Фэш не обращает на меня внимания. И если раньше он участвовал в погонях, драках, то сейчас с каменным лицом наблюдает это со стороны. Лучше бы всё было как раньше. Он — преследовать, я — жертва. Когда он пинал меня ногой в ребра или обзывал сукой, то я хотя бы знала, что этот человек хоть что-то чувствует ко мне, и плевать, что это: любовь или ненависть, главное — он знает, кто я такая, помнит, что я принила ему боль. — Это не твоё дело, — выплёвываю. — У меня всё хорошо. — Да, и поэтому ты каждый урок смотришь только на него. — я поворачиваю голову вправо и пристально вглядываюсь в лицо бывшей подруги. Всё те же густые чёрные брови, желтоватая кожа, светло-карие глаза и малиновые губы. Нет, это не та Лиана, которую я знала. Та Лиана из детства не была такой упрямой. Время нас сильно изменило. — Хочешь правду? — Нет. Я хочу, чтобы мы снова стали общаться. Снова стали друзьями. По телу, как зеленый горячий чай, растеклось возмущение. Друзьями?! Нет, после всего, наверное, мы уже не сможем стать друзьями, только знакомыми. И то, не самыми лучшими знакомыми. — Ты думаешь, что это возможно? — я остановилась и стала прожигать Лиану взглядом. Она тоже посмотрела на меня. И что-то внутри сжалось в тугой комок, как сжимается мягкая игрушка, которую сильно обнимают. Так и сейчас, взглядом меня обняла Лиана, и мозги хотели через ухо вытечь наружу. Теперь настало моё время. Время обнимать. Стальные жгучие объятия унесли меня из реальности в мир снов и сказок. Под глазами появилось мокрые дорожки. Две бывшие подруги, два изгоя. Мы стояли, крепко обнявшись. Василиса и Лиана. Лиана и Василиса.***
Завязываю шнурки и надеваю куртку, зло выкрикивая на кухню: — Я в Москву! Как всегда игнор. Как всегда ноль внимания со стороны бабки. Пусть даже я сдохну, она не пошевелит пальцем, пока труп не начнёт разлагаться. Закрываю за собой деревянную дверь и иду прямиком к остановке. Там мы договорились встретиться.Само мероприятие должно проходить в каком-то из закрытых клубов Москвы, где, работает Маркус Ляхтич, ещё одна тёмная личность в нашей истории. Личность, с плохим прошлым. Хотя, у каждого из нас темное прошлое. У Фэша, Алекса, Захарры и даже у меня. Я, конечно, не Люцифер, но и далеко не ангел. Я просто грешный человек. Я прохожу через магазин, плавно лавируя между коттеджами и особняками, где уже горел свет в окнах. Десять метров. В дали вижу несколько темных, размытых силуэтов и, подходя ещё ближе, замечаю знакомую невысокую фигуру Лианы. Рядом с ней стояла Диана. — Эм, привет, — здороваюсь сразу с двумя. — Через сколько автобус? — Где-то только через семь минут, — холодно отвечает Фрезер, и моё сердце покрывается корочкой льда. Мы знакомы с самого детства, хоть и были сначала врагами, но что нам сейчас мешает вновь нормально начать дружбу? Да, Алекс, да, Захарра, вы снова отняли у меня друга. Снова попытались сломать, но у вас ничего не получилось и не получится. Я смогу справится со всем этим дерьмом. Хотя откуда я могу знать на 100%, что это были они? Да по-другому просто не может быть! Они всегда лезут в чужие дела, не давая спокойно вздохнуть. Но разве мог человек просто так взять и перестать с вами разговаривать? Нет. Только в том случае, если ты его обидел, или его запугали. — Всем привет! — я подпрыгнула на месте и медленно повернула голову назад, улавливая нотки чего-то крепкого и дорогого. Он смотрел на нас. Ярко-голубые глаза на миг превратились в лёд, но через секунду они снова стали цвета моря. Такие красивые и такие родные. Я расслабилась, надеясь, что ничего плохого не произойдёт. Что плохого в том, что твой враг приветствует тебя, как друга? Я краем глаза увидела сильно испуганное лицо Лианы, и пошатнулась вбок, чуть не сбив при этом Фрезер. На готове. Всегда нужно быть на готове. Я просто должна отключить в себе все чувства и собрать силы в кулак, всё может произойти неожиданно. Сердце бешено стучало в груди, а руки сами собой затряслись. Чёрт. Я не смогу убежать, если на меня сейчас нападут. — Смерть укусила? — спросил Фэш, доставая из кармана пачку сигарет. Посмотрела на Лиану и встретилась с ней взглядом. Он все ещё наш враг. Мой враг. Но кто сказал, что врагам любить нельзя? Можно. Ещё как можно. Только это будет не та любовь, которую описывают в дешёвых романах, а совсем другая. Совсем другая. Любить врагов — тоже самое, что рыть себе яму. И я рою эту яму, и меня всё устраивает. Я взглянула на Лиану, и на мгновение наши взгляды встретились. Испуганные, безнадежные, без лучика солнца в этой жизни. Она думает о том же, что и я. Побег с места. У нас есть есть три секунды, чтобы убежать. Раз… Я стою и пялюсь на то, как серое облако дыма весело пляшет в воздухе. Мне бы так. Стоять и плясать, наблюдая за людьми. Это самый лучший вариант — превратится в ядовитое облако дыма. Два… Фэш снова делает затяжку и выдыхает дым радом с собой. Я машу рукой, будто отбиваясь от роя пчел, но на самом деле разгоняя сигаретный дым. Меня сейчас вырвит. Желудок скрутило верёвками. Три… Последняя секунда. Не успеем. Нет, мы просто не хотим убегать, надоело. Надоело набегу оглядываться и смотреть в глаза жестокости сквозь ограды и заборы, лучше встретить её так, не убегая, с высоко поднятой головой. Но если бы всё было так легко и просто! Время прошло. Я не убежала. Это хорошо или плохо? Наверное, плохо. А может, и хорошо. Я не могу разобраться сама в себе. Я сложный человек, который одновременно хочет встретить свою судьбу лицом к лицу, но боится всего этого. Что мне делать? Как поступить? Пойти напиться и переспать с кем-то. Отличный вариант, Витя бы одобрил. — А почему вы не убегаете? — снова выдыхая на меня сигаретный дым, заключает Драгоций. — Неужели, не боитесь? — он весьма искренне улыбнулся. В этой улыбке было что-то своё, странное, известное только ему, и имевшое свою загадку. Но от этой белоснежной улыбки мне стало не по себе. Сразу вспомнился Фэш из детства — невысокий, коренастый, с жёлтой, почти коричневой улыбкой. Время всех поменяло. И в лучшую, и в худшую стороны. Я повернулась спиной к Фэшу, чтобы больше не дышать никотином. Хруст — рядом с врагом по-кошачьи приземлился Маар. Я не могу в это поверить. Теперь они друзья, после стольких лет грязи и унижений. После всего, что случилось между ними. Я схватила Лиану за рукав куртки и через два шага оказалась рядом с голым деревом, покрытым инеем. — Что здесь происходит? — шикнула я на ухо подруге. — Как такое может быть? — Они друзья. — Какого чёрта?! — Маар начал встречаться с Захарой, и теперь они часто видятся после школы. Вместе ходят на стрелку и бухать. Он больше не на нашей стороне, все круто изменилось. — в голосе подруги было отчаяние и грусть вместе с болью. Маар с ними заодно. Да, значит, я не ошиблась в тот октябрьский вечер, когда была школьная дискотека. Значит всё-таки, Броннер мой враг, наш враг. — А как же Диана? Она тоже? — Она тоже. Она тоже попала под их влияние. Но как? Как такое может быть? Диана, моя Диана всегда презирала этих низкий людей, разве она могла начать водить с ними дружбу? Нет, это всё похоже на сказку, на страшный сон. — Эй, ребята, тут автобус приехал! — кричит мой одноклассник Тимур. В этот раз уже Лиана хватает меня за руку и ведёт к старенькому покосившемуся автобусу. Да, сегодня я чувствую будет чýдный вечерок. Да, очень чудный. Как раз после этой ночи всё координально изменится. Начнутся жестокие игры, а потом — трагедия.