Тахикардия

«За окном ночь. За окном видны тысячи звёзд. За окном ночная прохлада и вечерние огни улиц. Кажется, все уже давно ушли. В палате темно, лишь только некоторые приборы продолжают мигать. Нужно не забыть их потом выключить. Я сижу на полу, прислонившись к холодной стене. Операция очень вымотала меня. Нет, не так. Я начал паниковать, когда что-то пошло не так, и просто болтался под ногами. Я жалок.       Передо мной лежит куча бумажек с номерами. Я еще не успел записать самые основные. Они все написаны неразборчивым почерком и перепутаны. Если рассуждать логически, то номер регистратуры можно узнать прямо сейчас, при этом никого не разбудив. Из коридора должен идти звук гудков. Я неуверенно нажал на кнопку «вызов», еще раз проверив правильность набранного номера.       Трубку взяли. Я уже давно понял, что ошибся номером, потому что в коридоре было тихо. На другом конце послышался голос: — Слушаю, — голос был мужским, но не грубый и хриплый, а больше убаюкивающий и приятный. — Здравствуйте. Это…регистратура? — Как же глупо! Конечно же, нет. Я закрыл лицо рукой. Я был настолько уверен, что это нужный мне номер, что даже не подумал, а что же ответить, если ошибусь. На проводе немного помолчали, но потом ответили: -…нет, это прозектура, — ещё в этом голосе был слышен небольшой акцент, но он был приятным, что заставило меня слегка улыбнуться усилиям этого молодого человека. — То есть Морг? — спросил я шепотом. — То есть Морг, — я почувствовал улыбку на другом конце и, возможно, даже тихий смешок. Теперь шептали мы оба. — Заходите как-нибудь на чай. — Обязательно, — совсем тихо прошептал я, прикрывая рот рукой, как будто нас мог слышать кто-то ещё. Я положил трубку, чтобы не было неловкой тишины. Все и так было сказано.        Я прикрыл глаза, улыбаясь. Этот голос спас сегодня мою жизнь. «Удивительно.»       Приятный утренний солнечный свет проникал в светлую и достаточно просторную палату, где находился Дазай с милой девочкой. Ей на вид было лет 15, она тихо сидела в постели, теребя край одеяла, и смотрела в окно. Её бледные безжизненные губы как будто шептали что-то, под большими глазами залегли огромные болезненные тени. Местами из-под ночнушки выглядывала фарфоровая кожа, под которой виделись сплетёные голубые вены. Каштановые волосы едва доходили до плеч, но постоянно щекотали шею, отчего ей приходилось переодически убирать их назад.        Дазай тоже созерцал утренний пейзаж, параллельно устанавливая капельницу на стойку рядом с кроватью. Он был молчалив и спокоен, что, казалось бы, ничуть на него не похоже. Закончив с системой, врач повернулся к пациентке, по-доброму улыбнувшись: — Вот так. Девочка вздрогнула от разрушевшего тишину голоса, робко посмотрев на врача. — Ну-у, как настроение у моей пациентки? — Дазай казался добродушным уже тогда, когда только переступил порог палаты. И даже когда он молча устанавливал систему, улыбка не сходила с его лица. Хирург вздернул нос в своей обычной манере и прищурился. -Скажите, а это правда, что мне сказали? Правда, что мне осталось все лишь год? — девочка хотела было улыбнуться, но улыбка получилась кривой и болезненной. В уголках глаз заблестели капельки слез. Дазай растерянно моргнул, а потом быстро взяв себя в руки, нахмурился и возмутился:  — Что это? Кто сказал такое? — Это уже не имеет значения, — на такой ответ Дазай присел на край больничной койки и задумчиво произнёс, улыбаясь одними уголками рта, — Знаешь, иногда мы слишком сгущаем краски. Ты ещё и жизни толком не видела. А первая любовь? Ты когда-нибудь влюблялась? — тут он снова встал и вскинул руки к небу, что означало начало театрального монолога. — Любовь — это прекрасное трепетно чувство. Гормоны сходят с ума, начинается такихардия, ты теряешь сон, аппетит! Тебе хочется постоянно видеть объект своего обожания и страдать от его недоступности! Ужас, правда? — Тут он остановился и немного понизив интонацию, уставился глазами в пол, при этом продолжая глупо улыбаться, — А людям нравится. Нравится страдать. Хоть они не признают этого… А поклонники? У тебя были когда-нибудь поклонники? — получив в ответ отрицание, врач сам замотал головой, возмутившись и снова вернувшись к своему взбудораженному состоянию, — Как? Не верю!       Дазай, заметив чужое замешательство, грустно улыбнулся, — Кто знает, может быть когда-нибудь я ещё повоюю за твоё сердце. И уже не в кардиологическом отделении, — наконец, он тихо вышел из палаты, бросив на последок тихое «отдыхай».

***

-Хочешь, расскажу тебе забавную историю из личной жизни напоследок?       Дазай вскочил с кровати, начиная активно жестикулировать и вдохновленно «зачитывая» события своей неудачной попытки свидания с «одной очаровательной миледи» и попутно быстро блуждая по помещению, будто он учит слова к завтрашнему выступлению в театре и усиленно входит в роль. -…Я уже подготовился, надел свой лучший костюм, купил коробку конфет и букет цветов! И представляешь, что было дальше? Как только я вышел из дома, мимо проехал автомобиль и обрызгал меня! Разумеется, я никуда не пошёл… — тут Дазай обернулся в сторону двери, будто почувствовав неладное, и замер, распахнув карие глаза.       За матовым рельефным стеклом был виден темный силуэт. Судя по широким плечам, это был мужчина. Стекло позволяло разглядеть волосы, недоходящие до плеч, но не более. Огай? Нет, шаги своего наставника он узнал бы. Как и шаги всех в этом отделении. Все же наблюдательности у Дазая не занимать. «Силуэт» опустил голову и коснулся рукой стекла. Если сначала человек казался призраком, то теперь его живая ладонь с тонкими пальцами скользила по стеклу, обводя рельефный рисунок. — Что вам нужно? , — строгий и не терпеливый голос Дазая, словно нож, режет слух «гостя». Он вздрагивает, и, снимая с себя остатки оцепенения, лениво и медленно удаляется от палаты. Слишком уверенные шаги для интерна. — Так на чем я там остановился? — интерес к собственному рассказу давно пропал, все внимание было приковано к уже не представляющей ничего двери, — Ах, да…

***

 — Открой рот. Дазай послушно разинул рот, позволив врачу осмотреть горло. — Почему ты мне врешь? У  тебя прекрасное  здоровое горло. — Не-е-т, Одасаку-сан, я бо-о-лен, — наглая улыбка пробежалась по лицу Осаму. — Ладно, где болит? — увидев, что интерн театрально схватился за сердце, Сакуноске вздохнул и положил использованный медицинский шпатель в стакан.- Дазай, я ведь все-таки детский врач.       В ответ на это Дазай резко открыл глаза и возмутился, — Я так похож на взрослого человека? Принимаю это за личное оскорбление! — Ты прав, не похож, — Одасаку усмехнулся и предложил «ребёнку» сесть рядом на стул. — Что у тебя? Глаза интерна засияли и он вытащил пакет, старательно запрятанный в медицинском халате, — Я принёс тебе печенья! — Хах, спасибо, Дазай, не знаю, что бы и делал без тебя. А как твоя практи…       Дверь внезапно отворилась, и в кабинет зашёл Огай, держа в руках пару карт. — О, здравствуй, Дазай, — неприятная улыбка пробежалась по его лицу. Было видно, что главврач не в настроении. Осаму кивнул и уставился в одну точку на стене, намеренно игнорируя Мори. Вскоре главврач ушёл, и интерн снова встрепенулся. — Знаешь, при всем уважении к Мори-сану, меня напрягает его присутствие. Он последнее время ещё более раздраженный. — Недавние события так на него повлияли. Ты тут всего лишь месяц, поэтому об этом пока не знаешь… — Сакуноске хотел было рассказать об этих событиях поподробнее, но в дверь настойчиво постучали. Дазай встрепенулся. — Ладно, извини, я пойду, чтобы тебе не мешать. — Дазай вышел, осторожно притворив за собой дверь. А через секунду она немного приоткрылась и из неё высунулась голова интерна.  «Но в следующий раз обязательно мне об этом расскажешь! »

***

       Быстрым уверенным шагом Йосано направлялась в сторону регистратуры, держа в руках пару медицинских карт. Её походка и свободно скользящий от быстрой ходьбы белоснежный халат создавали впечатление опытного специалиста, знающего свою работу. «Пролетев"(никак иначе нельзя охарактеризовать эту походку) пару широких коридоров, она резко остановилась, будто насторожившись, и быстро завернула в пройденный кабинет Дазая.       Осаму, чьё тело уныло навалилось на стол, молча её поприветствовал, не спрашивая о причинах такого резкого изменения курса движения травматолога, чьи шаги он услышал ещё вначале коридора. Собственно, и не за чем было. На данный момент его такие вещи не интересовали. Ему не было скучно. Если бы это было так, то глаза кардиохирурга смотрели бы иначе. А по глазам его читать не составит труда. Конечно, только друзьям.       Йосано заправила мешающие волосы за уши, подошла ближе и опёрлась рукой на край стола, за которым «лежал» Дазай. — Как дела?  — У меня или у больных? — Осаму лениво развернул голову и оперся подбородком о стеклянный стол. — У больных… — девушка осеклась и ради приличия добавила, -… И у тебя. — Как ты думаешь, если человек болен, то какие у него дела? — прозвучало намного язвительнее, чем предполагалось. — Если ты не в настроении, то так и скажи. — Ладно, прости. Сегодня не лучший день для общения со мной. — Осаму откинулся на стул и скрестил руки на груди. — А что сегодня за день?       Дазай тяжело вздохнул и прошептал имя одними губами, но этого было достаточно, чтобы Акико поняла. — Боже мой! Точно, это же тот педиатр… Мне жаль… — она попыталась сказать что-то ещё, но Дазай резко её прервал, потому как не терпел жалости. — Лучше скажи, дорогая, у Мори есть брат? Ну, или родственники, похожие на него, как две капли воды, мм? — заметив, что Йосано замешкалась, он взял лупу и пристально посмотрел на девушку через увеличительное стекло. — Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня. — Я ничего не знаю о родственниках Огая, но думаю, ты должен кое-что знать об этой клинике. Ещё до твоего прихода тут работали три очень хороших специалиста. Двое мужчин и девушка. Их тут буквально боготворили. Они работали в одной команде, но потом одна неудачная операция этот коллектив уничтожила, — девушка ненадолго углубилась в свои мысли, но резко очнувшись, закончила, — Теперь все трое в разных местах. — Из-за одной только операции? — Не совсем, они серьезно поругались и высказали все, что думали друг о друге. Конфликт был масштабный и начальство их перераспределило. — Акико встала и направилась к выходу, — Прости, я должна дойти в регистратуру. Не унывай тут, — она шутливо пригрозила пальцем.       Дазай решил отложить размышления об этой истории на другой день и, вспомнив не самые приятные воспоминания, горько вздохнул: «А следующего раза не будет…»       Сакуноске был очень важным человеком в жизни Дазая. Осаму, будучи ещё совсем юным, познакомился с ним в первый день своей практики. А произошло все случайно. Интерн перепутал номера кабинетов и попал на приём к педиатру. Врач очень понравился практиканту, и Дазай стал заглядывать в его кабинет регулярно. Ещё никому Дазай не верил так, как Одасаку. Он помог Осаму освоиться в клинике и справиться со своими комплексами.        День начинался с посещения детского врача им же и заканчивался. Дазаю казалось, будто с этим человеком он может свернуть горы, наконец, научиться любить себя. Будто его, как ребенка ведет за руку любящий родитель. Но так продолжалось лишь месяц. Сакуноске Ода погиб в аварии. На его место пришёл Мори Огай.