Трудный отец

Голубые огоньки газовой плиты едва виднелись из-под большого казана. В крошечной кухне витали ароматы трав и сочных томатов. У хозяйки дома разыгрался аппетит во время готовки, и она сунула в рот ломтик сладкого красного перца. Как раз в этот момент в окно внезапно постучали. Кирие вздрогнула и резко развернулась, уже нащупывая на кухонной тумбе за собой скалку. Из-за яркого полуденного солнца чётко рассмотреть силуэт в белом обрамлении у неё не получалось, но сердце подсказывало, что это не чужой. Да и какой дурак полезет на второй этаж, если есть дверь? Стук повторился: ненастойчивый, негромкий. Кирие улыбнулась, догадываясь, что кто-то из сирот решил поиграть в галантного кавалера, и двинулась к окну. Однако за ним оказался далеко не маленький мальчик. — Неро? — Кирие искренне удивилась. — А дверь тебя чем не устроила? — Если бы я вошёл через дверь, — на выдохе произнёс он и запрыгнул в квартиру, — то не сразу смог бы увидеть тебя. Он приблизился к ней и осторожно взял любимое лицо в ладони. Кирие улыбнулась ему, отчего на щеках появились ямочки. Глаза её полнились теплотой и доверием, а Неро смотрел в них и каждый раз задавался вопросом, чем он заслужил такое счастье. Потянувшись за приветственным поцелуем, он наткнулся на руку, которой Кирие вдруг решила убрать с его скулы пятнышко. — Снова перемазался в своём мазуте, не оттереть. Иди умойся, а потом обедать, — она сама быстро чмокнула его в губы и вернулась к домашней лапше. — Это не мой, он Нико, — буркнул Неро в ответ, но послушно потопал в ванную. Кирие была его причиной сражаться. Не только с демонами, но и с малейшим проявлением зла в принципе. После ухода Данте и Вергилия он уже думал, что там они оба обретут покой, но гады оказались довольно живучими. И теперь у него была не только причина сражаться, но и какое-никакое, а подспорье. Впрочем, рассчитывать на Вергилия не приходилось. Данте что-то говорил о провалах в его памяти и о том, что, вероятно, он может бесследно исчезнуть, если восполнит их. Неро не мог понять близнецов. Они имели все шансы поубивать друг друга в Потустороннем мире, разделиться снова, да что угодно могло произойти, но они предпочли вернуться вдвоём. И этому наверняка имелись причины. Жаль только, что раз их даже Данте не озвучивал, то от Вергилия и подавно объяснений ждать не стоило. А Неро бы предпочёл, чтоб ему всё именно объяснили, потому как ничего не знать он терпеть не мог. И, в конце концов, они теперь вроде как семья. За входной дверью послышались довольно громкие звуки не то шагов, не то бахания мешка с мусором. После раздались невнятные голоса. Хотя, скорее один голос. Неро точно не мог определить. Наскоро вытерев руки полотенцем для лица (вечером Кирие ему это припомнит), он подошёл к двери и медленно приподнял крышку глазка. Её пришлось тут же захлопнуть, а дыхание и вовсе задержать: кто знал, насколько хорошо слышали эти демоны. — Неро! — громко позвал Данте из подъезда. — Поздно притворяться, что никого нет дома, встречай гостей. — На чём вы вообще добрались до Фортуны? — заворчал Неро, широко открыв дверь. — Не поверишь, — Данте сразу прошёл внутрь, как к себе домой, — на крыльях любви. Вергилий следовал за братом, но выглядел куда сдержаннее. Неро мог бы даже подумать, что тому неловко или неуютно, но лицо, больше похожее на кусок гранита, вовсе не располагало к чтению эмоций. — Да, конечно, проходите, располагайтесь, всегда вам рады, — саркастично протянул Неро и закрыл за нежданными гостями. — Кто там? — Кирие высунулась из кухни, ожидая увидеть кого угодно, кроме близнецов. — Вы… Она помнила и уважала Данте, несмотря на то, что при первой встрече он её до икоты напугал. А вот о Вергилии знала всего три факта: он брат Данте, он вернулся из ада и он оторвал Неро демоническую руку. И первые два никак не оправдывали последний. Кирие ещё видела порой залитый кровью гараж, когда закрывала глаза. Видела потерявшего сознание от боли парня и вытянувшееся лицо Нико. Каким бы удивительным Неро ни был, в тот момент он нуждался в поддержке больше любого бездомного, которых они иногда привечали. Она могла только догадываться, как он на самом деле истязал себя за проявленную слабость. За спиной у неё кипела в казане ароматная домашняя лапша с травами и овощами, и она вдруг подумала, что не пожалеет ни секунды, если всё это пропадёт, послужив во благо справедливости. Кирие молча развернулась и сняла с огня своё потенциальное оружие, однако Данте разгадал её замысел и в два шага оказался возле неё. — Стой-стой, — сказал он с напускным задором, — Кирие, ты же не хочешь лишить обеда тех милых сироток под окнами из-за семейной драмы? Она смутилась и вернула казан на плиту. Долго держать его всё равно бы не вышло, а полу свой кулинарный шедевр даровать не хотелось. Как и спорить с Данте. Хоть он и выглядел теперь ещё более отталкивающе, чем она его помнила, нечто, присущее всем хорошим людям, у него всё ещё имелось. По крайней мере, так чувствовала Кирие. — Так лучше, — Данте кивнул и добавил уже тише: — Этим его не убить, попробуй в другой раз револьвер Неро, хорошо? Она не сразу сообразила, что тот просто пошутил.