Сладкая месть

      Чуя сидел связанный в амбаре и повторял слова, которые должен сказать на сегодняшней пьесе. — Черт, Дазай! Если я из-за тебя костюм забрать не успею, то я тебя убью! — Ты чего разорался? — дверь в амбар открылась и на пороге стоял Достоевский. — Тебе-то что? Ушанка. — Не зови меня так. — У-шан-ка~~       В следующую секунду Достоевский уже стоял рядом с рыжиком. Поднял ногу, готовясь нанести очередной удар, но промахнулся. Чуя просто увернулся. — Достоевский! Осаму получил записку.       Глаза Фёдора сверкнули. Он убрал ногу от головы Чуи, и повернулся к своему напарнику. — Отлично. Теперь дадим ему пару подсказок.       После того как Дазай прочитал записку, зазвонил телефон бара. Бармен на секунду удивился, видимо, редко кто звонит, а может просто сегодня никто звонить не должен был. — Дазай. Это тебя.       Сначала брови Осаму поднялись вверх, но затем он быстро понял что к чему. Встав за барную стойку и отойдя в темный угол, где висел телефон, он заговорил. — Достоевский! Я… — Тише-Тише, малыш! Сегодня я диктую правила. Хех, так что просто слушай и не перебивай. Ты прочёл записку? — Да. Кому ты должен? — Хох. Знаешь, легче будет оставить рыжее чудо мне и забыть про долг. — Да пошел ты! Сколько нужно? Кому?! — Дж-ей-сону~       Сердце Осаму куда-то упало, он опустил трубку так, что она теперь висела на одном проводе легко болтаясь.       Джейсон — страх этих районов. Страх этого города. Он сидел в тюрьме за убийство, вышел около полутора года назад. Говорят, он до сих пор убивает, но так никто его и не поймал. Как Достоевский вообще с ним связался?! — Осаму? — пропел Достоевский. — Понял.       После этих слов Дазай с силой повесил трубку обратно. — Черт, — удар в стену. — Черт! Черт! Черт! — руки в кровь. - Господин Осаму. Прошу, успокойтесь. Мне не очень хочется восстанавливать стены. — Хорошо. Прости.       Дазай вышел из-за барной стойки и направился к выходу. — Дазай, — тон бармена говорил сам за себя «подойди ко мне». Постояв ещё несколько секунд с рукой на дверной ручке, он развернулся и прошел обратно к коричневому лакированному столу. — Я могу помочь. Я знаю, где искать Джейсона, — глаза Осаму засветились. — Старая пристань Йокогамы. — Хм, ясно. Но почему же Достоевский связался с ним? — Два месяца назад к вам в университет пришел какой-то рыжий. В первый день вы нехило так поцапались друг с другом. Ещё неделю воевали.Ты ведь хотел его убить? Морально? Так? — Я и сейчас… — Нет. Ты любишь этого парнишку. Я ведь все знаю и все вижу. В парке, на баскетбольной площадке, в магазине… Ты хочешь его спасти, потому что любишь?       В голове Дазая мелькают кадры. Светлые и теплые. Голубые глаза, улыбка. Самые веселые и милые моменты проносятся в его голове. Слова и фразы сказанные Чуей. Даже «шпала» и «скумбрия» звучат без злости, а с любовью. — Да. Вы правы. Ех-хе-хе. — Хм. Я всегда прав. Так вот, как только ты ушел, Достоевский впал в отчаяние, и тогда на горизонте появился Джейсон. Он предложил ему работать с ним. Сначала все было хорошо, но затем они решили ограбить банк «ВДА». Джейсон снял все на видео, когда они грабили банк и когда снимали маски с лиц. Если об этом узнает полиция, то срок будет очень долгим, поэтому Джейсон потребовал плату за то, чтобы это видео не попало в руки полиции. — Сколько? — Честно, не знаю.       Дазай выбежал из темного переулка щурясь от света. — Так, если поймаю такси то доеду за сорок минут… — Дазай думал в слух, но внезапно в кармане завибрировал телефон. Номер не опознан. — Алло? — Дазай, Дазай. Какой же ты предсказуемый. Ты сейчас думал о том, что поймав такси доберешься до места назначения за сорок минут? Нет, так не пойдет. Я хочу, чтобы ты добежал до туда. Удачи.       Пошли гудки. Дазаю понадобилось немного времени, чтобы догадаться, что нужно бежать. Он рванул сквозь толпу, толкая людей в разные места. «На часах час дня. Добегу за полтора. Я успею! Я его спасу!» — Хех. Пусть побегает. — Итак, ушанка, что тебе надо от меня и от шпалы? — М-м? Пленникам лучше не открывать рот. Так ведь? — Бла-бла-бла. Сколько можно?! Пленник, пленник! Заебал! Вот честное слово! — Да ты наглеешь. — Ого, у тебя что, нервный тик?       Достоевский замахнулся для удара, но Чуя даже не дернулся. По тому, как Накахар смотрит на Фёдора можно подумать, что пленник здесь – Достоевский, а не Накахара. Этот взгляд даже слегка похож на взгляд Осаму. Федор нагнулся к рыжему, хватая его щеки пальцами. — Жалко будет испортить такое прекрасное личико.       Только Чуя хотел съязвить, как в комнату вошёл, а точнее влетел, Гоголь. — Дос-кун! Я взломал камеры, которые ведут в старый порт. Мы можем увидеть Дазая! — после этих слов он покрутил ноутбук в руках и заулыбался. — Что ж, прекрасно.       Дазай бежал изо всех сил. Сколько он уже бежит? Тридцать минут? Сорок? Он не считал. Но и силы не убавлялись, он должен спасти этого гномика. «Тц. Такое ощущение, будто камеры следят за мной…»       Дазай резко остановился, поднимая пыль и при этом скользя на своих туфлях. Он посмотрел в камеру напротив. Он точно знал, что за ним следят. Пару секунд ушло на то, чтобы посмотреть в нее злобным взглядом и пару секунд поговорить с Достоевским по телефону. — Надо же! Как ты догадался?! — Я знаю тебя наизусть! И я спасу Чую. Дазай сбросил трубку, снова переходя на быстрый бег.