Коротко и Горестно

      − Ну же, малыш. Посмотри, как здесь красиво!       Оленёнок совершенно не хотел наслаждаться пейзажами утреннего леса и боязливо ткнулся носом в ладонь Эшлин. Девушка плавно опустилась на колени и заботливо провела ладонью вдоль вытянутой мордочки. Короткие жёсткие волоски шерсти приятно щекотали кожу, оставляя на ней терпкий мускусный запах. Добравшись до самой макушки, Эшлин сдвинула руку правее и, ухватившись пальцами за тонкое вытянутое ухо, игриво потянула.       − Трусишка Ренли. Иначе тебя и назвать нельзя, − скорее разочарованно, чем сердито протянула она. – Ты же олень! Ты хозяин леса!       Оленёнок тут же отвёл взгляд, словно в самом деле устыдившись собственной робости, и упрямо мотнул головой. Его глубокие чёрные глаза смотрели чересчур осмысленно, даже для такого разумного существа. Ласково опустив ладонь на основание шеи, Эшлин чуть склонилась вперед, почти касаясь головы оленёнка своей.       − Ты уже взрослый мальчик и должен жить здесь, среди своих сородичей. А я обязательно приду тебя навестить, − сказала она, грустно улыбнувшись.       Эшлин и в самом деле не хотелось отпускать Ренли на волю, но того требовал школьный устав, а самое главное − закон Природы. Дикие животные должны оставаться на воле, а люди заботиться о них только в случае необходимости.       Она хорошо помнила тот день, когда нашла оленёнка в самой гуще леса, попавшим в охотничьи силки. Малыш так стремился вырваться, что жёсткая пеньковая верёвка натёрла ему ногу почти до крови. Долгие две недели, что он провёл в школьном питомнике, ушли на то, чтобы залечить рану и уберечь от возможной хромоты. К счастью, всё обошлось, и оленёнок больше не представлял собой лёгкую добычу для хищников.       Понимая, что больше не может тянуть время, Эшлин склонилась ещё ближе и быстро коснулась губами белого пятнышка у него на лбу. Испугавшись незнакомого жеста, Ренли тут же отпрянул и начал взволнованно озираться по сторонам.       − Вот и правильно, − отозвалась девушка, поднимаясь с земли. – Беги, малыш. Беги домой.       Оленёнок невольно отступил ещё дальше, издав недовольное фырканье. Круглые чёрные ноздри его раздулись, а из пасти высунулся кончик бледно-розового языка. Воспользовавшись его растерянностью, Эшлин быстро отбежала в сторону и скрылась за ближайшими деревьями. Как и ожидалось, Ренли не успел проследить, куда именно исчезла его спасительница, потому несколько минут стоял на месте, растерянно вертя головой. Вскоре то ли ему надоело, то ли голод взял своё, но оленёнок принялся изучать пролесок, по пути щипая сочную весеннюю траву.       «Вот и славно, − подумала девушка, смахивая рукой слезинку, выступившую в уголке глаза. – Оленье стадо здесь недалеко, они должны принять его к себе. В крайнем случае, он справится и один».       Воздух рассёк пронзительный свист. Не сразу догадавшись, о чём свидетельствует этот звук, она продолжила следить за своим подопечным. Оленёнок тревожно вскинул голову и вытянул уши. Свист повторился, на этот раз заставив его сорваться с места.       Эшлин в ужасе прижала ладонь ко рту. Глаза её широко распахнулись, к щекам прильнула кровь, вдоль позвоночника пробежал холодок. На третий раз стрела попала в цель, впившись остриём в длинную гибкую шею. Ренли покачнулся, издав надрывный звук, почти сразу превратившийся в хрип. Вокруг деревянного древка, в том месте, где острие вошло в шкуру, проступило бурое пятно крови. Тонкие ноги оленёнка судорожно подломились, и он упал на траву.       − Ренли!       Совсем забыв об осторожности, Эшлин выбежала из своего укрытия, крича от отчаяния и боли. Не пробежав и полуметра, она запуталась в собственных ногах и, рухнув на землю, больно ударилась коленями. Воздуха не хватало, словно горло сдавила чья-то невидимая рука. Сквозь слёзы девушка отчётливо видела, как к ещё теплой туше подошёл рослый юноша. Хантер Хантсмен, сын Охотника. Смуглый и широкоплечий, он был одет в зелёную рубашку, серые брюки из грубого льна и жилет из дублёной кожи. Из-за плеча юноши виднелся колчан со стрелами, а в левой руке – лёгкий охотничий лук.       − Зачем?! – выкрикнула Эшлин, ударив кулаками по земле. – Зачем ты это сделал?!       − Сделал что? – недоумённо спросил юноша, повернувшись в её сторону.       − Зачем ты убил его?! Он же был совсем детёныш!       − Я охотник, Ваше Высочество, − отозвался он, пожав плечами, и, упершись подошвой сапога в бок оленёнка, начал вытаскивать стрелу. – А охотник должен охотиться.