Фрия

      - Это динамит, - громко пояснил надтреснутый бас и навстречу эльфу ударил тонкий луч фонаря, выхватив его лицо из темноты. - Вот и вы, господин Нуада. А я вас давно поджидаю! - к ним приблизился пожилой ноккер - карлик с грязным от разводов пыли лицом.       Показавшаяся фигура в кожаной куртке и шахтерской робе, перетянутая коричневым поясом, из-за которого торчали клещи и другие инструменты, выглядела широкой и грузной. У ноккера было плоское лицо с орлиным носом, под темными глазами - тяжелые мешки, тонкогубый рот, волосы с проседью и длинная борода, покоившаяся на груди. И хотя он был низок, с короткими руками и ногами, все в его облике говорило о гигантской силе.       - Бэр, мой старый друг! Как же замечательно видеть тебя в добром здравии! - воскликнул принц.       - Я порядком задряхлел, износился, - с заметной грустью отозвался Бэр. - Руки уже с трудом поднимаются до уровня плеч, - он тут же продемонстрировал это, крякнув от кольнувшей где-то в спине боли. - Но… я еще жив! - и неунывающий старик вполглаза подмигнул эльфу.       - Спасибо тебе за помощь. Отныне я твой должник, - Нуада шагнул к ноккеру и протянул ему открытую ладонь.       - Очень рад, что со временем моя персона не утратила для вас свою притягательность, - старик подал заскорузлую руку в ответ и их пальцы встретились в суровом мужском рукопожатии. - Но рано благодарить, господин Нуада. Вы ещё не видели того, что я для вас приготовил!       - Твои услуги действительно неоценимы, Бэр! Мы обязательно сочтемся - я обещаю, - и принц благодарно кивнул головой.       - Знаю, дружище, знаю, - почти крикнул ноккер и перевел взгляд на спутницу эльфа. - А кто эта симпатичная молодая леди? - добродушный весёлый старик проворно схватил ее за рукав и прильнул губами к маленькой женской ручке. Его нисколько не смутило, что тонкая кисть принадлежала тураску.       - Фрия, - растерянно произнесла она. В глазах еще плескался прежний ужас, но улыбнуться Бэру женщина все-таки сумела.       - А я Бэр - тоннельщик, - представился ноккер. - Нас ещё называют «подземными кротами». Мы роем подземные каналы и прокладываем акведуки. Если надо вырыть яму глубже могилы - обращаются к нам! - хмыкнул карлик и утер нос. В разговоре он так подавался вперед, как будто готов был в любой момент подпрыгнуть.       Новый раскатистый грохот донесся до слуха. Мощная взрывная волна заставила задрожать землю под ногами. Хлябающие стекла в старых, раздолбанных временем, деревянных рамах зазвенели. Фрия невольно сжалась в комок.       - О, не обращайте внимания! Моя бригада как раз прокладывает тоннель взрывчаткой, - старик небрежно отмахнулся, давая понять, что бояться нечего. - К слову: сегодня можно убраться от места детонирования прежде, чем произойдет взрыв, - заметил вдруг крот. - Но в прежние-то времена эту хреновину взрывали прямо у тебя над ухом, поэтому многие из нас теперь глуховаты, - Бэр потер толстую мочку и продолжил:       - Мы наконец завершаем строительство третьего трубопровода. Пока же вода течёт по дэлаверскому акведуку. По нему ежедневно перекачивается пять миллиардов литров воды, которые потребляет Нью-Йорк и Сулья. Но этот тоннель устарел и сильно изношен: да черт возьми, стены его протекают, как решето, затапливая наши улицы всяким дерьмом! - ноккер с отвращением ковырнул мыском сапога придорожный ком грязи, противно плеснувшийся в лужу, и брезгливо обтер подошву о пучок травы.       - Представьте себе: даже, когда потребность населения в чистой и здоровой воде сделалась совсем уж катастрофической, властей Нью-Йорка волновали исключительно деньги, утекавшие в грунт. Фактически, никто не хотел вкладываться в устранение проблемы. Их терпение лопнуло только в шестьдесят девятом - после разразившейся эпидемии дизентерии. Вот тогда-то нам и спустили приказ рыть новый.       Эльф презрительно цокнул языком.       - Да что же я! Вы верно спешите! За мной, вот сюда, - старик, с присущей ему суетливостью и чрезмерной жестикуляцией, увлекал их к отверстию ближайшей шахты. Протиснувшись сквозь прутья решётки, прикрывавшей вход, он предложил последовать его примеру и войти в металлическую клеть, висевшую на цепи над провалом.       - Это рабочий тоннель с узкоколейкой. Он не предназначен для местных. Его используют лишь строители, чтобы быстро перемещаться из одного конца Сульи в другой. В нем вашей королевской светлости может показаться немного некомфортно, но всего пара минут и вы в нужном месте, - намекнул крот.       - Отлично, Бэр! Но впредь, не награждай меня чужими титулами. Я ничем не отличаюсь от вас: я дышу тем же воздухом, что и вы, ем такую же пищу, пью ту же воду - я ровно такой же, - Нуада положил руку на плечо ноккера, прямодушно заглядывая в его морщинистое лицо.       - Ваши слова греют мне душу, - тоннельщик постучал сапогами друг о друга, обивая грязь. - Когда мне сообщили о вашем визите, я решил, как именно стоит познакомить вас с нашим городом. Однако, это еще не все, - в выцветших глазах старика заиграл лукавый огонек.       - Мы находимся в трехстах метрах под поверхностью. И сейчас мы спустимся ещё ниже. На узкоколейку я пригнал свой рельсобус для развозки рабочих. Он достаточно тесный, но мигом домчит вас до Мэдви-роуд: я взял на себя смелость позаботиться о вашем пребывании. Надеюсь моя идея придется вам по вкусу.       Бэр принялся вращать рукоять, и клеть стала медленно опускаться. Постепенно она опускалась все быстрее, погружаясь во тьму подземелий, и вскоре огни над головами уже казались каким-то призрачным маревом.       - Десять метров, двенадцать, пятнадцать, тридцать, еще тридцать, - отсчитывая глубину, его голос эхом отдавался в полости. - Шестьдесят! - громко выкрикнул он и перестал крутить колесо. Клеть замерла. В этой бездне уже ничего не было видно. Со всех сторон окружала чернота. Где-то капала вода, скрипела над головой цепь лебедки. Воздух стал еще более влажным и насыщенным испарениями. В нем висела взвесь шахтной пыли.       - Порядок, - отрапортовал Бэр. - Осталось чуть-чуть, - и крот открыл клеть, ступив на дно выработки. Сквозь стены сочилась влага, под ногами шлепали лужи и чавкала жидкая грязь. Эльф подал женщине руку, помогая идти.       - О многих тоннелях людям ничего не известно. Столетиями разрабатывая для них проекты канализации, газовых труб, метрополитена - мы соорудили подземную сеть трубопроводов, всевозможных коммуникаций и для себя. Так под городом был построен второй город - подземный мир, не менее сложный, чем Манхэттен с его небоскребами.       Двигаясь вслед за ноккером, они вошли в главную артерию тоннеля - узкую пещеру с проложенными рельсами, где их ожидала электромотриса. Кое-где свисали лампочки, слабо рассеивающие мрак; по сторонам тянулись вентиляционные трубы; с потолка торчали острые куски черного сланца, сформировавшегося под землей четыреста миллионов лет назад, а в трещинах проглядывал приятный глазу блеск белой слюды.       - Первые два акведука укладывались по прямой от резервуара с водой до города, но третий был сконструирован с запасными петлями. В одной такой мы находимся в данный момент. Эта часть тоннеля тянется на двадцать километров до Манхэттенского моста, а затем делает петлю и доходит до Центрального парка. Весь Манхэттон получается у нас на ладони. Я готов снабдить вас подробнейшей картой, в которой вы сможете без труда отыскать нужную вам секцию этой петли, ответвление которой позволит попасть в нужное здание, - и старик передал эльфу тубус с вложенными чертежами.       - Старый добрый верный Бэр! Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Как же я счастливив в своих друзьях! - лицо Нуады неожиданно осветила теплая и ласковая улыбка. Впервые Фрия увидела, как искренне он улыбается - без злобы, без язвительной насмешки.       Просиял и Бэр, довольный тем, что смог помочь. Ни секунды больше не медля, он запустил механизм и моторный железнодорожный вагон тронулся с места набирая скоростной оборот.       За маленькими квадратными окошками плавно поплыли бесконечные трубы и провода. Засмотревшись, Фрия лбом прикоснулась к засаленному стеклу. Она внезапно почувствовала какую-то грусть и желание вернуться обратно, в тот момент, когда огорошила Янга отказом. Возможно, кивни она головой – события имели бы совсем другой исход. Но какой?       Вагон слегка потрясывало на стыках рельс, тихо жужжал мотор и стук колес был тихим, словно они пластмассовые. Чтобы разрушить наваждение, женщина решила приоткрыть окно. Пронизывающий ветер тут же ворвался в вагон, остро обдавая холодом и сыпя в лицо неприятную морось. Окно пришлось закрыть. «Вот так и живи. Решение принято», - пронеслось у нее в мыслях. А машина продолжала набирать скорость, мчась сквозь земной пласт.       - Почему ты все еще здесь? - спросил ноккера принц.       - Знаете, господин Нуада, я ведь начал работать в этих тоннелях мальчишкой, - поведал он. - И все еще работаю в них, тут меня, скорее всего, и похоронят. Как и любой из нас: я желаю, чтобы однажды настал тот день, когда униженные будут возвышенны, а те, кто погряз во грехе, понесут кару за содеянное. Но… это моя работа, которую я делаю с удовольствием. С утра до самой ночи, а часто и с ночи до утра я здесь, и здесь я чувствую себя на своем месте.       Бэр ненадолго умолк, задумался, а потом со вздохом добавил:       - Да и кто кроме нас?! Даже в самые трудные времена люди не соглашались на такое дело: торчать в душных тоннелях, целый день махать там заступом, потом еще и работать под давлением в камерах со сжатым воздухом! А мы крепкие ребята, очень крепкие. Нам позволили остаться в Сулье с условием, что все подземные работы на нас и звучало это примерно так: «Делайте, что сказано или убирайтесь к черту».       Самоходный электровагон стремительно несся вперед, пролетая тоннель за тоннелем, и, когда ровный стук колес перерос в скрежет, наконец затормозил у крохотного перрона, позади которого виднелась еще одна зеленая клетка. Старик зашел в нее последним, надавил на рычаг и система заработала - подъемник неторопливо пополз вверх.       Поднявшись, все трое оказались перед внутренней цельнометаллической дверью, подобной двери сейфа, и широкогрудый ноккер принялся отпирать ее со всеми полагающимися предосторожностями.       - Бункер времен холодной войны, - пошутил крот. - На самом деле эта дверь и другие подобные ей, призваны не впускать на нижний уровень лишние любопытные носы... исключая ваш, - Бэр снова подмигнул эльфу и всем своим весом навалился на дверь. Та потихоньку, с тяжким вздохом подалась. Внутри, в коротком бетонном коридоре, было уже сухо и заметно теплее. Отпирая вторую такую же дверь, ноккер предупредил:       - Учтите, на Диснейленд это мало похоже…       Нестерпимо яркий свет, заливавший пространство перед ними, сразу же ослепил привыкшие к мраку глаза. Фрия болезненно щурилась, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но света было слишком много. Потребовалась минута, чтобы взгляд мог сфокусироваться на особенностях этой части подземного города, расположившейся в громадной карстовой пустоте некогда подверженной суффозии.       - Я называю Сулью подземным царством Нью-Йорка, хотя она гораздо старше своего надземного брата. Наш мегаполис - это сообщающиеся системы природных и искусственно выдолбленных пещер высотой примерно с Калион Билдинг, напичканные шахтами, стоками канализации, фундаментами старых зданий, электрическими кабелями, коллекторами и заброшенными станциями метро, переделанными под хранилища, - перечислял старик, привычно приглаживая бороду.       - Но ближе к делу: мой кузен - владелец ратгауза. Там... - Бэр указал пальцем в неброский поворот. - Завернув за угол, вы быстро обнаружите его. Это прекрасное здание давно утратило свое прямое назначение и непременно разрушилось, если бы Лукка не отдал за него все свои сбережения. Я рассказал ему о вас и он любезно согласился предоставить свою Святую Адалинду в пользование. Тем более, что здание пустует уже много лет, не привлекая к себе никакого внимания. Это ведь предпочтительно для вашего пребывания инкогнито, я прав?       - Все верно, Бэр. Все так и есть.       - Мне приятно, что смог быть вам полезен, господин Нуада, - ноккер всучил эльфу связку ключей. - А теперь я должен с вами проститься, но будьте уверенны: я всегда к вашим услугам, - мужчины снова обменялись рукопожатиями и крот нырнул обратно во тьму.       - Ты все еще переживаешь? - обратился к женщине принц, заметив, как старается она не выдавать своего волнения и скольких усилий стоит ее хладнокровие. - Тот человек не достоин такой привилегии. Видишь ли, люди попадают сюда не просто так: подавляющее большинство - это осужденные, отбывающие пожизненные сроки в тюрьмах за убийства и изнасилования. Янг не исключение.       - А что с оставшейся частью? - пытаясь сохранять спокойствие и не поддаваться эмоциям, спросила Фрия.       - Детей продают их же собственные родственники, - с некоторой грустью и даже горечью в голосе объяснил Нуада.       - Как попала сюда я? - дурное предчувствие закралось внутрь, отразившись на лице женщины легким испугом.       Но эльф ничего ей не ответил. Предвидев неудобный вопрос, он уже отвернулся и зашагал к неприметному переулку, в глубине которого находился поворот, на который указал Бэр. Женщине оставалось только догонять, старательно уворачиваясь от потока существ, идущих навстречу.       А за углом открывался один из восточных кварталов Сульи, который имел сложные композиции зданий разных стилей и эпох, растянувшиеся вдоль хорошо освещенных дорог. От провинциальной Ксаги, с ее иллюзорным налетом прованса, здесь не было ничего. В тесной застройке превалировали сооружения, исполненные какой-то неординарной выразительности. Такая стилистика должно быть ничем не смущала фантазию зодчих, поэтому угадать единство структуры в стоящих рядом домах было невозможно.       Низкие и высокие, узкие и широкие, с различными формами крыш - жилые дома, обросшие пожарными лестницами, окнами-глазницами глядели на старинные барокковые особняки, вросшие в скальную породу. Многоуровневые магазинчики, галереи со множеством переходов и комплексами подъемных механизмов - заглядывались на витражи готической ратуши Святой Адалинды, в свою очередь строго взиравшей на непрерывное и насыщенное движение велорикш.       И все это архитектурное безумие симбиоза модерна и классики, конструктивизма, хай-тека и ар-деко - тут и там, перемешивалось с огромными отверстиями, впускавшими в просторные краснокирпичные тоннели, слагавшиеся в обширную сеть хитрых лабиринтов, ниш, тоннелей поездов, мостов и различные виды подземной инфраструктуры, вызывая сложные чувства благоговения и одновременно ужаса.

***

      Толстая дверь ратуши скрыла две фигуры от гудящих, шумных улиц. Они оказались в огромном зале, в котором выглядели пигмеями. Со всех сторон их обступили высокие стены грубой каменной кладки, лишь под самым куполом завершавшиеся объемными цветными витражами. С многосводчатого потолка низко свисала массивная бронзовая люстра с кучей хрустальных подвесок, тускло поблескивающих в свете ламп. От мимолетного сквозняка сияющие льдинками подвесы закачались и еле слышно зазвенели, выпевая какую-то свою, особую, хрупкую, тоненькую мелодию. Здесь было полутемно. Но мучительная головная боль от того постепенно проходила.       Это был тяжелый день. Фрия сняла въедливый ремень с плеча, на котором дергался ящик, с ударом спустила его на мозаичный флор и прислонилась к стене. Всю дорогу она ощущала, как яростно нечто вошкалось внутри, скреблось и зловеще пищало, пытаясь выбраться из заточения, но боялась даже представить узника, так неистово рвавшегося наружу. Оказавшись рядом со своим близнецом, загадочная коробка притихла. Женщина облегченно вздохнула и позволила себе расслабиться.       - Я хочу поговорить с тобой, - произнес эльф, едва освободившись от поклажи.       Не внимая словам, Фрия равнодушно пожала плечами. На душе было тоскливо и скорбно.       - Если ты не прекратишь вести себя так легкомысленно, - припомнив ей Сефар, начал принц, - мне придется… - но не договорил, обдумывая, насколько далеко бы смог зайти. Только женщина не спешила как-либо реагировать. Подпирая спиной холодный камень, она бесцельно озиралась по сторонам, рассматривая внутреннее убранство мрачного помещения.       Нуада подошел ближе.       - Фрия, посмотри на меня, - с легким раздражением потребовал эльф. Его злил этот рассеянный взгляд, блуждавший по пустым голым стенам.       - Что? - она повернула к нему голову. Но взгляд по-прежнему был отрешенным и отсутствующим, он словно проходил сквозь принца.       - Я сразу понял, что ты совсем не такая, как все. Давно я не встречал подобной открытой и честной натуры. Ты сильная: говоришь то, что думаешь, делаешь так, как чувствуешь. Твоя смелость восхищает и заслуживает уважение. Но ты забываешь, что мое терпение имеет границы.       Ее глаза сузились и теперь глядели на него напряженно.       - Такие отважные и неустрашимые, но совершенно бессмысленные, необдуманные и рисковые поступки могут закончиться весьма плачевно для нас обоих, что совсем не в моих планах. Не забывай кто ты. И не заставляй меня причинять тебе боль.       На этом брови женщины взлетели вверх.       - Я могу связать тебя и морить голодом, могу сдать в бордель или вернуть Фараху, могу сделать с тобой все, что угодно: ты полностью в моей власти!       То, с каким могильным спокойствием говорил эльф, заставило Фрию нервничать. И снова внутри нее начала подниматься и нарастать волна сопротивления, подгоняя гребни возмущения и негодования к самому горлу. И снова в ней пробуждалась энергия протеста против подчиненного, низкосортного, презренного положения.       - Оставшись, ты сделала правильный выбор, - продолжал принц. - Но впредь воздерживайся от подобных выступлений и не открывай рот, пока тебя не спросят. Ты должна быть ПОКОРНА мне.       Нуада остановился, заметив, как глаза женщины вспыхнули. Он, кажется, догадался, что ей было невыносимо трудно слышать это слово.       - Выбор? Разве у меня был выбор? - почти крича возразила Фрия.       - Да. Выбор жить или умереть. Все просто, - ровно ответил эльф.       - Жить, чтобы склоняться к ногам и пресмыкаться?       - Но плен лучше, чем смерть и ты согласна с этим, раз сделала выбор, нашедший отклик в твоем сердце.       - Только это не плен. Мы пребываем в рабстве. Мы живем подобно жалким псам. Нет! Выживаем, испытывая невыносимые страдания!       - Некоторые все же предпочли смерть, - с каким-то даже вызовом проговорил он. - Во всяком случае, те из них, кто не стал «пресмыкаться перед убийцами» и не превратился в их жалких рабов, - принц саркастично улыбнулся и на его лице блеснула полоска белых зубов.       - Теперь я должна поклясться тебе в вечной верности, лишь бы остаться в живых? - прошипела женщина, содрогаясь от злости. Тут она была бессильна: тело не могло победить растущее чувство ярости.       Нуада вдруг сообразил, что ему доставляет немыслимое удовольствие раздразнить ее, довести до бешенства. Ей ведь неоднократно удавалось безнаказанно выводить его из себя. И потом, схватиться с ней было гораздо интереснее, опостылевшего ожидания: до начала аукциона еще оставалось время.       - А я настолько плох, что не подхожу на роль господина даже такой маленькой серой простушки? - эльф высокомерно поднял голову, поглядывая на тураску сверху вниз.       Его насмешка произвела должное впечатление. Фрия взорвалась, точно фейерверк:       - Ненавижу тебя. Будь ты проклят! - выплюнув эти слова, женщина буквально всверлилась взглядом в лицо принца.       Он задел ее. Значит, добился желаемого результата. Нуада шагнул еще ближе.       Фрия стояла, сжав кулаки, и ожесточенно сверкала глазами. Мужчина внезапно обратил внимание на то, какие у нее красивые, сочные губы. Это явное свидетельство женственности ей скрыть не удавалось. Губы не прикроешь враждебным настроем.       - Очень уж ты дорожишь своей никчемной персоной. Ты же тураску! - мягко начал он. - Разве я не прав? - эльф нагло усмехнулся, предвкушая, как сейчас вслед за кулачками напряжется ее тело. Однако не успел приготовиться к звонкой пощечине. Ему сразу же расхотелось издеваться над ней, разом изменившись в лице.       Он поднял ладонь к горящей щеке, мгновенно превратившись в такого же разъяренного зверя, каким сделал Фрию. "Она перешла черту, за которую не положено заступать женщине!"       - Ах, ты - дрянь! - прорычал принц, и в его взгляде засветилась первобытная страсть, испугавшая ее. - Что ж, жестокость порождает жестокость, Фрия!       Сказав это, он сильно рванул ее к себе, нимало не заботясь о том, что его стальные пальцы могут оставить кровоподтеки на гладкой коже обнаженных рук. Фрия изумленно посмотрела на него огромными оторопелыми глазами, полные губы слегка приоткрылись от растерянности. Нуада с силой обхватил их ртом так, как мечтал несколько дней подряд. Он поймал эти губы. И всего одна мысль смогла пробиться сквозь опьянение охватившей его страсти. Он оказался прав, губы были нежными, мягкими, чувственными.