Наши в Хогвартсе (продолжение)

Впрочем, сварить зелье дома Северусу так и не удалось. На следующий день в дом Снейпов прилетела сова с письмом от Мак-Гонагалл с просьбой приехать в Хогвартс и помочь в подготовке к предстоящим экзаменам. Северус вдруг подумал о том, что стоило бы предупредить директора, в каком положении находится Эйлин. Возможно, Минерва будет против присутствия беременных женщин и младенцев в учебном заведении. Отправив с совой короткую записку: «Эйлин беременна. Не станет ли это препятствием для нашего проживания в Хогвартсе?», он стал ждать ответа. Сова прилетела на следующий день. Развернув пергамент, привязанный к её лапке, Снейп прочёл: «Соглашаясь на ваше проживание в Хогвартсе, я предполагала, что у семейной пары могут быть дети. Это ни в коей мере не может стать препятствием для исполнения вами обязанностей преподавателя и декана. Чем будет заниматься в школе миссис Снейп, зависит от её желания и от того, насколько успешно она сдаст экзамены. Поторопитесь, Северус, работы очень много». Когда он показал это письмо Эйлин, она улыбнулась и произнесла: — Распоряжения директора нужно выполнять. Давай-ка поторопимся со сборами. Ты видишь — они там без тебя не справляются. Северуса обрадовало, что этот вопрос был решён так быстро. Он чувствовал, что ему необходимо было отвлечься от нахлынувших на него тяжёлых мыслей и попросту сменить обстановку. Он признавал, что соскучился по Хогвартсу и по своим обязанностям. Эйлин тоже обрадовалась возможности вернуться в школу. По сути, они оба воспринимали замок, как свой родной дом, куда всегда хотелось вернуться отовсюду, где бы они ни были. Не рад был этому только Стинки, который снова оставался в одиночестве. О настроениях Всеволода никто не спрашивал — ему просто предстояло трансгрессировать в Хогвартс вместе с хозяевами. — Не плачь, Стинки, — Эйлин, по обыкновению, осторожно взяла домовика за длинные уши и нежно чмокнула в нос. — Я тоже буду по тебе скучать. Ну, не будешь плакать? — она ободряюще улыбнулась ему. Стинки сквозь слёзы улыбнулся ей в ответ и энергично замотал головой, не в силах произнести ни слова. — Вот и умница. Следи за домом, чтобы нам с Северусом всегда было куда вернуться. Стинки так же энергично закивал, по-прежнему не произнося ни звука. Вещи супругов Снейп уже были отправлены в замок. В ожидании трансгрессии на плече у Северуса замер чёрный кот, намертво вцепившись когтями в его дорожную мантию. Выйдя во двор, Северус и Эйлин помахали Стинки и исчезли с лёгким хлопком. До середины августа Снейп готовил экзаменационные билеты по ЗОТИ, а Эйлин писала для него черновики заданий по зельеварению. Он проверял эти черновики и, почти полностью одобряя их, вносил их в экзаменационные билеты по зельеварению. Нагрузка была такой, что о готовке намеченного зелья не могло быть и речи. Времени не хватало, сроки поджимали, и Северус был рад этому цейтноту, не дававшему ему возможности погружаться в мрачные мысли. Впрочем, спешка и загруженность работой не мешали им с Эйлин по вечерам прогуливаться в окрестностях замка и не отбивали у них желания доставлять друг другу удовольствие в постели. А вот до библиотеки Хогвартса у Снейпа руки не доходили, поэтому вопрос о создании оберега до сих пор оставался открытым. Покупка вредноскопов успокоила Эйлин, но никак не могла успокоить его самого. Снейп не верил в действенность этих игрушек. Впрочем, сейчас опасность, угрожавшая им обоим, казалась такой далёкой, призрачной и несерьёзной, что оба они расслабились и лишь изредка вспоминали о ней, как о чём-то гипотетически существующем, но не имеющем к ним непосредственного отношения. Приглашения на экзамены ЖАБА были высланы всем, кто в этом году заканчивал седьмой курс — и тем, кто продержался в школе до конца, и тем, кто уехал, не выдержав царящих в ней порядков. Всем, разумеется, за исключением тех, кто погиб в битве за Хогвартс. Экзамены начинались с 14 августа. Студенты съехались в замок накануне. Поначалу в Хогвартс-экспрессе было необычно тихо. Разговоры велись полушёпотом. Тех, кто ехал в нём, объединяла какая-то новая, необычная атмосфера братства, которая возникает между людьми, связанными друг с другом общими переживаниями и общими потерями. Впрочем, вскоре обстановка разрядилась, разговоры стали более оживлёнными. Студенты вспоминали дни совместной учёбы и делились друг с другом планами на жизнь. Слизеринцы, как обычно, ехали обособленно, но никого не задирали, как и не подвергались нападкам со стороны представителей других факультетов. Драко Малфой значительно менее презрительно кривил губы, молча поглядывая в окно. Отсутствие рядом Крэбба воспринималось им, как нечто неправильное, нарушающее привычный порядок, а потому неестественное. Гойл и Паркинсон, сидевшие рядом и точно так же ощущавшие эту пустоту, не могли заполнить её своим присутствием. «Золотое трио» ехало на экзамены в полном составе. Гермионе удалось убедить друзей в необходимости хотя бы попытаться продемонстрировать свои знания. Она понимала, что тратить ещё год на учёбу не намерен ни Рон, ни Гарри. И если сейчас не заставить их сдать экзамены, их образование навсегда будет считаться незаконченным. А это, как она справедливо полагала, было в корне неправильным. Вместе с ними в купе ехал Невилл, очень выросший, повзрослевший и возмужавший. Он никак не мог привыкнуть, что с некоторых пор его тоже считают героем за то, что он уничтожил последний крестраж Волан-де-Морта, а значит, внёс неоценимый вклад в дело победы над ним. Невилл, наряду с Гарри, Роном и Гермионой, устал отбиваться от назойливых журналистов, которые поначалу так и лезли к ним с просьбами об интервью. И если Эйлин была ограждена от подобного назойливого внимания стараниями Снейпа, то гриффиндорцам в этом плане пришлось несладко. Тем более, что бабушка Невилла, до смешного гордившаяся внуком, всячески поощряла поползновения служителей прессы пообщаться с ним поближе. Среди семикурсников, приехавших в Хогвартс, не было ни одного, для кого фестралы оставались невидимыми. Война многое меняет. Теперь каждый из них знал, кто запряжён в кареты, везущие их к замку. Эйлин встретила друзей в холле. Ей были рады. С ней обнимались. Её поздравляли те, кто из газет узнал о её свадьбе. Даже Драко Малфой подошёл к ней и по-взрослому сдержанно пожал руку. Этого от него Эйлин никак не ожидала. Но обдумать случившееся ей не дали — на неё посыпались новые поздравления, объятия и рукопожатия. Ужин в Большом зале был уютным и душевным. Все студенты расположились за одним общим столом, преподаватели — за другим. Эйлин уселась вместе со своими друзьями, хотя до этого обедала всегда, сидя рядом с мужем. Снейп отнёсся к её перемещению спокойно, понимая, что её присутствие среди студентов сейчас выглядит гораздо более естественно и органично. После ужина все быстро разошлись по спальням. Завтрашний день обещал быть напряжённым. Всем нужно было хорошенько выспаться. Наутро в Хогвартс прибыла министерская экзаменационная комиссия. В неё входили известные маги, ныне действующие сотрудники Министерства и несколько старичков, ушедших на покой, однако, пользующихся неизменным авторитетом в магическом мире. Первым экзаменом было зельеварение. Сдавать его решили десять человек, среди которых, разумеется, была и Эйлин. Гарри и Рон, скрипя зубами, под напором Гермионы, согласились пройти это испытание, втайне надеясь, что им удастся вспомнить уроки профессора Слагхорна. Впрочем, Гарри больше рассчитывал на подсказки самого Снейпа, которые ему посчастливится восстановить в памяти, мысленно листая учебник Принца-полукровки. Рассчитывать на снисхождение экзаменаторов именно по этому предмету явно не стоило — Снейп не поставил бы незаслуженную оценку даже собственной жене. Гермиона, которая провела большую часть лета за учебниками, рассчитывала только на себя, Эйлин — на свою память и интуицию. Девушкам хватило полутора часов, чтобы подробно ответить на вопросы экзаменационных билетов. Покидая Большой зал, они бросили сочувственный взгляд на страдальчески скривившегося Рона и вспотевшего от натуги Гарри, понимающе переглянулись и со вздохом прошли к выходу. После обеда пришёл черёд практической части экзамена по зельеварению. Теперь на партах, стоящих в Большом зале вместо длинных обеденных столов, кипели котлы, в которых студенты варили зелья — каждый своё, согласно доставшемуся билету. По случайному стечению обстоятельств Эйлин достался Напиток живой смерти, состав и технологию приготовления которого она знала наизусть. Было время, когда его формула ей ночами снилась. Сколько же тяжёлых переживаний доставил ей в своё время этот проклятый Напиток, от действия которого она не могла избавить Северуса после того, как его укусила Нагайна! Зато теперь она смогла бы приготовить его даже с закрытыми глазами. Правда, от паров, поднимавшихся из котла, её голова чуть-чуть кружилась, но это не помешало ей сделать всё правильно. Выйдя из Большого зала, Эйлин почувствовала такую усталость, что у неё едва хватило сил доползти до Слизеринских подземелий. В их с Северусом комнате она, не раздеваясь, повалилась на кровать и проспала до вечера, пропустив общий ужин в Большом зале. Открыв глаза, Эйлин увидела сидящего на стуле рядом с кроватью Северуса, внимательно читавшего свиток пергамента, очевидно, чью-то экзаменационную работу. Стоило ей зашевелиться, как он отложил пергамент и перо в сторону и наклонился над ней: — Устала? — он нежно провёл рукой по её щеке. — Немного. Спать очень захотелось, — виновато ответила Эйлин, накрыв его руку своей ладошкой и прижимая её покрепче к своему лицу. — А ты? — Как не устать….- проворчал Снейп. — Начал читать экзаменационные работы…. — И как? — Эйлин улыбнулась. — Поттер безнадёжен, — вздохнул Северус. — Его работа — это твёрдое, уверенное «С». Правда, ему повезло с практическим заданием. Его простенькое Бодроперцовое вполне тянет на «У», поэтому в целом за экзамен я могу поставить ему «В», и, думаю, Беркли из министерской комиссии со мной согласится. Хотя, если бы это был не Поттер, не видать бы ему этого «В», как своих ушей. Сейчас к вам всем комиссия настроена крайне снисходительно. Впрочем, Уизли, скорее всего, и это не поможет. Зельеварение — явно не его предмет. Эйлин села в постели и погладила мужа по руке. — Ты ужинал? — Нет. Тебя ждал. — Тогда давай чего-нибудь съедим. Я жутко проголодалась. — Давай, — согласился он. *** Наутро Эйлин сидела среди студентов за длинным столом и с аппетитом завтракала, время от времени поглядывая в сторону мужа, сидевшего за другим столом вместе с преподавателями и приехавшими в школу членами экзаменационной комиссии. Ничто не омрачало её хорошего настроения. Сегодня у неё был свободный день. Расписание экзаменов было построено так, что самые сложные предметы перемежались с более лёгкими. Сегодня на очереди были прорицания, а их Эйлин не сдавала. Она решила не размениваться на мелочи, бросив все силы на основные предметы, которыми считала, помимо зельеварения, трансфигурацию, заклинания и, конечно же, ЗОТИ. Впрочем, она решила попробовать сдать ещё и травологию, как предмет, близкий к зельеварению, а потому необходимый для неё. Прорицания сдавали, в основном девочки, за исключением Гермионы, так и не изменившей своего мнения ни об этом предмете, ни о его преподавателе. Благостное настроение Эйлин внезапно нарушил тихий звук, слышный только ей одной. Он доносился из кармана её мантии, куда она, выходя поутру из их с Северусом комнаты, машинально засунула вредноскоп. Сделала она это не потому, что опасалась сейчас кого-то из тех, кто находился в школе, а скорее, чтобы выработать на будущее привычку никогда не забывать об этой «игрушке». Точно так же, «на всякий случай» она сунула второй вредноскоп в карман мантии Северуса. И вот теперь приборчик в её кармане слегка вибрировал и подавал короткие, еле слышные звуковые сигналы, предупреждая свою владелицу о небольшой, но ощутимой угрозе. Эйлин подняла глаза на мужа. Интересно, его вредноскоп подаёт какие-то сигналы? Стараясь не привлекать внимания, она вопросительно взглянула в его чёрные непроницаемые глаза, так же вопросительно взглянувшие на неё. Этого мимолётного обмена взглядами им хватило, чтобы понять — здесь и сейчас для них обоих существует скрытая угроза. Не слишком явная и не такая уж сильная, но вполне реальная. Эйлин тут же отвела взгляд. Снейп продолжил о чём-то непринуждённо говорить с сидящим рядом с ним Джоэлом Беркли — членом комиссии Министерства по сертификации вновь создаваемых зелий, который уже не раз принимал у студентов Хогвартса экзамены на уровне СОВ и ЖАБА. Беркли был магглорождённым волшебником и времена правления Волан-де-Морта пересидел в Америке, скрываясь у своих родственников — магглов, а после гибели Тёмного Лорда вернулся к своей прежней деятельности. Во время разговора с Беркли Снейп, как бы невзначай, цепким взглядом обвёл сидящих за столом членов Комиссии. Судя по поведению вредноскопа, у кого-то из них явно имелись дурные намерения по отношению к нему, а судя по взгляду Эйлин, мельком брошенному в его сторону — и по отношению к ней тоже. На этом основании Снейп делал вывод, что здесь и сейчас с ним за одним столом сидит тайный враг, замаскированный недоброжелатель, с которым нужно держать ухо востро. Разговор с Беркли не давал возможности заглянуть в мозги каждого из присутствующих. Впрочем, Снейп и не рассчитывал, что этот тайный недоброжелатель окажется неподготовленным к его «Легилименсу». Он попытался вспомнить, что знает о каждом из членов экзаменационной комиссии. Большинство из них были людьми в этом деле новыми. Старые либо подали в отставку, как Гризельда Марчбэнкс, долгие годы возглавлявшая комиссию и принимавшая экзамены по трансфигурации и заклинаниям ещё у самого Альбуса Дамблдора, либо погибли в период охоты на грязнокровок, либо сейчас были слишком заняты или, наоборот, проводили время в отпусках. Из старичков за столом присутствовал лишь профессор Тофти, в лояльности которого Снейп не сомневался. Во всех остальных членах экзаменационной комиссии Снейп не мог быть уверен. Он не знал толком ни Юджина Оливикуса, служащего Отдела по связям с магглами, ни Фиону Стрейнджерс и Эктона Бэкуорда — новых членов Визенгамота, ни аврора Амадеуса Финчли. О сидящей на дальнем конце стола Сэсил Трэверс он знал лишь то, что она является какой-то дальней родственницей известного Пожирателя Смерти Трэверса, однако никогда ни в каких тёмных делах замешана не была, а в нынешнем составе Министерства работала в Комиссии по Экспериментальным чарам. Снейп решил обдумать и проанализировать поведение каждого из членов экзаменационной комиссии, а пока внимательно следил за тем, чтобы никто из них не попытался добавить чего-нибудь лишнего в еду или напитки. «Так и до паранойи недолго скатиться», — то ли мрачно, то ли насмешливо думал он, как будто со стороны оценивая собственную реакцию на происходящее. И только теперь он понял, что так напрягся, в сущности, из-за невнятного сигнала вредноскопа — «игрушки», которую он ни в коей мере не хотел принимать всерьёз. Тем не менее, в наличии рядом опасности он ничуть не сомневался, и это его удивило. Сигнал был слабым, что позволяло надеяться на отсутствие в данный момент явной угрозы для жизни. Видимо, прибор реагировал на присутствие рядом человека с недобрыми намерениями, который пока не перешёл к открытым действиям. Но это только пока. Северусу необходимо было как можно скорее вычислить этого человека. От этого — ни больше и ни меньше — зависела жизнь. Его самого и, что самое главное — его Эйлин. Никаких амулетов, оберегающих их, в данный момент у них не было. Поэтому нужно было быть начеку. По окончании завтрака Снейп подошёл к Эйлин. — Вредноскоп? — коротко поинтересовался он. — Да. У тебя тоже? — Угу. Сильно? — Совсем слабо. Никто вокруг не услышал. И лёгкая вибрация. — У меня тоже. Что думаешь об этом? — Наверное, среди министерских есть кто-то из новой секты, — предположила Эйлин. — Я тоже об этом подумал. Внимательнее смотри, что ты ешь, пьёшь и кто находится рядом с тобой, — строго приказал Северус, идя рядом с женой по коридору в сторону подземелий. — Ты тоже, — Эйлин тревожно взглянула на него. — Я всегда осторожен, — заверил её Снейп. — а тебе советую не ходить в одиночку по замку и его окрестностям. Проведи этот день дома, пожалуйста. — А как проведёшь его ты? — Эйлин остановилась и повернулась к мужу. Они уже спустились вниз по лестнице, ведущей в подземелья и теперь стояли в самом начале коридора, который шёл к их комнате. — Мы с Беркли будем проверять экзаменационные работы, — Северус приподнял её лицо, взявшись пальцами за подбородок и, оглянувшись по сторонам, с удовольствием коснулся её губ своими сухими жёсткими губами. — Ты доверяешь ему? — спросила Эйлин, глядя в глаза Северуса. Когда она долго смотрела в них, ей казалось, что она падает в эти пропасти, бесконечно летит вниз и никак не может достичь дна. Вот и теперь ей стоило огромных усилий вернуться обратно, вынырнуть на поверхность из глубины этой завораживающей бездны. — Я никому не доверяю. Именно поэтому я всегда начеку. В коридоре появились Драко Малфой с Пэнси Паркинсон, и поэтому Северусу не удалось ещё раз коснуться губ жены. — Ну, ладно, — вздохнула Эйлин. — Умеешь ты уговаривать…. Так уж и быть, проведу этот день под домашним арестом. Полистаю твои книги, может быть найду что-нибудь стоящее по оберегам. — Вот и умница, — Северус остался серьёзным, хоть глаза его и потеплели. — И пообедаешь тоже дома? — Да ну, что же, мне теперь вообще никуда не выходить? — обиженно воскликнула Эйлин. — Ничего со мной плохого не случится. Если что — вредноскоп предупредит. И вообще, за моим столом этому «кроту» труднее вредить. Вот ты рядом с ним подвергаешься большей опасности. — «Кроту»? — переспросил Снейп. — Ну да. Чужаку, который тайно внедрился куда-нибудь с целью что-то вынюхать или навредить. — Ну, ладно. Кажется, у меня действительно начинается паранойя, — недовольно буркнул Северус. Они уже были в своей комнате, и он собирался идти в кабинет, работать с Беркли. — Береги себя. Он обнял жену и крепко прижал её к себе. — Ты тоже береги себя, — Эйлин обвила его шею руками и прижалась щекой к его щеке. Он молча вышел из комнаты, переполненный нежностью к ней. Сегодня эта нежность носила привкус тревоги и была от этого ещё более острой и беспокойной. Он не знал, что чувствует в этот момент Эйлин, но, если бы у них была возможность для сравнения, её ощущения оказались бы абсолютно схожими с его. *** Снейп провёл полдня в своём кабинете вместе с Джоэлом Беркли, проверяя письменные экзаменационные работы и анализируя зелья, приготовленные студентами на практической части экзамена. Всё это время вредноскоп оставался в покое, из чего Снейп заключил, что Беркли для него никакой опасности не представляет. Теперь стоило проверить остальных членов комиссии, оставшись с каждым из них наедине. Не сложная, в сущности, задача. У него оставалось лишь лёгкое удивление от того, насколько быстро он поверил в эффективность вредноскопа, в котором совсем недавно сомневался, как в шарлатанской цацке. Зайдя к себе перед обедом, Северус застал жену, увлечённо читающей толстенный фолиант «Запретной магии» Теофила Монтескью, взятый им накануне из запретной секции Хогвартской библиотеки. Эйлин подняла на него затуманенный взгляд и какое-то время непонимающе вглядывалась в его лицо, как будто медленно выплывая на поверхность из таинственных глубин, в которые погрузила её эта книга. Вот взгляд её стал осмысленным, потеплел, и она улыбнулась, поднимаясь навстречу Северусу и обнимая его за шею. — Всё проверили? — Эйлин тесно прижалась к нему. — Зелья — все. Ещё три письменные работы, включая твою. Оставил на десерт, — Снейп усмехнулся, касаясь губами уголка её чуть приоткрытого рта. — А ты чем так увлеклась? — Он указал глазами на раскрытую книгу на столе. — Хм. Боюсь спугнуть, но, кажется, я нашла то, что нам нужно. Посмотришь после обеда? — Обязательно посмотрю. Идём? — Идём. Вредноскоп на месте? — улыбнулась Эйлин, нащупывая приборчик у себя в кармане. — На месте, на месте, — проворчал Снейп. — Нужно проверить каждого из комиссии поодиночке, тогда будем знать, кто есть кто. Беркли эта штука считает безопасным. — Постараемся не затягивать выяснение, — согласилась Эйлин, выходя из комнаты на шаг впереди мужа. Взгляды, которыми одарили её идущие по коридору Нотт и Забини, мгновенно подняли ей настроение. В них было столько презрения, а также злости от невозможности высказать это презрение вслух, что Эйлин не удержалась от самой высокомерной улыбки, на какую только была способна. Эти двое вынуждены были поздороваться с вышедшим вслед за нею в коридор Снейпом. От её ответного: «Добрый день», сказанного самым вежливым тоном, которому позавидовала бы Амбридж, их обоих передёрнуло, будто каждому из них пришлось сжевать по половине лимона. Юноши быстро прошли к лестнице, ведущей наверх, а супруги Снейп, слегка задержавшись, переглянулись друг с другом. Ухмылка Северуса была, как всегда, ядовито-саркастичной, Эйлин беззвучно похохатывала, глядя на мужа смеющимися глазами. «Наглая выскочка», — шёпотом озвучил Северус мысли только что прошедших мимо них молодых людей. «Мерзкая грязнокровка», — улыбаясь, так же тихо продолжила эти мысли Эйлин. — Убить их? — ухмыльнулся Северус. — Пусть живут и мучаются от невозможности дать волю своей ненависти, — промурлыкала его жена. После обеда Снейп отозвал в сторону аврора Амадеуса Финчли, чтобы обсудить с ним подробности организации практической части экзамена по ЗОТИ. В течении всего обсуждения вредноскоп в его кармане был тих и спокоен. Эйлин, выходя из Большого зала, как бы невзначай оказалась в непосредственно близости от идущей отдельно от всех Фионы Стрейнджерс. Вредноскоп в кармане её мантии молчал. Оборвав разговор с Финчли, Снейп договорился о продолжении беседы чуть позже, и стремительно направился к стоявшим на возвышении у стола Мак-Гонагалл и Юджину Оливикусу, также обсуждавшим организационные вопросы. Органично влившись в их разговор, высказав свои пожелания по поводу предстоящих испытаний и получив ценные указания от обоих, Снейп выяснил для себя главное — Оливикус тоже вне подозрений. Вернувшись к себе и поделившись с Эйлин полученными данными, он, наконец, смог сосредоточиться на том, что ей удалось найти в «Запретной магии». Ритуал был достаточно сложен, но выполним. Магия была тёмной, очень тёмной. Но результат стоил того, чтобы рискнуть. Предметы, наделяемые магической силой в ходе этого ритуала, надёжно оберегали своих хозяев, предупреждая об опасности и способны были спасти их жизнь во многих ситуациях. От прямой Авады и некоторых других Убийственных чар они, правда, были бессильны, но от ножа, яда или удара по голове защищали надёжно. Главное, чтобы предметы эти всегда находились на теле тех, кого они призваны защищать. Снейп поднял голову от книги и взглянул на молча наблюдавшую за ним Эйлин. — Думаю, это то, что нужно, — раздумчиво произнёс он, продолжая вглядываться в книгу и потирая лоб рукой. — Я проведу этот ритуал. Он твёрдо взглянул на Эйлин. Теперь в его голосе звучала решимость. — Мы проведём этот ритуал, — поправила его Эйлин. — Я проведу этот ритуал, — с нажимом произнёс Северус. — Беременным женщинам не стоит заниматься Тёмной магией. Им нужно беречь себя и будущего ребёнка. — Раз ритуал опасен, его нельзя проводить никому. Особенно тебе, — спокойно отозвалась она. — Почему это мне — особенно? — усмехнулся Северус. — Потому что лично за тебя я особенно боюсь, — пояснила она, сделав акцент на слове «особенно». — Ритуал не опасен, если его провести правильно, — возразил он. — А беременные не должны заниматься Тёмной магией, чтобы не причинить вред ребёнку. Неужели неясно? Эйлин поджала губы. Возразить ей было нечего. Пришлось согласиться, тем более, что Северусу её согласие не требовалось — раз уж он решил провести этот ритуал, он это сделает. — Какие предметы сделаем оберегами? Кулоны, чтобы носить на шее? — спросил он. — Может, лучше кольца? Их труднее снять, а значит, труднее потерять, — предложила Эйлин. — Ты права, — Северус потрепал её по щеке. — Тем более, что мы с тобой не обменялись обручальными кольцами в день свадьбы. Сделаем это чуть позже. — Смотри, — Эйлин ткнула пальчиком в книгу. — Ритуал надо проводить в полнолуние. А что у нас сейчас? Снейп нашёл астрономические таблицы и заглянул в них. — Драккл! — не сдержавшись, вслух выругался он. — Позавчера было! Придётся ждать целый месяц до следующего полнолуния. — Ничего, — Эйлин погладила его по руке. — Ничего с нами за этот месяц не случится. Всё равно другого способа мы не нашли. Конечно, пороемся ещё в книгах, может быть, что-нибудь раскопаем. Но даже если нет — это не страшно. Северус был раздосадован. Мысль о том, что Эйлин целый месяц будет оставаться без надёжной охраны, злила и беспокоила его. Но, поскольку, Эйлин была права, и никакого другого способа пока не предвиделось, ему оставалось смириться и ждать, постоянно помнить об опасности и быть готовым отразить её в любой момент. И ещё предстояло вычислить источник этой опасности, находящийся сейчас в Хогвартсе. Эктон Бэкуорд или Сэсил Трэверс? Вечером в комнату супругов Снейп постучалась почтовая сова. К её лапке была привязана короткая записка без подписи: «Опасайся Визенгамота». Почерк был незнакомым, но Снейп знал, кто написал эту записку. Принесшая её сова использовалась Люциусом Малфоем для переписки с самыми близкими друзьями. Лишь пара человек знали эту неприметную птицу, что называется, «в лицо». Сжигая записку в пламени свечи и заколдовывая пепел, чтобы никто не смог восстановить послание, Снейп кривил губы, пытаясь разобраться, действительно ли Люциус выполняет свои обязательства или только делает вид, снабжая его информацией, которую он, Снейп, и сам в состоянии легко проверить.